Первые периферические радиостанции

В 30-е годы в некоторых пограничных государствах появились коммерческие радиостанции, которые вели вещание на территорию Франции. Радио-Люксембург начало вещание из княжества Люксембург в марте 1933 г. Благодаря довольно совершенным на то время техническим средствам, его передачи могли распространяться на значительной части Европы и вплоть до северной Африки. Программы радиостанции базировались на распространении европейской культуры, опираясь на политический нейтралитет Люксембурга. Радиостанция сразу же стала стремиться приспособить свои программы к ритму жизни радиослушателей, предлагая разнообразные передачи: от информационных до музыкальных. Создатели этой радиостанции стремились сблизить европейские народы, предоставляя им возможность узнать больше друг о друге.

Новости и реклама на разных языках (немецком, французском, фламандском, английском) стали оригинальностью новой радиостанции. Очень скоро станция нашла своих радиослушателей во Франции. Во время войны станция вынуждена была прекратить вещание, передатчики были конфискованы немцами, возобновилось вещание в 1945 г. К 1954 г. Радио-Люксембург преодолело экономические трудности послевоенных лет, сумев сбалансировать бюджет и выйдя на первое место по величине аудитории, которая достигла 16 млн радиослушателей во Франции[14].

Еще в середине 30-х годов некоторые представители бизнеса предлагали установить на возвышенности Монте-Карло радиостанцию, которая могла бы распространять программы в бассейне Средиземного моря. Этот проект не был тогда осуществлен. Но во время оккупации Франции под давлением немецкой администрации правительство Виши приступило к осуществлению этого проекта. В марте 1942 г. создается акционерное общество Радио-Монте-Карло, капитал которого принадлежал Франции, Германии и Италии. Но строительство передатчика затягивалось. Вещание началось в июле 1943 г.

В 1942 г. во время режима Виши была создана компания СОФИРА (Сосьете финансьер де радьо) с французским и немецким капиталом, чтобы эксплуатировать радиостанцию Монте-Карло. В 1945 г. СОФИРА переименовывается в СОФИРАД (Сосьете финансьер де радьодиффюзьон)[15]. После освобождения 20% капитала Радио-Монте-Карло стали принадлежать принцу княжества Монако, 80% – французскому государству, которое конфисковало акции Виши и немецкие акции[i]. Эта радиостанция находилась в полной финансовой зависимости от французского государства, что обеспечивало ее лояльность по отношению к правительствам IV Республики. Но аудитория этой радиостанции в первые послевоенные годы ограничивалась южными регионами Прованс и Лангедок-Руссийон.

Как пишет Патрис Кавeлье, французское правительство поняло стратегическое значение для Франции передавать на волнах этого радио рекламу французских товаров в средиземноморском регионе. В 1945 г. был сдан в эксплуатацию передатчик, построенный Францией. Передача рекламы началась в 1947 г., но в первые годы доходы составляли 20% от расходов на эксплуатацию. Это объяснялось слабой мощностью передатчика[16]. Причины интереса властей к этому радио были не только экономические, но и политические. Власти были заинтересованы в контроле над информацией в этом регионе, особенно в связи с ситуацией в Алжире.

В дальнейшем, чтобы распространять «голос Франции» и идеи голлизма, необходимо было увеличить мощность передатчика. Новый передатчик был открыт в ноябре 1965 г., он позволил покрывать половину французской территории до Атлантики. Эти нововведения способствовали и развитию рекламы.

С 1939 г. существовало Радио-Андорра, которое не прекращало вещание на испанском языке и во время войны использовалось вишистами в качестве орудия пропаганды. После окончания войны французскому правительству не удалось получить контроль над этой радиостанцией, и в 1948 г. оно глушило ее передачи, а затем пыталось создать в этом регионе конкурентов (Радио де Вале, Андоррадио). Несмотря на то, что в капитале Андоррадио СОФИРАД принадлежал 51% капитала, эта радиостанция просуществовала недолго из-за конфликта с княжеством Андорра. Только после возвращения генерала де Голля в 1958 г. возобновилось вещание из Андорры, когда была создана станция Сюд-Радьо.

