Роман-предыстория Эпизода III 5 страница

Палпатин нахмурился.

– Мой график не настолько плотный, чтобы я не смог выделить время на совещание с членами Комитета лоялистов. Оставьте нас, Сейт, и проследите, чтобы нас не беспокоили. Когда понадобитесь, я вас позову.

Отступив на шаг, он жестом пригласил Бейла и остальных сенаторов в круглый кабинет. Последним через порог переступил Ц-3ПО: он принялся крутить головой, рассматривая застывших по стойке смирно гвардейцев.

Бейл занял место как раз напротив канцлерского кресла. В его высокой спинке, по слухам, был спрятан какой-то генератор щита, который, как и гвардейцы, был призван защитить Палпатина на случай покушения или любой другой экстренной ситуации. Ещё три года назад подобное невозможно было даже представить. В рабочем кабинете, насыщенном красным цветом, лишённом окон, застеленном коврами, видное место занимали причудливые статуи, сходные с теми, что можно было встретить в кабинете Палпатина в здании Сената, а также в его квартире, венчающей здание 500 по Республиканской улице. Палпатин, по слухам, работавший дни и ночи напролёт без сна, в присутствии гостей казался внимательным, проявлял обычное любопытство, а также присущую его высокому сану некоторую надменность.

– Так что же привело вас сюда в такой замечательный корускантский день? – спросил он, усевшись в кресло. – Я чувствую, что крайняя необходимость…

– Мы сразу перейдём к делу, Верховный канцлер, – сказал Бейл. – Теперь, когда Конфедерацию выбили из Ядра и Внутреннего кольца, мы хотим обсудить отмену некоторых мер, которые были введены во имя общественной безопасности.

Палпатин сложил вместе пальцы и поверх них пристально посмотрел на Бейла.

– Наши недавние победы заставили вас чувствовать себя столь уверенно?

– Да, Верховный канцлер, – сказала Падме.

– В частности, мы просим аннулировать Закон об усилении и укреплении мер безопасности {27}, – продолжил Бейл. – Особенно нас беспокоят меры, которые разрешают неограниченное использование следящих дроидов, а также обыски и конфискацию имущества без ордеров и необходимых процедур.

– Я понимаю, – медленно сказал Палпатин. – Дело в том, что война ещё далека от победы, и я, например, не вполне уверен, что предатели и террористы уже не угрожают общественной безопасности. О, я понимаю, что из-за наших побед складывается впечатление, будто война скоро закончится, но, как мне сообщили этим утром, сепаратисты всё ещё удерживают многие ключевые миры Внешнего кольца. Мы осаждаем их, и это может продлиться неопределённое время.

– Неопределённое время? – переспросила Иквэй.

– Почему бы не обсудить возможность уступки некоторых из этих миров, – предложил Фэнг Зар. – Объём торговли на планетах Ядра и Внутреннего кольца почти достиг довоенного уровня.

– Некоторые из этих миров Внешнего кольца – республиканские планеты, захваченные силой. И боюсь, мы рискуем создать опасный прецедент, позволив Конфедерации сохранить их за собой. Более того, я верю, что сейчас самое время усилить натиск и навсегда искоренить угрозу сепаратизма.

– Разве продолжение войны – единственный способ сделать это? – спросил Бейл. – Уверен, сейчас Дуку стал более покладистым, и его можно убедить прислушаться к голосу разума.

– Вы недооцениваете его решимость, сенатор. Но даже если я не прав, предположим, что мы решили в качестве примирительного жеста уступить несколько миров. Кто выберет эти миры? Я? Вы? Может быть, стоит передать это на рассмотрение в Сенат? И как обитатели этих миров воспримут такой жест? Как мирное население Алдераана воспримет весть о том, что над ними отныне будет главенствовать Конфедерация? Разве преданность Республике значит так мало? В первую очередь, такое решение подтолкнёт многие миры к союзу с графом Дуку.

