Глава вторая. Было около девяти часов утра

Было около девяти часов утра. Ингвар лежал в кровати, задумчиво глядя в потолок и вслушиваясь в тишину. Непривычное чувство: он не слышал ни пения утренних птиц, ни голосов людей. Он поднялся и подошел к окну. «Утро было холодным» - подумал он, глядя на заморозки и лед, покрывший стекла. Отодвинув старые задвижки, Ингвар распахнул окно. В комнату тут же ворвался холодный воздух. Город был пуст: ни одного прохожего, ни одного торговца, расхваливающего свой товар, ни одного, наконец, бегающего мальчишки, пытающегося догнать своего друга. Халлингтон, казалось, умер. Ведь Ингвар помнил: когда он был совсем мальчишкой, в городе уже в раннее утро, в семь, а то и шесть часов начинались движение, суматоха. Все люди куда-то спешили, торговцы в любом месте раскладывали свои шатры с заморским товаром, отовсюду были слышны голоса. Одним словом – жизнь кипела во всю. Сейчас же – покрытые густым снегом здания казались заброшенными, безмолвными статуями. Все это лишь добавляло и так закравшуюся в сердце грусть и уныние.

На эту ночь Ингвару досталась комната в башне, которая возвышалась над двухэтажными домиками. Отсюда открывался отличный вид – город был как на ладони, виднелась даже воротная башня с ее высокими шпилями. В этой башне он проводил довольно много времени, рассматривая Халлингтон и вглядываясь на проходящих людей с высоты. Ни один человек не мог войти в таверну незамеченным. Нередко тут он ждал возвращение отца, отправлявшегося в лес на охоту, порой даже на неделю. И вот, когда знакомая фигура верхом и повозкой полной шкур появлялась на улице, маленький Ингвар со всех бежал его встречать и помогал разобрать добытую дичь. Но сейчас… Их дом был заколочен, а родные куда-то исчезли.

Именно в этой башне ему впервые пришла в голову навязчивая идея отправиться в скитания. Но сейчас его душа была в полном смятении. Именно из-за этого он сейчас потерял все: дом, родных, любовь, а теперь, теперь, скорее всего, потерял и друга.

Ингвар собрался закрыть окно, когда увидел какого-то человека, медленно бредущего по улице нащупывающего себе дорогу тростью. «Бродяга…» - пронеслось в голове. Спасибо хоть ему, что порадовал глаз своим присутствием. И тут старик неожиданно повернулся, направив взор прямо в окно, где стоял Ингвар. Даже с такой высоты было видно высохшее и изрезанное морщинами лицо, но взгляд… Взгляд горел и впивался в глаза Ингвара, будто пытаясь проникнуть в само нутро. Ему на мгновение показалось, будто странник знает о его намерениях и самых тайных мыслях. Он быстрым движением захлопнул окно, отчего ветхое стекло разлетелось вдребезги. Ингвар выругался, и вновь посмотрел вниз. Улица была пуста. Старик будто вообще и не появлялся. «Что это было?» - пронеслось в голове – «Еще чуть-чуть, и я начну верить сказкам Тома».

Чтобы не закачанеть от холода, Ингвар принялся за сбор в дорогу. Первым делом он надел рубаху, за ней последовал длинный кожаный колет. Затем он одел одну из самых ценных и необходимых вещей: кольчугу. Стальные наполированные кольца рассыпались по телу приятным звоном, словно жемчуг. Поверх кольчуги Ингвар надел свой черный походный плащ с капюшоном, насквозь прошитый стальными пластинами, не раз защищавший его от случайных ударов. Туго перепоясавшись поясом, Ингвар перекинул через плечо свой полуторный меч, перед этим хорошо его наточив. Направившись к двери, Ингвар увидел в дальнем углу меховые вещи, которые Том специально приготовил ему в дорогу. Он сложил их в большую кожаную сумку, перекинув на правый бок. Все было готово. Самое время отправляться. Перед тем, как выйти из двери, Ингвар сделал привычный жест: нащупал на поясе сумочку, в которой покоилась книга.

Он спустился на первый этаж таверны. Том был уже там, готовя столы и кружки к предстоящему дню. Оглянувшись вокруг, Ингвар не увидел ни одного посетителя. Столики одиноко стояли в помещении, дожидаясь гостей, которые в очередной раз прольют какое-то питье. Тишину нарушал лишь огонь в камине, с треском разъедавший дерево. Ингвар продолжал наблюдать за действиями старого друга. Тот был так увлечен приготовлением помещения и уборкой, что даже не заметил его, стоящего у двери. Через несколько мгновений Ингвар негромко проговорил:

- Может, старому другу нужна помощь? – его низкий голос громом раздался в тишине. Том, держащий несколько тарелок, от неожиданности выронил их из рук. Посуда тут же разбилась, разлетаясь по всему помещению. Том громко выругался.

- Предупреждай хоть о своем появлении, о, странник. Эдак всему Фейлинну не будет с чего есть. – собирая куски утвари, ворчливо проговорил Том. – да, помощь не помешает.

Ингвар принялся ему помогать собирать черепки.

- У ремесленника нужно будет заказать новую партию посуды – все побили – без конца ругался трактирщик.

Когда все было закончено, Том со вздохами присел на один из многочисленных стульев. И только тогда он наконец-таки заметил, что Ингвар был одет в походной одежде.

- Так-так, а вот и наш странник, вновь отправляющийся в путь.

Оглядев Ингвара с ног до головы, добавил, указав на один из столиков:

- Твой завтрак уже остывает.

Поблагодарив друга, Ингвар сел и стал есть, погрузившись в раздумья. А Том, продолжая готовить таверну к открытию, без умолку разговаривал.

- А ты так не надумал жениться?

