Октябрь 2005 года. Москва. 13 страница

Было удивительно, как в ней уживались пассивность и мятежность. Воистину противоречивая натура. Это сильно интриговало. Было интересно наблюдать за Пушкарёвой и пытаться предугадать её следующий шаг. И он почти всегда ошибался.

Иногда это злило, но чаще он лишь усмехался, посмеиваясь над самим собой. Она его заводила.

И Андрей даже перестал злиться на неё за то, что она так запросто вычеркнула его из своей жизни. Воспринял всё это как игру, хотя умом и понимал, что Катя права. Что надо остановиться, пока не стало совсем поздно. Пока у Киры не появились основательные подозрения, и она не начала масштабную проверку всех его связей. Такое уже было пару раз и пережить это было очень трудно. Но сейчас Жданов не был настроен на серьёзный роман под боком у невесты. Да, мысли о Кате буквально сводили с ума, она ему даже снилась, и он просыпался вспотевший и возбуждённый, думая только о ней. И расстраивался, когда понимал, что рядом Кира. Не Катя. Но ещё больше возбуждала интрига, игра. Андрею захотелось узнать, чем же всё это закончится, как Катя дальше собирается себя вести, сколько сможет прикидываться равнодушной, а главное – очень хочется посмотреть, как она будет мучиться от собственного показного безразличия. Он ждал этого с нетерпением, возможно, из некоего чувства мести. Пусть до конца осознает, каково это быть рядом и не иметь права ни на что. Пусть поймёт, от чего отказалась.

Но правила игры, которые огласила Катя, Жданов принял. Практически безоговорочно. Вначале. Но кто ей сказал, что он всегда будет так поступать? Не будет. И первым уроком станет отказ предоставить ей отдельный кабинет. Пусть будет рядом с ним, у него на глазах, чтобы он всё видел и подмечал. И смог бы уловить тот момент, когда она готова будет сдаться.

Так он себя успокаивал и настраивал на… дальнейшую борьбу? Но, кажется, сам до конца не отдавал себя отчёта в том, что делает. Не задумывался, что же будет, когда он наконец дождётся сладостного мига и Катя сдастся ему на милость. Сейчас он думал о другом. В нём играли обида и уязвлённое самолюбие. Помнил о том, что скоро свадьба, что надо уделять побольше внимания невесте, раз уж решился на ней жениться, надо хотя бы делать вид, что счастлив, но все мысли были о Кате.

Пушкарёва задела его за живое, бросила ему вызов, и Андрей очень хотел выиграть. И очень хотел получить приз.

Андрей ощущал душевный подъём, чувство опасности будоражило кровь, но потом он неожиданно почувствовал себя дураком. Появилось чёткое ощущение, что его водят за нос. А вдруг он и правда ошибается и Кате это не особо и нужно? Может всё дело не в том, что она для себя решила, а в том, что ей это и не нужно? То есть, он не нужен?

Эта чёртова девчонка просто-напросто свела его с ума.

А всё началось с того, что Андрей решил сделать Катерине подарок. В чём не было ничего странного. Он всегда дарил женщинам подарки при расставании. Что-нибудь оригинальное, чтобы оставить о себе должные воспоминания. Правда, особо не мучаясь, примерно представляя, что может порадовать опостылевшую пассию и на корню замять возможный скандал. Но так было со всеми остальными, а вот для Кати он постарался. Достаточно долгое время провёл в ювелирном магазине, дотошно выискивая ЕЁ вещь. И даже удовольствие начал от этого получать, не обращая внимания на появившуюся нервозность продавцов, которую они старались маскировать за вежливыми улыбками. И наконец выбрал. Золотая цепочка, совершенно незамысловатая, а на ней небольшой кулончик – розовый бриллиант, огранённый в виде сердца. Дорого и со вкусом. Андрей долго смотрел на украшение, а в душе поднималось странное воодушевление. Этот кулон отлично подошёл бы к Катиному платью, которое было надето на ней в последний вечер в Египте. Наверное, поэтому он его и купил, на память, так сказать. Для другой бы женщины денег пожалел, а для Пушкарёвой…

Как бы не заиграться, отметил он тогда краем сознания, но тут же отвлёкся на другие мысли, снова о Кате, и забыл о настороженности.

В тот же день (а это было на первый день их «новой» жизни), Андрей сделал ей подарок. Да и как сделал? Просто положил на стол перед Катериной небольшую бархатную коробочку и улыбнулся чуть лениво.

Пушкарёва удивлённо посмотрела на него.

- Это что?

Жданов пожал плечами.

