Читайте также:
|
Открываешь дверь во тьму,
Хриплый крик – и ты в плену.
Вот досада! В темноте
Ты качаешься в петле.
Хочешь выжить – поспеши
В Лабиринт своей души.
Доктор Леманн бежала по коридору, дёргая за ручки закрытых дверей, в надежде, что хоть одна окажется открытой. Возможно, за одной из них скрывается выход. Она слышала в ушах шёпот, похожий на шипение ядовитой змеи: «Ты не скроешься! Потому что здесь Я судья! Здесь всё будет так, как я хочу!». Когда сил уже не осталось, пришлось остановиться и отдышаться. Господи, что это за место? Как она могла очутиться здесь? Тут доктор Леманн заметила, что в нескольких метрах от неё одна из дверей оказалась приоткрыта. Из проёма исходило мягкое свечение. Женщина осторожно потянула дверь на себя, и та открылась с лёгким скрипом. Стоило ей войти в комнату, как дверь тотчас захлопнулась. Она подёргала за ручку. Тщетно. Оглядевшись, доктор Леманн поняла, что находится в каком-то огромном старинном зале. Тут отсутствовали окна, и казалось: у помещения нет углов, так как они были скрыты во мраке и таили в себе неведомую опасность. Посередине зала находился большой массивный стол овальной формы. Кроме белоснежной скатерти, на нём ничего не было. Вокруг стола стояли пустые стулья, обитые бордовым бархатом. У ближайшей к двери стороны стола возвышалось огромное кресло, больше похожее на трон. Его причудливый силуэт выделялся на общем фоне. Приглядевшись, доктор Леманн увидела, что спинку кресла украшают вырезанные в дереве изображения гоблинов, и прочих уродливых тварей. В комнате было очень тихо. Неровное пламя свечей, стоявших прямо на полу в изогнутых подсвечниках, отбрасывало на стены причудливые, кажущиеся живыми, тени и образовывало вокруг себя островки нежно-жёлтого света. Пахло плавящимся воском, старыми книгами, пылью, тёплым камнем и ещё чем-то едва уловимым, пряным и будоражащим. Осторожно ступая по скрипучему паркету, доктор Леманн начала медленно огибать стол. Повернув голову, она поняла, что оправдались её худшие ожидания. Подрагивающий свет свечей выхватил из темноты хищно притаившуюся фигуру. В огромном кресле сидел Штефан. Одной рукой он придерживал на колене цилиндр, а другой – опирался на трость. На его губах играла едва уловимая улыбка.
– Я уже боялся, что вы заблудились, док! Было бы обидно, опоздай вы к банкету, устроенному в вашу честь. Но не переживайте! Вы как раз вовремя, – Штефан мило улыбнулся и посмотрел на доктора Леманн.
– Ч-что? –глаза испуганно забегали. Леманн отступила на шаг.
– Банкет, – повторил Штефан так, словно что-то объяснял несмышленому ребёнку. В подтверждение своих слов он обвёл рукой стол.
Доктор проследила за жестом. Глаза её изумлённо расширились. Теперь весь стол был изящно сервирован посудой из белого фарфора. Тут же стояли подносы и судки со всевозможными яствами.
– Я разолью вино. Вы не возражаете? – Штефан поднялся и, обойдя стол с другой стороны, подошёл к бутылкам, затем ловко наполнил два бокала. Она внимательно следила за его плавными уверенными движениями. Они усыпляли её, гипнотизировали. Спокойствие и обманчивая любезность Штефана пугали больше, чем открытая враждебность. К тому же, омут его тёмных глаз не обещал ничего хорошего.
– Не откажите, – Штефан, подойдя ближе, протянул ей бокал. Было видно, что он упивается этой игрой, получая несравненное наслаждение от производимого впечатления и предвкушения чего-то большего. Ощущение собственного всемогущества пьянило его, как вино.
Доктор Леманн, делая глоток, смотрела на него, не отрываясь. Какой странный вкус… Она почувствовала вкус алкоголя и чего-то ещё:
«Нет, это не вино… это… это… о, боже… это же кровь!»
Штефан счастливо рассмеялся, явно довольный её реакцией. Так мог бы смеяться ребёнок, которому удалось удивить родителей.
– Мой коктейль не пришёлся вам по вкусу? Тогда, может, что-нибудь из еды порадует вас больше?