– Но возможно ли одержать победу во Внешнем кольце, – сказала Иквэй, – когда численность армии столь сильно сократилась, а джедаи разбросаны по всей галактике? Многие могут подумать, что джедаи намеренно затягивают войну.

Палпатин поднялся, широким шагом отошёл от своего гигантского кресла и встал к гостям спиной.

– Это весьма прискорбная ситуация. Ситуация, которую мы пытались исправить – с ограниченным успехом. – Он развернулся. – Мы должны считаться с тем, как другие воспринимают эту войну. Бывший джедай во главе сепаратистского движения; республиканская армия клонов, которой руководят джедаи… Многие отдалённые миры рассматривают войну как попытку джедаев установить господство над галактикой. Многие и до войны не доверяли джедаям – отчасти в результате агрессивных переговоров, которые они вынуждены были вести во времена моих предшественников. Этих миров достигла весть, что именно джедаи вторглись на Джеонозис, и всё из-за того, что двоих членов Ордена приговорили на этой планете к казни за шпионаж. Конечно, мы лучше осведомлены о ситуации, но как изменить это ошибочное мнение?

Поняв, что он позволил разговору уйти от первоначальной темы, Бейл сказал:

– Вернёмся к предложению отменить Закон о мерах безопасности…

– Я служу Республике, сенатор Органа, – оборвал его Палпатин. – Внесите предложение по отмене этих мер в Сенат. Я соглашусь с любым результатом голосования.

– Вы останетесь беспристрастны во время дебатов?

– Даю вам слово.

– А эти поправки к Конституции… – начала Мон Мотма.

– Я рассматриваю Конституцию как живой документ, – прервал её Палпатин. – По существу, должна существовать возможность расширять или сокращать её – в соответствии с обстоятельствами. В противном случае государство ждёт застой.

– Можем ли мы надеяться на некоторое… послабление в принимаемых мерах? – спросила Бана Бриму.

Палпатин едва заметно усмехнулся.

– Конечно.

– Тогда начало положено, – сказала Падме.

– Я нисколько в этом не сомневался. – Палпатин широко улыбнулся ей. – Сенатор Амидала, не тот ли это дроид, которого собрал джедай Скайуокер?

Падме взглянула на Ц-3ПО.

– Да, это он.

На мгновение показалось, будто Ц-3ПО утратил дар речи – но лишь на мгновение.

– Вы оказываете мне честь тем, что помните меня, ваше величество, – сказал он.

Палпатин хмыкнул в ответ.

– Титул подходит скорее для короля или императора. – Он бросил быстрый взгляд на Падме. – На самом деле я только что разговаривал с ним, ваше превосходительство.

– С Энакином? – удивилась Падме.

Палпатин внимательно посмотрел ей в глаза.

– Сенатор Амидала, по-моему, вы краснеете.

Глава 14

Вернувшись вместе Йодой в ангар, Оби-Ван отметил короткий обмен взглядами между Йодой и Энакином, но причины его не уловил. Ни один из джедаев не казался обеспокоенным, однако Йода, не сказав ни слова, заковылял прочь – поговорить с аналитиками из разведки, столпившимися у посадочного трапа челнока.

– Тайные дела Совета? – спросил Энакин, когда Оби-Ван подошёл к нему.

– Ничего подобного. Йода считает, что механическое кресло может послужить ниточкой к местоположению Дарта Сидиуса. Он хочет, чтобы мы взялись за поиски.

Энакин ответил не сразу.

– Учитель, а разве мы не обязаны сообщить о нашей находке Верховному канцлеру?

– Обязаны, Энакин. И сообщим.

– Когда Совет сочтёт нужным, хотите сказать.

– Нет. После того, как он это обсудит.

– Но предположим, один или двое из вас не согласятся с большинством?

– Решения не всегда единодушны. Но когда присутствует серьёзное расхождение во взглядах, то мы соглашаемся с позицией Йоды.

– Выходит, один временами чувствует Силу лучше, чем одиннадцать.