- Тебе. В благодарность за всё хорошее, что между нами было.

Катя молчала не меньше минуты, в потрясении разглядывая коробочку, потом подняла взгляд на Андрея.

- Что?

Ему едва удалось сдержать победную улыбку. Она смотрела на него в тот момент с такой растерянностью и беспомощностью, и Андрея это обрадовало. Он знал, что «отступные» не для Кати Пушкарёвой, что ей не понравится этот его жест щедрости, и сделал это намеренно, чтобы чуть-чуть сбить с неё уверенность. Разозлить, всколыхнуть загнанные глубоко внутрь чувства, чтобы долго не смогла успокоиться. Чтобы постоянно о нём думала. Пусть ругает, ненавидит, но думает.

А Катя даже не захотела открыть и посмотреть. Отодвинула от себя загадочную коробочку и покачала головой.

- Мне не надо. Спасибо.

Андрей небрежным движением подвинул её обратно.

- Это тебе. Не понравится… выброси.

- Что значит выброси? – Катя изумлённо наблюдала за ним, даже со стула привстала, но Жданов коротко глянул на неё и вышел из каморки, оставив Пушкарёву саму разбираться со своими чувствами.

Тогда он радовался. Думал, что теперь она будет мучиться от нерешительности – оставить себе или попытаться вернуть, носиться с этим кулоном, разглядывать его, думать, мечтать… Он очень надеялся на это. И решил оставить Катю в покое на некоторое время, дать ей время осознать. Следующие два дня они почти не разговаривали, только по работе. Андрей специально выдерживал паузу, даже слово всему этому смешное придумал, «мариновал» ситуацию. Только украдкой следил за Катей, пытаясь понять, что она чувствует, но она, в этом строгом облике высокопрофессионального секретаря, была неприступна и холодна. И взгляды, которые кидала на него из-за стёкол очков, были далеки от тёплых и романтичных.

Жданов ждал, ждал, но Катя не давала ему никакой надежды. Даже намёка на надежду.

Но он ещё не готов был сдаться и не считал, что всё потеряно. Пока кое-что не произошло.

Он ещё надеялся тогда, что Катя мучается и думает о нём, даже помечтал немного, представив себе красивую картинку – Катя ложится вечером спать, а его подарок держит в руке, возможно даже разговаривает с ним и так же мечтает. О нём, об Андрее, перед тем как уснуть. Мечтает, увидеть его во сне. А уж что ей снится… Жданов мог бы предположить, но ничего приличного на ум не приходило.

Только эти мысли помогали удержать хорошее настроение, ещё верить во что-то, надеяться, а потом всё в один момент закончилось.

Вчера, в момент отсутствия Кати в кабинете, Жданов зашёл к ней в каморку по весьма банальной причине – в поисках ручки. Пошарил на столе, а потом начал выдвигать ящики стола. У Кати ведь всегда всё есть, надо просто знать что и где лежит. Выдвинул нижний ящик, увидел несколько ручек и остро заточенных карандашей, взял необходимое и уже хотел ящик закрыть, но взгляд внезапно зацепился за красный бархат. Коробочка – та самая – валялась (именно валялась, вверх дном!) в самом углу ящика, среди дешёвых канцелярских принадлежностей. Андрей замер, разглядывая неожиданную находку, потом взял коробочку в руку, не сомневаясь, что она пустая, открыл и до боли сжал зубы.

Мечтает, разговаривает с камнем, вспоминая о нём… Как же! Просто закинула в ящик за ненадобностью, вот и вся благодарность.

Как же он разозлился на Пушкарёву в этот момент! Бешенство просто накрыло его, аж в глазах потемнело. Захлопнул коробочку и сжал её в кулаке. Хотел швырнуть о стену, но в последний момент удержал себя от этого.

И тут вернулась Катя. Остановилась в дверях, с настороженностью глядя на него. Андрей зверем глянул, а потом шагнул прямо на неё. Пушкарёва едва успела отскочить в сторону, чтобы он не сбил её с ног, выходя. А в данный момент он был способен на это. Во взгляде такая ярость, что он не просто сбил бы её с ног, а ещё и потоптал бы с большим удовольствием, вымещая свою злость.

Жданов вышел, а Катя кинулась к своему столу, выдвинула нижний ящик и поняла, что случилось – Андрей нашёл свой подарок и забрал. Решил, что он ей не нужен. Разозлился и отобрал. Без сил опустилась на свой стул, а в следующую секунду дверь каморки с силой захлопнулась. Пушкарёва даже подскочила от испуга.