Юридические нормы государственной монополии на вещание на территории Франции открыли большие возможности для периферических коммерческих станций, так как у них в это время не было конкурентов в распространении радиорекламы, хотя в первые годы аудитория этих станций была невелика.

4. Радио во время второй мировой войны

«Странная война» и оккупация Северной зоны. В период «странной войны» (сентябрь 1939 - май 1940 гг.), когда Германия не предпринимала военных действий на западном фронте, развернулось пропагандистское противостояние в радиоэфире, которое Франция проиграла. Она не была готова, как её противник, к использованию радио в качестве оружия войны, и ее технические возможности были значительно слабее. Во Франции накануне войны насчитывалось 6,5 млн радиоприемников, в то время как в Германии – 9 млн. Запоздалые меры Франции, направленные на подготовку к пропагандистской войне, были приняты правительством Эдуара Даладье. Постановление министра ПТТ от 13 апреля 1938 г. касалось программы «Радиожурналь де Франс», которая теперь напрямую подчинялась службе Радиодиффюзьон, а Управляющие советы с участием радиослушателей полностью лишались своих прав наблюдателей.

После подписания Мюнхенских соглашений в сентябре 1938 г. Даладье принимает решение реорганизовать государственное радиовещание (постановление от 13 октября 1938 г.), расширив контроль представителей власти «на все передачи, относящиеся к внешней и внутренней политике, а также к вопросам экономики и социальным проблемам». Это постановление положило конец автономии частных радиостанций в области информации[17]. Декрет от 4 февраля 1939 г. усилил контроль государства за радиовещанием, передавая ответственность за содержание всех передач Центру информации, который объединил информационные программы, службы прослушивания и передачи на иностранных языках, он напрямую зависел от правительства. В это же время были созданы программы на иностранных языках, направленные на Германию, Италию, Испанию[18].

Особенно заметное влияние на политику и на информационный аппарат оказали декреты от 29 июля 1939 г. В соответствии с декретами был создан Генеральный комиссариат информации для координации французских пропагандистских служб под руководством писателя Жана Жироду. Радиовещание было выведено из подчинения министра ПТТ, получило автономную администрацию, свой автономный бюджет, генерального директора, назначаемого главой правительства и напрямую от него зависящего. Эта реформа ликвидировала управляющие советы, теперь радиовещание было эксклюзивным делом правительства. Это дробление административных структур не способствовало адаптации радио к военным условиям. Не хватало хорошо оборудованных студий, мощных передатчиков, станций глушения. Мобилизация сократила количество служащих с 684 до 297 человек.

Декретом от 29 августа 1939 г. была установлена цензура в прессе и радиовещании. Реформа, проведенная за два месяца до начала войны и предполагавшаяся как временная мера, сохранится во время войны и послужит основой для статуса общественного радиовещания во Франции.

Стиль государственных радиостанций, пропагандистский аппарат которых возглавлял писатель-гуманист Жан Жироду, не мог противостоять циничной нацистской пропаганде Геббельса. Французские политики еще не поняли значения радио в психологической войне и плохо представляли, какую роль может играть радио во время военных конфликтов. Дебаты по радио вращались вокруг проблем культуры, большое место отводилось концертам и театральным спектаклям. Частные радиостанции, более развлекательные, испытывали трудности из-за мобилизации сотрудников и недостатка рекламы, а также из-за обязанности передавать государственную информационную программу «Радиожурналь де Франс» и комментарии государственных радиостанций. Все это не способствовало привлечению слушателей. Цензура «обедняла до скелета» информацию, и не удивительно, что некоторые французы стали слушать Би-Би-Си, Радио-Ром и даже немецкие станции. «Мы проиграли первую битву радиосражения», - сказал французский драматург Арман Салакру Даладье.