Ингвар бросил недружелюбный взгляд:

- Ты же знаешь, устав Академии лишает прав на брак.

- Но тебя ведь изгнали оттуда, и ты ведь уже никакой не бард.

Ингвар промолчал.

- Интересно, что бы сказала твоя… как там ее? Лорэанна? Если бы увидела тебя во всем черном, и безо всяких признаков жизни на лице.

На этом терпение странника вышло. Он ударил по столу:

- Не смей так говорить. Я любил ее всем сердцем, боготворя ее образ. Мне казалось, она была ангелом, спускающимся с небес. И вот, когда я спел ей признательную песню, она ответила, что ее чувства взаимны к моим. Но это был лишь обман, уловка. Пользуясь этими чувствами, она подставила меня, едва не лишив жизни. От этого меня и изгнали из академии. Женщины у меня в прошлом, Том. Я разочарован. Я был молод и наивен, но сейчас – я обрел мудрость и больше никогда не поведусь на подобные глупости. Да и времени у меня на это нет, ибо я – странник, про меня забыл почти весь мир. И да, возможно, я сам в этом виноват.

Наступила минута молчания. Через минуту Том язвительно похлопал в ладоши:

- Говори, что хочешь, Ингвар. Но тебе стоит помнить о том, что ты не евнух. Если бы я заказал пару шлюх, то уверен, что ты бы позабыл обо всех словах, сказанных раннее. Ты должен оставить потомство, иначе, какой от тебя прок в этом мире? Думаешь, эта книга способна все заменить? – он указал на нее, висящую на поясе. – Эх, старик, ведь ты уже в возрасте, тебе не так уж и много осталось. Семьи у тебя нет, дома тоже нет.

Ингвар бросил долгий взгляд на Тома, прежде чем ответить.

- Мой дом – дорога. А семья – это меч и конь. Меня они никогда не предавали и не способны подставить.

Том лишь покачал головой, и ушел. Видимо, заказать у ремесленника новую утварь.

Закончив с едой, Ингвар вышел на улицу. В привыкшее к теплу лицо тут же ударил холод. Щеки порозовели. Родное чувство, подумал Ингвар, с наслаждением вбирая грудью чистый воздух. Он стал спускаться по скользкой лестнице вниз, в конюшню, где только вчера оставил своего коня – Фореста. Из деревянных конюшен донеслось радостное ржание. Поговорив с конюхом, Ингвар вошел. Форест находился в самом последнем стойле. В его ржании Ингвар услышал тревогу.

Когда он приблизился к коню, тот уткнулся ему мордой в грудь. Странник обнял большую голову друга. Затем он извлек из кармана яблоко, и дал коню.

- Ты никогда не предашь меня, как бы трудно не оказалось. Мы с тобой были единым на протяжении всего пути. Выручал меня, как никто другой, всегда понимал. И знаю, что прыгнешь за мной в огонь, если моей жизни будет угрожать опасность.

Форест неподвижно стоял, будто внимал каждому слову хозяина. Тот гладил покрывшуюся мехом голову. Затем достал гребень, который взял у конюха, и вновь расчесал длинную гриву, и сам подал ему овса. Закончив, промолвил:

- Теперь же настал час разлуки. Я отправляюсь далеко на север. Тебе будет опасно со мной, ибо даже твое могучее тело может не выдержать. Я должен идти один. И, возможно, не вернусь.

Он протянул коню еще одну дольку яблока.

- За тобой будут хорошо ухаживать. – Ингвар улыбнулся горькой улыбкой – и не нюхай чужие карманы, как ты любишь делать.

Он еще раз прижался к Форесту всем телом, обхватив руками могучую шею.

- Прощай друг.

Взглянув в черные, как угли, глаза, будто бы пытаясь их лучше запомнить, он развернулся и зашагал прочь. Конь отчаянно заржал, будто пытался сказать: «Постой, не уходи, возьми меня!».

Ингвар вытер выступившую слезу и вновь направился к таверне Тома забрать вещи и отправиться в путь. Долго еще за спиной доносилось ржание Фореста, и голос конюха, пытавшегося его успокоить. Ингвар знал, что с конем все будет в порядке – здесь следят хорошо, да и Том сам за этим проследит. Перед уходом он сказал конюху, что если через две недели не вернется, то Фореста можно будет отдать. Кому-нибудь из лордов или другому страннику, нуждающемуся в хорошем спутнике и друге. Не хотелось бы, чтобы такой сильный конь пропадал зря. При этих мыслях его сердце сжалось… А что если он вернется, но намного позже? Может стоит увеличить срок? Нет… нельзя. Кто захочет возиться с ним столько времени? А конюх наверняка потребует в два раза больше денег, которых у Ингвара и так уже не осталось.

Он стал подниматься по старой деревянной лестнице. Она скрипела на каждой ступеньке, угрожая в любой момент сломаться. Ингвар провел рукой по старым деревянным перилам, и в голову сразу хлынули воспоминания – сколько же раз он её чинил. Он был уже почти у самой двери, когда сзади послышался голос.

- Странник… Странник…

Ингвар замер. Этот зловещий голос все еще звучал эхом в его голове. Он обернулся – ничего. Лишь пустая улица, заколоченные двери и окна.

- Странник… - вновь донеслось. Ингвар невольно взялся за рукоять меча. И тут он услышал чье-то тяжелое сопение. Снова обернувшись, он увидел перед собой черную фигуру. Это был некий старец. Его сутулость и длинная и белая как снег борода говорили о немалом возрасте. Длинное черное одеяние свисало до самой земли. В окутанной тканью правой руке он держал посох, на котором были вырезаны какие-то руны. На голову натянут капюшон, закрывавший половину лица. И тут Ингвар понял – это тот самый бродяга, которого он видел сегодня утром с окна.