С этого момента стало тяжело выносить друг друга. Андрей на неё злился, и Катя даже начала чувствовать свою вину. Своими тяжёлыми взглядами, раздражённым фырканьем и злым бормотанием вслед, ему удалось убедить её в том, что она виновата. Не оценила. Катя начала томиться и даже подумывала попросить прощения, попытаться объяснить, но потом откинула эту затею. Всё плохо, но так даже лучше. Остаётся только надеяться, что Жданов разозлится на неё окончательно и перестанет о ней думать, а возможно и отправит восвояси, в кабинет финансового директора. Сейчас Катя ждала этого, как спасения. Но Андрей был против. Кажется, он ей мстил таким образом. А она как могла, старалась не реагировать на его выпады, сносила всё безропотно и равнодушно, но давалось подобное терпение огромными усилиями, которые её просто изматывали. А как изменить ситуацию, она не знала.

Вот и сейчас… Начинается рабочий день. Сухое приветствие, а дальше уже привычные мытарства.

Катя тяжело вздохнула и посмотрела на себя в зеркало. Поправила очки и облизала пересохшие губы.

- Катя, бумаги! – послышался из кабинета нетерпеливый голос.

Пушкарёва ещё раз вздохнула, на этот раз обречённо и встала. Собрала нужные документы и пошла в кабинет.

Ещё один день.

------------///-----------

После обеда приехал Воропаев. Долго о чём-то разговаривал с сестрой за закрытыми дверями её кабинета, а после они вместе пожаловали к Андрею, чем его просто несказанно обрадовали. Жданов улыбался сквозь сжатые зубы и кидал на будущего родственника хищные взгляды.

Клочкова принесла им кофе, и Андрею волей-неволей пришлось поддержать компанию, терпеливо снося счастливые улыбки невесты и откровенные подколки её брата.

Катя надеялась, что о ней не вспомнят, что её присутствия не понадобится, но Александра интересовало всё. И Андрей, нехотя, позвал её.

- Катя, успокойте Александра Юрьевича, - чуть ворчливо проговорил он. – Расскажите ему о наших делах. Вкратце.

- Ну почему же вкратце? – удивился Воропаев. – Я никуда не спешу.

- Зато мы спешим, - огрызнулся Андрей. – Люди вообще-то, здесь работают! А ты нас от дел отрываешь!

- Андрей, - возмутилась Кира, - что ты такое говоришь? Саша имеет право знать…

- Кирочка, любимая моя, а кто ж ему не даёт? Как все акционеры, на совете директоров!.. А присматривать за мной не надо! И то, что я сейчас ему позволяю, это исключительно благодаря моей доброте…

- И щедрости, - подсказал Саша, усмехнувшись. Посмотрел на Катю, которая всё это время стояла за их спинами и терпеливо ждала, чем же закончится эта родственная перепалка, и улыбнулся шире. – Катенька, а вы сегодня прекрасно выглядите!

Катя в первый момент растерялась и даже не сразу сообразила, что комплимент сделан в её адрес, а потом осторожно кивнула.

- Спасибо, Александр Юрьевич.

Жданов заметно напрягся, переводил настороженный взгляд с Кати на Сашу, а потом сильно нахмурился.

- Оставь её в покое, Воропаев!

Кира удивлённо посмотрела на него, а Александр захохотал.

- Андрюша, успокойся, я не посягаю! Просто всегда удивлялся, как дресс-код меняет внешность человека. Может, стоит подумать об обязательном соблюдении этого правила всеми сотрудниками компании? А то… мимо ресепшена пройти невозможно!

Воропаева с явным неудовольствием слушала их, оглянулась на Катю и окинула ту быстрым взглядом. И не смогла сдержаться:

- Катя, что вы стоите? Принесите отчёт!

- Хорошо, Кира Юрьевна.

Пушкарёва ушла в свою каморку и оттуда услышала приглушённый и негодующий голос Андрея.

- Кира, прекрати командовать Катей! Это мой секретарь!

- Андрей, ты не в своём уме? – зло поинтересовалась Воропаева и после этого в кабинете повисла напряжённая тишина.

Катя улыбнулась сама себе, затем взяла папку с отчётом, стёрла с лица улыбку и вернулась в кабинет. Протянула папку Воропаеву.

- Пожалуйста.

Саша задержал взгляд на Катином лице и обворожительно улыбнулся.

- Спасибо, Катенька.

В этот момент она должна была бы покраснеть. Воропаев ей улыбался, хотя Катя ему ни капельки не верила, Андрей сверлил тяжёлым взглядом, а Кира чуть слышно фыркнула и отвернулась.

