Глава XXIV. Никогда не задумывайся.

EPOV.

Когда она захлопнула дверь, я швырнул через столешницу нож, что был в моей руке. К тому времени, как он ударился об пол, я уже стоял лицом к двери с трясущейся рукой вокруг дверной ручки. Я уставился на свою руку, глядя, как она дрожит и складывается в кулак, когда ее машина унеслась от дома.

Я не понял, как это произошло. Как весь день пошел насмарку. Так много было сказано без разговора, и все сказанное - ошибочно.

Я ненавидел саму мысль о том, чтобы контролировать ее, не давать ей продохнуть или удерживать. Мне физически становилось от этого плохо, потому что я не был из таких парней; я не мог быть таким. Я ненавидел таких парней, потому что они были слабы.

Я никогда не задумывался о том, что контролирую ее ежедневные действия. Я считал, что она чувствует так же, как и я: что день, проведенный без нее, проходит зря. Я думал, что она чувствует то же самое. Словно между нами это было негласное соглашение. Очевидно, нет.

Существует ли норма времени, которую разрешается проводить с кем-то, прежде чем станет слишком? Было ли желание видеть кого-то ежедневно для нее чем-то неправильным? Было ли неправильно скучать по ней, когда ее нет рядом?

Я хотел спросить ее обо всем. Я хотел пойти за ней к машине, взять ее за плечи и держать до тех пор, пока она не скажет мне, как все исправить. Но я собирался дать ей необходимое пространство. Не то чтобы она дала мне шанс сказать что-то еще. Не то чтобы в ее действиях был какой-то гребаный смысл, учитывая, что между нами произошло.

Я не был идиотом. Я никогда не говорил, что не из тех парней, которые не скажут «я люблю тебя» в ответ. Это было неизбежно. Такова жизнь. Я всегда знал, что однажды какая-то женщина проберется мне под кожу. Я просто никогда не думал, что это случится в семнадцать.

Когда она это сказала, у меня сперло дыхание. В это самое время, в этот момент слова застряли в моей груди, выстреливая мимо, прежде чем я смог задуматься. И потом она была на мне, восхитительно прижимаясь губами, языком и телом ко мне. Она, должно быть, знала, что это делает со мной. Она должна была знать, что я не мог связать мыслей, когда такое происходило между нами. Она была грубой, но в этом не было ничего необычного. Не было до того момента, пока она ушла и я начал беспрерывно вышагивать по дому, осознавая, что это мог быть знак. Плохой знак. В ее действиях сквозило отчаяние. И вина лежала на мне, я это знал. Это с моей стороны доносилась оглушительная тишина. Но, все же, я не мог последовать за ней. Я не хотел сцены и не хотел играть злодея в ее драме. Я бы подождал до утра, пока она не успокоится. И тогда я бы сказал ей.

Я просто должен был дожить до воскресенья, не потеряв рассудок.

Я решил занять себя. Я безуспешно читал. Я бездумно играл на гитаре. Я постоянно курил. Время ускользало мимо без телефонных звонков и сообщений. Каждая минута в тишине заставляла меня думать, что я все сделал неправильно. А потом мой разум говорил мне, что остаться здесь было единственным выходом из поставленной ей ситуации.

Я закончил свой вечер ничем иным как скотчем. Не типичный для меня напиток, но один из тех, что подходят в определенные моменты жизни. Это и был один из таких моментов. Возможно это то, чему я научился у Карлайла за все эти годы. Внезапно мне ужасно захотелось его, словно бутылка в кабинете взывала ко мне.

Один бокал золотистой жидкости превратился в два, потом три. Только тогда сон показался заманчивым и возможным. И как только веки начали смыкаться, я услышал легкий стук в дверь.

Меня тут же разбудила возможность снова быть рядом с Беллой. Я подошел к парадной двери, и каждые вопрос и проблема покинули мой разум, когда вместо них надежды на воссоединение с ней наполнили его. Без сомнения, она была там, на крыльце дома. Она улыбнулась мне, и я не смог сдержать ответной улыбки. Она выглядела уставшей, но встревоженной. Я заметил, что она держала туфли в руках и у нее были грязные ноги.

Она заметила, что я смотрю.

- Я сюда пришла, - немного запыхавшись, сказала она, приподнимая одну ступню и глядя на нее. – Это безумно?

Я покачал головой, шагнул к ней и убрал волосы с ее лба. От этого она закрыла глаза; я воспринял это как возможность поцеловать ее в губы без какого-либо протеста. Мгновением позже она нежно уперлась кулаком мне в грудь, и мы прижались друг к другу лбами.

- Мне нужно в душ, - произнесла она, беря мою руку и целуя ее. – Пойдешь со мной?

Мы ничего не говорили. Возможно потому, что оба устали, или потому, что поговорить можно в другой раз. Здесь и сейчас это было неважно. Я был так увлечен фактом ее близости, что сдержал себя от раздумий над тем, что было сказано между нами и что так очевидно было не высказано. Белла была со мной, и это все, что меня волновало. Время всегда есть. Она улыбалась, пусть даже легкой улыбкой, чтобы я знал, что она в порядке. Я был в этом уверен.

Я помогал ей сбрасывать каждую деталь одежды на пол ванной и целовал каждый новый участок кожи, который раньше не изучал. Я снял свою собственную одежду, когда она включила душ. Мы ступили под струи воды вместе, и я восхищался тем, как ее шоколадные волосы приобретали еще более насыщенный оттенок, пока струи воды стекали по ее бледной коже. С мылом в руке я начал медленно двигать пальцами по изгибам ее мокрого тела, начиная с плеч и перемещаясь к ее тонким рукам. Я прошелся по ее животу, спине и скользнул пальцами к внутренней стороне ее бедер. Это был ритуал, и она была прекрасна.

Ее руки начали двигаться вдоль моего тела, заставляя каждый волосок встать во внимании, пока ее пальцы скользили по моей коже. Ее рука нашла мою эрекцию, и она направила ее между пальцев, пока наши губы двигались в унисон. Мы целовались лихорадочно, вода лилась между нами и по нашим телам, а ее мокрые волосы прилипли к моей груди. Я скользнул пальцами в ее волосы, и она схватила меня за зад, прижимая ближе к себе. Я оттолкнул ее назад, к прохладному кафелю, заставляя ее резко вздохнуть. Я приподнял ее на небольшую полочку в душе, и мои пальцы спустились к ее клитору, мой большой палец выводил на нем круги, и она стонала мне в рот.

Я медленно вошел в нее, застонав от ощущения ее вокруг меня. Мои мысли смешались, опьяненные ощущением ее тела, прижимающегося ко мне. Я говорил ей, что она красива. Я говорил ей, что мне жаль. Она говорила, что нуждается во мне. Я толкнулся глубже, схватив ее за попку и снимая ее с полки душа, и понес ее в кровать. Она приподнялась на локтях, и я начал медленно совершать толчки. Я не торопился, страстно желая показать ей, что чувствую. Каждый медленный толчок заставлял трястись мои ноги и содрогаться мою грудь. Она прильнула ко мне с поцелуем, рукой схватившись за мои мокрые волосы, и наши мокрые тела скользили друг напротив друга. Ее дыхание было горячим, и она запыхалась; на вкус она была божественна. Она была повсюду, и я с наслаждением окутывался ею.

Я не позволил себе кончить, пока это не сделала она. Только тогда я рычанием нашел свою разрядку, губами прижимаясь к ее плечу, пока не прошло это исключительное ощущение. Я перекатился на спину рядом с ней и взял ее за руку, как можно сильнее сжимая ее, учитывая онемевшее состояние своего тела. Мои глаза естественно закрылись, мое тело изнемождено и наполнено ощущением некого экстаза, который у меня мог быть только с Беллой.

Через, как показалось, пару мгновений я посмотрел на нее. Он лежала лицом ко мне на боку, сложив ладони под головой. Ее глаза были закрыты, и я понял, что она заснула. Я поцеловал ее лоб, я затем накрыл нас обоих одеялом. Я лежал возле нее и пальцем продолжал поглаживать ее предплечье, шепча ей все, о чем хотел сказать, пока мои глаза не закрылись.

Я начал медленно просыпаться, когда мои ощущения заполнил свежий запах сигарет. Какое-то время мои глаза привыкали к темноте, а потом нашли ее или вернее маленькую красную искру, которая, как я понял, горела на конце ее сигареты. Он сидела на подоконнике, поджав под себя ноги, и смотрела в окно.

Я приподнялся на локтях, создавая достаточно шума для того, чтобы она поняла, что я проснулся. Она не обернулась на меня; ее взгляд все еще был сфокусирован на мире за окном.