Отсутствие ясной политики в области пропаганды было очевидным. В передачах на немецком языке, предназначенных для населения Германии, не хватало напора, агрессии. Две так называемые «черные» радиостанции, вещавшие из Парижа, которые должны были восприниматься как немецкие, имели небольшую аудиторию и глушились на территории Рейха. В ответ геббельсовские службы создали свои «черные» радиостанции: Вуа де ля пэ (фр. La voix de la paix) в 1939 г., представлявшуюся как станция пацифистской правой оппозиции, и Радио-Юманите (фр. Radio-Humanité) в 1940 г. как станция, близкая французским коммунистам. Основным голосом Германии было Радио-Штутгарт, которое с сентября 1939 г. пыталось убедить французов в том, что войну развязали англичане, евреи и французские политики. Даладье приказал глушить эту радиостанцию.

Немецкая армия вторглась во Францию 10 мая 1940 г. и завоевала её за несколько недель. Громкоговорители, установленные вдоль линии Мажино, сопровождали наступление немецких войск, распространяя деморализующие французских солдат новости на фоне легкой музыки. Настоящим наступлением на радиоволнах сопровождалось продвижение немецкой армии в мае-июне. Немецкая радиопропаганда стремилась создать атмосферу страха и паники среди населения, передавая часто информационные бюллетени на французском языке, объявляя об успехах вермахта, часто дезинформируя слушателей. Нацисты были убеждены, что радио настолько же эффективно, как танки на поле битвы.

Но в оккупированной Франции радио становится не только средством пропаганды, но и средством сопротивления. Миллионы французов открыли возможности радио, оно помогало им выжить в момент драматических событий, начиная с 17 июня 1940 г., когда новый глава правительства маршал Петэн прибыл на радиостанцию в Бордо, куда массовое бегство из Парижа привело и правительство, и обратился к своим соотечественникам со словами: «С болью в сердце я говорю вам: нужно прекратить борьбу». История режима Виши началась с грубой ошибки: ведь капитуляция была подписана в Компьене 22 июня, а вступила в силу только 25 июня. Но многие поняли из обращения маршала, что перемирие уже заключено, и отступающие французские войска прекращали сопротивление, а немецкая армия продолжала продвигаться на юг и брать в плен тысячи солдат.

Французы навсегда запомнили другое послание, прозвучавшее 18 июня, – обращение к французам из Лондона на волнах Би-Би-Си генерала де Голля: «Эта война не ограничивается территорией нашей несчастной страны… Это мировая война… Что бы ни случилось, пламя французского сопротивления не должно погаснуть и не погаснет никогда». В этот день призыв был услышан небольшой аудиторией радиослушателей. На следующий день де Голль повторил свое обращение к французам, и теперь оно уже было записано. Таким образом, накануне оккупации Франции две радиостанции уже продемонстрировали противостояние: одна донесла голос коллаборационистов, другая голос Сопротивления. Теперь каждый вечер Би-Би-Си транслировала передачи для французов. Так началась франко-французская радиовойна.

Две даты, два воззвания, два человека: де Голль и Петэн обозначили драматический период в истории Франции. С одной стороны, широко распространенное и услышанное массами выступление известного маршала Франции, с другой – призыв неизвестного генерала, который был «пойман в эфире» и услышан небольшим количеством французов.