Оби-Ван поразмыслил над тем, куда клонит юноша.

– Даже Йоду нельзя назвать непогрешимым, если ты об этом.

– Джедай должен быть непогрешим. – Энакин глянул на Оби-Вана исподлобья. – И мы можем этого добиться.

– Продолжай.

– Нужно погрузиться в Силу глубже, чем мы себе позволяем. Мчаться на гребне.

– Мастер Сора Балк {78} и многие другие согласились бы с тобой, Энакин. Но не все джедаи могут выдержать подобную "скачку". Не все умеют так управлять собой, как Йода или мастер Винду.

– Но, может быть, мы ошиблись, связав себя с Силой взамен той жизни, которую ведёт большинство. Где присутствуют желания, любовь и другие эмоции, для нас запретные. Преданность высшей цели – это замечательно, учитель. Но нам не следует игнорировать то, что происходит перед глазами. Вы сами сказали, что мы не всегда правы. Дуку это понял. Он трезво взглянул на происходящее и решил что-то изменить.

– Дуку – сит, Энакин. Может, у него и были достойные причины покинуть Орден, но теперь он лишь мастер обмана. Они с Сидиусом охотятся за слабовольными. Они лгут себе, считая, что не могут ошибаться.

– Но я знал случаи, когда и джедаи лгали друг другу. Мастер Колар {102} солгал, что Квинлан Вос {34} перешёл на тёмную сторону. Мы лжём сейчас, скрывая от канцлера Палпатина имеющуюся у нас информацию о Сидиусе. Что Сидиус или Дуку сказали бы в ответ на нашу ложь?

– Не сравнивай нас с ними, – сказал Оби-Ван чуть резче, чем хотел. – Джедаи – это не секта, Энакин. Мы не поклоняемся руководящей верхушке. Нас поощряют искать свой путь; собственным опытом мы подтверждаем ценность того, чему учим. Мы не предлагаем простое решение – уничтожить видимого врага. Нас ведёт сочувствие, и мы считаем, что Сила – это не просто совокупность чувствительных к ней индивидов.

Энакин сник.

– Я же просто спросил, учитель.

Оби-Ван сделал успокаивающий вдох. Слишком самоуверенными джедаи стали, как-то раз сказал ему Йода. Даже старшие, даже самые опытные…

"Чего мог бы достичь Энакин под руководством Квай-Гона?" – подумал он. Оби-Ван не считал себя полноценным наставником Энакина. Он воспринимал себя лишь как вынужденную замену, причём замену во многом не идеальную. Он так страстно желал быть достойным памяти Квай-Гона, что всё время упускал из виду попытки Энакина быть достойным его.

– Несёт на плечах своих тяжесть галактики всей Оби-Ван, – сказал Йода, подошедший к ним в сопровождении аналитика из разведки. – Облегчить заботы твои новости эти могут, – добавил он прежде, чем Оби-Ван успел ответить.

Капитан Дайн, крепко сложённый темноволосый аналитик, уселся на краешек грузового контейнера.

– Мы по-прежнему прорабатываем версию о том, что механическое кресло было подброшено нам намеренно и является ловушкой, но в одном мы не сомневаемся: изображение Сидиуса подлинное. Передача, по всей видимости, состоялась два дня назад по местному времени, но нам будет сложно отследить её источник, потому что она прошла по системе гиперволновых ретрансляторов, которой конфедераты пользуются вместо ГолоСети, и была зашифрована кодом, который разработал Межгалактический банковский клан. Мы уже некоторое время работаем над его взломом, и когда мы это сделаем, вероятно, сможем использовать гиперволновой передатчик кресла, чтобы перехватывать вражеские сообщения.

– Лучше уже себя чувствуешь, ммм? – сказал Оби-Вану Йода, взмахнув палкой из дерева гимер.

