Глава 11. POV Адам.

/Стиль написание этой главы получился немного другой, поэтому... Автор не требует комментариев, но все же хочет знать ваше мнение. Если не трудно, пожалуйста, отпишитесь по прочтении./

Убедить себя в разумности своих поступков, когда знаешь, что это не так, - большая проблема. Но против желаний не попрешь. Тем более, когда они приобретают форму острой необходимости, почти граничащей с маниакальной навязчивостью. Вроде как мозг еще не отключен, но полностью порабощен одним, но сильным желанием и ответственности за тело уже не несет. И далеко не всегда это желание физической близости.

Вот и сейчас, когда я знаю, что, если нас кто-то застукает за таким недвусмысленным занятием как поцелуй, мне будет хреново, я все равно не могу оторваться от него. Тем более я обещал… И Томми сказал такое нужное «Остаюсь». Да пошли они все к черту! Хоть один день в своей жизни я имею право делать то, что действительно хочу?!

Скользнув рукой на затылок Томми, я притянул его к себе еще ближе, другой рукой придерживая его за талию. Наши языки сплетались в причудливом танце, то убегая, то вновь играя друг с другом, что доставляло мне не меньшее удовольствие, чем секс. Как такое может быть от одного простого поцелуя? Да очень просто! Потому что это Томми Джо. С ним все по-другому. Не знаю, почему именно он действует на меня так, как никто другой. И это наводит меня на единственную, несколько пугающую мысль – я, кажется, все-таки в него влюбился. Отрицать мои противоречивые чувства к нему уже бесполезно. И, как показывает практика, ни к чему хорошему все равно не приведет.

Но сейчас это ничего не изменит. Черт знает, по какой причине, но я не готов! Томми и сам это понимает, чему свидетельствует наш разговор в моей гримерной.

- Ну, и какого черта вы творите?

Я не сразу оторвался от Томми Джо, услышав совсем рядом недовольное бурчание. Не убирая рук от блондина, я повернул голову в сторону говорящего. И кто же это мог быть? Конечно же, Монте Питтман, кто ж еще!

- Я не люблю совать нос в чужие дела… Но вы же мне не чужие, правильно? – Монте бесцеремонно протиснулся между мной и Томми и оценивающим взглядом скользнул сначала по одному, затем по другому. Благо, диван, на котором мы располагались, позволял нам свободно разместиться на нем втроем. Но вот так нагло разрушить такую редкую идиллию между мной и Рэтлиффом – это уже чересчур! И я, конечно же, не оставил этот нюанс без внимания.

- Друг мой, а ты не мог бы усадить свою пятую точку где-нибудь с краю?

- Нет, не мог бы, - ответил Питтман, повернувшись ко мне. – Видишь ли, какое дело… Я не хочу, чтобы вдруг, совсем неожиданно появился какой-нибудь папарацци, и завтра утром у вас обоих появились неприятности. Ладно, согласен, всем давно уже насрать, вы и так пиаритесь на каждом шоу, но хотя бы о своей личной жизни ты, Адам, мог бы и позаботиться.

- Я, конечно же, оценил твою заботу, - неотрывно смотря Монте в глаза, ровным голосом проговорил я, - но что, если я не хочу? Что, если в данный конкретный момент моя личная жизнь сидит за твоей спиной?

Гитарист смотрел на меня как на идиота, который сам не знает, что несет. Томми же, в это время взявший стакан с нетронутым до сих пор виски и сделавший глоток, поперхнулся и поставил его обратно на стол. Неужто даже он не ожидал такой моей реакции?

- Ты бредишь, - заключил Монте после минутной паузы.

- Разве? – бровь вопросительно взметнулась вверх, а на лице осталось абсолютно спокойное выражение, хотя в душе я уже начинал раздражаться. Какая ему разница? Нет, я, конечно, все понимаю, он беспокоится, если я попаду в неловкое положение… Но, будем честными, волновать это должно меня самого и, в крайнем случае, Томми. Меня это волнует? Пока что нет. И в чем тогда вопрос?