Воропаев продолжал держаться за папку, но не забирал её у Кати, просто держался за другой край и смотрел на Пушкарёву, улыбаясь. Она не покраснела, но ей стало не по себе. По коже пробежали мурашки, под ложечкой засосало от его взгляда, и Катя первой убрала руку. Извинилась и поторопилась вернуться в каморку. Даже дверь за собой закрыла.

Больше её не звали, чему она была очень рада. В кабинете шла неспешная беседа, лишь раздражённый голос Жданова время от времени нарушал кажущееся спокойствие. Пушкарёва каждый раз замирала, когда слышала его, но потом всё успокаивалось.

Катя была обеспокоена из-за взглядов Воропаевой, которые та кидала на неё. Понимала, что знать Кира ничего не может, но она смотрела на неё порой с такой злостью, словно Катя ей дорогу перешла и нарушила все её планы. Но ведь это не так, и даже совсем наоборот – ушла с дороги. Постояла на обочине и отошла в сторону. Знала, что не имеет права мешать. И очень старалась не поддаться искушению. Но Кира всё равно её терпеть не может.

Возможно, Воропаева чувствовала потенциальную угрозу.

В кабинете хлопнула дверь и воцарилась тишина. Катя минутку подождала, прислушивалась, а потом поднялась и подошла к двери. Надо было навести в кабинете порядок, пока Андрея не было, убрать чашки со стола, да и папку с отчётом забрать, нечего ей без дела лежать. Открыла дверь и уже успела шаг в кабинет сделать и застыла, увидев на диване целующуюся парочку. Кира сидела у Андрея на коленях, почти скрывая Жданова от взгляда Кати, и они с упоением целовались.

Про упоение Катя от себя добавила, ведь лица Андрея она видеть не могла. Но это ничего не меняло. Стало так обидно и неприятно, что даже слёзы на глаза навернулись. Вцепилась в дверную ручку до боли в пальцах. Потом опомнилась и шагнула назад, захлопнула дверь, но получилось громче, чем она хотела.

Жданов отстранил от себя невесту и из-за её плеча посмотрел на закрывшуюся дверь каморки. Кира тоже обернулась и раздражённо вздохнула.

- Это просто невозможно, - проговорила она, поворачиваясь к Андрею. – Сколько ещё это можно терпеть? Совершенно невозможно уединиться!

Он не ответил. Сделал попытку ссадить Киру со своих колен на диван, но она лишь сильнее вцепилась в него и хотела его снова поцеловать, но Андрей увернулся от её губ. Она разозлилась.

- В чём опять дело?

- Кира, у меня работы много.

- У тебя всегда работы много. Но раньше тебе это не мешало!

Жданов нахмурился.

- Ты меня в чём-то обвиняешь, Кира? Что я опять не так сделал?

Она в упор посмотрела на него, потом проговорила:

- Может дело в том, что ты не сделал?

Андрей застонал сквозь зубы и поднял глаза к потолку.

- Вот я так и знал!.. Кира, по-моему, ты не совсем понимаешь, за кого ты выходишь замуж! Я просто человек, а не принц и не секс-машина! И у меня тоже иногда бывает плохое настроение, и я тоже устаю! И слезь, наконец!

Она обиделась, причём достаточно сильно, Жданов это понял. Но встала с его колен и одёрнула юбку. Он остался сидеть, только выпрямился и галстук поправил. Посмотрел на её надутые губы и вздохнул.

- Ну что ты в самом деле? Как маленькая…

- Я не маленькая, Жданов! В этом-то и дело! И я всё прекрасно понимаю!

- Что ты понимаешь?

- То, что ты меня больше не хочешь, - понизив голос, выдохнула она ему в лицо. – Вот что! С тех пор как ты вернулся…

Андрей замахал на неё руками.

- Всё, хватит! Я не желаю всего этого слушать! Ты говоришь ерунду!

- Это не ерунда! Думаешь, я не знаю, чем ты занимался в Египте?

Он насторожился.

- В смысле?

- В прямом! На конкурсе красоты! Андрюша Жданов! Понятно, почему ты не захотел, чтобы я с тобой поехала!

- Я не захотел?

Но Кира уже гневно продолжала:

- А вчера я встретила Нестерову, и она так на меня посмотрела!.. С насмешкой!

- Что за чушь? – разозлился Андрей и рывком поднялся с дивана. Зло уставился на невесту. – Ты сама-то себя слышишь?

- Слышу! А она на меня посмотрела!

- После того, как ты прожгла в ней дыру своим взглядом!