С 16 июня 84-летний герой первой мировой войны маршал Петэн был назначен главой нового правительства, он намеревался вывести Францию из войны, вступив в переговоры с завоевателями. 17 июня в полдень глухим, старческим голосом, монотонным, но взволнованным, Петэн объявил по радио: «Уверенный в доверии всего народа, я посвящаю себя Франции, чтобы уменьшить ее несчастья». Но не все французы с удовлетворением восприняли призыв маршала прекратить борьбу. Призыв к сопротивлению пришел не от победителя при Вердене прославленного маршала, а от известного только среди военных специалистов 49-летнего бригадного генерала, не имеющего в своем распоряжении войск, изолированного, но сильного верой в свою Францию. Сторонник франко-британского союза и продолжения войны с фашизмом прибыл в Лондон 17 июня 1940 г. и попросил у Черчилля разрешения обратиться к французам по радио Би-Би-Си. Он был одним из немногих, не поддавшихся культу Петэна, и считал, что «к несчастью Франции, - как он напишет позже в своих «Военных мемуарах», - старость – это катастрофа»[19].

В 18 час. 18 июня в одной из маленьких студий Би-Би-Си на просьбу проверить работу микрофона он произнес: «La France». И далее в мощном, ярком, колоритном, но простом стиле, используя короткие фразы и прием повторов, он произнес свой призыв. Разоблачая предательство военного командования, которое сформировало правительство, он объяснил, что Франция технически и тактически побеждена, разбита, но она победит в войне, используя другие территории. Де Голль постарался вселить надежду и призвал к сопротивлению. Он также объявил, что будет обращаться к французам по Радио-Лондон. Он понял роль радио в военное время: теперь микрофон будет основной связью между ним и французами.

В истории Франции остались навсегда два призыва: призыв маршала- национального героя и призыв почти неизвестного генерала, исходивший от человека, которого не знали, которого немногие услышали, но который станет голосом Франции.

Территория Франции была разделена на две части: Северную и Южную. Последняя не была оккупирована до ноября 1942 г. и находилась под управлением коллаборационистского правительства, расположившегося в курортном городке Виши в центре Франции близ крупного промышленного города Клермон-Ферран.

Таким образом, поражение и оккупация Франции открыли новый период в истории радиовещания: оно показало себя как оружие, способное оказать влияние на исход борьбы. Три принципиальных противника противостояли в этой радиобитве: Радио-Пари (фр. Radio-Paris - радиостанция немецкой администрации в Северной зоне), Радио-Виши (фр. Radio-Vichy - радиостанция коллаборационистского правительства в Южной зоне) и Би-Би-Си.

Радио в Северной зоне. На территории Франции раздел передатчиков между немецкой администрацией и правительством Виши соответствовал демаркационной линии. В оккупированной зоне все французские самые мощные передатчики и лучшие студии использовала немецкая администрация. Созданный в июле 1940 г. официальный орган нацистской пропаганды во Франции «Пропаганда абтайлунг» использовал их, создав радиостанции на французском языке. В помещении французской государственной радиостанции Радио-Пари на Елисейских полях была создана под тем же названием, чтобы дезориентировать слушателей, немецкая радиостанция на французском языке. Её возглавил специалист гитлеровской пропаганды на французов бывший директор Радио-Штутгарт Бофинжер. В передачах из Лондона её разоблачали как немецкую радиостанцию (фр. «Radio-Paris ment, Radio-Paris ment, Radio-Paris est allemand» - «Радио-Пари лжет, Радио-Пари лжет, Радио-Пари – это немецкое радио»).

Все станции Северной зоны, соединенные в одну сеть, распространяли программы Радио-Пари. Вещание вели еще три передатчика: один принадлежал немецкой армии, Радио-Мондьяль (фр. Radio-Mondiale) было направлено на французские колонии, Радио-Бретань на бретонском языке вело пропаганду автономии Бретани.

Хотя информационную программу «Радиожурналь де Пари» (фр. «Radio Journal de Paris») возглавляли немцы, редакция использовала только французских журналистов, чаще всего это были выходцы из ультра-правых. Почти все они писали и для парижских коллаборационистских газет. Люсьен Ребате, антисемит, был основным автором редакционных материалов на Радио-Пари. Звездой пронацистской радиожурналистики был Жан Эрольд-Паки. В 1937 г. он сотрудничал на франкистской радиостанции Радио-Сарагосса (фр. Radio-Saragosse), направленной на французов, чтобы бороться с влиянием испанских республиканцев. «Его злобные выступления, напоминавшие постоянно о мощи гитлеровской армии, которой он предсказывал победу, заканчивались всегда фразой: «Англия, как Карфаген, должна быть разрушена»[20].