- Ты в порядке? – спросил я скрипящим от сна голосом.

Она не отреагировала. Вместо этого она сделала еще одну медленную затяжку и кивнула, выдыхая дым в окно. Я осознал, что она была все еще обнаженной, и мои глаза охотно наслаждались ее силуэтом в лунном свете, что подчеркивал красивую бледность ее кожи.

Прошло несколько минут перед тем, как я сел должным образом и прижал пальцы к глазам в попытке заставить их привыкнуть к темноте. Она не оторвала взгляда от окна, когда я подошел к ней. Она не среагировала, когда я сел рядом и положил подбородок на ее плечо; она просто продолжала подносить сигарету к губам примерно каждую минуту.

- Белла, - снова прошептал я ей в плечо, и мои губы прошлись по ее коже.

Не сказав ни слова, она выбросила наполовину выкуренную сигарету в окно и встала на ноги.

- Возвращайся в постель, - сказала она, обнимая меня вокруг талии и разворачивая меня к себе лицом.

Я смотрел, как она снова забралась под одеяла. На мгновение она замерла, и хотя ее шоколадные глаза были скрыты темнотой, я знал, что она смотрит на меня.

Я вздохнул и развернулся, чтобы закрыть окно, а затем присоединился к ней. Я был удивлен тем, что она обняла меня рукой и положила голову мне на грудь. Ее дыхание касалось моей кожи и заставляло меня дрожать. Я прижал ее ближе и поцеловал ее волосы.

- Прости меня за происшедшее, Эдвард, - низким голосом произнесла она. – Я была просто... расстроена.

- Не надо... – сказал я, покачав головой, и приподнял ее голову за подбородок, чтобы встретиться с ней губами. – Это неважно. Это, правда, неважно, - с легким смешком сказал я.

Мы продолжали целоваться; мягкими, медленными поцелуями, что заставляли мою лишенную сна голову кружиться еще больше. Я хотел продолжить, но ночь истощила меня. После финального поцелуя, я неохотно закрыл глаза и погрузился в куда более мирный сон, чем надеялся.

Я проснулся счастливым от того, что сегодня воскресенье, счастливым от того, что дом был только в нашем с ней распоряжении. У нас не было никаких планов, никаких обязательств. Мы могли бы просто провести день вместе наедине. Это был лучший способ провести день.

Через мгновение я заметил, что ее не было возле меня в кровати. Я быстро сел, сонными глазами осматривая комнату на ее наличие. Ее одежда исчезла вместе с ее сумкой. Дверь спальни была закрыта. Не было ни записки, ни признака ее возвращения или ухода. Был только я.

Я потянулся к телефону и взглянул на экран. Ни пропущенных звонков, ни сообщений. Я откинулся на подушки, все еще хмурясь на экран. Я хотел позвонить ей, но, в то же время, и не хотел. Слово «контроль» пробегало у меня в голове. Теперь уже было не важно, что она сказала, тот разговор выставлял меня каким-то вспыльчивым идиотом. Я мог быть лучше. Ради нее.

Сбросив одеяло на пол, я уступил, решая, что проведу день без нее и дам ей необходимое пространство, пусть даже это и последнее, чего я хотел. Так что я проживал этот день, как только мог.

Я не пытался связаться с ней до полудня, меня пожирала моя жалкая паранойя, когда я пытался сконцентрироваться на домашнем задании. Я злобно вздохнул, когда звонок перешел на автоответчик один, два и три раза в одиннадцать часов, как раз когда Карлайл и Эсме вернулись домой со своих выходных.

Я был не в настроении с ними говорить, хотя и слышал упоминание своего имени в холле. Вместо этого, я закрыл дверь спальни, выключил свет, надел наушники и лег на кровать. Я знал, что легко не засну, особенно учитывая, что большая часть меня ждала, что Белла отзовется.

Вопросы кружились у меня в голове. Я сделал что-то не так? Я обидел ее? Она в порядке? Я совершенно все испоганил?

Ответов так не последовало и на следующее утро в школе, лишь еще больше вопросов подогревалось сплетнями, которые вовсю разошлись к последним утренним урокам. К третьему уроку я услышал об Эммете, которого застукали с двумя первогодками, о какой-то девчонке, что вылизывала другую девчонку у всех на виду, и о Ньютоне, который пришел с серьезным высыпанием герпеса на лице.

Ничего из этого меня не волновало и не беспокоило. Это меня даже не развеселило, потому что как только я начал называть все услышанное брехней, я узнал что-то, что было равносильно удару под дых. Джеймс говорил с Беллой субботним вечером.

Я пытался не реагировать или давать понять, что подслушал треп какой-то глупой сучки, которой мне хватило глупости однажды присунуть. Вместо этого я не отрывал взгляда от ручки, смотря как рисуемый мною круг становится все темнее и темнее, пока не зазвонил звонок. Я вскочил на ноги и быстро вышел из класса, предотвращая нападение сплетников, что выпытывали информацию. Я направился прямо к Джасперу.

- Что случилось с Беллой в субботу вечером? – прижал я его у шкафчиков. Он осмотрел меня с ног до головы, продолжая раскладывать книги.

- И тебе доброе утро, - сказал он, покачав головой.

- Джаспер… - взмолился я, делая глубокий вдох.

Он ухмыльнулся и снова повернулся к шкафчику.

- Я только мельком ее видел. Она была весьма не в себе. Я не видел ее такой уже очень долго, - он замолчал, посмотрел на меня, и на его лице появилось обеспокоенное выражение. – Где ты был?

- Она была одна? – прервал его я; мой голос стал глубже, а дыхание прерывестей.

Джаспер нахмурил брови.

- По большей части. В смысле, она много с кем танцевала. Она немного потусила с нами, но мы с Элис там долго не оставались, - он замолчал, засунув книгу подмышку, и закрыл шкафчик. – А что? Ты что-то слышал?

Я застонал, завалившись на шкафчики и ударив по ним кулаком.

- Ебаные сплетни. – Я вздохнул, покачав головой и не веря, что втянулся в жалкие школьные сплетни. – Я слышал, что этот пидер, ее бывший, там был. Я просто хотел узнать, в порядке ли она.

- А ты не можешь просто ее спросить?

- Я не гребаный идиот, Джей! – выпалил я, яростно забрав волосы назад. – Я не могу найти… Я не знаю, где она. Ни по телефону, ни в школе; она испарилась к чертям.

- Ладно, ладно, - сказал Джаспер, осторожно посмотрев в сторону оживленного коридора. Без сомнения, он был в курсе заинтересованных прохожих. Мне было плевать.

Джаспер кивнул мне в сторону пустого класса, чтобы я последовал за ним, а затем закрыл за нами дверь.

- Слушай, я знаю, о чем ты думаешь, потому что я бы тоже так подумал. Тем не менее, я правда сомневаюсь, что она испортит все, что у нее есть с тобой. Она тебя любит. В этом я не сомневаюсь.

Я снова вздохнул, раздраженно поджав губы.

- К чему такое лицо? – спросил он.

- Я знаю, что любит, - тихо признался я. – Она сказала мне.

Задумавшись, Джаспер медленно кивнул.

- И что ты ответил?

- Я этого не сказал. В итоге мы трахнулись, а потом поссорились… - мои слова оборвались, когда я осознал всю суть ситуации.

Джаспер вздохнул, заправив волосы за ухо одним быстрым бездумным движением.

- Назови меня старомодным, но когда девушка признается тебе в любви, по крайней мере, вежливо это признать. Даже если ты не говоришь аналогичного в ответ.

Я прижал пальцы ко лбу и процедил сквозь зубы:

- Я знаю, я, блять, знаю.

Я облажался. Я оттолкнул ее. Если она что и сделала, то я это заслужил. Сделала ли бы она что-нибудь?

- Итак, ссора. Что было потом? – спросил он.

Я покачал головой.

- Она пошла на гребаную вечеринку Эммета.

- А ты не думал о том, чтобы пойти ее поискать?

- Слушай, она, блять, сказала, что я ее контролирую. Я не собирался ходить по этому минному полю.

Джаспер прыснул от смеха.

- И ты ей поверил?

Я бросил ему предупреждающий взгляд. Он легонько взял меня за плечо.

- Вы поссорились. Люди говорят глупые, долбанутые вещи, когда ссорятся. Ты ранил ее, но ты можешь все исправить. Вероятно, она просто остывает после ссоры.

