им самим написанное, и другие его сочинения 9 страница

[ИЗ ТОЛКОВАНИИ НА КНИГИ ПРИТЧЕЙ И ПРЕМУДРОСТИ

СОЛОМОНА]

...Коли взбесился, не унять тебя. Ну и церковь ту под гору со всем! Разделай костел римской и опреснок учини, яко папа, еретик римской, после причастия в олтаре птицы рафленыя заедать на золотых блюдах, о похмелья! как быть хорошо! прикусны! лутче просвир! мясцо птичье брюшка не пыщит! Воры, воры, блядины дети! Как вам себя не сором! Июдейская вся возлюбили, яко и оне древле похотеша желанию в пустыни и искусиша Бога в безводне: и даст им прошение их, посла сытость в душа их. Но потекла им по пятам сия сытость! Поражеии бо быша в пустыне, и от змей погибоша, и из ноздрей черви потекоша, и многоразлично казни неблагодарнии прияша*; наконец же, всех кости падоша,— не вниде ни един в обетованную землю, токмо Исус Наввин, чад их обрезав*; а стыре те черти все падоша в пустыни. Такие же, как и вы, сластолюбцы были. Манну едят, а о чесноке египетском тужат. Да помяните себе, что я говорю: пропасть и вам за собак места!

Ждет вас Бог на обращение; не узнаетеся враги креста Христова, сластолюбцы, блудодеи, осквернивше ризу крещения, убийцы и прелюбодеи, пьяницы и непрестаемаго греха желатели. Горе вам, насыщении, яко взалчете! Горе вам смеющимся, яко восплачете и возрыдаете! Дайте только срок, собаки, не уйдете у меняз надеюся на Христа, яко будете у меня в руках! выдавлю я из вас сок-от! Ну, да полно тово! яжьте, пейте, веселитеся, разоряйте церковь ту! не соромьтеся, делайте костел-от! пришла ваша година и область темная. А ми с православными християны за святую церковь о Христе Исусе помрем от вас, не изменим отеческое ничто же.

...Рассуждай глагол Христов: своего врага люби, а не Божия, сиречь еретика и наветника душевнаго уклоняйся и ненавиди, отрицайся его и душею и телом, а аще кто не богоборец и не еретик досаждает ти, таковаго любити подобает по Господни заповеди. Тому же подобно и мирное поставление. С еретиком какой мир? Бранися,с ним и до смерти, и не повинуйся ево уму развращенному.

...Беги от еретика: обесчестишься, поречешь себя, сиречь душу свою извредишь: его не исправишь, а себе язвы приимешь. В еретиках жестоки нравы и неизвратны на благое; зудит его слово то правое, яко мозоль.

...Аще он когда я мяхко с тобой говорит, уклоняйся его, понеже ловит тебя, да же наведет беду душевную и телесную. Но с премудрым советы сердечныя рассуждай.

...Взыщи християнина, который старых святых книг не уничижает, и с ним беседуй, рассуждая премудрость, писанную во святых старопечатных книгах, и приложит приимати. Так обоим добро будет от Христа Бога.

...Сущее: «Падут грады, вознегодует на них вода морская, реки же потекут жесточае»*. Толк: Глаголет,— падут грады — от Бога отступят люди, а вознегодует вода морская — грешные праведных изгоняют; реки же потекут жесточае — еже есть праведники пуще их воровство обливают: грешники праведников мучат, а оне больши их обливают, не молчат небось, стреляют их праведными словесы своими метко; не обмишулится праведник-от,— уж как пустит слово-то свое о Христе на собаку никониянина, тотчас неправду ту в еретике-то заколет.

...Сущее: «Седина же есть мудрость человеком и возраст старости житие нескверное»*. Толк: Зри житие чистое и не скверное и безгрешное, мудрость, и честь, и слава, и старость честная человеку. Всех богатых богатейший и славных славнейше, во всем мире обносится имя его, живущаго в вере Христове и в делах Господних. Блажен есть таковый и треблажен, иже не ульсти языком своим, и не сотвори искреннему своему зла, и поношения не принят на ближния своя. Окаянен же и безумен же оттекает от веры Христовы, истинные старыя премудрости, и прилепляется бесом, молодой вере, глупостию младенческою одержим. Таковый и дел благих не имать, тако глуп, яко робенок: по земле прилежай и щепу и говно поемля, в рот себе пихает; и падая с лавки и с полатей, язвы себе от безумия приемлет. Тако любяй никониянския книги спадает с высоты разума старопечатных книг московских и язвит себя по внутреннему человеку: яко щепу и кал пихает в рот, научаяся лжи и неправде от блядивых книг никониянских; таковый аще и сед и многолетен, но младенец сый неразумия ради.