Эта радиостанция призывала с конца 1940 г. к сотрудничеству с Германией в создании новой Европы, вела атаки на англичан, евреев и французов, находившихся в Лондоне. На Радио-Пари были программы, посвященные культуре, развлекательные передачи. Музыкальные передачи занимали половину вещательного времени, станция имела свой симфонический оркестр, эстрадный ансамбль, приглашала самых популярных в то время артистов (Тино Росси, Морис Шевалье). На радиостанции умело сочетали развлекательные программы с пропагандой. Например, программа «В ритме времени» объединяла музыку, сатирические скетчи с политическими беседами.

Радио в Южной зоне. В так называемой Свободной зоне, которая не была оккупирована до ноября 1942 г., радиовещание возобновилось с июля 1940 г. Государственная компания Радиодиффизьон подчинилась правительству Виши, постепенно и все частные радиостанции Южной зоны были присоединены к этой национальной сети. В оккупированных странах немцы стремились использовать радио для подчинения населения идеологии нацизма. Во Франции при режиме Виши радио способствовало популяризации провозглашенного главой государства маршала Петэна. Программы французских радиостанций, приостановленные по конвенции капитуляции, в Южной зоне были вскоре разрешены, и Пьер Лаваль, второе лицо в правительстве Виши, доверил возглавить радио Тексье-Винянкуру, который в первую очередь сделал его антианглийским.

В течение лета 1940 г. радиовещание вело антианглийскую, антисемитскую и пронацистскую пропаганду. Но к концу года оно вернулось к более умеренному тону предвоенных лет, пропагандируя новую идеологию национальной революции, провозглашенную маршалом Петэном (родина, работа, семья). В декабре 1940 г. частные радиопередатчики были реквизированы. Власти понимали, что радио становится инструментом сопротивления. С 1941 г. отмечается разочарование аудитории, которая стала предпочитать более изобретательный стиль Радио-Пари, Радио-Соттан (Швейцария) и Би-Би-Си.

Закон от апреля 1942 г. определил организацию и функции радио Виши. Оно находится в распоряжении правительства, чтобы объяснять и оправдывать его политику, служить его пропаганде. 22 июня 1942 г. Пьер Лаваль, призванный Петэном, произнес по радио речь, из которой французы навсегда запомнили фразу: «Я желаю победы Германии».

«Радио маршала» так называет историк французского радиовещания Элен Эк вишистскую радиопропаганду: напоминания о простых семейных радостях, идеализация сельской жизни, прославление имиджа Петэна как гаранта социальной гармонии. Несколько специальных передач поддерживали коллаборационистскую политику Виши. В этих программах разоблачались враги вишистского режима: франк-массоны, голлисты, коммунисты, евреи.

Пропаганда «национальной революции» осуществлялась Филиппом Анрио, ярым сторонником гитлеровской Германии, ультра-правым националистом. Его ежедневные выступления передавались 4 раза в день. Обладая исключительным даром оратора, на радио он стал основным пропагандистом коллаборационизма. Ему одному удавалось привлекать даже радиослушателей, не поддерживавших власти. Он боролся против участников Сопротивления. Его речи перед микрофоном регулярно вызывали реакцию со стороны Радио-Лондон. Под давлением немецкой администрации он был назначен в январе 1944 г. во главе службы информации Виши. В то время, когда Би-Би-Си стремилось мобилизовать французов, передавая инструкции населению, Анрио все еще пытался изолировать Сопротивление и помешать населению выступить против оккупантов. Будучи талантливым оратором и полемистом, он представлял опасность для Сопротивления и был казнен одной из подпольных групп 28 июня 1944 г. как предатель.