Я уставился в пол. Я не хотел упоминать ее вчерашний поздний визит. Часть меня задавалась вопросом, произошло ли это вообще или это была еще одна блаженная, пьяная галлюцинация. Что-то с ней было не так, вот что я знал. Я просто надеялся, что она даст мне шанс выяснить, что именно, и исправить.

- Эдвард, не забивай голову ерундой о том, что произошло и что нет. Тебе нужно ее найти. Найти и поговорить с ней. Она единственная, с кем тебе нужно поговорить.

Я глубоко вздохнул и кивнул ему.

- Спасибо, чувак, - сказал я, заключив его в быстрое объятие.

И я снова ступил на школьный конвейер. Хотя я и не видел ее весь день, я все еще надеялся, что она будет сидеть за обеденным столиком. Ее не было.

Я встал как вкопанный, глядя на знакомую театральную постановку за столом. Я не хотел казаться милым, не хотел смотреть на Эммета, который ведет себя как хронический рогоносец, и не хотел смотреть, как Джаспер на пару с Элис составляет гребаную безупречную картину. И я уж точно не хотел говорить с Розали, которая так знающе мне улыбалась.

Вместо этого я вышел на улицу. Я был не против сильного дождя. Я даже не заметил его, пока не почувствовал капли, что щекоча стекали по лицу. Я решил запереться в машине, оградив себя от школьной херни. Я стал выпускать дым и смотреть на потолок машины, слушая, как дождь барабанит по крыше. Это было громко, но не настолько, чтобы выбросить из головы все «а что если».

Я подскочил, когда услышал громкий стук в окно. На секунду сердце подпрыгнуло в груди, когда я подумал, что это Белла. Я злобно вздохнул, когда увидел, что это промокающая под дождем Розали.

- Господи, Каллен, ты можешь впустить меня в чертову машину? – прокричала она, сильнее барабаня в окно. – Я просто хочу попросить сигаретку.

Я неохотно разблокировал дверь, ворча, когда дождь стал забрызгивать салон. Когда она уселась на сидении, я понял, что мне не следовало ее впускать.

- Блять, ты долго, - с улыбкой сказала она.

Я осторожно отнесся к этой улыбке. Розали лукавила.

Она улыбнулась снова, взяв одну сигарету из пачки в бардачке.

- Ну так что, хорошие выходные? – спросила она.

- Чего ты хочешь, Розали?

Она выпятила нижнюю губу.

- О чем ты? Я просто спрашиваю, как твои хреновы выходные, господи.

Я яростно вздохнул.

- Слушай, может ты и можешь дурачить всех остальных тем, что ты какая-то заурядная принцесса, но ты уж точно не одурачишь меня. Я знаю, кто ты такая, Розали. А теперь, какого хрена тебе надо?

Она улыбнулась, пробежавшись языком по зубам, и наклонилась вперед, чтобы прикурить сигарету.

- Ты так чертовски заводишь, когда ведешь себя так, ты в курсе? – она прикусила губу и зарычала, пробежавшись глазами по моему телу. Я отвернулся. – Такая досада, что ты тратишься на эту гребаную потаскуху.

- Следи за словами, - предупредил я, снова посмотрев на нее.

Она округлила глаза так, словно я обидел ее.

- Что?! – спросила она, опустив зеркало заднего вида, и провела рукой по волосам. По мне ударил запах ее волос, но тот оказался пресным. – Я подумала, что после того, что она сделала в субботу, ты будешь не столь исключительным по отношению к ней. Она уж точно нет.

Я сжал губы, чтобы остановить рык. Розали это отметила, изобразив преувеличенно удивленный открытый рот, который прикрыла лакированными ногтями.

- Ох, ты не знал? Ну, я уверена, что это только пустые сплетни. Мы все им подвергались, - сказала она, снова глядя в зеркало, и отмахнулась рукой.

- Расскажи мне, - прорычал я.

Розали слегка пожала плечами. Это было еще одно типичное «я знаю об этой ерунде, о которой ты не в курсе, и не собираюсь тебе рассказывать» пожатие плечами от Розали. Она откинулась на своем сидении и улыбнулась мне, пока ее рука медленно продвигалась по моему предплечью.

Я отбросил ее.

- Не играй со мной, Роуз.

- Что?! – воскликнула она. – Все, что я слышала, это что они зашли в спальню вместе. Делай, какие тебе угодно, выводы, - она снова пожала плечами. Я клацнул зубами. Я знал, что попадаюсь в ловушку, но не мог остановиться.

- Кто?

- Джеймс и Белла, - ответила она, преувеличенно вздыхая. Она повернулась ко мне, искривив губы в хитрой улыбке. – Ты ведь знаешь, что она типа была влюблена в него, так? Знаешь, она почти убила себя, когда он бросил ее. Охеренно грустно. Она такая чокнутая.

- Можешь уйти? – сказал я.

- Уйти? Почему? Каллен, мне скучно, пойдем сделаем что-нибудь веселое. Что думаешь на счет полуденного вуаеризма? Я принесла свою игрушку, - улыбнулась она, доставая маленький, вибрирующий предмет из сумочки.

- УБИРАЙСЯ ИЗ ЕБАНОЙ МАШИНЫ! – взревел я, ударяя кулаком по панели.

Я слышал, как она хохотнула.

- Ладно, веди себя так и дальше. Я подожду. Знаешь, ты не сможешь противиться блядкам. Это то, чем занимаются люди навроде тебя и меня. Очевидно, Белла понимает это лучше тебя.

Когда она захлопнула дверь, я завел двигатель и с визгом умчался с парковки. Я вжал педаль в пол и ускорился на дороге. Мне следовало знать, что в конечном итоге я окажусь около ее дома. Выключив зажигание, я задался вопросом, почему я просто не приехал сюда ночью воскресенья, посмотреть, в порядке ли она.

В доме горел свет, но я знал, что это ничего не значило. Поднимаясь по ступенькам к парадной двери, я задержал дыхание, надеясь, что она откроет дверь, с хитрой улыбкой на лице, которая скажет мне, что это все было большой шуткой, или что она потеряла телефон, или что ей пришлось уехать за город...

Я позвонил дверь и посчитал до десяти, прежде чем позвонить снова. И затем еще. Но ответа все еще не было.

Я прошел вдоль дома туда, где, как я знал, была ее комната, заметив, что все окна были закрыты и открытыми оставались только верхние жалюзи. Ее там не было, но не было и Рене. Меня тут же наполнило чувство вины. Должно быть, ей пришлось быстро уехать, должно быть у нее была какая-то экстренная ситуация. Кто-то из близких заболел, или умер член семьи. Это могло быть что-то чертовски ужасное. И вот он я, в глубине души подозреваю что-то, чего, я знаю, она бы не сделала.

Тем не менее, я бы оценил, если бы она как-то связалась со мной.

Вторник пришел и ушел. Все еще никаких появлений в школе, телефон все еще недоступен.

Среда проходила медленнее, потому что рядом со мной в классе пустовало ее место. К тому же, не только я заметил ее отсутствие. Понемногу заговорщические теории об ее местонахождении начинали просачиваться по коридорам. Беллу Свон загребли за пьяное вождение. Белла Свон находится в психиатрической лечебнице после передозировки. Белла Свон сбежала с мужчиной постарше. Все то же дерьмо, только разные люди.

Четверг был ужасен. Я даже не ходил в школу. Вместо этого я поехал в Ла Пуш в поисках Пса. Возможно, он знал, где она. Возможно, она была с ним. У меня сперло дыхание при мысли об этом.

Мы друг друга недолюбливали, это я понял по его взгляду в тот самый момент, когда зашел в его гараж.

- У тебя нет рубашки? – спросил я; мой голос лишен всякого юмора.

- Что стряслось с Беллой? – быстро ответил он. Я заметил быстрый проблеск тревоги, что отразился на его лице, когда он подошел ко мне.

- Ничего, - сказал я, засовывая руки в карман. – Ну, я так не думаю. Я не видел ее. Я хотел проверить, знаешь ли ты, где она.

Взволнованный вид Джейкоба помрачнел еще больше.

- Что значит, ты не видел ее? Она твоя девушка, не так ли? Разве тебе не полагается знать?

- Я не ее чертов прихвостень, - выпалил я, защищаясь.

- Ну, тебе, блять, следовало бы, - прорычал он в ответ. Он сделал ко мне три шага, выставив палец. – Знаешь, она была так близка к тому, чтобы уехать из Форкса и подальше от своей матери, но затем ты оказался на ее пути и принялся ебать ей мозги.

- Я не ебу ей мозги! – завопил я.