– На кресле есть клеймо нескольких промышленников, примкнувших к Дуку, – продолжил Дайн. – Передатчик оборудован модулем ввода текстовой информации и ретранслирующей антенной, вроде тех, что мы обнаружили в шахтном дроиде-хамелеоне {22}, которого мастер Йода привёз с Илума.

– Изображение Дуку дроид этот содержал.

– Пока мы предполагаем, что Дуку – или, в данном случае, Сидиус – мог создать микросхемы и установить их на передатчики, которые он вручил Ганрею и другим лидерам Совета сепаратистов.

– Я видел на Набу именно это кресло? – спросил Оби-Ван.

– Мы полагаем, что да, – сказал Дайн. – Но с тех пор оно подверглось некоторым изменениям. Например, появился механизм самоуничтожения, а также ядовитый газ. – Он взглянул на Оби-Вана. – Ваше предположение оказалось верным – это тот самый газ, которым неймодианцы пользуются уже много лет. Как выяснилось, его разработала Зан Арбор[21], исследовательница и учёная на службе у сепаратистов.

– Зан Арбор! – гневно вскричал Энакин. – Этот газ они применяли против гунганов на Ома-Д'Ун[22].

Он взглянул на Оби-Вана.

– Неудивительно, что вы смогли его опознать!

Дайн быстро перевёл взгляд с Энакина на Оби-Вана.

– Механизм подачи газа идентичен тому, что мы нашли в некоторых И-522, дроидах-убийцах ТехноСоюза.

Оби-Ван задумчиво погладил бороду.

– Если это кресло было у Ганрея четырнадцать лет, значит, через него он мог связываться с Сидиусом ещё во время кризиса на Набу. Если мы сможем узнать, кто изготовил кресло…

Йода засмеялся.

– Опередили эксперты Оби-Вана, – сказал он Энакину. – Знаем мы, кто поставил клеймо своё на кресле неймодианском.

Дайн объяснил:

– Это кси чар, имя которого я даже не буду пытаться произнести.

– Откуда вы знаете? – спросил Энакин.

Аналитик ухмыльнулся.

– Он подписал свою работу.

***

Падме рассталась с Бейлом и остальными на Сенатской площади. Она видела, как капитан Тайфо машет ей с посадочной платформы, и поспешила к ожидающему её спидеру. Падме мерещилось, будто высокие статуи, украшавшие площадь, таращатся на неё сверху, а космоскрёбы никогда не казались ей столь огромными.

Короткая встреча с Палпатином взволновала её – но причиной волнения была не политика. Хотя все её мысли были об Энакине, она твёрдо решила на время встречи забыть о нём и сосредоточиться на должностных обязанностях. А Палпатин, вопреки всем её благим намерениям, вытащил Энакина на передний план.

"Мог ли Энакин открыться ему?" – размышляла она. – "Мог ли Верховный канцлер узнать о тайной церемонии на Набу, от Энакина или от кого-нибудь другого?"

Голова пошла кругом, и она замедлила шаг. Послеполуденная жара. Ослепительный свет. Чудовищность недавних событий…

Энакин далеко, но она его чувствует. Он думает о ней, она в этом уверена. Воспоминания об Энакине вихрем пронеслись в голове. Она остановилась на одном, которое вызывало у неё улыбку: их первый совместный обед на Татуине. Квай-Гон сделал Джа-Джа Бинксу замечание за невоспитанность. Энакин сидел рядом с ней. Шми… Она сидела напротив? Падме показалось, или Шми смотрела прямо на неё, когда говорила об Энакине: он должен вам помочь?

Неважно, как всё было на самом деле.

Но она это помнила так.

Глава 15

Пустоту глубокого космоса прорезал пылающий след напоминавшего живое существо челнока Нута Ганрея, охраняемого двумя эскадрильями истребителей-"стервятников" {12} Торговой Федерации. Его приподнятый хвост жалили плазменные выстрелы десятка республиканских V-крылов {1}. Дроиды-истребители были достойными соперниками для вёртких, проворных и быстрых кораблей противника. Бластерные пушки, скрытые глубоко в клюфтах их узких крыльев, не прекращали извергать заградительный огонь.

