Нет отца

С виду — самая обычная дверь.

Не похожая ни на дверь-колодец, по которому мы поднимались, ни на извилистые коридоры, приведшие нас сюда. Мы долго шли по пыли и древесной крошке, по бесконечным коридорам из осыпающегося камня, минуя поворот за поворотом. Чаще всего тоннели именно такие — сырые, темные и тесные. Мне вспомнилось, как однажды мы с Линком пытались догнать бродячую собаку в старых шахтах Саммервилля.

Думаю, больше всего нас удивляло, что все выглядело абсолютно обычным, особенно теперь, когда мы разобрались с картой и поняли устройство тоннелей.

До сих пор идти по карте не составляло особого труда.

— Вот, наверно, это оно. — Лив оторвалась от карты.

За ее спиной вверх уходила деревянная лестница, в конце которой в темноте светились контуры двери.

— Уверена? — спросил я.

— Да.

— Тогда давайте посмотрим, что там, — предложил я и пошел по ступенькам.

— Не так быстро, Короткая Соломинка! Как вы думаете, что скрывается за дверью? — остановилась Ридли, она нервничала не меньше моего.

— Предания говорят, что там скрыта древняя магия, которая не является ни темной, ни светлой, — ответила Лив, внимательно изучая дверь.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, хранительница, — покачала головой Ридли. — Древняя магия сметает все на своем пути. Ее сила бесконечна, это хаос в чистом виде. Это вовсе не гарантия счастливого окончания вашего маленького крестового похода.

Я сделал еще несколько шагов по направлению к двери; Лив и Линк шли следом. Линк обернулся и крикнул:

— Ну давай, Рид! Ты же хочешь помочь Лене?

— Да-да, просто я…

В голосе Ридли звучал неподдельный ужас. Я изо всех сил старался не думать о том, что последний раз она так испугалась перед встречей с Сэрафиной в лесу.

Я толкнул дверь, старое дерево заскрипело, прогибаясь, и она слегка поддалась. Еще немного, и она откроется, скоро мы увидим Великий барьер. Что бы это ни означало на практике.

Не знаю почему, но я не боялся. Я не думал, что сейчас окажусь в каком-то магическом пространстве. Я думал о доме. Деревянная панель почти не отличалась от внешней двери, которую мы нашли на ярмарочном пустыре под тоннелем любви. Может быть, это знак? Начало и конец связаны, как все остальное в этом мире. Интересно, это к лучшему или нет?

Неважно, что по ту сторону.

Лена ждет. Я нужен ей, хотя, возможно, она и сама об этом не догадывается.

Пути назад нет.

Я нажал плечом на дверь, и она распахнулась. Просачивавшийся сквозь щели свет превратился в ослепительное сияние.

Я шагнул в свет, оставляя тьму за спиной. Деревянной лестницы, по которой мы поднялись сюда, почти не было видно. Я вдохнул плотный, тяжелый морской воздух.

Loca silentia. Теперь я понял, что имеется в виду. Когда мы вышли из тьмы тоннелей на широкое открытое пространство и увидели море, не осталось ничего, кроме света и тишины.

Глаза постепенно привыкли к яркому свету. Мы стояли на каменистом низком берегу, покрытом серыми и белыми ракушками, то тут, то там росли пальмы. Вдоль берега тянулись старые деревянные мостки, с которых открывался вид на острова. Вчетвером мы пытались расслышать хоть что-то: плеск волн, шум ветра или крики чаек. Но вокруг царила такая тишина, что никто из нас не решался двинуться с места.

Пейзаж выглядел совершенно обычно и вместе с тем поразительно нереально, как будто картинка из сна. Цвета были слишком насыщенными, свет слишком ярким. Тени в дальней части берега были слишком темными. Во всем этом присутствовала какая-то удивительная красота. Даже во тьме.

Именно это ощущение заставило нас притихнуть. Прямо перед нами рождалась магия, окружая нас и связывая друг с другом.