- Но ты ведь знаешь, что Форкс выпивает из нее все соки, разве нет? Очевидно, ты не настолько глуп, чтобы этого не замечать. Ты знаешь, что ей было бы куда лучше находиться где-нибудь еще.

Я не отрывал от него взгляда, прищурив глаза. Я не собирался показывать слабину.

- Я так и думал, - самодовольно произнес он, отстранившись на машину, которую чинил. – И теперь она пропала. Так что очевидно, ты не способен осчастливить ее.

- Ладно, - выпалил я. – Я не достоин ее, я в курсе.

Он улыбнулся, саркастично кивая.

- Да, без базара.

- Также я знаю, что ты ее друг и тоже заботишься о ней. Поэтому я спрашиваю тебя, как кого-то, кто о ней заботится: ты слышал о ней что-нибудь за последние пять дней?

- Нет. И не надо делать этот хмурый, расстроенный взгляд, я бы не стал об этом врать. Не о Белле.

Я медленно кивнул.

- Спасибо.

- Слушай, я поспрашиваю, и если увижу ее, я дам тебе знать. Но только если она того захочет.

- Я ценю это, - сказал я, кивая и притворяясь, что игнорирую пренебрежение. Он был лоялен, я отдал ему должное. В каком-то смысле я был даже рад тому, что у Беллы был такой друг вне Форкса. Пусть даже он и был наглым мудаком.

Я ехал через Ла Пуш, пробегая глазами по каждой фигуре в поисках ее. Добравшись в Форкс, я не останавливался, пока не доехал до Порт-Анджелеса. Я зашел в бары, рестораны и кружил по клубам, пока они не начали закрываться. Все еще никаких ее признаков. Это сводило меня с ума.

Приехав домой, я включил у себя свет и захлопнул дверь, не заботясь о том, разбудил ли весь дом. Я бросил рюкзак на кровать и краем глаза заметил силуэт, которого обычно там не было, но мне хватило и мгновения, чтобы догадаться, кто это был.

Белла.

- Блять! – завопил я и отскочил. Меня накрыла волна облегчения, когда я увидел ее сидящую на подоконнике, словно она никогда и не покидала этого места. Прежде чем я смог себя остановить, я подошел к ней и взял ее лицо в руки, чтобы убедиться, что она настоящая. Я поцеловал ее, а затем прижал к груди. Ее руки медленно обняли меня в ответ.

- Ты в порядке? Где, черт возьми, ты была? Я… Я волновался, - признался я, отстраняясь от слабого объятия.

Она слабо улыбнулась и уставилась в пол.

- Я знаю. Мне жаль.

Я взял ее за руку и переплел наши пальцы.

- Ты уезжала с Рене? Что-то серьезное? – спросил я.

- Мне нужно было на какое-то время уехать из города, - сказала она, обходя меня и отпуская мою руку. – Мне пришлось кое-что уладить.

- Ясно, - произнес я, не желая давить на нее. Я смотрел, как она глядела на меня в ответ, выражения наших лиц не менялись. – Белла, ты могла бы позвонить, - наконец произнес я. – Мне не стыдно сказать, что я волновался за тебя. Никто не знал, где ты. Я даже ездил к Джейкобу, чтобы посмотреть…

- Он знает, что я вернулась, - сказала она.

- Оу, - произнес я.

- Я только что вернулась от него.

Я нахмурился, задаваясь вопросом, знал ли он все это время, где она была, и предпочел ли просто не говорить мне.

- Белла, я понимаю, что вы друзья, но я думал, что являюсь более важным человеком в твоем списке тех, кому бы ты сказала, что в порядке.

Она вздохнула.

- Вообще-то ты был последним, - отметила она.

- Ауч, - сказал я, садясь на кровать сзади. Я посмотрел на нее. Она смотрела на меня сверху, ее лицо отражало спокойствие, но с намеком чего-то еще. – Ладно. Белла, какого хрена происходит?

- Я хотела оставить тебя напоследок, потому что это будет сложнее всего.

Я нахмурился, и в груди затрепетало.

- Можешь, блять, просто сказать?

Я видел, как сорвалось ее дыхание.

- Я уезжаю, Эдвард.

- Что? – воскликнул я, и боль пронзила мой живот.

- Я уезжаю из Форкса. Я переезжаю в Сиэтл. Я говорила с Рене, и она ездила со мной посмотреть школу и комнату, так что все улажено и за все заплачено. Я вылетаю завтра, ну, сегодня, учитывая, что если уж посмотреть, то уже ранее утро. Я вернулась, чтобы попрощаться.

С моих губ сорвался выдох. Я ждал, когда она посмотрит куда-то кроме моих глаз, возможно под ноги, чтобы показать мне, что ей грустно. Или вверх, чтобы остановить слезы. Но ничего. Просто голые факты. Белла уезжала из Форкса, и ей было все равно.

- Я поеду с тобой, - сказал я.

Она покачала головой.

- Нет, Эдвард.

- Почему нет? Я сказал, что поеду.

- Ты не можешь просто оставить своего отца, - возразила она. – Для тебя это не так просто, у тебя есть план. У тебя Гарвард.

- Брехня! – завопил я, повышая голос. – Ты знаешь, что это ебаная брехня, Белла. Скажи мне правду.

Она посмотрела в пол. Я смотрел, как успокаивалось ее дыхание, а затем она снова посмотрела на меня.

- Я не хочу, чтобы ты ехал со мной.

Я раскрыл рот, а мой мозг соображал, находя ответы на формирующиеся вопросы. Она была так спокойна, этого я не понимал.

- Что-то случилось с Джеймсом, не так ли? – сказал я, кивая еще до того, как услышал ответ.

Она нахмурилась.

- Дело не в нем, дело во мне…

- Так ты этого не отрицаешь…

- Дело в том, чтобы уехать из Форкса! – закричала она, вскидывая руки вверх. – Я должна убраться отсюда, Эдвард, я здесь ужасно задыхаюсь. Я больше не могу жить с Рене. Я не могу находиться среди этих людей, этих гребаных жалких людишек.

- А что на счет нас с тобой, а?! – прокричал я в ответ. – Что случилось с «ты и я против всего мира»? Это все тоже было ерундой?

- Нет, - произнесла она, и маленький всхлип вырвался из ее груди.

- Для тебя это было просто шуткой, частью какой-то ебанутой игры?

- Нет! Дело во мне.

Я смотрел, как он вытерла слезу. Еще была та небольшая, слабая часть меня, которая хотела заключить ее в объятия, прямо как мне следовало сделать в последний раз, и сказать ей, что все будет хорошо. Но мои руки не пошевелились, и я знал почему.

- Расскажи мне, что произошло с Джеймсом, - произнес я, понизив голос.

- Зачем? – заплакала она. – Какое это имеет ко всему отношение?

- Должно быть, имеет самое непосредственное! – прокричал я. – Ты трахалась с ним или нет?

Она покачала головой и поднесла ладони к глазам. Я смотрел, как она сделала глубокий вздох, а потом ее руки упали по швам, и она взглянула в потолок. Ее глаза были красными и влажными.

- Да, я трахалась с ним, Эдвард, - сказала она сквозь тихие, злобные всхлипы. – Мы трахнулись жестко, и мне это понравилось. Ты это хотел услышать?

Я сделал глубокий, прерывистый вздох.

- Ты лжешь.

- Не лгу…

- Тогда какого черта ты пришла ко мне в субботу ночью?

- Я не знаю, - прошептала она, вытирая слезы. – Я бы сказала, что сожалею, но это не так. Это к лучшему. Ты должен отпустить меня, Эдвард. Я для тебя не достаточно хороша.

Я смотрел, как она смотрела на меня. Я хотел понять ее, понять, что все это была замысловатая игра. Или что она имела ввиду совсем не это. Я бы отдал все, чтобы услышать, как она снова говорит, что любит меня. Вместо этого, она просто смотрела на меня сквозь слезы и говорила, насколько мне будет лучше без нее и что ей будет лучше вдали от Форкса.

- Убирайся, - медленно произнес я, глядя в пол.

- Эдвард, я… - ее рука двинулась ко мне, но я отбросил ее.

- Почему бы тебе не пойти и не трахнуть саму себя? – прорычал я. – Или лучше пойди трахни какого-нибудь левого мудака. Мне наплевать, что ты сделаешь, просто убирайся к хренам прочь с моих глаз.

Я слышал, как дрогнуло ее дыхание, и был рад этому. Возможно, я ранил ее. Хорошо.