- Что? – ахнула Кира, а потом её глаза, как по заказу, наполнились слезами. Андрей снова застонал. - Ты просто бессовестный!

- Я не спал с Нестеровой! – рявкнул Жданов и упрямо выдвинул вперёд подбородок. – А ты просто!.. – нелестный эпитет в её адрес он заставил себя проглотить уже в последний момент, но Кира сама додумала, вспыхнула, горестно всхлипнула и, толкнув любимого в грудь, отчего тот даже покачнулся, выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью.

Андрей ещё постоял, пытаясь прийти в себя после скандала, качнулся на пятках, а потом подошёл к двери каморки и решительно её распахнул. Посмотрел на Катю, встретил чересчур серьёзный взгляд, и это разозлило его с новой силой. Он был больше чем уверен, что она лишь в последний момент успела убрать с лица улыбку. Конечно же, всё слышала и потешалась за ним.

Жданов захлопнул дверь каморки, так и не сказав Пушкарёвой ни слова, а она услышала его злое бормотание из-за двери:

- Вот сейчас как никогда понимаю Милко! Чтобы я ещё раз с вами, бабами, связался!

Катя не сдержала улыбку, а потом покачала головой.

------------///------------

Уже направляясь к выходу, в баре Саша заметил Клочкову. Она сидела на высоком табурете, вся такая важная, откровенно закинув ногу на ногу. И смотрела на всех свысока, с презрительным прищуром.

Ну как он мог пройти мимо?

Тихо приблизился к ней сзади, чувствуя себя озорным мальчишкой, и гаркнул ей прямо в ухо:

- Виктория!

Клочкова подскочила на стуле, а потом схватилась рукой за свою грудь. Точнее, за сердце, конечно же, но столь глубоко в её организм Александр заглядывать не собирался. Вся надменность с неё тут же слетела, и когда она обернулась и посмотрела на него совершенно диким взглядом, то даже рискнула замахнуться на него, а всё от испуга, который был написан на её красивом лице. Но просто замахнулась. Воропаев довольно ухмыльнулся, а Вика на выдохе проговорила:

- Ты что, с ума сошёл?

Он рукой опёрся о барную стойку и хмыкнул.

- А что это ты пугаешься, Виктория? Или ты кого-то выслеживаешь?

- Кого я выслеживаю? - забормотала она, оправляя свой костюм. – Отдыхаю просто…

- Отдыхаешь и отдыхаешь. Не устала?

- Знаешь что? – оскорбилась она. – Ты о моей работе ничего не знаешь и не понимаешь! У меня минуты нет лишней присесть и отдохнуть! Всё на мне! Я помощник президента компании, между прочим! Да! Я высоко…квалифи…цированный специалист! Вот так-то!

- У-тю-тю-тю, - Воропаев прищёлкнул языком и покачал головой, наблюдая за Клочковой с усмешкой. – Всегда поражался твоей дружбе с Кирой. Что такого интересного она в тебе нашла?

Виктория презрительно фыркнула и отвернулась от него. А Саша, совершенно не стесняясь, начал её разглядывать. Потом пристроил руку на её колене. Клочкова попыталась эту руку скинуть, но уж больно вяло. Воропаев лишь сильнее сжал её коленку, при этом выразительно глядя на девушку. Вика игриво засмеялась.

- Что ты делаешь, Саш?

Саш! Именно это «Саш» долетело до ресепшена, и Маша Тропинкина сильно сжала в руке ручку, наблюдая за шепчущейся и бесстыдно-обжимающейся парочкой. Маша никак не могла отвести от них глаз, смотрела на спину Воропаева и чувствовала волнами накатывающую обиду.

Ну почему Клочкова? Почему он выбрал именно её, эту несносную выпускницу МГУ? Неужели других вокруг мало?

Александр продолжал что-то нашёптывать на ухо Клочковой, а та смеялась, а потом жеманно пожала плечиком. Он ещё что-то сказал, а она согласно кивнула.

Машина рука дрогнула и на чистом листе бумаги, где она собиралась записать список необходимых канцелярских товаров для ресепшена, появилась ненужная линия. Лист пришлось скомкать и выбросить. Комкать и мять было особенно приятно.

- Гад, - буркнула она себе под нос, прицелилась и кинула смятый лист в мусорную корзину.

Воропаев, наконец, оторвался от Виктории, что-то ещё ей сказал, отчего та просто просияла, и пошёл к лифту. Кинул быстрый взгляд на Тропинкину, но Маша вовремя успела отвернуться и принять безразличный вид.