...Сущее: «Рачение бо злое губит добрая и желание похоти пременяет ум незлобив»*. Толк: Аще кто возлюбит злыя никониянския книги и иные поступки,— наречия и одежды и прочия бляди, нововодныя коби,— таковый вся своя добрая погубляет и от Бога чюжд бывает, понеже желание дурное переменит его беднова, ко всему нестроен учинится: ум-от у нево омрачится от погани той новой, и бывает милостивый не милостив, и незлобивый злобен, и праведный лживый учинится. Такова-то их новая та благодать проклятая, губит людей-тех добрых. Того ради подобает неослабно прибегати к Богу и милости просити: всяк бо, правости ища и веры правыя, не погибнет, но имать по словеси Христову, живот вечный, а прилежай настоящей блазни, всяко погрязнет.

[ИЗ ТОЛКОВАНИЯ НА КНИГУ ПРОРОКА ИСАЙИ]

...Сущее: «И ту будет вселение птицам и водворение сирином, и тростие, и стеблие»*. Толк: Много птиц поющих по пустыне сей. Птичье житие проходят многие святые отцы и, яко сирины, со умилением и со слезами песнь Богу поют. Сирин бо есть птица краснопеснивая,— писано во Алфавите* о ней,— обретается к востоку близ рая, во Аравитцких странах, в райских селениях живет и, егда излетает из рая, поет песни красныя и зело неизреченны, и не вместимыи человечю уму; егда же обрящет ея человек и она узрит его, тогда и паче прилагает сладость пения своего. Человек же, слышавше, забывает от радости вся видимая и настоящая века сего и вне бывает себя; мнози же и умирают, слушавше, шествуя по ней, понеже красно и сладко пение*, и есть не захочет горюн от желания своего. Было также и при Христе, Бозе нашем, якоже и Евангелие повествует о сем: егда кождаше в пустыни Исус, а за ним народа пять тысящ и паки с бабами и с робяты волочатся, слушавше, яко сирина, песен его, и не ядше, бедные приседят, сладки гораздо песни. Он же, умилосердився о них, и хлебом чюдесным и рыбою их накормил* после учения пречистаго своего. Да плуты люди те сия забыли все и песни и чюдеса; идоша вспять от него. Кто их похвалит, дураки! начали, а не совершили. Претерпевый до конца, той спасен будет*, не начный блажен, но скончавый. Тако и ныне: кто сиринов тех, светов, слушает, сиречь учения святых отец, и тщится делом совершить, блажен будет и треблажен; понеже, яко июдей, не отступает вспять от Христа, но и умереть за истину готов, уповая на Господа, яко трость вкоренень крепко и яко стебль у кореня Христа прицепился неотлучно.

Сущее: «И тамо будет путь чист, и путь свят наречется, и мимо идет тамо нечист, ниже будет тамо путь нечистых, рассеяни иже пойдут по нему и не заблудят»*. Толк: Путь чист и путь свят — заповеди Божия глаголет, в них же ходят святим, чистое и непорочное живуще житие о Христе Исусе, а нечистии сими путьмн не ходят, еже есть еретики не соблюдают заповедей Господних, но и текущим по них возбраняют: не любят по Бозе живущих, понеже стыдно их глядеть на постника, многоядцем, и блудным на целомудрых, и пьяным на трезвых. Праведник, яко светильник, не угасая светит, и люди о нем веселятся, по Писанию: похваляему праведнику, возвеселятся людие. А богоотступнику досадно: ево так не хвалят, да ищет, как бы праведника уловить или погубить. Рассеяни же пойдут по нему и не заблудят, сиречь, аще еретик праведника и изгоняет в ссылки в расеяние посылает во страны дальныя, якоже Никон отступник делал с никонияны: отец и братию мою в Астрахань, и в Новгород, и в Сибирь, и в Дауры, и в Пустозерье, везде рассеяни по лицу всей земли, а оне, миленькие, не заблуждают, единаче ходят по пути Господни.