Она отошла от меня, от нас. Когда она тихо закрыла дверь, я ощутил, как к горлу подступает комок, а слезы покалывают глаза, и для меня все стало так чертовски просто. Это что-то, с чем мне придется смириться. Это что-то, что мне придется принять: девушка, которую я люблю, не любила меня в ответ.

BPOV.

Врать было просто. Я умела врать. Умела всегда. Та вещь или иная, все было игрой, фальшивкой. Я прожила жизнь, притворяясь, так что соврать о Джеймсе для меня было абсолютно естественно.

Просто так получилось; я этого не планировала. Выражение его лица подсказало мне, что он не отпустит меня. Я должна была думать шире. Я должна была прекратить нашу связь, ради нас обоих. Я оказала ему услугу. Научиться ненавидеть меня – это лучшее, что он мог сделать. Теперь он мог двигаться дальше, пока я буду волочить свое существование.

Думаю, часть меня была разбита тем, что он подумал, будто я на самом деле сделала это.

Но почему бы мне было не трахнуть Джеймса? Все этого ждали. Держу пари, что как только люди увидели его, она поспорили, что это непременно произойдет. Джеймс в том числе. Возможно, в некоторой степени даже я. И вот он, мурчал как Том, словно я была легкой жертвой. Он был прав. Я могла быть проста, мы оба это знали. Мать вашу, все знали.

Итак, он был весь в стиле «Как ты красавица?». «Не виделись вечность». «Ты отлично выглядишь».

Я не выглядела отлично. Я выглядела потасканной и уставшей. Возможно, немного опустошенной, опустошенной без Эдварда. Теперь я это понимаю. Но Джеймс просто воспринял это как отчаяние, потребность в хоть чьей-то близости, нежели в близости кого-то определенного. Как будто он знал, что такое настоящая близость. Может Эдвард спал со всеми вокруг, но у него была душа. У Джеймса, однако, ее не было.

«Ты так хорошо пахнешь», - сказал он мне. – «Я так сильно по тебе скучал, красавица».

Он говорил мне всю эту чушь, которую говорил и раньше; нужные слова, которые приходились как раз в нужное время, чтобы заставить меня вновь влюбиться в него, и неважно, какую боль он мне причинил. Так что в некотором смысле я этого снова ожидала. Я бы охотно попалась в эту ловушку, просто по привычке. Но когда он говорил, его слова не производили тот же эффект; вместо этого они казались тусклыми, банальными и бездушными. Здесь он не имел надо мной власти. Он ничего для меня не значил. Как только его рука скользнула под мою майку, все стало ясно как день: я была выше этого.

Так что когда он прижался ко мне ближе телом, обдавая своим когда-то соблазнительным дыханием мои губы, проводя по моей нижней губе большим пальцем, как он это делал раньше, я собралась, отвела руку назад и врезала ему по лицу.

Это был не самый удачный удар. Я все еще была пьяна и измотана, но выражения удивления на его лице хватило, чтобы заставить меня смеяться. Его чары на меня не действовали, и он это понял. Он был ничем, и я сказала ему, насколько.

Я пошла в лес в тумане, но со странным чувством ясности. Я заканчивала главы, но начинала новые, и впервые за долгое время я почувствовала, словно понимаю все.

Элис ушла. Джаспер был с ней. Розали была сучкой. Эммет был мудаком. Джейкоб был не мой. Джеймс был неуместен. Дом не был домом. Школа была фальшивкой. Форкс был адом, а Рене была дьяволом.

Но Эдвард. Эдвард был необычным спасителем, но даже он не мог остановить то, во что мог превратить меня Форкс. Во что Форкс уже превращал меня. Я должна была убраться. Я должна была уехать из Форкса. Я знала это многие годы. Я знала это летом, когда с ужасом возвращалась обратно. Я знала это, когда зашла в коридоры форкской средней школы. Я знала это, даже когда была с Эдвардом.

Я не хотела, чтобы меня спасли. Я хотела спастись сама. Уехать из Форкса было единственным способом.

EPOV.

В таких ситуациях говорят о времени. О том времени, что исцеляет от всего: ссор, ран, слов. Что ж, я думаю, что все это ерунда, потому как со временем, что протекало в Форксе, все для меня только усугублялось.

Она так просто сломала меня всего парой слов. Солгала мне. Изменила мне. Обманула меня. Неделями я снова прокручивал в голове все, что она сказала, но не мог не заглядывать дальше в прошлое, где все было хорошо. Те интимные моменты, понимающие взгляды между нами и ощущение ее тела рядом. Все это было слишком идеально, даже в том долбанутом смысле, к которому все свелось. Это шло к концу; мне следовало это предвидеть. Нет, я изначально, блять, не должен был позволить себе попасть в такое положение. Так было бы проще.

И что было действительно больно, неважно сколько я проигрывал у себя в голове все то время, что мы провели вместе, и пытался принять то, что она сделала, за правду, мое сердце говорило мне обратное. И я себя за это ненавидел. Я ненавидел то, что был таким чертовым глупцом. Я просто хотел двигаться дальше и забыть все это. Просто это было так чертовски тяжело.

Думаю, больше всего меня шокировало то, как сильно я скучал по ее смеху. Из всех вещей, по которым скучают в человеке, для меня это был ее смех. И тот факт, что это я заставлял ее смеяться. Даже когда у нее было это лицо, то, что говорило мне о проблемах с ее матерью или об ее усталости, я мог изменить его несколькими словами. Эти несколько слов заставляли ее смеяться, самым милым смехом Беллы. Иногда за ним следовал поцелуй, или она сжимала мою ладонь, или иногда игриво ударяла по плечу. Но всякий раз, заставляя ее смеяться, я чувствовал себя хорошо. Мне было хорошо, потому что хорошо было ей.

Но все это было игрой. Я рискнул и проиграл. Я обжегся. Я больше никогда с собой такого не сделаю.

В итоге я снова стал жить единственным для меня известным «нормальным» образом. Я снова стал Эдвардом Калленом. Я выходил на охоту, как и привык. Я пил, я флиртовал, я дразнил. И господи, если я думал, что было просто снять телочку раньше, то после Свон это превратилось в какой-то конвейер свежих телок. Девчонки прижимались ко мне, шепча грязные гребаные словечки мне на ухо и пытаясь ухватиться за мои гениталии. Я хотел их трахнуть, хотя все они и стали совершенно безликими. Какого черта мне должно быть дело? С Беллой меня не связывали никакие обещания. Она ясно дала понять о своих чувствах, так что я должен был следовать примеру. Но пускай я и повторял себе это как мантру, тем не менее, в итоге я каждый вечер уходил в одиночестве.

Просто все было не так. Не было той же резкой потребности или той же энергетики между мной и кем-то там еще, кто, мать вашу, терлась о мое колено. Даже поцелуев не было достаточно, чтобы возбудиться. Вообще-то меня это лишь остужало. В моем подсознании всегда был кто-то, с кем бы вместо этого я предпочел находиться.

Я делал это в течение нескольких месяцев: повторял действия из своего прошлого, отчаянно пытаясь вернуться к тому, каким я раньше был. Я потерял сон и быстро замкнулся. Мое поведение не осталось незамеченным, и из-за этого я терял друзей.

- Выглядишь хреново, - сказал мне Джаспер однажды днем, когда нашел меня курящего косячок на нашем обычном для этого месте.

Я вскинул брови в уклончивом признании. У меня было похмелье, или я был пьян; больше я не был уверен. Этим утром я пошел в школу только чтобы избежать Карлайла, которого бесцеремонно разбудил прошлой ночью, уронив какую-то бесценную вазу в фойе, пока я ковылял в свою комнату. Утренние уроки походили на расплывчатое пятно, вплоть до самого обеда, когда я прислонялся к стене и не двигался до самого его конца.

- Как вижу, ты все еще прожигаешь жизнь без сна и отдыха, - продолжил Джаспер, прикуривая сигарету.

Я одарил его широкой, ленивой улыбкой.

- Да, помнишь, как мы делали это, не так ли, Джей? Пока ты не оформил подписку на «Дом и Сад» со своей цыпочкой и не перестал развлекаться.

Джаспер подавил смех.

- Развлекаться? – спросил он, поджав губы. – Это то, чем ты сейчас занимаешься?

- Можешь не сомневаться, - заявил я на выдохе и взглянул на парковку.

Джаспер медленно кивнул.

- Верно, ладно. Потому как я был под впечатлением того, как ты топил свою скорбь по разбитому сердцу.

- Думай, что хочешь, - выпалил я, стреляя в него глазами. – Мне, правда, наплевать на то, что ты или твоя маленькая подружка думают о том, кто я в свое свободное время, - я замолчал и сделал еще одну затяжку. – И мне все равно, кому ты об этом еще рассказываешь.