- Ингвар – промолвил низкий и довольно сильный для старика голос – ты странник и бард по прозвищу ворон?

Ингвар выхватил меч и застыл в ожидающей позе. Между клинком и бродягой было не более пяти футов.

- Кто ты такой и откуда знаешь мое имя? – спросил Ингвар, в упор глядя на старика.

- Я Тенгель. И, как и ты, странник. Только судьба моя так сложилась не по моему желанию, в отличие от тебя.

Ингвар смотрел в глаза бродяге. Ему показалось, или они улыбались? В них горел какой-то огонек.

- За свои года странствий и научился не доверять каждому встречному старику, выдающего себя за странника. Таких как ты – полно кругом.

- Не уверен в этом, – старик обвел улыбающимся взглядом пустую улицу.

- Что тебе от меня нужно? – спросил Ингвар.

- Время – коротко ответил старик. Было ощущение, что он вот-вот упадет, и лишь посох помогал ему устоять на ногах, – можешь убрать свой меч, в нем нет необходимости. И, думаю, есть и получше место для разговора. – Тенгель указал головой на дверь таверны.

Спрятав клинок, Ингвар сделал жест, чтобы тот следовал за ним.

В зале, где стояли круглые столики, уже было пару человек. Ингвар помог старику сесть за стол. Тот тяжело опустился на стул, облокотив посох о стол. Затем его холодный взгляд направился прямо в глаза Ингвару. Они долго так сидели, изучая друг друга. Все было в нем каким-то потрепанным, изношенным, слипшиеся локоны седых волос выглядывали из-под капюшона, который он предпочел не снимать. Морщины изрезали все лицо. Но глаза… Глаза его были твердо и решительно устремлены вперед. В них все еще горел тот огонь, который пламенел в них и в молодые годы. Черт возьми, что же в них такого знакомого – Ингвар не мог понять, где же он их раньше встречал.

Что же тебя заставило отправиться в далекие скитания, Тенгель? - спросил Ингвар, нахмурившись.

Тот улыбнулся и ответил:

- Судьба, как и у тебя. И не важно, какие причины могут заставить бродить по миру и петь песни. – он поправил волосы назад, и что блеснуло на одном из его пальцев.

Ингвар спохватился, но не успел разглядеть точно, что это.

- Что это за перстень, откуда он у тебя?

Старик усмехнулся и сморщенную показал руку. Приглядевшись, Ингвар понял, что на пальцах никаких колец не было. Что за чертовщина?

- Я знаю, что твоя судьба сложилась не слишком счастливо, твоя семья пропала, а друг может быть уже мертвым. И ты, отчаявшись, смотришь в глаза смерти и опасности, ибо понимаешь, что одинок, и никому не нужен, мир отвернулся от тебя. И ты предпочел семье и счастью долгий путь и скитания.

- Хватит. Если ты решил просветить меня в моей собственной жизни, значит, разговор окончен. У меня нету времени. Я понятия не имею, откуда ты знаешь меня, и откуда ты кажешься знакомым мне. Или говори то, о чем хотел сказать, или я ухожу.

- Но откуда…

- Поверь, я знаю о тебе даже больше, чем ты и сам о себе. А теперь слушай. Я много скитался, много ходил и повидал, всю жизнь. Один единственный раз я побывал на севере и больше никогда туда не возвращался, ибо это чуть не стоило мне жизни. Я видел это... Ужас. – его глаза уставились в пустоту – зло затаилось там, внутри, и кое-что уже вырвалось наружу. Это то, о чем не следует говорить вслух. Ибо если оно вырвется до конца, нашему миру придет конец. Поверь – ни во одной книге ни одного странника и барда не написано про север. Ибо это смерть. И я побывал там, что чуть не стоило мне жизни.

Тенгель достал из-под длинного плаща руку, которую все это время скрывал. Ингвар ужаснулся тому, что увидел. Это трудно было назвать рукой - кисти не было, она была отрублена чуть ли не по самый локоть. Он отвел взгляд.

- Если ты отправишься туда, то тебе, возможно, придется самому столкнуться с этим, посмотреть в глаза самой смерти. Многие пытались это сделать, но ни один еще не вернулся живым.

Ингвар поднял руку в знак тишины.

- Ты рассказываешь мне об опасностях, которые подстерегают меня на каждом шагу, тем самым пытаясь отговорить меня отправляться в путь. Похоже, ты знаешь далеко не все, старик. Знай же – иду я туда не по своей воле. Братский и семейный долг вынудил меня покинуть теплые земли. Мой брат, Гаррет – единственный оставшийся мне близкий человек, оставшийся в живых. И что бы ты мне не говорил, какие бы ужасы меня не подстерегали, я принесу в жертву жизнь северу ради того, чтобы найти его.

Старик посмотрел на него и через мгновение произнес:

- Существует поверье, что на далеком севере стоит монастырь вот уже много сотен лет. – Он передал в руку Ингвара какой-то сверток. – Внутри есть врата, которые крепко запечатаны на протяжении многих тысяч лет. Но сейчас грозит большая опасность. Некий человек, называющий себя темным магом, задумал распахнуть ее и повелевать тем, что вырвется оттуда, ибо есть поверье, что тот, кто выпустит это наружу, сможет царствовать над ним.Этот самый маг задумал захватить мир с его помощью. И если это произойдет – спасите нас боги – все силы преисподней вырвутся на свободу. Никто не знает ни его имени, ни его лица. Но известно лишь, что в монастыре этом он наложил какое-то заклинание, что все живущие там отшельники стали беспрекословно подчиняться ему. Монастырь тебе найти будет не трудно: когда последние силы будут готовы покинуть тебя, когда будет казаться, что уже настал твой конец, тогда посмотри вперед и увидишь то, что спасет тебя. Но будь осторожен и начеку, ибо всегда, когда человек чувствует свою смерть, всегда ищет хоть какой-нибудь шанс спасти свою жизнь. Но никогда не поддавайся и не будь во власти обмана. Ты, на удивление, вовремя вернулся, Ингвар. Ибо теперь твой долг – не только спасти своего брата, но спасти весь мир.