Саша вызвал лифт и снова посмотрел в сторону ресепшена. И вот тут Маша уже не успела отвернуться. Пришлось выкручиваться.

- Уже уходите, Александр Юрьевич? Какая жалость!

Он не улыбнулся в ответ, а скривился, причём язвительно.

- Ничего. Я ещё вернусь.

Маша хмыкнула в сторону.

- Вы только обещаете.

Воропаев заметно напрягся.

- Что?

Маша «непонимающе» посмотрела на него.

- Что? – переспросила она.

Он уже подался вперёд, сделал шаг, а на лице было такое возмущённое выражение, что Маша весьма обоснованно успела испугаться, но в этот момент двери лифта за спиной Воропаева открылись и оттуда стали выходить люди, а самым последним показался Малиновский. Вышел и сразу налетел на Александра.

- Юрьич, ты чего здесь мнёшься? Людям ходить мешаешь!

- Да иди ты, - огрызнулся на него Саша, продолжая коситься на Тропинкину. А та, при виде Ромы, просто расплылась в лучезарной улыбке.

Мужчины на миг растерялись от столь бурного проявления радости, а когда Малиновский понял, что это для него, даже ростом выше стал. Тут же позабыл про Воропаева, и смело шагнул навстречу этой ослепительной улыбке.

- Мария, я просто поражён! Каждый раз, как я вас вижу, вы становитесь всё ослепительнее!

Маша покачала головой, демонстрируя тем самым своё недоверие, но довольно рассмеялась.

- Какая грубая лесть, Роман Дмитрич! И всё-то вы врёте! Не стыдно обманывать доверчивую девушку?

- Я? Да никогда! Я вон Александра Юрьича в свидетели возьму!

Воропаев развернулся на пятках, желая уйти, но неожиданно натолкнулся на закрытые двери лифта. Это ещё больше вывело его из себя, и он со злостью нажал на кнопку. Слышал за спиной весёлое перешёптывание и вдруг понял, что вспотел. От злости.

Развели тут на рабочем месте… бордель! А хотя, чему удивляться? Каков начальник, такова и политика компании.

А Мария Тропинкина – лицо этой самой компании.

Вошёл в подъехавший лифт, нажал на кнопку первого этажа и только тогда обернулся. Перехватил Машин взгляд и нагло ей подмигнул. Её мгновенная растерянность пролилась бальзамом на его задетое самолюбие, и когда двери закрылись, и лифт поехал вниз, Саша вздохнул с облегчением.

Всё не так страшно. Он почти спокоен.

22.