- Ты говорил с Беллой? – спокойно спросил Джаспер.

Я нахмурился, постукивая ногой, что была прижата к стене.

- С какого хера мне это делать?

Джаспер пожал плечами и прислонился к кирпичной стене.

- Потому что ты по ней скучаешь.

Я злобно вздохнул.

- О, бла, бла, блять, бла, Джаспер. Можешь не тратить на меня свою всезнающую психологическую чушь.

- Просто я говорю.....

- Да мне похуй, о чем ты просто говоришь, - прорычал я, отступая от стены и вставая к нему лицом. - Все, о чем ты думаешь, неверно. Ты ошибался по поводу много какой херни, Джей, много какой ебанутой херни. Если бы ты попридержал свои херовы мысли при себе, все бы вышло совершенно по-другому.

Джаспер посмотрел прямо на меня с раздражающе спокойным выражением. Возможно, я растерял свое угрожающее влияние вместе со всем остальным.

- Элис наконец-то дозвонилась ей, - продолжил он, делая еще одну затяжку сигареты и глядя на меня. – Она не вернется на зимние каникулы.

- Зачем ты мне это рассказываешь? – выпалил я.

На его лице отразился намек на раздражение.

- Потому что тебе не все равно.

- Джаспер, ради всего святого! – завопил я, в бешенстве кидая косячок на землю. – Пожалуйста, верь мне, когда я говорю, что мне похуй на Беллу Свон!

Джаспер вздохнул, злобно затушив сигарету ботинком. Он засунул руки в карманы и собрался уходить, но обернулся ко мне.

- Знаешь, это такая досада. Вместе вы были лучше. Мне все равно, что между вами произошло, я все еще убежден в этом.

- Отъебись, Джаспер, - прорычал я, прикуривая сигарету.

После этого мы много не разговаривали. Больше потому, что я вышел из этого круга элиты школьных стен, на границе которого он все еще стоял. Или же был совершенно в него погружен; я не мог точно сказать, не с Элис Брендон под ручку.

Я не знал, рассказала ли Белла Джасперу или кому-то еще о том, что сделала. Не то чтобы это имело значение. Вся средняя школа Форкса приняла это как факт; Каллена провели. Хотя это и не влияло на то, как люди воспринимали меня, пусть я и не придавал этому значения. Все, чего я хотел, это закончить учебный год и убраться из Форкса как можно скорее.

Я удивил Карлайла тем, что согласился провести зимние каникулы с ним и Эсме в Канаде. Я отшутился, назвав это «семейным отдыхом», но на самом деле больше был заинтересован тем, чтобы провести время подальше от типичной форкской дряни. Но даже будучи вдали от Форкса, я не мог избавиться от чувства, что месяцами сидело у меня внутри. Так что я продолжал пить до тех пор, пока не проснулся однажды утром и не обнаружил Эсме на краю своей кровати со стаканом воды в одной руке и электролитическим порошком* в другой.

- Доброе утро, - бодро произнесла она. – Я подумала, что тебе это может понадобиться.

Мне понадобилась пара секунд, чтобы издать звук, потому что язык прирос к небу. Когда мне удалось издать звук приветствия, Эсме улыбнулась и, смешав напиток, протянула мне стакан.

- Потихоньку, - сказала она, вскидывая брови.

Я сделал, как она сказала, и у меня ушло минут десять на то, чтобы добить стакан. Когда я закончил, она снова улыбнулась и наклонилась вперед, чтобы взять стакан у меня из рук. Я ожидал нотации или какого-нибудь ворчания, учитывая, что предыдущая ночь была не первой за время каникул, когда я возвращался домой пьяным до потери сознания и готовым к ссоре с Карлайлом. В похмельном синдроме меня не могло волновать, что меня отчитает Эсме. Но вот она, вся такая идеальная в пятнистом, коротком вязанном свитере и термо-леггинасах, все еще улыбается мне, словно она Американская Супер Мачеха.

Нотации так и не последовало. Вместо этого она улыбнулась, кивнула и ушла, не сказав больше ни слова.

Я не спрашивал ее об этом. Черт, я едва ли говорил с этой женщиной, а если и говорил, то и тогда сводил разговор к минимуму. Я понял, что это ее способ призвать к моим лучшим качествам, особенно с тех пор, как Карлайл объявил об их помолвке в канун Нового Года. Действительно, охеренно счастливый Новый Год.

- Она делает меня счастливым, Эдвард, - с глазу на глаз сказал мне Карлайл после заявления не только о помолвке, но и о вечеринке в честь нее. – И взамен я хочу сделать счастливой ее.

- Уверен, ей понравится быть миссис Карлайл Каллен, - саркастично произнес я.

Карлайл проигнорировал меня.

- Она переезжает к нам, как только мы вернемся в Форкс.

- В любом случае, она уже, блять, практически там живет, - сказал я, прикуривая сигарету.

Карлайл выхватил сигарету из моей руки и выкинул ее с балкона, а затем подошел ко мне и толкнул в грудь.

Я зашатался.

- Какого хера...

- А теперь послушай меня, Эдвард, - сказал он, снова тыча в меня и цедя через зубы. Он выглядел взбешенным, но не так, как я видел раньше. – С меня довольно этого твоего плохого настроения, которое ты здесь с большим самомнением продолжаешь демонстрировать. Я пригласил тебя сюда для того, чтобы мы могли быть семьей, но все, что ты делал, это бросал его нам в лицо, напиваясь в стельку и с неуважением относясь ко мне и женщине, на которой я женюсь.

Я твердо стоял на месте, подняв подбородок.

- Я прекрасно знаю, что не вписываюсь в твою маленькую идеальную семью, Карлайл. Если хочешь, чтобы я ушел, я уйду, - я резко вздохнул, дерзко толкая его в ответ. – Мне-по-хуй, - медленно произнес я, в ответ толкая его в грудь.

С мгновенье он изучал меня глазами, затем тяжело вздохнул и отступил от меня, потирая глаза пальцами, а после опустил руки по бокам.

- Может, я и не был самым лучшим отцом, но, блять, Эдвард, дай мне немного времени, чтобы доказать, что я могу стать лучше.

- Немного поздновато для всей этой хрени, ты так не считаешь? – сказал я, прикуривая еще одну сигарету.

Карлайл смотрел на меня, действительно смотрел. Он выглядел грустным, даже опечаленным. Внезапно я почувствовал, как надо мной довлеет эмоция, когда осознал, что в его глазах стояли слезы.

В этот момент я напрягся; это определенно были не мы. Я задержал дыхание, когда он легонько сжал мое плечо. Его рука была горячей, но я не мог ее убрать.

- Ты мой сын, и я тебя люблю. Я ненавижу, что не знаю, как поправить то, что происходит между нами. Но я пытаюсь, Эдвард. Правда, клянусь, что так и есть.

Я посмотрел в пол и напряг челюсть, борясь с подступившими к глазам слезами. Я был ошеломлен, потому что не знал, откуда они взялись, но я чертовски хотел, чтобы они прекратились.

Карлайл сжал мое плечо, пытаясь поймать мой взгляд.

- Не думай, что я не заметил, какой ты в последнее время. Ты беспокоишь меня, Эдвард. Ты беспокоишь Эсме.

Я боролся с искушением сказать ему, чтобы отвалил. Я просто продолжал смотреть на наши ноги, пока комок то и дело подступал к груди и горлу.

Я слушал, как он мягко вздохнул.

- Перестань это с собой делать. Какая бы причина за этим не стояла, оно того не стоит.

- Не говори со мной о вещах, которых не понимаешь, - сказал я, кусая губу, и мой голос дрогнул.

Больше он ничего не говорил. Он просто слегка похлопал меня по плечу и ретировался. Мы не говорили до конца каникул. И тут до меня дошло: я не видел, как плачет Карлайл с тех пор, как умерла моя мать. Я никогда не думал, что когда-нибудь стану причиной его слез. Я не думал, что способен на это. Я ошибался.

Карлайл и Эсме пригласили на свою помолвку почти всех, как я и полагал. Люди приехали из Огайо и Сиэтла, предоставляя завсегдатаям Форкса новые развлечения. Я проносил маску столько, сколько смог, внезапно наполненный легким чувством ответственности за исполнение роли «сына» к новой роли «отца» у Карлайла. Так что я обсуждал бизнес с его коллегами, я вежливо болтал с друзьями Эсме и шутил с местными, которых, вероятно, мне следовало узнать, чего так и не случилось.