С мостика крейсера Торговой Федерации "Незримая длань" – флагмана флота КНС – весь этот безумный танец наблюдал генерал Гривус.

Любому другому могло бы показаться, что вице-король рискует своей тощей шеей, но Гривусу было лучше знать. Опоздав к прибытию на место сбора из-за скоропалительного решения заехать на Кейто Неймодию, Ганрей устроил для генерала настоящее представление, пытаясь изобразить дело так, будто его преследовали до самого Внешнего кольца, тогда как на самом деле он, без сомнения, по собственной глупости позволил республиканским силам засечь его гиперпространственный вектор. В то время как здравый смысл требовал придерживаться секретных маршрутов, проложенных Торговой Федерацией и известных только ей одной, корабль, с которого стартовал челнок, для прыжка из внутренних систем использовал стандартные гиперпространственные пути.

Более того, судну Ганрея реальная опасность не угрожала. Рисковали своими шеями как раз пилоты республиканских истребителей, безрассудно бросившиеся в погоню и наткнувшиеся на авангард флота конфедератов, который превосходил их по численности более чем в два раза. В другое время Гривус приветствовал бы такую храбрость и позволил бы оппонентам сбежать и спасти свои жизни, но на этот раз игра Ганрея подвергла флот опасности быть обнаруженным, и отпускать республиканцев живыми нельзя было ни при каких условиях.

Вот дать им помучиться – другое дело.

Но сперва следует наказать Ганрея за промах; он должен знать, что ожидает его в следующий раз, когда он не подчинится приказу.

Отвернувшись от носовых иллюминаторов крейсера, Гривус шагнул к боевым постам артиллеристов, где пара дроидов наблюдала за погоней.

– Канониры, республиканские истребители не должны покинуть этот сектор пространства. Уничтожьте их разгонные кольца. Затем взорвите одну эскадрилью "стервятников", сопровождающих челнок.

– Цели захвачены, – доложил один из дроидов.

– Огонь, – прожужжал другой.

Гривус развернулся к иллюминатору как раз вовремя: он успел увидеть, как череда взрывов разносит в клочья полдесятка разгонных колец. Мгновение спустя с обеих сторон от челнока Ганрея взвились клубящиеся огненные тучи. Неожиданные взрывы внесли сумятицу в оставшуюся часть эскорта, сделав челнок уязвимым для яростных атак истребителей. Строй "стервятников" разметало во все стороны; согласно правилам, они предприняли попытку перегруппироваться, но во время этого манёвра оказались открыты для точных ударов вражеских пилотов.

Вот к чему приводит нежелание совершенствовать "дроидные мозги", внедряя в них модули согласования, отметил для себя Гривус. Хотя сейчас они функционировали лучше, чем пять лет назад.

Взорвалось ещё три "стервятника", но это уже благодаря огню республиканцев.

Теперь и неймодианские пилоты на челноке растерялись. Они пытались увести корабль в сторону, но дроиды-истребители, следуя программе, тут же группировались вокруг него и вновь подставляли челнок под удар.

Вражеские лазеры продолжали находить цели.

Уничтожение разгонных колец заставило республиканских пилотов быть настороже: они находились глубоко в зоне поражения орудий крейсера и, если ещё надеялись сбежать, обязаны были как можно быстрее разделаться с челноком. Лавируя между оставшимися на ходу дроидами сопровождения, они пошли в атаку.

На мгновение Гривус задумался, не могут ли некоторые из пилотов быть джедаями: в этом случае он предпочёл бы захватить их, вместо того чтобы убивать. Однако, внимательнее изучив манёвры, он преисполнился уверенности, что пилоты были клонами – несомненно, умелыми лётчиками, равными в искусстве пилотирования их мандалорскому донору, но не демонстрировавшими тех сверхъестественных способностей, которые предоставляла джедаям Сила.