...Сущее: «Почто цените сребро не в хлебы и труд ваш не в сытость; послушайте мене и снесте благая, и насытится во благих душа ваша; внимайте слухом вашим и последуйте путем моим: и жива будет во благих душа ваша»*. Толк: Развратився Израиль тогда, от закона и заповедай Божиих ослабели, имения ваша изживаху в неподобство, якоже и у нас в новом Израили бывает; также по-жидовски украшают плоть, а душу же презирают, а инии строят многоценныя ризы, инии возгражают домы красный и различныя жилища, а инии кони и колесницы и иная несказанная, а к душевному строю претит диявол: в церковь и нищим подати не хощет, а что и подает, ино смеху достойно — денешку и полденешку или кусок корки сухие, а имеет тысящи сребра и злата и на псах ожерелки шелковые и кольца сребряные*. Ох, увы, ценившим сребро не в хлебы и труд не в пост! Глад себе вечной немилостивии собирают, изживая в непотребство и в блудню, вечных благих не желают, ушми не слушают и сердцем не внимают Господу, зовущу: «внимайте слухом вашим и последуйте путем моим и жива будет во благих душа ваша. А сребролюбцы и немилостивии пуще изощряются на злая,— тогда во июдеях и ныне в наших единаче недугует человеч род сим недугом смертоносным необратно.

...Сущее: «Горы бо и холми изменятся, чающе вас в радости, и вся древеса дубравная восплещут ветьвми, и вместо прута взыдет кипарис, вместо же праха взыдет мирсина, и будет имя Господне во знамение вечно и не оскудеет»*,— рече Господь. Толк: Горы бо и холми — царие язык и власти земстии изменяются учением Христовым и святых его, приходят в благоразумие, чающе радости небесныя со святыми. И вся древеса дубравная восплещут; люди все верни бывше во Христа возрадуются; прежде бывше яко голая лоза и яко прут сухой, процветут во благовонный кипарис верою во Христа; израстут древеса чудная; по всей земли воня благоухания чудес наполнено святых. И ныне явился новой святой, Иринарх в Соловецком монастыре,— вместо же праха взыдет мирсина. Зрите и разумейте: не прах ли был Иринарх-от*, в земле лежал, кто ево знал, земля ино земля, а ныне яко мирсина взошел, зело завонял во всю русскую землю. Мирсина бо есть древо райское, обретается к восточным странам, посреде кедров и пи-парисов, и зело древо уханно еже есть вони исполненно благой, издалеча приходящаго обвеселит. Тако и Иринарх во всей земли верных возвеселил, а никониян взбесил своим и скорбь им наведе явлением. Понеже старыя нашея изгнанныя православныя веры крин процвете, на обличение никонияном новолюбцам, врагом и отступником от Христа и от пречистой Богородицы и от соловетцких чудотворцев. Как вы, никонияне, скрыть чудо сие умыслите? Али сице рцете, яко вашего ради достояния земля Иринарха отца изведе из недр своих ради ваших новых блядивых молитв? Гордоусы!— обмишулились,— не так, не так! не лгите на истину, пение в Соловках церковное и келейное по старому православию и книги имеют старопечатные, вашим блядям противятся, того ради от вас в осаде сидять седмь годов милые, алчни и жадни, наги и боси, терпят всякую нужду ради веры православныя. Того ради, утешая их, Бог изведе из земля стараго игумна Иринар-ха, бывшаго древле в православной вере при благочестивом царе Михаиле Федоровиче всея Руси. И будет имя Господне во знамение вечно, рече Господь: еще же и не оскудеет, по словеси Божию, старое наше православие молитвами святых отец. А ваше никониянское собачье умышление скоро извод возьмет, не будет яко мирсина и кипарис, но яко неверия паки в прут иссохнет и в прах разыдется, и провоняет яко мертвый пес.