Я пошел к мосткам, глядя на едва различимые округлые очертания Морских островов. За ними висела плотная пелена тумана. Поросшая осокой береговая линия была неровной и заболоченной. Вдоль пляжа выстроился ряд потрепанных временем деревянных доков, теряющихся в темноте. Вытянутые постройки походили на деревянные пальцы, которыми земля тянулась к морю.

Мосты в никуда.

Я посмотрел на небо — ни звездочки. Лив взглянула на жужжащий на запястье селенометр и постучала по нему.

— Теперь все эти цифры бесполезны. — Она расстегнула ремешок и убрала прибор в карман. — Придется ориентироваться самим.

— Похоже на то.

— Что будем делать? — спросил Линк, наклонился, взял здоровой рукой ракушку и зашвырнул ее в море.

Ракушка упала в воду бесшумно. Рядом с Линком стояла Ридли, розовые пряди волос развевались на ветру. В дальнем конце доков на тонком витом флагштоке реял флаг Южной Каролины — пальма и полумесяц на темно-синем фоне. Приглядевшись, я понял, что флаг необычный — рядом с привычными пальмой и полумесяцем на нем была изображена семиконечная звезда. Южная звезда! Как будто она упала с неба и появилась прямо на флаге!

Если мы и правда нашли шов, место соединения смертного и магического миров, то на первый взгляд это было незаметно. Хотя не знаю, что такого я ожидал увидеть. Пока что мы располагали следующими фактами: лишняя звезда на флаге штата и ощущение магии в соленом морском бризе.

Я догнал остальных в конце мостков. Ветер усилился, флаг бился в воздухе. Абсолютно беззвучно.

Лив развернула карту:

— Если мы пришли куда надо, наша цель где-то между вон тем островом, за бакеном, и местом, где мы стоим.

— Думаю, мы пришли куда надо, — заверил ее я.

— А откуда ты знаешь?

— Помнишь, ты рассказывала мне про Южную звезду? — спросил я, показывая на флаг. — Сама подумай: если все это время мы шли за звездой, ничего удивительного, что она здесь. Как подтверждение того, что мы пришли правильно.

— Точно, семиконечная звезда!

Лив разглядывала флаг, трогала плотную ткань, словно не могла поверить, что это место действительно реально. Однако сейчас у нас не было на это времени. Я чувствовал, что останавливаться нельзя.

— Так что же мы ищем? Сушу? Или что-то, сделанное руками человека?

— Так, а мы разве еще не пришли? — разочарованно протянул Линк, убирая садовые ножницы за пояс.

— Мне кажется, нам придется плыть по морю. Это логично: чтобы попасть в царство Аида, необходимо пересечь реку Стикс, — заявила Лив, разглаживая карту. — Если верить карте, то мы должны найти что-то вроде переправы, которая поможет нам добраться до самого Великого барьера. Песчаную косу или мост, что-нибудь такое.

Она наложила пергамент на карту, мы столпились вокруг. Линк взял карту из рук у Лив.

— Ага, вижу! Круто!

Он немного сдвинул пергамент.

— Фокус такой: видите карту? Раз — и ничего нет! — провозгласил он и выронил бумаги прямо на песок.

— А поосторожней нельзя?! — заорала на него Лив, собирая листки. — Ты что, ненормальный???

— Ты имеешь в виду — безумный гений?

Иногда Линк и Лив могли препираться часами. Она убрала карту бабушки Пру в рюкзак, и мы отправились в путь. Ридли взяла Люсиль Бэлл на руки. С тех пор как мы покинули тоннели, она почти все время молчала и, лишившись собственных коготков, предпочитала компанию Люсиль. А может, просто боялась того, что нас ждет. Ридли наверняка знала больше нашего об опасностях, которые могут таиться здесь.