Ингвар посидел, поразмыслив над словами старца, и ответил:

- Я не спрашиваю тебя, откуда ты все это знаешь, и откуда тебе известны все планы этого… мага, но позволь спросить, почему именно я?

Старик долго глядел на него в упор, не моргая, и Ингвара это начало немного пугать, когда его лицо начало расплываться в широкой улыбке. Затем улыбка переросла в смех и дикий хохот. Голос старика эхом отдавался у него в голове, и Ингвар закрыл уши, пытаясь от него избавиться. Когда все утихло, он поднял голову. Стул напротив него пустовал и, упираясь на него, стоял Том с самым что ни на есть жалостливым взглядом. Оглядевшись вокруг, Ингвар увидел, что люди, которые были в таверне, пялились на него непонимающим взглядом.

- Что случилось? Ты не видел, куда скрылся бородатый старик? – спросил в недоумении Ингвар, глядя перед собой.

- Какой еще старик? – Том наклонился, вглядываясь в друга – дружище, кто здесь бородатый старик – так это только ты, и вот – он сидит прямо передо мной!

Все люди засмеялись. Ингвар нахмурился и злобно осмотрел всех присутствующий. Затем резко встал, и, кинув еще один суровый взгляд на Тома, взял вещи и направился к выходу.

- Ингвар, все в порядке? Ты только что сидел и разговаривал сам с собой.

Странник остановился у самой двери и промолвил:

- Спасибо за приют, припасы и одежду. Прощай, друг.

***

Ингвар обернулся – перед взором, как на ладони, раскинулась долина, где стоял бледный город Халлингтон. Высокие башни возвышались над землей, окружая унылые домики, крыши которых были покрыты ослепительно белым снегом. Казалось, что он сливается воедино со снежной равниной. На самой высокой башне развевался выцветший флаг с гербом – черный ворон на синем фоне. В голову сразу хлынули воспоминания. Ингвар не верил – там прошло все его детство, там была его семья… где же она сейчас? Ведь он даже не помнит их лиц. Куда исчезло то светлое прошлое, полное радости, надежд и счастья? Все будто бы окрасилось в серый цвет, потеряло смысл, исчезли надежды, нет счастья. Любовь была – и та несчастливая. А может это и есть его судьба – всегда быть одиноким и посвятить себя странствиям и сбору знаний? Ведь у каждого свой собственный путь. Старый домик, в котором они жили, оказался пустым и заброшенным – уже давно там никто не жил. И даже брат ушел на север, где наверняка погиб от всепоглощающего холода. Ингвар почувствовал тепло на лице – выступившая слеза катилась вниз по щеке. Он смахнул ее, после чего его лицо нахмурилось, приобрело черты, полные уверенности и решимости.

- Нет! Я найду его! – вскрикнул он.

Затем натянул большой капюшон от мехового плаща, повернулся и быстрым шагом направился в сторону белых гор, покрытых густым слоем снега.

***

Первый день пути оказался довольно нетрудным. К вечеру Ингвар уже добрался до подножия гор. По пути ему встречались охотничьи угодья, хижины лесорубов. Часто встречающиеся пни и протоптанные в лесу тропинки говорили об активной жизни северян. Иногда попадались люди, возвращающиеся с дичью после охоты, рыбаки, с полными ведрами трески.

Здесь, на севере, несмотря на холодные зимы и прохладные лета, северяне хорошо научились ладить с этой стихией. Почти каждый здесь человек носит меховые одежды, сделанные из овечьих шкур, которые иногда завозили торговцы. В лесах полно дичи – оленей, из чьих шкур получается отличная, теплая одежда. Север также изобилует пушными зверями, что очень помогает выжить здешним людям. В обмен на пушнину северяне закупают у южан зерно. Многие из них не понимают, зачем южанам нужны в таком количестве красивые шкуры. Неужели они просто носят их, красуясь своим внешним видом. И при этом знают, каким трудом они добыты. Самим охотникам было жалко убивать зверей, но выхода не было, или пришлось бы голодать. Северяне никогда не питали особой любви к южным людям. Те были во многом избалованные, капризные люди, не знающие цену многим вещам. Взять, к примеру, еду. Большинство их богатых и знатных людей – огромных размеров. Южане настолько не ценят еду, что во время больших празднеств, объевшись до предела, пьют так называемый «эликсир аппетита», после чего оскверняют пол под столом, и едят дальше. Как-то раз на север приезжал сам принц какого-то южного государства с огромной свитой, в роскошных одеждах. При их встрече все были просто поражены объемами этого короля, который даже не может слезть с коня без посторонней помощи. У северян на все эти вещи совершенно другие взгляды.

Ингвар был одет во все черное – сапоги, плащ со шкурой. Разве что только рубаха и кольчуга под ними отличались от них цветом. Голову покрывал теплый капюшон, закрывавший почти все лицо, которое также было наполовину обмотано толстым шарфом. Видны были только глаза, и то, если очень пристально всматриваться.

Он резко выделялся на фоне белого снега. Люди обходили его, неодобрительно качая головами, перешептывались между собой, принимая его за какого-нибудь осужденного, или вора.