Честно говоря, мое хладнокровие меня порядком удивило. Возможно, у меня просто снесло крышу сегодня. Что совсем неудивительно. Я так долго убеждал сам себя, что ничего не испытываю к Томми, ничего нет и быть не может… Но было ведь! И это как будто придало мне сил, сам не знаю даже для чего. Но факт остается фактом – сегодня мне было абсолютно плевать на мнение окружающих. И это, к слову, охренеть как нетипично!

- А как же Саули? – в глазах Питтмана было непонимание, но не осуждение. Томми от его слов нервно передернул плечами и вновь потянулся к стакану с виски, но я перехватил его руку, не отпуская. Гитарист аккуратно расцепил наши ладони и положил по обе стороны от себя. Сама тактичность!

За последние пять минут вопросов прозвучала куча, а вот ответов – практически ни одного. И на самый главный вопрос, озвученный Монте вслух, я сейчас и пытался найти ответ.

- Я не знаю, - наконец проговорил я и отвернулся. В самом деле, что я мог сказать? Думать – для меня сейчас было просто непростительной роскошью. Мозг все еще работал с перебоями, а крыша возвращаться не собиралась. Так что глобальные вопросы своей жизни я, пожалуй, начну решать завтра, но никак не сегодня. Но в планы Монте это, видимо, не входило.

- То есть ты хочешь оставить все, как есть? – гитарист продолжал пытливо вглядываться в мое лицо, будто пытаясь найти хоть какие-то признаки благоразумия, но, судя по его взгляду, не находил.

- Да.

- Идиот, - взвыл Монте, поднимая глаза к потолку, и, взяв стакан Томми, осушил его одним глотком.

- А чего ты, собственно, возникаешь? – я нахмурился и кинул взгляд на Рэтлиффа, услышав его короткий смешок. Да, ситуация глупая и более чем абсурдная. Во-первых, навряд ли Томми в восторге от нашего, как бы банально ни звучало, треугольника. А во-вторых, не очень-то приятно, что сейчас нас пытается отчитывать мистер «Лучше всех знаю» за то, в чем мы вполне можем разобраться самостоятельно. Интересно, когда это Монте записался в персональные няньки?

- Потому что я твой друг! А еще я не хочу скандала вокруг тебя, Ламберт, а значит и всех нас. Ты же у нас просто эпицентр эпатажности! – Питтман кинул на меня насмешливый взгляд и, не дожидаясь моего ответа, повернулся к Томми: - А ты чего молчишь? Неужели тебя все устраивает?

- Не понимаю твоей бурной реакции, Монте, - абсолютно спокойным голосом начал Рэтлифф, я же весь притих, ожидая его ответа, хотя еще секунду назад хотел высказать гитаристу парочку «цензурных» выражений. Меня и самого немало интересовал этот вопрос. – Тебе не кажется, что, если бы меня что-то не устраивало, этой ситуации не было бы в принципе?

Томми с озорством посмотрел на Монте, чуть склонив голову набок и вертя в длинных пальцах пустой стакан. Потом медленно перевел взгляд на меня и улыбнулся лишь уголками губ. Почему у меня сейчас такое странное чувство, что, несмотря на всю его браваду, Томми ни хрена ничего не устраивает?! А если быть точнее – один довольно существенный нюанс в виде Саули. А я ведь знаю, что я прав. Меня этим деланным спокойствием и фальшивой улыбкой не обманешь. Но ты ведь понимал, на что шел, Томми Джо!