Так как немцы хотели иметь передатчик, способный распространять их пропаганду на средиземноморские страны, правительство Виши в конце 1941 г. предложило использовать передатчик частной радиостанции Радио-Медитеране (фр. Radio-Méditerranée).

Радио-Лондон и «Свободная Франция». В радиовойне вишистскому и нацистскому вещанию во Франции противостояли Радио-Лондон, Радио-Москва после нападения Германии на СССР (на втором месте среди иностранных радиостанций по аудитории после Би-Би-Си) и Голос Америки, а также швейцарское Радио-Соттан (фр. Radio-Sottens), славившееся своей объективностью и свободой комментария. Все радиостанции, кроме Радио-Соттан, слушали в тайне, так как их ловить не разрешалось.

Передачи Би-Би-Си на французском языке начались еще до войны, но аудитория их была незначительна. В Лондоне сложилась группа французских журналистов, писателей, актеров, художников, музыкантов, которые взяли на себя обязанность информировать французов в оккупированной Франции, поддерживать их морально и разоблачать оккупантов. Они начали свои передачи 14 июля 1940 г., программа называлась «Говорит Франция!», с сентября она получила название «Французы говорят с французами» (фр. «Les Français parlent aux Français» с 20 час. 30 мин. до 21 час.). Они использовали разнообразные жанры: беседы, репортажи, хроники, музыкальные номера, юмористические скетчи. Уже в октябре 1940 г. оккупационные власти высказывали обеспокоенность влиянием этих передач. Отчеты префектов Виши свидетельствуют о том, что с лета 1941 г. увеличилось количество слушателей.

Одновременно Черчилль предоставил вечернее время в эфире де Голлю после информационного бюллетеня на французском языке. (20 час. 25 мин. - 20 час. 30 мин.). На следующий день после подписания Францией капитуляции Би-Би-Си реорганизует свои передачи на Францию, теперь они начинались в 20 час. 15 мин. и длились 45 мин. С 18 июля 1940 г. Морис Шуман, представитель организации «Свободная Франция», открыл передачу «Честь и Родина», именно в этой передаче произнес свои 67 обращений к нации де Голль; в другие дни Морис Шуман комментировал актуальные события, страстно и талантливо, разоблачая коллаборационизм.

Полчаса занимала программа «Французы говорят с французами», создаваемая французскими журналистами во главе с Жаком Дюшеном. Программа состояла из кратких комментариев, интервью, часто участников Сопротивления, прибывших из Франции, чтения писем из Франции; все это перемежалось сатирическими песенками, высмеивающими нацистов и разоблачающими политику коллаборационизма, антивишистскими скетчами. Начиная с 1941 г. появляются личные послания, с помощью которых Лондон связывался с отрядами внутреннего Сопротивления. В команде Дюшена было несколько талантливых журналистов, как Пьер Бурдан, Жан Марэн, а также представителей других профессий, как художник Жан Оберле, музыкант Пьер Дак, снабжавший программы антигитлеровскими и антиколлаборационистскими куплетами.

Радио-Лондон способствовало поддержанию духа сопротивления во Франции в годы оккупации. В то время как правительство Виши представляло свою политику как единственный выход после капитуляции в июне 1940 г., радио предлагало другой путь, который сначала казался авантюрой, но потом стал реалистичным выбором. Завоевывая общественное мнение, Радио-Лондон внушало идею о существовании французского суверенитета, лигитимности, которая идентифицировалась со «Свободной Францией», с Французским комитетом национального освобождения (фр. CFLN – Comité français de libération nationale) и, наконец, с Временным правительством Французской Республики (фр. Gouvernement provisoire de la République française – GPRF). Параллельно Радио-Лондон создавало образ генерала де Голля, не известного широкой публике до войны. Он был для миллионов французов только голосом, популярность которого во время войны стала огромной, благодаря радио, оно сделало возможным его всенародное признание после освобождения, это уникальный случай в истории, ведь даже Рузвельт, искусно использовавший радио, неспособен был предвидеть народное признание, которое «радиофонический» образ обеспечил де Голлю.