Как-то раз, Ингвар проходил мимо очередного охотничьего дома. Бородатый хозяин, собравшийся выйти на охоту, когда увидел у Ингвара на поясе меч и капюшон на голове, схватился за лук, приняв Ингвара за разбойника. И оправданно: здесь таких было много. Разбойники нападали на угодья, убивали хозяев, и забирали всё ценное: пушнину, еду, мясо, инструменты. А потом использовали это все в свое благо и богатство.

Ингвар поднял руки, призывая опустить оружие. Старик, подождав, с минуту с интересом разглядывал странника, поманил к себе, после чего предложил ему ночлег и теплый очаг. Ингвар благодарно склонил голову и поблагодарил хозяина. На севре так принято: помогать потерявшим дорогу и беспечным странникам. Прогнать – было равноценно, что и опозорить свое имя.

Периодически находя приют у здешних жителей, Ингвар четыре дня брел к Белым Горам, которые казались, что находятся так близко, но на самом деле они были очень далеко. Каждый день становилось все холоднее, а дома встречались все реже и реже, и вскоре пришлось ночевать в лесу, разведя огонь и завернувшись в меховой мешок. Хотя это трудно было бы назвать сном, скорее лёгкий дрем. Дикие звери, волки, в этих краях не перебирают пищу. Постоянный голод настолько сводит их с ума, что очень часто в стаях бывали случаи каннибализма, когда более влиятельные по рангу волки поедали низких.

Ингвар в одну ночь так чуть не лишился жизни: усталость с дороги взяла верх, и он погрузился в сон. Но вскоре его разбудила пронзительная боль в ноге. Открыв глаза, он на мгновение увидел над собой огромную голову волка, уже готовившегося мертвой хваткой вцепиться в шею. Ингвар резко дернулся в сторону, высвобождая ногу из пасти голодного хищника, услышал, как клацнули зубы у самого уха. Резким движением выхватив кинжал, всегда висевший на поясе сзади, он воткнул его прямо в зубастую пасть. Хищник рухнул на землю, обрызгав Ингвара кровью. Другой волк, что пытался полакомиться ногой, впал в некое свирепое безумство от запаха крови и страха, и с отчаянным рычанием бросился на лежавшего Ингвара, целясь перекусить ему горло. Прыжок, яростный лай, и вот, он уже судорожно стиснул зубы, предвкушая свежее мясо, но тут он почувствовал пронзительную боль в груди: человек успел подставить смертоносное оружие. Ингвар отпихнул от себя тяжелую тушу хищника и услышал вой, долгий и протяжный, а вокруг раздавался лай и поскуливание. Странник вскочил и, вытащив из костра пылающую ветку, стал размахивать ею, отпугивая голодных зверей. Некоторые, самые смелые, рискнули подкрасться сзади и укусить за ногу, но тут же получали огнём, и в холодном воздухе чувствовался запах палёной шерсти. Вскоре, повизгивая, будто от обиды, стая постепенно разбежалась.

Сердце бешено колотилось, а левую ногу сводила ужасная боль. Ингвар, упав на колени, взглянул на рану: она была рваной и довольно глубокой: стальные челюсти северного хищника глубоко вошли в плоть, прокусив меховую обувь. Снег вокруг окрасился в багровый цвет. Ингвар зажал рану, пытаясь остановить кровотечение.

Вой и лай стих, и лишь где-то издали слышались короткие завывания: стая отступила.

Но беспокойство не оставляло Ингвара, а даже наоборот: оно усиливалось. Он чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Подняв голову, стал всматриваться в ночную тьму. Из темноты вдруг бесслышно выскочила черная фигура. Ингвар попытался встать на ноги, но через секунду перед его лицом возникла огромная черная морда волка. В него впились два желтых сверкающих глаза. Он был очень больших размеров. Вожак, пронеслось в голове. Ингвар замер. Он знал, что одного движения достаточно, чтобы быть растерзанным. Он не отводил взгляда, а уверенно и прямо смотрел волку в глаза. Сердце выскакивало из груди, а в висках стучало. Хотелось обернуться и бежать, лишь бы в них не смотреть. И тут все будто бы ушло. От страха не осталось и следа. В этот момент Ингвар понял, что увидел своё отражение. Отражение в облике хищника, такого же дикого, свободного, непокорного.

Он ощутил во взгляде зверя свирепость, суровость, увидел в них многолетние скитания.

Волк и человек долго и неподвижно глядели так друг на друга в безмолвной схватке. Тот, не оскалив зубы, в упор смотрел на странника. Наконец, не отводя взгляда, он подался назад в лес. Он будто бы говорил: «Да, в этот раз ты победил, но мы еще встретимся». Скрывшись в ночной тиши, волк убежал.

Ещё долго Ингвар вспоминал этот взгляд, понимая, что еще не раз придется столкнуться с этим опасным, но в то же время прекрасным существом.

Он прижег рану огнем из костра, раскалив меч. Боль была ужасной.

На шестой день пути припасы почти закончились.

На протяжении всего пути Ингвар делал пометки описания местности.