Челнок Ганрея всё же подбили. Одна из посадочных опор была срезана, а из приподнятого хвоста вырывался пар. Примитивные противоударные и дефлекторные щиты ещё держались, но неуклонно слабели с каждым прямым попаданием. Ещё несколько плазменных выстрелов, ударивших в одну точку, – и они рухнут. После этого лишённый щитов корабль станет лёгкой добычей точно направленной протонной торпеды.

Гривус представил себе Ганрея, Хаако и всех остальных, пристёгнутых в роскошных противоперегрузочных креслах, дрожащих от ужаса; возможно, сожалеющих о решении заехать на Кейто Неймодию; размышляющих о том, как же горстке республиканских пилотов так легко удалось уничтожить их эскадрильи; и, несомненно, вызывающих по комлинкам корабль-базу, чтобы выслали подкрепление.

Генерал почти готов был вознаградить республиканских пилотов за решительность, позволив им расправиться с добычей. Между ним и Ганреем последние три года часто возникали трения. У неймодианцев, которые издавна пользовались услугами армий дроидов, вошло в привычку расценивать своих солдат и рабочих как расходный материал. Исключительные богатства позволяли с лёгкостью восполнять любые потери, так что у них никогда не возникало чувства уважения к машинам, которые строили для них "Оружейные заводы Бактоида", кси чар, коликоиды[23] и прочие.

При первом знакомстве Ганрей сделал ошибку, обойдясь с Гривусом так, будто тот являлся обычным дроидом, – хотя и был вице-король осведомлён в обратном.

Возможно, Ганрей считал его безмозглым – вроде воскрешённого ген'дая Дурджа {23}, или обманутой ученицы Дуку Асажж Вентресс, или наёмной охотницы человеческой расы Орры Синг {58}. Всеми ими двигала личная ненависть к джедаям, но их деяния можно было охарактеризовать лишь одним словом – мелочные, тогда как Гривус делал настоящее дело – он вёл войну.

Неймодианцы довольно быстро переменили отношение к нему, – отчасти потому, что стали свидетелями воинских талантов Гривуса, но, в большинстве своём, благодаря тому, что произошло на Джеонозисе. Ели бы не Гривус, Ганрей и остальные могли бы разделить печальную судьбу Сана Фэка, помощника Поггля Младшего. Действия Гривуса в катакомбах в тот день – когда джеонозианцы тысячами отступали с арены, освобождая место для отрядов клонов, – позволили Ганрею живым покинуть планету.

Его всегда интересовало, скольких же клонов он убил или ранил в тот день.

И не одних лишь клонов – убитых джедаев тоже было не счесть, но ни один из них не выжил, чтобы рассказать о нём.

Извлечённые на свет трупы джедаев свидетельствовали о том, что в мрачных подземных тоннелях обитало чудовище. Может быть, джедаи подумали, что тела их товарищей по Ордену разорвал в клочья ранкор или риик {67}, или, возможно, они решили, что это сделало джеонозианское акустическое оружие, выставленное на максимальную мощность.

В любом случае, они должны были задаться вопросом, что стало со световыми мечами жертв.

Гривус сожалел, что не смог увидеть, как они это восприняли, но он тоже вынужден был бежать, когда Джеонозис пал.

Чтобы заявить о своём существовании, ему пришлось ждать до тех пор, пока горстка джедаев-неудачников не прибыла на промышленный мир Хайпори[24]. К тому времени Гривус уже собрал впечатляющую коллекцию световых мечей, но на Хайпори ему удалось добавить к ней ещё несколько, два из которых он и сейчас носил под плащом.

Мечи были куда более ценными и изящными трофеями, чем скальпы или шкуры, которые сдирали со своих жертв многие наёмные охотники. Он восхищался строгостью и элегантностью конструкций; мечи, казалось, носили отпечаток памяти своих прежних владельцев. Будучи мастером фехтовального искусства, он ценил тонкую ручную работу, ставя её на несколько ступеней выше конвейерного производства бластеров или холодного оружия.