«ЧТО ЕСТЬ ТАЙНА ХРИСТИАНСКАЯ И КАК ЖИТИ В ВЕРЕ

ХРИСТОВЕ»

...Еже есть хощеши помилован быти — сам такожде милуй; хощеши почтен быти — почитай; хощеши ясти — иных корми; хощеши взять — иному давай. Се бо есть равенство, а по превосходному уму — себе желай хуждьшее, а искреннему лутьшее; себе желай меньшее, а искреннему большее. Богатому поклонись в пояс, а нищему в землю. Ударит тя кто по ланите — обрати ему и другую и, отшед, ему ж поклонися. Чти отца твоего и матерь твою любезне и сердечне, яко ко святым, к стопам ног их главу приклоняй благоговейне, изведших тя от своея утробы; тебя ради утроба материя болезнь претерпе, отец же, болезнуя о тебе, воздыханием и печалию снедаем всегда. Сего ради старость его поддержи, болезнь его уврачюй, гной его своима руками обмой, ризы мягкие на плоть его возложи, седины его облобызай, пищею сладкою напитай и, отшед, поклонись, яко Иосиф Прекрасный отцу своему, не постыдеся Египта, державы своея*. Такоже и матери твори, яко Соломам царь Вирсавию* одесную престола своего устрой. Аще ветха деньми — на руку своею поноси; чрез грязь на плещу принеси; прежде ея напитай — потом сам вкуси; со гласом хваления главу свою к персям ея преклоняй и облобызай корень рождения своего. Воздохни о старости ея и, пад, поклонися родителю своему,— се бо есть благоприятно и любезно пред Богом. Яко же бо ты отцу своему и матери сотворишь, такожде и тебе чада твоя сотворят, и в ню же меру мериши — возмерит ти ся. Еще же по плоти брата и сестру своих почитай; не рцы им грубо и досадительно ничто; ниже возносись на единородных своих; понеже единаго корене леторосли масличныя, едина утроба вас поноси и единая ссаша сосца матери своея; из единых изыдоша ложесн; едино лоно матерне вас воспита, и руце ея равно строиша вас; единаче сердцем и утробою уязвляяся о вас и равною любовию прилежаше к вам. Воспоминайте, чада, между собою союз сея любви и равное к вам строение родителя своего; не возноситеся друг на друга и не приобижайте словом и делом, и помышлением единоутробных своих, но меньшей брат к большему повиновение приноси; больший же о меньшем вседушне промышление твори.

...Разумеете ли силу любви? Не сию, глаголю, любовь, еже любит рачитель блудный рачительницу или пьяница пьяницу; тако же любятся тати с татями и мытарь с мытарем; ядят и пьют и друг друга, восхитя чюжая, с любовию да пиют. Ни, ни! — се бо есть пагубная, бесовская любовь. Истинная же любовь о Господе Бозе и Спасе нашем, Исусе Христе; сия есть от трудов и пота лица своего. Алчна накорми; жадна напой; нага одежи; странна в дом своей введи; священство и иночество почитай, главу свою до земли им преклоняй; в темницу пришед, седящим упокоение сотвори; о вдовице и о сиром попекись; грешника на покаяние приведи; заповедь Божию творити научи; должнаго искупи; обидимаго заступи*; мимоходящему путь укажи и проводи и поклонись. И о всех и за вся молитвы Богу приноси, о здравии и спасении всех православных христиан. Се бо есть сила любви. Аще время привлечет и пострадать брата ради, не оторцыся по Христову словеси.

...Братия и чада моя о Господе, богатии и убозии, мали и велицы, смиренныя и нищия, сирыя и вдовицы! Дондеже имамы время, попецемся о единородных своих душах и о домашных своих: муж о жене, жена о муже; отец о сыне, сын о отце; мати о дщери, тщи о матери; брат о сестре, сестра о брате. Не во тлю, молю вы, попечение творим, якоже неверии попечение творят о брашнех, и о ризах, и о чести настоящаго века сего: како сына ризами украсить, како тщерь веном, сиречь приданым, довольно наделить или пиршество ясно и светло сотворить или в дому храмы красныя и повапленныя возградить. Ни, ни, чада моя о Господе! — се бо языческо есть, в вас же, Христовых учениках, не тако да буди, но пещися вам подобает: како сына и тщерь во благоразумие привести, како к любви Божий привлещи, в православной вере утвердить, на милость и любовь к человеком научить, молитве и посту и иным добродетелей вразумить. Се бо есть благоприятно и любезно Богу. Еще же муж жене и жена мужу своему да воздают должную любовь о Господе. И пейте от своих студенец источника, еже есть в чюжия кладези не ходите, но свою воду пиите. Просто рещи — друг от друга не соблудите и не желайте красоты чюжия. Во всяком кладезе единака вода и не разнствует ничем же друга друзей. Тако и совокупление мужа и жены, токмо красота чужая греху ходатайственна, а сладость смешению одна. Якоже в рай красен бе и добр в снедь, иже Адама уморивый, плод, озоба и наг бысть от славы своея, тако и здесь чюжая красота нага благодати святаго крещения сотворит. Так что стал еси? О, муж или жена, бес — не бес, человек — не человек! Как на тебя Христос поглядит, как пречистая Богородица позрит? Как явишися на страшней и нелицемерном суде наг красоты и одеяния светло блещащихся риз? Скрыся под древо со Еввою Адам* и прикрыста листвием смоковичным свою наготу. Тогда Богу ходящу в рай и глаголющу: «Адаме, Адаме, где бе?» Спрятался бедной под куст, как подъявитца наг? О, окаянный Адам, куды от Бога бежишь? Со дияволом любил пировать и воровать, а к зиждителю повинутца не захотел.