Несколько раз случались снежные бури. Видя вдали несущуюся снежную тучу, готовую вот-вот захлестнуть, Ингвар спешил найти укрытие где-нибудь в углублении, овраге или в корнях какого-нибудь дерева. Иногда ему очень везло: попадались группы камней, образующие естественный навес или стену, которые надёжно защищали от ветра. Он тут же спешил туда и, укутавшись плащом, пережидал. В такие наполненные холодом минуты ему сразу вспоминался юг: тепло, всегда грело солнце, приятный лёгкий ветерок раздувал волосы, женщины в лёгких платьях, почти всегда с милыми улыбками. От таких мыслей невольно начинало тянуть в сон: веки тяжелели, взор затуманивался. Но Ингвар знал, что если уснуть сейчас, то проснуться можно будет уже только на том свете. Нужно бодрствовать, поддерживая в теле тепло. Как же он сейчас был благодарен Тому за меховые одежды, которые спасали его в трудные минуты, наполненные отчаянием и холодом. И тут его осенило: как же легко, не ощущая страданий, можно покончить со всеми проблемами, позабыть все страдания, невзгоды, забыть, что такое боль душевная, забыть предательство, несправедливость. Стоит лишь закрыть глаза и подумать о том, что утепляет сердце. Ингвар рассмеялся, что на время убрало навязчивую сонливость. И тут его душу будто бы пронзила стрела: он снова вспомнил её. В этот момент он поднял взгляд и увидел её.. Вновь она стояла в длинном шёлковом одеянии, достающем земли. От неё шло ослепительное сияние, которое было белее самого снега. Золотые волосы развевались на ветру. И сама она улыбалась. Её лицо было невообразимо красивым, а фигура поражала стройностью и женственностью. Она вытянула руку вперёд. Ингвар вздрогнул, ибо понял, что чувствует её прикосновение… полное нежности, ласки и тепла. Сердце тревожно затрепетало. Ведь всё происходило так же, как и тогда: во времена его молодости, когда он имел неосторожность полюбить. Он почувствовал, что впал в некое чувство блаженства и умиротворения. Душа, казалось, впервые наполнилась теплом за десятки лет. Но затем внутри что-то кольнуло, и он вспомнил, как она предала его, подставив по удар, воспользовавшись теми чувствами, что он испытывал к ней. Перед глазами поплыли воспоминания долгих лет заточения, отсылки, унижений. Чувство умиротворения тут же пропало, душу пронзила тревога и отчаяние. Она тут же отдернула руку, с укором и возмущением глядя на него в упор.

- Нет! – вскричал, как в страшном сне Ингвар – не подходи ко мне!

Она вновь попыталась приблизиться, но тот отпрянул, опасаясь вновь быть вверженным в иллюзию и заблуждение. Сияние, что озаряло женщину до этих пор, исчезло. Её лицо исказила то ли злость, то ли ненависть. Рука, что тянулась к нему, превратилась в нечто отвратительное: стали видны кости и вены, которые покрывала лишь рваная гнилая плоть. От руки пошло быстрое превращение. И через несколько секунд перед Ингваром стояло чудовище, со страшным оскалом, жестоким и испепеляющим взглядом. Странник тут же вскочил на ноги и выхватил меч. От сонливости не осталось и следа. Чудовище издало леденящий кровь вопль, и с невероятной скоростью понеслась к нему. Тот успел сделать лишь шаг назад, как тварь врезалась в него, сбив с ног. Упав, Ингвар тут же попытался встать, и тогда понял, что находится на краю обрыва. Он посмотрел вниз: под ним шёл пологий склон, а внизу виднелись острые скалы. Упади он хотя бы чуть-чуть дальше, то уже лежал бы распростёртый внизу со сломанной спиной. Подавшись резко назад, он быстро встал и обернулся, приготовившись отражать новую атаку. Но чудовища нигде не было. Оно исчезло. В воздухе лишь крутились снежные вихри, и завывал ветер.

Ингвар опустил голову. В висках стучало, и всё тело было наполнено дрожью. Иллюзия, обман. Вся та боль и воспоминания, что затаились внутри, будто бы вновь стали реальностью. Многие называют это магией севера. Из-за этого он мог легко погибнуть, едва не впав в беспамятный сон.

По щекам потекли слёзы, но тут же превращались в лёд. Посмотрев в непроглядное из-за снега небо, он закричал отчаянным криком:

- О холодный северный ветер, сотри же навечно память мою.

Затем, укрывая лицо от уже стихавшей метели, он побрёл к укрытию, и, утерев ледяные струйки с щёк, стал собираться: пора было в путь.

Был седьмой день пути, а он всё не находил никаких следов своего брата. Порой его охватывало отчаяние, но снова и снова приходилось брать себя в руки, не давая панике овладеть собой. Ингвар был опытным следопытом, и на следующий день его ждала радость. На снегу виднелся снег, который был совсем свежим, и, судя по глубине, оставлен довольно тучным человеком. Брат же Ингвара не отличался таким телосложением, хотя можно было предположить, что он был в меховых ботинках.

Он двинулся по следу, загораясь всё большей надеждой. Огромные следы тянулись дальше и дальше. Только утром закончилась снежная буря Хотя, как понять, где утро: белые ночи.

Затем след участился – человек здесь явно побежал, и через несколько десятков шагов он наткнулся на целую группу разных следов. В этом месте снег был багрового цвета… Охотник. Неужели северяне до сих пор есть и в этих местах.

Он задумался, и его осенило – а может, это и есть Гаррет, решивший уйти подальше от людей вглубь белых гор.

Вскоре он потерял след и под вечер того же дня снова началась снежная буря. Она застала Ингвара тогда, когда он был посреди замёрзшего озера. Белые клубы стали чуть ли не сносить с ног. Ингвар тут же предпринял решение немедленно свернуть в лес, хоть где-нибудь укрыться от беспощадной стихии. Но ветер не давал идти вперёд, а снег попадал в глаза, не позволяя открыть. Холодная пронзительная боль в левой руке, которая беспокоила его уже несколько дней, всё усиливалась. Меховые перчатки, казалось, не защищали от сковывающего холода. Для Ингвара это были, пожалуй, были самые трудные минуты в жизни. Он всё время боролся с собой, заставлял себя идти вперёд, несмотря на то, что каждый шаг давался с невероятным усилием. И вот – он наконец-то добрался до леса, и, споткнувшись о сокрытый в снегу корень дерева, упал, словно подбитый ворон. Боль в руке стала настолько сильной, что он не мог ею пошевелить. Правая рука замёрзла, но не настолько нестерпимо. Он застонал.