Аудиовизуальные СМИ теперь могли заменить организации, политические комитеты. Эффективность этого нового средства будет продемонстрирована в период освобождения территории Франции, когда Французская коммунистическая партия (ФКП), располагая преимуществами со своей организацией, своими борцами, закаленными в подполье, контролем, который она осуществляла в большинстве местных комитетов, должна была оставить надежду взять власть. По мнению Филиппа Бютона, власть, которую воплощал де Голль, была уже легитимной по признанию общественного мнения, и в этом огромную роль сыграло радио[21]. Среди препятствий, которые встретила ФКП, была популярность де Голля, созданная с помощью радио.

Во время войны радио поставляло информацию, подвергавшуюся цензуре в большинстве воюющих стран. Жителями этих стран стала востребованной зарубежная информация, особенно на родном языке. Каждое государство распространяло информацию на языке своего противника не столько для того, чтобы его информировать, сколько для того, чтобы нанести моральный вред населению. Так французская радиостанция в Страсбурге еще до начала войны имела передачи на немецком языке, их прослушивание в Германии строго наказывалось. В свою очередь немецкая радиостанция в Штутгарте вела передачи на французском языке.

В мае-июне 1940 г. исход французов из северной зоны Франции широко сопровождался радиопередачами. Радиообращение маршала Петэна 17 июня с призывом прекратить сопротивление, ускорило поражение. Так как большая часть территории Европы была оккупирована Германией, прослушивание английского радио стало первой формой сопротивления. С помощью радио устанавливались связи отрядов сопротивления с войсками союзников. Радио сыграло большую роль в самой стратегии борьбы с фашизмом, англичане создали четыре секретных центра радиовещания, связанных с радиостанциями подпольных организаций на территории Франции.

Радио использовалось как психологическое оружие для разложения противника. Это была задача так называемого «черного радио», скрывающего свое происхождение, чтобы эффективнее влиять на общественное мнение противника. Немцы использовали это психологическое оружие во время войны в Испании, создав в 1940 г. Радио-Юманите (фр. Radio-Humanité), т. е. как коммунистическую радиостанцию, и Вуа де ля пэ (фр. Voix de la рaix) как пацифистскую радиостанцию. Во время войны они создали много таких станций на разных языках. Правительство Виши также патронировало такие станции, чтобы деморализовать и дискредитировать движение Сопротивления. Использовались радиопомехи, чтобы препятствовать прослушиванию иностранных станций, а также радиосвязям вражеских самолетов.

Радиовещание тесно связано с ролью Англии в войне; количество его сотрудников в сентябре 1939 г. составляло 4 889 человек, а в 1944 г. – 11 600. Би-Би-Си имела специальный французский отдел, который возглавлял Дарси Жили, входивший в состав европейской службы во главе с Ноэлем Ньюсомом. Передачи Би-Би-Си разоблачали пропаганду нацистов и Виши, сообщали о расстрелах заложников и о предательстве коллаборационистов; они способствовали присоединению все большего числа французов к Сопротивлению.

С 1942 г. наступает новая фаза в радиовойне. Английское радио ставит две цели: координация действий участников французского Сопротивления и привлечение пассивной части населения Франции к сопротивлению оккупантам и поддержке союзников, особенно накануне высадки в Нормандии. А 1 июня 1944 г. 200 закодированных радиопосланий прозвучали в эфире перед началом знаменитой высадки в Нормандии; одно из них – строки из «Осенней песни» Поля Верлена: «Долгие рыдания осенних скрипок…» было продолжено 5 июня: «… ранят мое сердце монотонным томлением». Это был один из сигналов к началу операции высадки союзнических войск.