Так же бывает и здесь: мотрошит окаянной прелюбодей, яко Адам, листвием закрывает свою срамоту, сиречь в бане парится и измывается начисто, яко селезнь, сблудя с чюжею, или блудница с чюжим, рубаху белую воздевает, к церкве пришед, молитвы у попа просит, будто и всегда доброй человек — праведник. А совесть та замучила злодея, да тут же идет ко кресту и к прочим святыням касается. Ох, ох, безумия! не зрит внутрь души своея наготы и срамоты, яко вместо риз благодатных сквернавыми ризы оболчен и помазан блудною тиною и вонею злосмрадною повит. И бес блудной в души на шее седнт, кудри бедной расчесывает и ус расправливает посреде народа. Сильно хорош, и плюнуть не на ково. А прелюбодейца белилами, румянами умазалася, брови и очи подсурмила, уста багряноносна, поклоны ниски, словеса гладки, вопросы тихи, ответы мяхки, приветы сладки, взгляды благочинны, шествие по пути изрядно, рубаха белая, ризы красныя, сапоги сафьянныя* Как быть хороша — вторая египтяныня, Петерфийна жена*, или Самсонова Диалида* блядь. Посмотри-тко, дурка, на душю свою, какова она красна. И ты, кудрявей, чосаная голова! Я отселе вижу в вас: гной и червие в душах ваших кипят; беси же вас злосмрадною водою кропят и ликовствуют в вас, яко в адовых темных жилищах, веселящеся. Вы же не чюете в себе зверей таковых, яко снедают вас ради беззаконныя сласти сея.

...Не ищите риторики и философии, ни красноречия, но здравым истинным глаголом последующе, поживите. Понеже ритор и философ не может быть християнин.

...Аз есмь ни ритор, ни философ, дидаскалства и логофетства неискусен, простец человек и зело исполнен неведения. Сказать ли, кому я подобен? Подобен я нищему человеку, ходящему по улицам града и по окошкам милостыню просящу. День той скончав и препитав! домашних своих, на утро паки поволокся. Тако и аз, по вся дни волочась, сбираю и вам, питомником церковным, предлагаю,— пускай, ядше, веселимся и живи будем. У богатова человека, царя Христа, из Евангелия ломоть хлеба выпрошу; у Павла апостола, у богатова гостя, из полатей его хлеба крому выпрошу, у Златоуста, и торговова человека, кусок словес его получю; у Давыда царя и у Исаи пророков, у посадцких людей, по четвертине хлеба выпросил. Набрав кошел, да и дам даю, жителям в дому Бога моего. Ну, ешьте на здоровье, питайтеся, не мрите с голоду. Я опять побреду сбирать по окошкам, еще мне надают, добры до меня люди те,— помогают моей нищете. А я и паки вам, бедненьким, поделюсь, сколько Бог дает. Не подобает скры-вати данного нам таланта, да же не осудимся, яко и оный, обертев во убрус сребро господина своего и скрых в землю; за сие ввержен бысть во тьму кромешную, ндеже плач и скрежет зубом, и зело прягут во огни негасимом*. Не ленись того для, собака!