Первая неделя декабря выдалась снежной и морозной. Резко похолодало, и все от осенних лёгких курточек перешли на тёплые зимние пальто и шубы, надели шапки, а на улицах появились первые кособокие снеговики, слепленные детьми, соскучившимися по снегу и зимним забавам. Город перестал казаться серым и унылым, и после слякотной осени, наступившая белоснежная зима показалась спасением.
А зима решила окончательно вступить в свои права и сразу показать свой характер. Москва перестала быть похожа на Москву. Метель всю ночь крутилась, как смерч. Сильный ветер, снежный вихрь. Сугробы выросли за считанные часы. И сегодняшнее утро превратилось для всех в мучение. Город, засыпанный снегом, замер в огромных пробках.
Катя уже почти полчаса ёрзала на переднем сиденье и поглядывала на жующего пирожок Зорькина. А вокруг машины, машины – конца края не видно.
Катя вздохнула.
- Я как знала, как чувствовала, что надо ехать на метро. Ты всё!.. Не сидится тебе дома в такую погоду! Андрей на меня разозлится за опоздание!
- Как же ты меня притомила со своим Андреем, Пушкарёва! – покачал головой Коля, продолжая жевать и смотреть в окно.
Она покраснела. Пригладила ворот нового пальто, провела рукой по волосам, но всё это для того, чтобы выглядеть непринуждённо и независимо. Зорькин молчал, и тогда она тихо поинтересовалась:
- Это что, так заметно? Я часто про него говорю?
- Нет. Но когда говоришь – заикаться начинаешь и волноваться.
Катя шлёпнула себя ладошками по щекам.
- Это пройдёт, - уверенно сказала она.
- Когда?
- Скоро!
Зорькин недоверчиво фыркнул, а Катя удивлённо посмотрела на него.
- Почему ты мне не веришь? Я больше в него не влюблена, честно!
Коля кивнул с глубокомысленным видом.
- Вот это-то меня и беспокоит.
- Что это значит? – не поняла Катя, а Зорькин лишь неопределённо пожал плечами. Пушкарёва заволновалась. Несколько минут размышляла, а потом заговорила, осторожно подбирая слова:
- Коля, мы с Андреем… Палычем сработались, и мне очень не хочется уходить из компании. И мои чувства тут совершенно не причём. Это была детская влюблённость. Но она прошла.
Коля выразительно посмотрел на неё.
- Конечно, прошла! Детская влюблённость. Ты влюбилась в него по-настоящему, да?
- Что? – Катя возмущённо ахнула, но друг так выразительно смотрел на неё, что она поневоле застыдилась своего вранья и отвела глаза.
Зорькин сокрушённо вздохнул.
- Я так и знал!
- Я надеялась, что никто не догадается.
- Особенно я, да? – съязвил он. – Ты возвращаешься из Египта и говоришь мне, что там был Старков. Одним словом, лишь обмолвилась и всё. И это после всего, что было! Зато любой разговор теперь начинается с имени Андрея Жданова! Кто не догадается?
- Родители не догадались, - прошептала Катя. – Ведь не догадались, как ты думаешь?
- Скажи спасибо за это! Если бы дядя Валера всерьёз задумался о том, почему тебя практически никогда в номере не было!.. Даже ночью! И не смотри так, ночью я тебе звонил! Так вот, если бы он задумался, чем в этой командировке занималась его доченька, на воспитание которой они с тётей Леной потратили столько сил, мало бы никому не показалось, особенно твоему Жданову! – он замолчал, наблюдая за тем, как яркий стыдливый румянец заливает щёки подруги, потом вздохнул. – Было что-то, да?
Она покаянно кивнула.
- Всё было, Коля… Ты даже не представляешь, насколько глубоко я увязла…
Он только головой покачал.
- Ты с ума сошла! Нельзя спать со своим начальником! Как ты с ним работать-то будешь?
- Так и буду, - буркнула она. – Между нами ничего нет. Он вообще… почти не разговаривает со мной.
- И ты этому ещё удивляешься! Он женится скоро, Пушкарёва! Ему проблемы не нужны.
- Я знаю, Коля! – в её голосе послышались нотки отчаяния.
- Знает она, - проворчал Зорькин и обиженно отвернулся от неё. Но потом всё-таки не удержался. – И как тебя только угораздило… Точнее, его. Поехать на конкурс красоты и из всех красавиц выбрать Катю Пушкарёву! Смех.
Она обиделась и стукнула его своей сумкой по плечу.
- Замолчи, дурак! Ты меня просто не видел!.. Особенно в последний вечер!
Коля засмеялся и медленно тронул машину с места.
- Ну конечно! Жданов потерял голову, да?
- Да! – воскликнула Катя и показала ему язык.
Пока доехали до «Зималетто», Катя вся извелась. Понимала, что здорово опаздывает. Но на улице творилось нечто невообразимое, ветер завывал, за стеной снега было почти ничего не видно. Погодные условия сорвали много планов. Наверное, именно поэтому стоянка перед «Зималетто», забитая в это время до отказа, была почти пуста.
- А ты переживала, - усмехнулся Зорькин. – Твоё начальство на метро не ездит, так что все в пробках стоят.
- И это очень хорошо, - пробормотала Катя, застёгивая пуговицы и заматывая на шее шарф. – Всё, Коль, я побежала. До вечера!
- Шапку надень, - посоветовал он, а Пушкарёва отмахнулась.
- Я добегу!
Открыла дверцу и вышла на улицу. Ледяной порыв ветра налетел на неё, видимо, стараясь сбить с ног, пробрался под пальто, и Катя тут же задрожала от холода. Снег полетел в лицо, и ей пришлось снять очки, чтобы хоть что-то видеть. Потёрла глаза.