И вдруг, в этот момент, всё будто исчезло: боль, все муки. Боль в руке как будто стала уходить, а душу наполнило некое спокойствие. Ингвар хотел было противиться этому вновь наступившему иллюзорному состоянию, но сил уже не было. Он погрузился в темноту…

***

Его мучили кошмары. Он почему-то видел своё тело, распростёртое на снегу со стороны. Он видел, как чёрная фигура быстро засыпалась снегом. Непонятные существа пытались утащить его куда-то за собой. Он сопротивлялся, но, казалось, был бессилен. Его постоянно тянуло вверх, и когда он был над верхушками деревьев, то увидел вдали огромные очертания. Это и был тот самый монастырь. «Когда последние силы будут готовы покинуть тебя, когда будет казаться, что уже настал твой конец, тогда посмотри вперед и увидишь то, что спасет тебя». Мир вокруг закрутился в непонятном вихре, Ингвар будто бы стал куда-то падать, всё вниз и вниз, не имея чувства времени. Перед глазами, будто бы наяву, стала проходить вся жизнь: от самого рождения, до момента возвращения. Почему-то все страхи и переживания, мучившие его при жизни, сейчас словно обострились. И тогда он понял, что умер, что больше никогда не увидит мир. От этой мысли он наполнился ещё большим отчаянием, и, казалось, он чувствует его всем своим существом. Он взглянул вниз, но увидел лишь пустоту… долгую, затягивающую вниз. Сейчас Ингвар был лишь бестелесным духом, беззащитным, слабым. И вдруг, стремительное падение вниз прекратилось. Он резко остановился, повиснув в воздухе. Вокруг кружили те самые странные существа. Из-за скорости, с которой они летали, Ингвар не мог отчётливо их разглядеть. В эту минуту Ингвар почувствовал невероятный жар, исходивший снизу. Посмотрев туда, он ужаснулся: там был огонь. Неистово бушующее пламя, способное уничтожить всё живое. Языки пламени с невероятным шумом вырывались наверх. В тоннеле стоял непроглядный дым. Теперь огонь будто бы стал обжигать. Ингвар попытался подняться выше, дабы как можно дальше от этого отдалиться, но ничего не вышло. Его будто насильно кто-то держал. Но Ингвар одного не понимал: почему он остановился. И тут перед его взором остановилось одно из этих самых существ. Оно было ужасным. Очень похожее на то, что он видел во время бури. Это был демон. Он смотрел Ингвару прямо ему в глаза. Глядел хищно и зло, словно хищник на добычу. Ингвар тоже не отводил взгляда. Неожиданно демон начал смеяться. Смех перерос в дикий хохот, зловещий, полный злости, ненависти, издевки. В нём переплелись весь негатив. Ингвар судорожно попытался закрыть уши, дабы больше никогда не слышать этого. Взгляд его случайно направился вверх, и там он увидел приближающийся яркий свет. Его стало тянуть вверх.

- Я ещё вернусь за тобой! – громом прогремел уже внизу нечеловеческий голос……

***

Он очнулся. Глаза уставились вверх, на неровный каменный потолок. По телу словно бы разлилось тепло, чувствовалась расслабленность и покой. «Может, я умер?» - пронеслось в голове. Сбоку доносился трескающий звук горящих брёвен – горел костёр. Правой рукой Ингвар нащупал мех, на котором лежал. И тут он вспомнил: левая рука! Что-то туго сжимало её. Он пошевелил пальцами и успокоился, но, поднеся её к глазам, увидел, что та была туго перемотана белой тканью, пропитанной кровью. Ингвар, ужаснувшись, отдёрнул её от себя.

- Прости меня – послышался голос, раздавшийся эхом – но другого выхода не было.

Ингвар сделал попытку резко встать, но приступ головокружения заставил его лечь вновь.

- Кто ты? – закрыв глаза, и схватившись за голову, спросил странник.

- Я отшельник – прозвучал ответ.

Ингвар открыл глаза и с изумлением посмотрел на своего спасителя. Это был старик лет пятидесяти с грузным телосложением, длинно опущенной белой бородой. Одет он был в шкуры, скорее всего, оленьи, и смотрел исподлобья.

- Тебе нужно поменять повязку.

Подкинув дров и вымыв руки в ведре, он приблизился к Ингвару.

От изумления тот не мог вымолвить и слова, а потому и не сопротивлялся. Да и сил не было.

Старик снял с руки пропитавшуюся кровью повязку. На руке у Ингвара не было трёх пальцев: указательного, среднего, и безымянного. На секунду он потерял дар речи, лишь молча и недоумённо глядя на неё.

- Но… как? – воскликнул Ингвар, не в силах поверить – ведь я до сих пор их чувствую и могу шевелить.

Охотник, грустно потупив взгляд, ответил:

- Так почти всегда. Люди, потерявшие части тела, ещё долгое время будто бы чувствуют их. Иные же испытывают фантомные боли. Прости, путник, но если бы я не пожертвовал этим, то ты бы так и остался лежать, погребенный в снегу.

Ингвар тяжело вздохнул, стало очень горько: ведь теперь он никогда больше не сможет быть бардом. Его увечье не позволит полноценно играть на инструменте. Но всё же он испытывал большую благодарность к своему спасителю. Он долго пор не мог поверить в это. Но совсем скоро удушающее чувство осознания захлестнуло, заставив сердце сжаться в груди.

- Тебе повезло, что ты был без сознания. Какое-то время я даже подумал, что ты умер, потому что даже не дышал.

Ингвар смотрел изувеченную руку, не в силах оторвать глаз. Он был грустен, но в то же время счастлив такому неожиданному спасению.