...Слышал еси милосердие Божие, о друже, гладкая глава и учесаныя кудри, и ты, разумная, похотка гладкая, умазанное лице, добрая жена? Вонмите евангельским словесем, престаните поне при кончине от беззакония. Отдали есте юность дияволу: дайте поне старость Богу, дайте целомудрие Творцу своему и содетелю-свету. Не таковый рачитель на смешение друг друга, якоже Бог спасения и обращения вашего хощет. Покайтеся, прибегнете поне позде к Нему, создателю своему свету! Ей, запоздали! Верите настоящему сему веку? Не быша ли прежде вас сильнии царие и князи, богатии и убози, малии и велиции? Где оне? Се видим, пожерты быша, всех поглоти смерть, всех увяди, всех истни! Воистину, быв яко не быв. Возри во гроб и виждь: где юность, где очи краснии и зрак наш? Вся изше, яко сено, и яко цвет отцвете, и яко трава посеченна бысть. Гной, червие, смрад лют, блудящая плоть бедная лежит, таже прак и без вести бысть. Где же душа прелюбодеевая? Во адовых темных жилищах, идеже несть света, но тма кромешная идеже гроза неумолимая и лютии немилостиви приставницы, скрежет зубом и плач неутешимый. Ох мне, како избуду сих? Люто есть место и зело страшно, ужасает ми ся ум и трепещет ми душа, воспоминая сия. Помяните, чада, богатаго онаго, о нем же спас рече, како яко лев ревет за блудни своя, жгом негасимым огнем. Изо ада ко Аврааму рече: «Отче Аврааме, помилуй мя! Повели Лазаря, да омочит конец перста своего в воде и ухладит язык мой, яко стражю во пламене сем». Видите ли, како смири его мука? Издалеча Авраама и Лазаря видит! А прежде, у врат лежаща, пред глазы, не видал! Недосуг больше чесать кудрей стало! Там же здесь дурил, как и вы ныне дурите, забывше смерть. Кто молвит о добре, так и слушать не хотел — заревет, да закричит: «не указывай,— не тебе за меня отвечать! Знай ты себя! не слушаю, говори твоея! Как хощу, так живу!» А мазаное-то лицо защекочет, бутто и всегда добрая жена: «Бог судит! — напрасно оглушаешь! Я за тем не хожю,— право и не знаю тово!» Ох, бесчинница! Ворует, да запирается! Беду на беду творит! А как бы: «согрешила, прости, впред престану!» — ино бы и Бог простит, да и жила бы чинненко, плакався о первой той глупости. Ино днавол претит, а своя слабость престать не велит. Да еще огрызается, что сука пред добрым человеком.

Ох, горе мне,— не хощется говорить, да нужда влечет. Как вора не обличить, коли не кается! Я, окаянный, в Сибири* зашел сам со огнем: в храмине прелюбодей на прелюбодеице лежит. Вскочили. И я говорю; «что се творите? не по правилам грех содеваете!» И оне сопротиво мне: «не ссужай!» И аз паки им: «не осужаю, а не потакаю». Прелюбодей мил ся деет и кланяется мне, еже бы отпустил. А женщина та беду говорит: «напраслину-де ты на меня наводишь, протопоп, и затеваешь небылицу! — брат-де он мне, а я-де с ним кое-што говорю». А сама портки подвязывает,— блудницы те там портки носят. И я говорю: «враг Божий! а то вещи обличают». И она смеется. Так мне горько стало,— согрешает, да еще не кается! Свел их в приказ воеводы. Те к тому делу милостивы,— смехом делают: мужика, постегав маленько, и отпустил, а ея мне ж под начал и отдал, смеючись. Прислал. Я под пол ея спрятал. Дни с три во тьме сидела на холоду,— заревела: «государь-батюшко, Петрович! Согрешила пред Богом и пред тобою! Виновата,— не буду так впредь делать! Прости меня, грешную!» Кричит ночью в правило,— мешает говорить. Я-су, перестал правило говорить, велел ея вынять и говорю ей: «хочешь ли вина и пива?»* И она дрожит и говорит: «нет, государь, не до вина стало! Дай, пожалуй, кусочик хлебца». И я ей говорю: «разумей, чадо,— похотение-то блудное пища и питие рождает в человеке, и ума недостаток, и к Богу презорство и бесстрашие: наедшися и напився пьяна, скачешь, яко юница, быков желаешь и, яко кошка, котов ищешь, смерть забывше». Потом дал ей чотки в руки, велел класть пред Богом поклоны. Кланялася, кланялася, да и упала. Я пономарю шелепом приказал. Где-петь детца? Черт плотной на шею навязался! И плачю пред Богом, а мучю. Помню, в правилех пишет: «прелюбодей и на Пасху без милости мучится». Началя много, да и отпустил. Она и паки за тот же промысл, сосуд сатанин.