Я продержался порядочных полтора часа, пока не заметил Розали.

Интерес Розали ко мне совершенно пропал, как только уехала Белла. Время от времени я ловил на себе ее взгляд, и у нее было это глупое, поддельно задумчивое выражение лица, словно она раздумывала, стоит ли засветить своей киской у меня перед лицом или нет. Это было жалко, потому что, серьезно, она была тем человеком Форкса, которого я ненавидел больше всего. Я ненавидел то, что она отстаивала, что делала, и ненавидел то, как просто для нее было примерить статус новой Королевы после ухода Беллы. Хотя это была просто ненависть, не отвращение. Если и был кто-то, кто вызывал у меня отвращение, то это была Элис Брендон.

Элис вся расплывалась в улыбках, стоя здесь, в танцзале клуба МакКарти. Она расположилась рядом с Розали, и обе они осматривали помещение, а потом шептались о какой-то, без сомнения, стервозной чуши и людях вокруг. Я не был удивлен видеть их вместе. С тех пор как уехала Белла, всякий раз как Элис не было с Джаспером, она была под боком у Розали, словно маленькая, злобная закадычная подружка. Это беспокоило меня, потому как не секрет, что между Беллой и Розали была конкуренция, и я думал, что Элис была подругой Беллы. Может для меня Белла и была полной сучкой, но она не заслужила поганых друзей, которые кинули ее, как только она скрылась с поля зрения.

Элис не говорила со мной месяцы; я подумал, что это потому, что у нас с Джаспером теперь едва ли были общие темы для разговора. Так что я был более чем удивлен, когда она подошла ко мне, когда я сбежал с вечеринки, чтобы покурить.

- Так что, новая мачеха, Эдвард? Ты будешь в порядке, я тоже это пережила, - сказала она, улыбаясь мне.

Я нахмурился. Я не понял, с чего это все – улыбки и попытки вести вежливый разговор. Даже при Белле мы едва ли разговаривали, разве что чтобы поприрекаться друг с другом.

- Я не спрашивал, что ты думаешь по этому поводу, - ровно ответил я.

Ее лицо из улыбки перешло на чрезмерную хмурость. Эта девчонка была ходячей гребаной гиперболой.

- Почему ты со мной такой мудак, Эдвард? Что я тебе сделала? – закричала она. И я имею ввиду, правда, закричала. От смущения я стал переступать с ноги на ногу, когда заметил, как в нашу сторону повернулось несколько голов.

- Мне просто интересно, каково это быть таким совершенно бессодержательным и пустым человеком, - сказал я.

- О чем ты говоришь? – она скрестила руки. – Ты не можешь разыгрывать эту «я украла твоего лучшего друга» карту. Потому что если так, то это просто трагично.

- Я говорю о том, как ты существуешь в своей рутине, все та же Элис, только в этот раз на пару с Розали гребаной Хейл. Словно ты забыла, кто твои настоящие друзья.

Она поджала губы.

- Полагаю, ты говоришь о Белле. Только когда ты говоришь о ней, ты превращаешься в особенного мудака.

Я проигнорировал ее, позволяя безразличной усмешке сорваться с губ.

- Просто я думаю, что это печально. Неудивительно, что она уехала. Ты хоть с ней еще общаешься?

- Ты думаешь, я не пытаюсь?! – внезапно выпалила она. – Она не просто оставила тебя, Эдвард. Она оставила нас всех! Что еще мне нужно было сделать? С тех пор как она уехала, я говорила с ней лишь однажды, и даже тогда это длилось пять секунд. Она была моей лучшей подругой. И все, что я знаю, это то, что она отлично справлялась, пока на горизонте не возник ты. Так что спасибо, блять, большое!

Я покачал головой.

- Ты знаешь, что это ерунда. Она была на грани. И если ты не знала, то ты еще более херовая подруга, чем я думал.

- Так почему сейчас, Эдвард? – сказала она, снова вскидывая руки. – Почему она вдруг собралась и уехала за несколько месяцев до окончания учебы? И ты говоришь мне, что это никак не связано с тобой и твоим огромным мозгоебством? Ох, пожалуйста…

- Я мозгоеб?! – заорал я ей в лицо. – Она все испортила между нами. Она сделала выбор.

- О да, ты и правда грустишь об ее отъезде, - сказала она, закатив глаза как дерзкий ребенок. – Через неделю после ее ухода, ты снова вернулся к девчонкам.

- Она сделала выбор, - мрачно повторил я.

- А ты сделал свой, - резко произнесла она, снова зашагав в дом как раз в тот момент, когда голова Джаспера показалась в дверях. Его глаза устремились прямо на Элис, потом на меня, а затем снова на Элис. Когда она прошла мимо него, покачав головой, он снова посмотрел на меня, но прищурился. Я поднял голову, готовый к еще одной ссоре. Но глубоко вдохнул, когда он вернулся внутрь.

Я не мог найти себе места. Моя голова была забита всякой херней, спасибо Элис. Я спровоцировал что-то в Белле? Если бы я не пошел на поводу у всего этого пари, была бы она все еще в Форксе и жила бы прежней жизнью, до того как мы все это задумали?

Но где бы она была? Все еще несчастная со своей матерью. Все еще изображала бы плохую девочку.

Я не думал, что она была плохой, даже после всего. Я думал, что она та, кто любит объятия. Она была той, что обожала прелюдию у моей машины. Она была той, кто любила смотреть, как я играю на гитаре в своей комнате, думая, что я не знаю. Она была той, что утверждала, будто любит меня. Та Белла совершенно отличалась от Беллы, которая предала меня.

И снова передо мной предстала все та же проблема: в том, что случилось, просто не было смысла.

Школа продолжилась, и моя рутина поменялась. Я перестал развлекаться, но не потому, что не пытался. Как только начался новый семестр, Карлайл усадил меня и изложил нормативные правила. Правила, включающие семейные ужины и своего рода «совместную» хрень, к которой я уже теперь привыкал, но с ужасом комендантского часа до одиннадцати, плюс тест на наркотики каждые две недели.

Сначала я над этим посмеялся. Да ни за что. Это была не моя жизнь.

Карлайл угрожал мне моей машиной, моими деньгами и моим личным пространством. Я любил свою машину, мне нравились мои деньги и я дорожил тем фактом, что был одним из немногих ребят Форкса, которые не проходили терапию. Я был между молотом и наковальней. И в этом пространстве Карлайл держал меня за яйца. Так что я сделал то, чего никогда не делал – я сдался.

Поначалу я усердствовал. Я катался по дорогам Форкса до одиннадцати, просто из принципа. Карлайл смотрел на меня с этим выражением, когда рука подпирает подбородок, словно он пытается поставить мне диагноз особо опасного заболевания – непослушного, ожесточившегося подростка. Вскоре это даже начало меня утомлять.

Вещи стали меняться. Я стал больше учиться, больше читать и проводить дома времени куда больше, чем мне бы того хотелось. Я думал, это ускорит ход событий, приближая меня к моменту, когда я смогу сказать, что все забыл. Забыл ее. Это не менялось. То чувство внутри живота не проходило. Воспоминания о ней были повсюду. И неважно как сильно я старался, она, словно необъяснимо, снова поселялась в моем подсознании, будто оставляла незаживающую пульсирующую рану. Я понимал, что все еще конкретно и искренне поражен Беллой Свон.

Весенние каникулы пришли и ушли. Я решил остаться дома, наслаждаясь тем фактом, что большинства моих знакомых не будет в городе. Моя жизнь начала переключаться на предсказуемый режим, когда письма о поступлении начали приземляться на мой порог. Меня приняли в каждый из колледжей, куда я обращался, и хотя Карлайл вел себя как гордый отец, я был к этому равнодушен.

Шло время после весенних каникул, когда я начал действительно разговаривать с Эсме. Карлайл уехал на две недели, оставив нас одних дома. Хотя я изо всех сил притворялся, что был дома один, Эсме совершенно на это не реагировала. Она готовила нам ужин, она заводила разговоры и даже строила планы по просмотру телевизора для нас обоих. Поначалу я контактировал с ней по минимуму, как и раньше, но она была упорна. Прежде чем я это осознал, Эсме уже организовала между нами достаточно моментов, чтобы это просто стало нормальным. Я начал разговаривать с ней каждый день, словно она всегда и была в доме. Мне она даже начала нравиться, хотя если уж быть честным с самим собой, то я понимал, что в ней не было ничего неприязненного с самого начала. Она не пыталась изображать Мамочку, она просто стала той, в ком я нуждался: кем-то, кто заботился.