Передачи на французском языке распространялись также из Москвы и из США. Нацистская пропаганда теряла влияние, и немецкие и вишистские радиостанции, увязнувшие в коллаборационизме, скрывающие поражения и неудачи Германии на фронтах, теряли последние остатки доверия каждый день. Они стали проигрывать пропагандистскую войну. Весной 1944 г. подпольный опрос, организованный участниками Сопротивления, показал, что 70% французов слушают радио из Лондона[22]. Немцы в марте 1944 г. конфисковали радиоприемники в департаментах, примыкающих к Ламаншу.

Радио-Пари, созданное немецкой администрацией, прекратило вещание 18 августа 1944 г. А в воскресенье 20 августа в 22 час. 30 мин. парижане услышали «Марсельезу», а затем прозвучал анонс: «Говорит радиовещание французской нации». Радио-Виши прекратило вещание 26 августа.

В период второй мировой войны радиовещание как средство информации и пропаганды показало свое преимущество над прессой, более легко подверженной цензуре; радио обходило границы, оно было единственным плюралистическим средством информации в распоряжении граждан Европы, оккупированной Германией. Оно приняло, как и война, мировые масштабы.

[1] P. Albert, A.-J. Tudesq. Histoire de la radio-télévision. Paris, PUF, 1986. P. 9.

[2] Pascal Griset. Les Révolutions de la communication. XIX-XX siècle. Paris, Hachette, 1991. P. 14-15.

[3] Cecile Meadel. Histoire de la radio des années trente. Paris, Anthropos-INA, 1994. P. 19-33.

[4] Le Petit journal illustré. 16. 04. 1931. P.2.

[5] Cecile Meadel. Histoire de la radio des années trente. Paris, Anthropos-INA, 1994. Р. 261.

[6] Jean-Noёl Jeanneney. Une histoire des médias. Paris, Seuil, 1995. P. 156.

[7] Marc Martin. Médias et journalistes de la République. Paris, Ed. Odile Jacobe, 1997. P. 188.

[8] Cecile Meadel. Histoire de la radio des années trente. Paris, Anthropos-INA, 1994. P. 95.

[9] Marc Martin. Médias et journalistes de la République. Paris, Ed. Odile Jacobe, 1997. P. 192.

[10] P. Albert, A.-J. Tudesq. Histoire de la radio-télévision. Paris, PUF, 1986. P. 35-36.

[11] Marc Martin. Médias et journalistes de la République. Paris, Ed. Odile Jacobe, 1997. P. 193.

[12] Marc Martin. Médias et journalistes de la République. Paris, Ed. Odile Jacobe, 1997. P. 195.

[13]Cecile Meadel. Histoire de la radio des années trente. Paris, Anthropos-INA, 1994. P. 92, 199.

[14] P. Cavelier. La Radio. Paris, PUF, 2005. Р. 14.

[15] См. А.А. Высоцкий. Периферическое вещание Франции – идеология, политика, реклама. – Автореф. диссертации на соискание уч. степени канд филол. наук. М. 1980.

[16] P. Cavelier. La Radio. Paris, PUF, 2005. Р. 14.

[17] Cecile Meadel. Histoire de la radio des années trente. Paris, Anthropos-INA, 1994. P.182.

[18] Marc Martin. Médias et journalistes de la République. Paris, Ed. Odile Jacobe, 1997. P. 232.

[19] Aurélie Luneau. J.-N. Jeanneney. Op. Cit. P. 61.

[20] Marc Martin. Médias et journalistes de la République. Paris, Ed. Odile Jacobe, 1997. P. 254.

[21] См. Philippe Buton. Les Lendemains qui déchantent. Le parti communiste français à la Libération. Paris, PFNSP, 1993. - Marc Martin. Médias et journalistes de la République. Paris, Ed. Odile Jacobe, 1997.

[22] J.-N. Jeanneney. L’écho du siècle. Paris, Hachette, 1999. P. 36.

Дата добавления: 2015-09-05