ИЗ «КНИГИ ОБЛИЧЕНИЙ, ИЛИ ЕВАНГЕЛИЯ ВЕЧНОГО»

А слышит глаголы сын мой духовный — Фетька отщепенец, от никониян рукоположенец, зря на животворящий крест Господень; да буди распятый на кресте сем судия между мною и тобою, днесь и в день века. Живешь развращенно и нелепо мудрствуешь о образе святыя Троицы*. Рекох ти и паки реку: веруй и исповеждь по Писанию, якоже святыя книги научают, а не по своему обольщенному смыслу. Ей, Бога тебе свидетелю поставляю и святый крест Господень!

Блудишь, сице пиша и глаголя о святей Троице: понеже-де божественное несозданное существо святыя Троицы насекомо есть и нерасстоящо лицем же до друг друга, и отнюдь не раздельно. Аз ти глаголю: возбесился еси, человече, святая сливаешь, раздельную лицы глаголеши нераздельну. Впал еси в бреге стремнины; украдше свои очи, помрачил свою душу; истинны в писании не разумевше глаголешь образ един святыя Троицы сличен; и исповедуешь, пиша в своих подметных тетрадках, с клятвою и ротою глаголя, яко Сын во Отце, та ко же и Дух Святый внутрь Отца — имут един образ, нераздельными лицы. И приводишь в приводе душу человечю, толкуя суматоху, глаголя: якож-де душа три-составна — ум, слово, дух — имать един образ, також-де и Бог: Сын и Дух Святый во Отце соединенно и совокупно, а не слитно и нераздельно всяко.

...Подобно Федьке бешенному* бывал у меня в Сибири бешенный, Феодором же звали, тезоименит тебе, а другой на Лопатищах Насильем звали: на чепи сидя, У...ся, говно то свое ухватя, в рот пехает себе же, а сам говорит: царь, царь, царенки, царенки. И едино лице и два лица знаменит; понеже дьяволи так учат. Как я, мазав маслом святым, да потом шелепом свитым: твори молитву Исусову, бешенный страдник! Да бывало Христовою милостию и оцеломудрствуется недели в две, а в три и исправится. А с тобою уж десять лет мучюся, а не могу от тебя бесов тех отогнать: за моя некоторыя грехи суровы велиары в тебя вошли. Да легче беса от бешеннаго изгнать, нежели от еретика.

...Федор, веть ты дурак! как тово не смыслишь! В Писании лежит о зачатии Христове писано сице: «слухом бо вниде и неизреченно изыде». И ты, не зная силы глаголу, блекочешь, страдник: «ухом-де девыя Бог Слово во чрево ея вниде и боком изыде». Тако ты рече, Федор! Лазарь и бранил тебя за сие, а я уж на тебя и плюнул. Как о сем не знаешь? Слухом бо вниде, сиречь, со гласом архангеловым зачатся Бог Слово в девей: не разверз двери девства в воплощении, а дверьми ея вселися во утробу, а не ухом.

...Кто изрещи может сие необычное дело? От века несть слыхано, николи же, нигде же. Аще и по благовещению радишася Сиф, Енох, Исаак, Иван Предтеча и Сампсон, и Владычица наша, свет царица небесная*, но отцы ложесна прежде детища разверзаху, и потом рождашеся младенец, врата разбивше. Здесь же, во Христе, не тако. Бог идеже хощет, побеждается естества чин: без болезни вниде, без болезни и изыде. И млеко дояше, дева питае питающаго всю тварь. И сие не по естеству бе, но выше естества неизреченно. Не бывает у дев млеко, дондеже с мужем во чреве не зачнет. У пречистыя Матери Господни и у Девы млеко бысть. Егда родила Бога-человека* без болезни, на руках ея возлегша, сосал титечки свет наш. Потом и хлебец стал есть, и мед, и мясца, и рыбку, да и все ел за спасение наше. И винцо пияше, да не как веть мы — объядением и пианством,— нет, но благоискусно дая потребная плоти. Больше же в посте пребывая.