Зорькин махнул Кате рукой на прощание и стал разворачиваться, а Пушкарёва побежала по ступенькам вверх, торопясь укрыться в холле офисного здания. Добежала до верхней ступеньки, задыхаясь от сильнейшего ветра, сделала шаг и вдруг поняла, что скользит по мраморному полу, припорошённому снегом. Девушка взмахнула руками – упадет, непременно упадет! – но уже в следующий миг почувствовала, как чья-то уверенная рука подхватила ее. Катя ещё по инерции перебирала ногами и не сразу поняла, что пола уже не касается. Повернула голову и тут же уткнулась носом в плечо Жданова. Андрей на неё не смотрел, а она практически висела на его руке, а он этого вроде и не замечал. Поставил Катю на ноги у крутящихся дверей и, подтолкнув ее вперед, последовал за ней. Почувствовала, как затряслись ноги. Он был слишком близко. Её накрыло запахом его одеколона, таким знакомым, что Катя закрыла глаза её кинуло в жар, хотя ещё несколько секунд назад тряслась от холода.
Вошли в холл, и Жданов отступил от неё. Лишившись поддержки, Катя от неожиданности покачнулась. Рука взметнулась вверх, чтобы вытереть лицо от снега, потом Пушкарёва надела очки и, наконец, посмотрела на Андрея. Он внимательно наблюдал за ней, но не сказал ни слова. Обошёл её и направился к лифту. Катя посмотрела ему вслед, вздохнула и пошла за ним. Жданов уже успел вызвать лифт.
К ним подошёл Потапкин и заулыбался, неизвестно чему радуясь.
- Андрей Палыч, вот погодка, да? Конец света! Доброе утро, Екатерина Валерьевна!
Катя кивнула и слабо улыбнулась.
- Доброе утро, Сергей Сергеич.
- Потапкин, загони мою машину в гараж, - Жданов сунул в руку охранника ключи. – А то я вечером её не найду.
Потапкин ключам обрадовался так, словно ему премию дали. Катя ему даже позавидовала. А ей вот одни наказания – ещё с Андреем в лифте подниматься. Один на один.
Они вошли в кабину, Пушкарёва забилась в угол и стала смотреть в пол. А потом потёрла ладошками щёки, которые щипало после ветра и мороза. Они горели, и Катя отругала себя, что начала тереть. Красная теперь, как помидорина. А Андрей хоть в открытую и не смотрит, но, наверняка, всё подмечает…
Что такое не везёт и как с этим бороться?
И ведь совершенно не понятно, почему её преследует невезение. Почему она постоянно попадает в эти дурацкие ситуации? Падает, спотыкается, краснеет… Просто напасть какая-то!
Жданов обернулся и посмотрел на неё (хотел мельком), но её несчастный вид, заставил его замереть.
- Что с тобой? – вырвалось у него. А ведь не хотел с ней говорить, тем более наедине!
Она подняла на него удивленные глаза, видно, Катя совсем не ожидала, что он заговорит с ней. Смотрела на него из-за стёкол очков: глаза за стёклами кажутся просто огромными и чем дольше она на него смотрит, тем испуганнее становится взгляд, словно боится, что он ей выговор сделает. За что-нибудь. За что угодно. Неужели считает его таким… самодуром?
Да ещё румянец во все щёки после мороза. В голове закрутилась какая-то глупая песня про розу… которая только с мороза, и Жданов поспешно отвернулся от Кати.
- Ничего, - тихо сказала Катя уже его спине. Андрей даже не сразу понял, к чему это было сказано, а потом вспомнил, что задал ей какой-то вопрос. Точно, было такое.
Как-то жарко в этом лифте… Душно. Вон и Катерина пальто расстегнула. Значит, не только ему так кажется.
- Хорошо, - кивнул он, так и не повернувшись, и поморщился, когда понял, насколько глупый диалог (если это можно назвать диалогом) они ведут.
Вообще глупое чувство. Оно ему очень не нравится. Как остаётся с Пушкарёвой наедине, так и чувствует эту… нервозность, что ли? И ещё неловкость. Разве такое с ним раньше было? Да он любую девушку мог заговорить так, что та даже опомниться не успевала. Всегда знал, что сказать и с какой интонацией, а с этой девочкой, которая краснеет от одного его взгляда, сам теряет дар речи.
Жданов вздохнул. Слишком громко и несчастно, а Катя снова посмотрела на него и тут же отвернулась. Кажется, считает, что его тяготит её присутствие. Что ж, права. Тяготит, но совсем не потому, о чём она подумала. По другой причине, которую ей знать совсем не надо.
Наконец, лифт остановился и двери открылись. Жданов буквально вывалился из него и вздохнул с облегчением. Сделал пару шагов и только тогда понял, что не слышит стука каблуков за спиной, и обернулся. Удивлённо посмотрел на Катю, которая всё ещё не вышла из лифта. Так и стояла, вжавшись в угол, и задумчиво смотрела на него, чуть нахмурившись. Жданов растерялся: он даже предположить не мог, о чём можно думать с таким взглядом. И что он такого сделал, чтобы удостоиться этого.
А Катя, наконец, вышла из лифта и твёрдым шагом прошла мимо него. Жданову снова пришлось обернуться, чтобы на этот раз посмотреть ей вслед.
Кажется, она разозлилась…
Ох уж эти женщины, кто бы их понял… Чего они хотят, в самом деле!

Дата добавления: 2015-09-05