Карлайл немного сомневался в наших с ней с недавних пор формирующихся отношениях. И я это понимал. Конечно, были времена, когда я был таким козлом, что попытался бы предпринять в ее сторону некоторые действия. Но Эсме была не такой; она была выше этого. И проводя с ней время, я понял, что сам уже выше этого образа жизни.

Окончание школы было пустышкой. Всю церемонию можно было охарактеризовать просто – церемония. Еще одно лживое сборище жителей Форкса, на котором они могли сверкнуть своей наличкой и потереться друг о друга. Я не мог ничего поделать и думал о Белле. Не то чтобы я проводил много времени о ней не думая. Я смотрел, как со слезами на глазах обнимаются ее друзья и дают друг другу лживые обещания. Все постепенно сходило на нет, но, тем не менее, на меня это не повлияло. Я оцепенел перед надвигающимися переменами. Я не был взволнован, я ничего не чувствовал. Я просто плыл по течению, совершенно не в состоянии переключиться на другой темп жизни.

Я избегал вечеринок, больше потому, что мне на самом деле не с кем было пойти. В любом случае это были не те, с кем мне хотелось бы провести время. Вместо этого я проводил выходные, запираясь в своей спальне и думая о себе, своей жизни и о том, какого хрена я собираюсь с ней делать. До Гарварда было целое лето, но я все еще чувствовал себя от него отчужденным. Не то чтобы я когда-то был чрезмерно взбудоражен перспективой своего туда поступления. Я должен был делать что-то, чтобы с пинка начать жить.

Я почти решил, что путешествие в Европу было лучшим дальнейшим решением, когда раздался звонок в дверь. Открыв ее, я внезапно вспомнил, почему пребывание на другом конце планеты не решит никаких проблем. Определенно судьба имела обыкновение пинать меня по яйцам в моменты угнетения. За дверью стоял и улыбался мне Джейкоб Блэк, заставляя в самых ярких красках всплывать воспоминания о Белле.

- Какого хрена ты здесь делаешь? - выпалил я, тут же пораженный инстинктивной неприязнью, что у меня была к этому парню. Он должен знать, где она, чем она занимается, в порядке ли она...

EPOV.

Его улыбка спала, когда он покосился на меня.

- Господи, это вот так ты встречаешь каждого, кто появляется у твоей двери? – сказал он, скрестив руки.

Я крепко сжал дверь, готовый врезать ею по его лицу.

- Тебя здесь не ждут...

- Ты Джейк? – услышал я позади себя голос Эсме. Я повернулся и увидел, как она, улыбаясь, протягивает руку парню. – Мы ранее говорили по телефону, да?

- Да, я здесь, чтобы осмотреть вашу Ауди, - произнес он, самодовольно глядя на меня.

- Ох, спасибо еще раз, что приехал в воскресенье, ты действительно меня выручил, - сказала Эсме, пожимая его руку.

Она вопросительно посмотрела на меня; я знал, что она поняла, что между нами что-то происходит.

Джейк вежливо кивнул Эсме.

- Нет проблем, мадам. Покажите мне, где она, и я починю ее в считанные минуты.

Когда Эсме повела Джейкоба в гараж, я направился на кухню и, положив руки на мраморную столешницу, восстанавливал дыхание. Сердце барабанило в моей груди, и я точно знал, это потому, что на любые мои вопросы о благополучии Беллы мог ответить Джейкоб. Прежде чем я смог остановить себя, я уже рванул в гараж.

- Я и не осознавал, что ты этим занимался, - сказал я, зайдя внутрь и указывая на машину.

Джейк поглядел на меня из-под капота машины, а затем снова залез под него с самодовольной, как я подумал, улыбкой.

- Я и не занимаюсь, обычно.

- Так что не так с машиной?

Он задохнулся от смеха.

- Затеял разговор по интересам? Это, правда, то, почему ты здесь? Или ты хочешь узнать о ней?

- О ком?

- О Белле.

Я тяжело сглотнул.

- Я не спрашивал.

- Тебе и не нужно. Я заметил это жалкое, ошеломленное и нуждающееся выражение на твоем лице, когда ты меня увидел. Ты подумал, что я здесь с новостями о ней.

- Я спросил о ебаной машине, - пренебрежительно произнес я.

- Должен признать, что когда мне позвонили с просьбой приехать в дом Калленов, мне стало любопытно посмотреть, как ты держишься.

Я прищурил на него глаза.

- Ты и, правда, придурок, ты в курсе?

- Ну вот ты мне и сказал, - ответил он, закатив глаза. Он постучал гаечным ключом о ладонь три раза, а затем обернулся на меня. – Господи, Каллен, я думал, у тебя больше мужества.

Я вперился в него.

- Я думал, у тебя больше ума, чем...

- Какого хрена ты ей не позвонил? – спросил он, медленно повышая тон. – Прошли месяцы с тех пор, как она уехала. Ты настолько угрюмый мудак?

Я заскрипел зубами.

- Она очень ясно дала понять, что не нуждается во мне.

- Забавно, она мне сказала что-то похожее, но я все еще разговариваю с ней каждые пару дней, потому что не собирался просто так ее отпускать.

- С тобой другое дело.

- Да, я просто ее друг, ты был чем-то еще. Хотя очевидно, я единственный, кто навещает ее. Я имею ввиду, где, блять, ее друзья? Что за хуйня с вами происходит, люди?

- Тебя она не наебывала, - произнес я, повышая голос.

Он рассмеялся.

- Ох, бедный Каллен, она ранила твои крошечные чувства? – насмешливо произнес он.

- Ради всего святого, не веди себя так, будто не знаешь. Я знаю, как вы двое близки, так что уверен, вы отлично над этим посмеялись, - сказал я, как и он скрестив руки.

Он пару раз моргнул, и выражение его лица заставило меня ощутить себя полным идиотом.

- Вопреки расхожему мнению, Каллен, все мои диалоги не вертятся вокруг тебя. Я не имею ни ебаного понятия, о чем ты говоришь.

Я нахмурился. Он нахмурился в ответ. Его смятение заставило меня прийти к выводу о том, что он говорил правду.

- Белла сказала мне, что спала с парнем, своим бывшим, прямо перед отъездом.

Выражение Джейкоба тут же помрачнело.

- Джеймсом?

- Да, - произнес я сквозь резкий вздох. Я бы удивлен тем, как даже сейчас этот факт остро жалил.

Джейкоб покачал головой.

- Невозможно.

Я злобно вздохнул. Это никуда не вело.

- Она сама это сказала, Блэк.

- И что? – возразил он.

- И что?! – воскликнул я.

- Да ни за что эта девушка не тронет Джеймса. Возможно, она немного безумна, но она не долбанутая. Она, должно быть, солгала тебе.

- Зачем ей мне лгать?

- Блять, я не знаю, - сказал он, почесав затылок. – Возможно, она пудрила тебе мозги. Возможно, ей было нужно, чтобы ты позволил ей уехать, и это был ее способ порвать.

У меня скрутило живот и сперло дыхание. Было ли это на самом деле возможно?

Джейкоб искоса посмотрел на меня.

- О, но ты поверил ей? Уау, должно быть, это было больно. Конечно, в ту ночь она видела его. Она мне так сказала. Она также рассказала мне, что врезала ему по морде, а затем вернулась к тебе. Досадно, что ты настолько упрям, что не смог понять, что она в действительности делает.

- Это ничего не значит, - сказал я, покачав головой.

- Знаешь что? Ладно. Очевидно, что ты решил верить в то, во что тебе хочется. Это странно, потому что я не сомневаюсь, что ты любишь ее, пусть даже ты и слишком глуп, чтобы это признать. Думаю, печально, что ты явно не забыл ее. И она явно не забыла тебя. Вас обоих нужно столкнуть лбами.

Я ретировался из гаража обратно в свою спальню, по ходу захлопывая дверь. Я был на грани; я не мог восстановить дыхание и растирал лицо пальцами.

Она солгала?

Я достал и швырнул первый попавшийся предмет, что можно было разбить. Адреналин несся по моим рукам, побуждая сделать больше, схватить и швырнуть элементы декора, пнуть гитару и врезать кулаком по стене.

В конечном счете, я сполз на пол, взявшись руками за голову, и в моих ушах звучали слова, диалоги и возможности.

Могло ли это быть правдой? Был ли я слишком восприимчив, чтобы поверить лжи?

Если она не солгала, тогда это вело к следующему заключению, которое расстраивало еще больше, чем предыдущее. Белла не хотела, чтобы я ехал с ней. Белла держалась от меня подальше.

Дата добавления: 2015-09-05