Арклайт у меня в кармане вдруг резко нагрелся. Сердце заколотилось, голова закружилась… Что он со мной делает? Попав в это странное место, обозначенное на карте Loca silentia, арклайт перестал освещать наш путь и начал освещать события прошлого. Прошлого Мэкона. Он стал проводником в видения, которые я не мог контролировать. Видения периодически возникали из ниоткуда, мое настоящее постоянно перемешивалось с воспоминаниями Мэкона.

Сухая пальмовая ветвь треснула под каблуками Ридли, и я полетел в неизвестность…

Мэкон сразу почувствовал, когда это началось. Сначала хруст в плечевом суставе, потом резкая боль во всех костях, кожа натянулась, как будто не в силах больше сдерживать то, что хотело вырваться наружу. В легких не осталось воздуха, он ощутил сильный толчок. В глазах потемнело, ему показалось, что он падает, камни терзали его тело, с глухим стуком упавшее на землю.

Трансформация.

Отныне он не сможет выходить на солнечный свет, как все смертные. Он стал одним из них — очередным кровососущим инкубом в длинной линии убийц рода Равенвудов.

Хищником, который постоянно ищет добычу, чтобы утолить терзающий изнутри голод.

Я пришел в себя и пошатнулся от сильного головокружения.

— Надо идти. Я не могу контролировать то, что со мной происходит.

— А что происходит? — взволнованно спросила Лив.

— Арклайт показывает мне странные вещи, — ответил я, не в силах объяснять все подробно.

— Я так и думала, что тебе придется нелегко. Подозревала, что проводник может сильнее остальных реагировать, оказавшись в таком энергетически заряженном пространстве, потому что начинает сильнее чувствовать притяжение некоторых чародеев. Ну, то есть если ты, конечно, и есть…

Лив не закончила фразу, но я понял, что она хотела сказать. Если я, конечно, действительно проводник.

— Как это понимать? Ты все-таки поверила, что Великий барьер не выдумка?

— Нет. Разве что…

Лив показала на самый дальний док на горизонте — узкие, ветхие мостки тянулись гораздо дальше, чем все остальные, уходя в туман.

— Разве что это тот самый мост, который мы ищем.

— Да, так себе мост… — скептически посмотрел вдаль Линк.

— Не проверишь — не узнаешь, — оборвал его я и зашагал вперед.

Мы пробирались по гнилым доскам и ракушкам, а я все больше терял связь с реальностью. Я будто присутствовал рядом с друзьями, но в то же время находился в совсем другом месте. Меня кидало туда-сюда. Я слушал, как Ридли и Линк ссорились, а потом их голоса вдруг начали отдаляться. Вокруг меня сгустился туман, и я попал в очередное воспоминание Мэкона. Ведь я должен что-то понять из этих видений, но они так быстро сменяли друг друга, что я не успевал осознавать.

Эмма бы наверняка сказала: «Все имеет какое-то значение». Я попробовал представить себе, что бы она сказала дальше…

П-р-е-д-з-н-а-м-е-н-о-в-а-н-и-е. Шестнадцать по вертикали. То есть обращай внимание на то, что происходит сейчас, Итан Уот, это подскажет тебе, что произойдет дальше.

Эмма, как всегда, права — все действительно имеет какое-то значение. Если бы я больше обращал внимания на то, что происходит с Леной, то узнал бы правду гораздо раньше. Я пытался сложить мозаику из обрывков видений, чтобы понять, что они пытаются сказать мне.

Но у меня не было времени, потому что мы уже дошли до моста. Меня накрыло очередной волной видений, земля зашаталась под ногами, голоса Ридли и Линка звучали все тише и тише…

Свет в комнате не горел, но Мэкон прекрасно видел в темноте. Полки были заставлены книгами, именно так он себе это и представлял. Бесконечные тома по истории Америки, особенно много о войнах, повлиявших на формирование этой страны, — Революционной войне и Гражданской войне. Мэкон погладил кожаные переплеты — ему эти книги теперь без надобности.

Сейчас идет совсем другая война. Война между чародеями, борьба между членами его собственной семьи.