Это достоинство джедаев внушало уважение, хотя ни к ним, ни к их Ордену он не испытывал ничего, кроме ненависти.

Из-за удалённости родного мира Гривуса его раса, кэлиши, сталкивалась с джедаями лишь несколько раз. Но в какой-то момент разразилась война между кэлишами и обитателями соседней планеты – жестокой насекомоподобной расой, известной как хаки. Во время этого затяжного конфликта Гривус приобрёл славу грозного воина, покоряя миры, нанося поражения великим армиям, истребляя целые колонии хаков. Но вместо того, чтобы с честью сдаться, хаки в поисках заступничества обратились за помощью к Республике, и на Кэли прибыли джедаи. Как считалось, они прибыли для ведения переговоров – пятьдесят рыцарей-джедаев и мастеров, готовых обратить свои световые мечи против Гривуса и его армии – потому что кэлишей объявили агрессорами. Причина была проста: миры хаков богаты рудой и другими ресурсами, которыми жаждали завладеть Торговая Федерация и прочие корпорации, тогда как Кэли мало что могла предложить для торговли. Преследуемые Республикой кэлиши потерпели поражение. К ним применили санкции и заставили выплачивать репарации. Торговцы избегали их планеты; народ Гривуса голодал, сотни тысяч умерли.

В конце концов на помощь кэлишам пришёл Межгалактический банковский клан. Он помог средствами, восстановил торговлю и дал Гривусу новое направление для деятельности.

Несколько лет спустя мууны появились вновь…

Гривус не сводил глаз с челнока, который подвергался жестокому обстрелу.

Граф Дуку и его учитель никогда не простят ему, если с Ганреем приключится несчастье. Неймодианцы хитры. Им нет равных в знании секретных гиперлиний, а громадная армия дроидов-пехотинцев и боевых супердроидов оснащена приборами, которые заставляют их подчиняться исключительно приказам Ганрея и его ближайшего окружения. Если вожди неймодианцев погибнут, Конфедерация лишится могущественного союзника.

Пришло время вытащить Ганрея из капкана, который он сам же для него и расставил.

– Выпустите на помощь челноку три-истребители {21}, – дал он указание канонирам.

Вскоре в иллюминаторах мостика уже можно было разглядеть звено новеньких "красноглазых" дроидов-истребителей.

У насторожившихся при приближении три-дроидов республиканских пилотов хватило здравого смысла, чтобы понять, что враги сильно превосходят их числом. Оторвавшись от последних "стервятников", они устремились в открытый космос, – в направлении ближайшей к ним обитаемой планеты. Разгонные кольца были уничтожены, и полагаться оставалось лишь на досветовые ионные двигатели.

Два истребителя вышли из боя позже остальных. Увеличив картинку погони за челноком, Гривус отметил, что отстали недавно выпущенные АР-170, корабли с двумя пилотами, вооружённые мощными лазерными пушками, установленными на концах вытянутых крыльев, и многозарядными пусковыми установками. Он очень хотел узнать, на что они способны.

– Дайте указание трём эскадрильям три-истребителей прикрыть челнок и сопроводить его в ангар. Остальных выставьте против отступающих истребителей, кроме АР-170. АР-170 надо втянуть в бой, не уничтожая – даже если несколько три-дроидов падут жертвами вражеского огня.

Взгляд Гривуса стал жёстче.

Три-истребители разделились на две группы, более крупная заняла позиции вокруг повреждённого челнока Ганрея и набросилась на отступающие V-крылы, в это время отвлекающая эскадрилья начала провоцировать АР-170, чтобы заставить их сделать вылазку и вступить в схватку.