...Да что-су вы, добрые люди, говорите: «батько-де сердито делает. У Николы тово и не мое смирение было, да не мог претерпеть: единако Ария, собаку*, по зубам брязнул. Ревнив был миленькой покойник. Не мог претерпеть хулы на святую Троицу. Собором стащили с него и чин весь: «неправильне-де творишь, архиепископ». Да ему даром дали пестрыя те ризы Христос да Богородица. И опять ево нарядили, а он себе...1 никово не бояся. Проклят блядин сын Арий да буди,— не называй тварию Творца, Сына Божия-света. За что-то меня в те поры не было. Никола бы вора по щоке, а я бы по другой, блядина сына.

...Ох, блядин сын, собака косая, дурак, страдник! Коли не знаешь в книгах силы и ты вопроси бабе поселянки*: заблудил-де от гордости, государыня матушка, на водах пустыни и не знаю праваго пути к Богу. А со отцем-де своим духовным дьявол спроситца претит ми, и от него-де за воровство свое учинился проклят. Помози-де, матушка, моему сиротству, исправь мою душу косую, и весьде мой орган по души катится косо, с трудом великим, не путем еду...

1 Пропуск рукописи.

ИЗ СТАТЬИ «СПИСАНИЕ И СОБРАНИЕ О БОЖЕСТВЕ И О

ТВАРИ И КАКО СОЗДА БОГ ЧЕЛОВЕКА»

Сице Моисей пишет: «искони сотвори Бог небо и землю»*. Гранограф толкует*: небо небес, на нем же престол Божий, то небо огненно, а сие, видимое, глаголется твердь быти; под тем небом ангельское ликостояние и служение бывает к Богу, а сотворил его Бог словом своим от несущества, еже есть от небытия в бытие приведе. Слово Божие живо и действенно,— рекл: «буди небо»,— и бысть, «буди вода», и бысть, «буди земля»,— и бысть. Землю взял от воды, а не от пены: пена — лехкое дело*, а водное естество тяшко, того для и земля тяжела. Петр апостол пишет: «яко небеса убо исперва, и земля от воды, и водою составленна Божиим словом»*. И приказал лежать на воде, а не на китах. Дамаскин пишет: «утвержей ни на чем же землю повелением си и распространи неодержимую тяготу»,— всегда поет церковь.

Паки Библея: «земля же бе невидима и неукрашенная*, сиречь без лица в водах морских вся плавала, яко камень,— ни дров, ни травы, ни рек, никакова украшения не бысть, много воды было.

Бытия: «и разлучи Бог между водою и водою, и рече: "да будет твердь, и бысть"»*. Слово и дело вскоре,— от тое же воды сгустилося, егоже видим,— небо. Давыд о нем же вещает: «пропиная небо, яко кожу, покрываяй водами превыспрення своя»*. Сиречь там половина воды, яко на полатях лежит и николи к нам не сходит, токмо в потоп, при Нои, за грехи людския оттоле спустил Бог; разверзошася хляби небесныя, и шесть недель вода лила на землю. Еще же приказал и морю из предел выступить, и погрязла земля в водах. Над высокими горами пятьнадесять сажен было воды. И стояла вода 40 недель1, шесть недель прибывала, шесть недель убывала, и всего год было дондеже ковчег Ноев на месте ста. Все померло в водах: и люди, и скоты, и звери, и птицы небесный; токмо Ной праведник с своими спасеся.

На первое возвратимся и рцем паки Бытия: «и тьма верху безны, и дух Божий ношашеся верху воды»*. Сиречь не видеть ничево, дня не было,— темно. И рече Бог: «да будет свет», и бысть свет. И нарече свет — день, а тьму нарече нощь. И бысть вечер, и бысть утро, день един*. Просто молыть: нощь да день — сутки стали. День на дело людям приготовил, а нощь — на покой и на словословие к нему, свету, яко и Давыд глаголет: «седмижды днем хвалих тя о судьбах правды твоея»*, сиречь в сутках так всякому подобает: вечерня, павечерня, правила, полунощница, утренняя, часы, литургия. Да он же говорит: «полунощи востах исповедатиси на судьбы правды твоея». Сверх тово и нам так надобе встать и плакатися о гресех.

Дата добавления: 2015-09-01