Отшельник дал Ингвару в зубы палку, обтянутой кожей, и стал лить, по всей видимости, алкоголь, на рану, дабы продезинфицировать. Всю руку пронзила острая боль. Зубы сами намертво впились в древесину, вызывая тошноту, а пальцы правой руки вцепились в мех. Последнее, что помнил Ингвар – это как старик холодными прикосновениями старик стал плотно класть новую повязку. Он снова потерял сознание.

На этот раз не было никаких сновидений.

Когда он очнулся, старика нигде не было. Наверняка пошёл охоту. В этот раз Ингвар чувствовал себя лучше, и попытался медленно сесть, опасаясь новых головокружений. Рука болела и пульсировала. Видно, что охотник совсем недавно поменял повязку. Ингвар поднялся и осмотрелся – он находился в небольшой пещере, в которой уже успел обжиться старый отшельник. На полу и стенах красовались волчьи шкуры.

Странник подсел к догорающему костру, потянувшись руками к согревающему огню. «Хорошо, что всё обошлось двумя пальцами» - с улыбкой подумал Ингвар – «Ну что же, теперь я буду как Тенгель». На этой мысли улыбка сошла с губ. Тенгель. У того было такое же увечье – ампутированы два тех же пальцы. Что за чертовщина? А может, просто глупое совпадение? Или же… Это могло означать лишь одно: этот Тенгель и был Ингваром.

Странник встряхнул головой, стремясь отогнать нахлынувшую дурноту. На костре жарился сочный кусок оленины. Живот свело – хотелось есть. Но на севере было в обычае правило – к еде запрещалось притрагиваться, пока сам хозяин не даст разрешения на её вкушение еды в своём доме. Безнаказанная трапеза была равноценна воровству. Поэтому Ингвар отвернулся от костра, пытаясь не обращать внимания на искушающий запах.

В одном из углов пещеры Ингвар увидел свой меч, плащ, кольчугу, и меховые одежды. С трудом поднявшись, он взял меч с точильным камнем (который всегда носил в плаще), и принялся чистить холодную сталь от сильно заметных следов ржавчины.

Вскоре вернулся охотник. За собой он тащил сани, доверху нагружённые оленем. Его обветренное лицо изображало задумчивость. Казалось, хмурое выражение никогда не сходило с его лица. Завидев Ингвара, он тут же вымыл руки и принялся сменять повязку, после чего снял кусок оленины с костра и протянул его Ингвару.

- Почему ты так заботишься обо мне? – спросил Ингвар, поблагодарив старика.

Тот тяжело вздохнул, и, глядя в костёр, произнёс:

- Здесь, где нет ни единой души, я совсем одичал. Давно я не видел людей. Твоим вечным спутником и единственным существом, способным говорить становится природа. Привыкая к её языку, порой суровому, начинаешь забывать всё, что было до этого. Ты – один из очень немногих, кто забрёл в такие дебри, да ещё и с раненной рукой. А в искусстве врачевания я довольно силён. Так расскажи же мне, странник, свою историю. Что привело тебя так далеко?

Ингвар, отпив из деревянной кружки разогретой воды, что дал ему старец, начал свой долгий рассказ, длившийся несколько часов. Начиная с самого детства, он поведал о своей жизни: про поход с братом в столицу, про плавания в дальние земли, про приключения, случившиеся с ним во время обучения в академии бардов. Поведал о многолетних скитаниях после её окончания. Закончив тем, что он отправился на север за братом. Охотник с изумлением сказал:

- Так ведь кто-то был у меня здесь около трёх недель назад.

Ингвар замер. Медленно повернув голову, он спросил, произнося каждое слово с паузой:

- Как его звали и куда он направлялся?

Лицо старика исказила мина напряжения. Он пытался вспомнить. Через несколько секунд ответил:

- Гаррет. Его звали Гаррет. И направлялся он на север. Когда я спросил, куда именно – он не захотел отвечать. Помню, удивился тогда – зачем? Куда дальше-то.

Ингвар, глядя, в костёр, сказал:

- Это и был мой брат. Он никогда не рассказал бы о своих намерениях даже мне. Я отправляюсь завтра же.

После недолгой паузы отшельник произнёс:

- Думаю, не имеет смысла рисковать жизнью на его поиски, ибо скорее всего – он давным-давно уже мёртв.

Ингвар не ответил. Эти слова никак не повлияли на его дальнейшее решение: он собирался уходить не следующий день.

К тому времени он уже более или менее пришёл в себя. Он собрал в котомку еду и несколько вещей, данных ему стариком. Ещё тот подарил ему меховую шапку, утеплил перчатки с плащом, сделав в них двойной слой меха, дал кремень. А также охотник вручил Ингвару лук со стрелами, чему тот был невероятно благодарен.

Первая попытка отправиться в путь не увенчалась успехом: только лишь выйдя из пещеры наружу, Ингвара тут же чуть не снесло ветром и снегом. Вновь бушевала снежная буря. Ему пришлось вернуться и переждать. Второй раз был тоже не их приятных, так как снега было по бедро, и пробираться было невероятно трудно, даже можно сказать, не представлялось возможным. Отшельник, смеясь в седую бороду, наблюдал за отчаянными телодвижениями Ингвара, который старался продвинуться хот на фут и тут же застревал. На лице странника также появилась улыбка, переросшая затем в смех. Вновь ему пришлось вернуться, но ненадолго. Отшельник тут же дал ему в руки приспособления, напоминавшие с виду лыжи, но с расширением у основания. С их помощью теперь можно было идти по верху засыпанного снега. Наконец можно продолжить поход.

- Остерегайся варгов.

На прощание Ингвар обернулся и поблагодарил старца за помощь и

Дата добавления: 2015-09-02