Больше всего Гривуса впечатлило, как быстро пилоты приходят друг другу на помощь. Дух боевого братства не мог быть заложен в них клоноделами с Камино; не могли солдаты перенять его и у джедаев. Он пришёл от мандалорского наёмного охотника. Конечно, Фетт, будь он жив, стал бы всё отрицать, настаивая, что ему никто не нужен и он сам по себе. Но мандалорцы – члены воинского братства, к которому он принадлежал, – в корне не согласились бы с ним, и их черты передались по наследству пилотам-клонам. Ценность каждой жизни чрезмерно преувеличивалась, как будто клоны были лишь "слегка видоизменёнными" людьми.

Неужели в Республике такой недостаток людских ресурсов, что она не может позволить себе нести потери?

Это надо учесть. При случае знание может пригодиться.

Не отводя глаз от картины боя за иллюминатором, Гривус скомандовал:

– Прикончить их.

Затем, повернувшись к дроидам на посту связи, добавил:

– Проследите, чтобы неймодианцев проводили прямо в зал совещаний. Сообщите остальным, что я уже иду.

***

Нут Ганрей, всё ещё находившийся под впечатлением от сурового испытания, в которое превратился перелёт с корабля-базы на "Незримую длань", сидел в каюте, куда их с Хаако проводили сразу же после высадки, и нервничал. Он догадывался, что несколько республиканских истребителей могут броситься в погоню за кораблём-базой, летящим от Кейто Неймодии – как, собственно, и за любым другим кораблём Торговой Федерации, рванувшим в направлении одной из далёких систем Внешнего кольца. И он надеялся создать у всех впечатление, будто его преследуют прямо от неймодианского доходного мира. Но всё перевернулось с ног на голову. Лёгкий и безопасный перелёт превратился в настоящую борьбу за жизнь, челнок получил серьёзные повреждения, а, по меньшей мере, эскадрилья "стервятников" погибла под огнём лазерных пушек.

Этому не было практически никакого объяснения, пока пилот челнока не подтвердил, что большинство "стервятников" распылило огнём турболазерных батарей крейсера.

Гривус!

Наказывает его за опоздание.

Больше всего на свете Ганрею хотелось сообщить Дуку о действиях генерала, но он боялся, что сит встанет на сторону Гривуса.

Трясущийся всем телом Рун Хаако сидел подле Ганрея за сверкающим столом. Остальные члены Совета сепаратистов тоже заняли свои места: тощий плосколицый муун Сэн Хилл, председатель Межгалактического банковского клана; глава ТехноСоюза скакоанин Уат Тамбор {92}, заключённый в громоздкий костюм высокого давления, снабжающий его метаном; Поггль Младший, джеонозианец с рудиментарными крылышками, архигерцог улья Сталгазин; тонкошеяя Шу Май {101} из расы госсамов, президент Гильдии коммерции; глава Корпоративного Союза Пассел Ардженте {61}, увенчанный черепным рогом; и бывшие республиканские сенаторы: аквалиш {3} По Нудо {63} и куаррен {47} Тиккес {88}.

Тут и там велись приглушённые разговоры, но они в секунду стихли, когда из длинного коридора, ведущего к залу совещаний, раздалось лязганье шагов. Через мгновение в дверном проёме возник генерал Гривус: округлый затылок его устрашающей маски задевал верхний косяк; ошейник из керамического армопласта подпирал голову; костистые верхние конечности, заключённые в металлическую оболочку, больше подходящую для космического истребителя, были широко разведены; похожие на клешни дюраниевые ладони слегка касались дверной рамы. Ступни, тоже походившие на клешни, были способны приподнять его на несколько сантиметров, а ноги – кости из блестящего сплава – внушали подозрение, что за один прыжок Гривус способен прорвать верхние слои атмосферы и выйти на орбиту. Военный плащ с разрезом на боку – от левого плеча до пола – был откинут назад, открывая двойной нагрудник из армированных пластин и острые рёбра, начинавшиеся от бедра и тянувшиеся к защищённой доспехами грудине. Под всем этим, упакованные зелёный с жёлтым отливом мешочек, наполненный питательной жидкостью, находились органы, которые и составляли живую часть кибернетического организма Гривуса.

Дата добавления: 2015-09-02