- Мне кажется, Томми, - проговорил Монте с таким выражением лица, что стало понятно – я не один здесь такой проницательный. Откуда в Питтмане столько скрытых талантов, да еще и интуиция в придачу? – Тебя это устраивает только по одной причине, которая сидит сейчас с другой стороны от меня и доставляет кучу проблем своим безответственным поведением, - последние слова гитарист проговорил с нажимом и вновь повернулся ко мне. Иногда мне кажется, что он и правда считает меня своим подопечным, которого всегда нужно учить, оберегать от ошибок, и который настолько глуп, что сам не понимает своих оплошностей. С последним я еще как-то, скрепя сердцем, могу согласиться, но я же уже взрослый самостоятельный мужчина! Я сам разберусь со своей жизнью! У меня, в конце концов, есть гордость! Которая, к слову, все чаще страдает.

- А что ты так на меня смотришь? Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?
– я сложил руки на груди и отвернулся.

- У тебя совесть есть?

- Есть. И знаешь что? Лучше бы ее не было. Ты представить себе не можешь, как эта ситуация меня убивает.

- Прими одно единственное решение. Кого ты любишь?

Я даже дышать перестал, уставившись в одну точку. Он нормальный вообще? Спрашивать такое в присутствии Томми! Если бы я только сам знал! Вот же ему невтерпеж поставить меня в неловкое положение, похлеще всяких папарацци. Я долго молчал, чувствуя на себе пристальный взгляд Томми Джо.

- Это не твое дело, - наконец выдавил я, но не повернулся. Господи, Питтман, я тебя придушу!

- Мне кажется, Томми тоже интересно это знать, - ни капли иронии, ехидства или праздного любопытства в голосе, лишь совершенно спокойный, даже несколько деловой тон. У меня нет слов.

Бешенство вперемежку с истерикой выглядят довольно комично, особенно в моем случае – будто я в коме. Мысленно я был уже на грани самоубийства. И этого человека я считал своим другом?

- Не надо, Монте, - услышал я мягкий голос Томми, но легче мне почему-то не стало, а, наоборот, внутри все сжалось, и сердце, сделав один сильный удар, будто остановилось, но потом опять заработало в привычном ритме. – Мы разберемся в этом сами.

- Делайте, что хотите, - обреченно выдохнул он. – Но очень прошу… Не на людях.

Питтман встал и, не оборачиваясь, удалился. Несколько минут мы сидели молча, но я все же не выдержал и заговорил первым, хотя толком еще не знал, что скажу:

- Томми, я не хотел бы, чтобы…

- Кажется, мы с тобой об этом уже говорили, - перебил он меня, глядя куда-то в сторону. – Ты не бросишь его, я знаю. Но мне было бы немного легче, если бы ты все же когда-нибудь сказал, что чувствуешь ко мне. Потому что просто работой это уже как-то не назовешь.

- Мне кажется, этот разговор должен произойти не здесь. Не считаешь? – я взял его руку в свою ладонь и стал перебирать тонкие пальцы.

Чувствуя тепло Томми Джо, я всегда успокаиваюсь. Так и на концертах, когда он прислоняется ко мне спиной, я унимаю нервную дрожь, которая почему-то каждый раз мучает меня, будто я выступаю впервые. Нервы у меня, однако, ни к черту! Но такой своеобразный ритуал действительно помогает. Правда, в моменты поцелуев о спокойствии и речи быть не может! Тут я чувствую самый настоящий эмоциональный подъем, если не больше. Но тут я лучше тактично промолчу.

- Может, тогда поедем ко мне? – Томми резко повернулся и, чуть приблизившись, пристально посмотрел мне в глаза. Не люблю, когда он так смотрит. Нет, точнее люблю, хочу и…

- О господиииии… - обреченно протянул Монте, неизвестно откуда опять возникший возле нашего столика, и, махнув на нас рукой и пробубнив что-то вроде «Мозгов ни хрена нет, придурки», снова удалился.

- Это намек? – я вопросительно изогнул бровь, вновь повернувшись к Томми.

- Нет. Только лишь поговорить, - Рэтлифф улыбнулся, как-то даже слишком невинно. Не к добру.

Дата добавления: 2015-09-05