Наверху раздались шаги, в замке повернулся ключ. Дверь в потолке со скрипом открылась, в комнату проник узкий луч света. Он хотел протянуть руку и помочь ей спуститься, но не осмелился.

Прошло много лет с тех пор, как он видел ее и прикасался к ней.

Они общались только по переписке и с помощью книг, которые она оставляла ему в тоннелях, но за все это время он ни разу не видел ее, не слышал ее голоса. Мэриан позаботилась об этом.

Она спустилась через дверь в потолке, освещенная потоком света, пролившимся в темную комнату. У Мэкона перехватило дыхание. Она стала еще красивее, чем раньше. Блестящие каштановые волосы удерживались очками в красной пластмассовой оправе. Она радостно улыбнулась ему. Как давно он не произносил ее имени вслух! Оно даже звучало, словно музыка:

— Джейн.

— Меня давно так никто не называет, с тех пор как… — Она отвела глаза. — Теперь меня зовут Лила.

— Да-да, я знаю.

Она старалась не смотреть ему в глаза, как будто это причиняло ей боль.

— Прости, что пришла, но у меня не было выбора, — дрожащим голосом начала она, заметно волнуясь. — Я должна тебе кое-что рассказать. Это очень важно, я не могла просто оставить записку в кабинете или в тоннелях. Риск слишком велик.

У Мэкона был небольшой кабинет в тоннелях — место, где он мог отдохнуть от добровольного изгнания, отвлечься от уединенной жизни в Гэтлине. Иногда Лила оставляла ему записки в книгах. В них никогда не было ничего личного, только то, что имело отношение к исследованиям, которые она проводила в Lunae Libri — попыткам найти ответы на вопросы, которые волновали их обоих.

— Я так рад тебя видеть!

Мэкон сделал шаг в ее сторону, и Лила напряженно застыла.

— Не бойся, — обиженно пробормотал он. — Я научился контролировать свои инстинкты.

— Нет-нет, дело не в этом! Мне… мне не стоило приходить сюда. Я сказала Митчеллу, что задержусь допоздна в архиве. Мне не нравится врать ему.

Конечно, она чувствовала себя виноватой. Именно такой ее помнил Мэкон — исключительно честной.

— Но мы и правда в архиве.

— Мэкон, ты же понимаешь, о чем я.

— Да, прости, — Мэкон тяжело вздохнул, впервые за долгие годы услышав, как она произносит его имя. — Что же заставило тебя пойти на такой риск, Лила?

— Твой отец кое-что скрывал от тебя. Я узнала об этом.

— Я много лет не видел его, — помрачнев при упоминании отца, отрезал Мэкон. — С тех пор как…

Он не договорил. Мэкон не видел своего отца с тех пор, как Сайлас вынудил его расстаться с Лилой. Сайлас погряз в извращенных взглядах, в ненависти к смертным и к светлым чародеям. Но Мэкон не хотел снова причинять Лиле боль, поэтому просто закончил:

— Я не видел его после трансформации.

— Ты должен знать одну вещь. — Лила понизила голос, как будто собиралась доверить ему страшную тайну: — Абрахам жив.

Как только она произнесла это, раздался свист, и в темноте рядом с ними материализовалась фигура.

— Браво! — громко захлопал в ладоши Абрахам. — А она гораздо умнее, чем я думал. Лила, насколько я понимаю? Тактическая ошибка с моей стороны, но твоя сестра без труда ее исправит. Ты со мной согласен, Мэкон?

— Сэрафина мне не сестра, — прищурился Мэкон.

Абрахам поправил галстук. Нарядный костюм и белая борода делали его больше похожим на Полковника Сандерса,[14]чем на того, кем он являлся на самом деле — убийцу.

— Ну-ну, не вредничай. Сэрафина — все-таки дочь твоего отца. Позор, что вы не общаетесь! — приближаясь к Мэкону, воскликнул Абрахам. — Знаешь, я всегда надеялся, что нам предоставится возможность встретиться. Уверен, мы с тобой поговорим, и ты все поймешь, найдешь свое место в порядке вещей.