Она посмотрела на стол, и её едва не стошнило. Из горла вырвался истеричный вопль. Вся еда оказалась гнилой. В тарелках со зловонными остатками теперь копошились черви. Между столовыми приборами туда-сюда сновали крысы, предвкушающие обильную трапезу.
– Чего ты хочешь, Штефан? Отпусти меня! Это какой-то абсурд! Сон. Просто страшный сон! Всё это нереально, – в отчаянии прошептала доктор Леманн, ещё раз оглядев странную комнату.
– А что есть реальность, док? – он подошёл настолько близко, что она могла чувствовать его тёплое дыхание на своей коже. – Как знать, может, этот мир, сотворённый силой мысли, куда реальней того, в котором вы привыкли находиться. Полагаете, роль, которую вы играете – это и есть вы? Но что значит эта роль здесь и сейчас? Я помогу вам снять маску и встретиться со страхами вашей души. Поиграем, док? По моим правилам!
Губы Штефана были совсем близко от её уха. Его шёпот убаюкивал, она уже плохо осознавала слова, которые он произносил.
- Знаете, док, на самом деле я давно хотел поговорить с вами. Отличная возможность побеседовать, вы не находите?
- Поговорить? О чём? – Леманн услышала свой голос, словно он доносился издалека – глухой и бесцветный.
- О самом главном, док. О жизни, о смерти, – голос Штефана стал жёстче, но он по-прежнему говорил довольно тихо.
– Умоляю тебя, Штефан! Отпусти меня!– Неужели вы считаете, что, если бы я знал выход отсюда, то оставил бы эту возможность вам?
Внезапно всё исчезло. Доктор Леманн осталась одна в полутёмной комнате. Исчезли стол с тошнотворными гниющими остатками, жуткое кресло и ненавистный Брайтер. Только свечи продолжали гореть, рассыпаясь бликами на поверхности высокого узкого зеркала, заключенного в тяжелую бронзовую раму, прислонённого к стене. Леманн готова была поклясться, что раньше его здесь не было. Доктор подошла ближе. Мутное дымчатое стекло отразило уставшую сгорбленную фигуру. Неужели эта бледная напуганная женщина в отражении и есть она? Ей казалось, что фигура в зеркале слишком постарела и осунулась. Неожиданно сзади чьи-то руки схватили её за горло. Доктор Леманн успела заметить в отражении только пару узких больничных браслетов на запястьях. Когда она поднесла свои руки к шее, то видение уже исчезло.
«Это только моё воображение. Ничего этого нет», – она пыталась убедить себя в этом, но ехидный голосок внутри подсказывал, что всё это происходит наяву.
И словно в подтверждение реальности происходящего, тусклая зеркальная поверхность покрылась паутиной трещин. Женщина начала отступать, и тут зеркало взорвалось мельчайшими осколками. Резкая острая боль прошила лицо и руки доктора Леманн, словно в кожу впился жалами растревоженный рой ос. Из порезов тут же начала сочиться кровь. Откуда-то из темноты раздался искренний смех Штефана, полный детского восторга.
«Как же выбраться отсюда?!»
Сквозняк в одно мгновение погасил свечи, словно невидимый режиссёр менял декорации к безумному кукольному спектаклю. Леманн понимала, что ей отведена в нём главная роль, а невидимые зрители, затаив дыхание, жаждали развязкиЛеманн почудидилось даже, что она слышала за спиной их противное тоненькое хихиканье, когда на ощупь выбралась из комнаты в коридор. Осторожно держась за стену она пробиралась вперёд, в темноту. Лишь бы убраться отсюда поскорее и возможно позвать на помощь. Но кого? Где вообще она находится? От тревожных размышлений её отвлекла внезапная находка. С правой стороны на обшарпанной кирпичной стене она заметила стрелку и неоновую надпись: «Выход». Странно, ведь, ещё секунду назад в коридоре была кромешная тьма. Леманн моргнула, но стрелка и табличка никуда не исчезли. Указатели привели к какой-то комнате. Дверь была закрыта, но отворилась без лишних усилий, стоило лишь взяться за металлическую ручку. Как только женщина зашла внутрь, она услышала торопливые шаги в коридоре.
– Неужели вы думаете, что сможете спрятаться от меня в моих владениях, док?! – громкий, с нотками раздражения, голос.
Дата добавления: 2015-09-01; просмотров: 52 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Внезапно погасли все лампочки, и доктор оказалась в кромешной темноте. Она прислушалась. Тишина, если не считать стука собственного сердца. | | | Шаги и нетерпеливый стук трости приближались. |