— Свое место я и так знаю. Я сделал выбор и давно связал себя со Светом.

— Со Светом? — расхохотался Абрахам. — Это невозможно! Ты — темное существо по своей природе, инкуб! Твой смехотворный союз со светлыми чародеями, попытки защитить смертных — и все без толку! Ты — наш, член нашей семьи. Да и ради чего все это? Ради смертной женщины, с которой ты не можешь быть вместе? Женщины, которая вышла замуж за другого?

Лила знала, что это неправда. Мэкон принял такое решение не только из-за нее, но она была одной из причин. Она посмотрела на Абрахама и, набравшись смелости, произнесла:

— Мы найдем способ покончить с этим. Чародеи и смертные способны на большее, чем просто сосуществовать.

Абрахам изменился в лице. Он помрачнел и сразу перестал походить на стареющего почтенного южанина. Он улыбнулся Мэкону зловещей улыбкой:

— Мы с твоим отцом и Охотником надеялись, что ты присоединишься к нам. Я предупреждал Охотника, что братья часто разочаровывают. Как и сыновья.

— У меня нет отца! — гневно воскликнул Мэкон.

— В любом случае, я не могу позволить, чтобы ты или эта женщина вмешивались в наши планы. Это очень печально. Ты отвернулся от своей семьи, потому что влюбился в эту жалкую смертную, но она все равно умрет, потому что ты втянул ее в это.

Абрахам исчез, материализовался перед Лилой и открыл рот, обнажая блестящие белые клыки.

Лила закрыла лицо руками и закричала, но укуса не последовало: между ними возник Мэкон. Он загородил Лилу своим телом и оттолкнул ее.

— Лила, беги!

Лила, остолбенев, смотрела, как мужчины набросились друг на друга. Они дико кричали, как будто сама земля разверзалась под ними. Мэкон с гортанным воплем швырнул Абрахама на пол. А потом Лила кинулась бежать.

Небо закрутилось перед глазами, как если бы кто-то нажал на кнопку перемотки. Я увидел лицо Лив: ее губы двигались, она что-то говорила мне, но слов было не разобрать, и я снова закрыл глаза.

Мою маму убил Абрахам. Она погибла от рук Сэрафины, но приказ отдал Абрахам, теперь я уверен в этом.

— Итан? Ты меня слышишь? — взволнованно кричала Лив.

— Все в порядке, — отозвался я и попробовал сесть.

Все трое внимательно смотрели на меня сверху вниз, а на груди сидела Люсиль. Оказывается, я лежал прямо на мостках.

— Отдай. — Лив попыталась забрать у меня арклайт. — Он работает как своего рода метафизический канал. Ты не можешь контролировать его.

Я не выпустил арклайт из рук. Этот канал должен оставаться открытым любой ценой.

— Хорошо, тогда хотя бы расскажи мне, что произошло. Кто это был? Абрахам или Сэрафина? — спросила Лив, обнимая меня за плечи, чтобы поддержать.

— Все нормально. Я не хочу об этом говорить.

— Ты в порядке, чувак? — обеспокоенно посмотрел на меня Линк.

— В порядке, — ответил я, хлопая глазами.

Такое ощущение, будто я под водой и смотрю на них сквозь мутную рябь.

В нескольких метрах от меня Ридли поднялась с песка, вытирая руки об юбку, и ехидно заметила:

— «Все в порядке»! Знаменитые последние слова!

Лив закинула на плечо рюкзак и молча вглядывалась в конец самого бесконечного дока. Я встал рядом, посмотрел вдаль и сказал, пытаясь унять нервную дрожь:

— Это оно. Я чувствую.

А потом я посмотрел на Лив и обнаружил, что ее трясет не меньше моего.

6.20

Дата добавления: 2015-09-04