Чародей

Большую часть обратного пути мы с Линком молчали. Нам пришлось поехать на машине Лены, но я не чувствовал в себе сил садиться за руль: ступни изрезаны, к тому же, перелезая через последнее дерево, я умудрился вывихнуть лодыжку.

Да и Линк особенно не сопротивлялся — он с радостью уселся за руль «фастбека».

— Да-а-а, вот это машинка! Может дать жару! Ну что, малышка, вперед!

Линк всегда восхищался «фастбеком», но сегодня меня это раздражало. В голове кружился вихрь мыслей, и мне совершенно не хотелось в сотый раз слушать оды в честь Лениной машины.

— Тогда жми на газ, чувак! Мы должны найти ее, она вскочила на мотоцикл к какому-то парню!

Я не мог сказать ему, что Лена знает этого байкера. Когда она сфотографировала «Харлей» на кладбище? Я со злости двинул кулаком по двери.

Линк не стал констатировать очевидный факт: Лена убежала от меня. Нам обоим было ясно, что она не хочет, чтобы мы нашли ее. Он вел машину, а я сидел на пассажирском сиденье и смотрел в окно, лицо горело от тысячи крошечных порезов.

Между нами давно все шло не так. Мне просто не хотелось признавать этого. Что же мы сделали друг с другом? Что я сделал с ней? Или она со мной? Или с собой? Все началось в ее день рождения, после смерти Мэкона. Возможно, это — дело рук Сэрафины?

А я-то, дурак, все время думал только об этих идиотских стадиях проживания горя от потери близкого человека! Мне вспомнился золотистый цвет ее глаз и смех, который я слышал во сне. Что, если Лена действительно проходила через стадии, но совсем другие? Сверхъестественные?

Темные?

Неужели настал момент, которого мы больше всего боялись? От бессилия и отчаяния я стукнул рукой по двери «фастбека».

— Уверен, с Леной все в порядке! Возможно, ей нужно побыть одной. Девчонки вечно говорят, что им нужно побыть одним.

Линк включил было радио, но я тут же его выключил.

— Стереоубийца!

— Да и пожалуйста.

— Слушай, надо заехать в «Дэ-и Кин», может, Шарлотта работает, тогда нам светит халява. Особенно если приедем туда на этой крутой тачке! — неуклюже попытался отвлечь меня Линк.

— Да в этом городе все знают, чья это машина, забыл, что ли? Надо отвезти ее в Равенвуд, тетя Дель будет волноваться.

А еще у меня будет предлог заехать туда и посмотреть, стоит ли рядом с домом Лены «Харлей». Но Линк настаивал на своем:

— Ты собираешься заявиться туда на Лениной машине, но без Лены? Типа, из-за этого тетя Дель не станет волноваться? Давай-ка передохнем, сядем и спокойно пораскинем мозгами. Кто знает, может, Лена в «Дэ-и Кин», оно же прямо на съезде с трассы.

Линк дело говорил, но мне от этого легче не стало. Наоборот — стало хуже.

— Если тебе так нравится «Дэ-и Кин», возьми да и устройся туда работать! Ах да, прости, совсем забыл: ты же будешь все лето препарировать с остальными суперменами, кто завалил биологию.

Супермены — старшеклассники, которым, по-видимому, так и не суждено закончить школу. Эти ребята продолжали носить школьную форму много лет, уже работая в «Стой-стяни».

— Кто бы говорил! У тебя-то вообще не работа, а отстой! Нашел где работать — в библиотеке!

— Я бы тебе на халяву книжку выдал, но ведь читать придется научиться!

Линка совершенно сбили с толку мои планы поработать летом в библиотеке у Мэриан, но меня это вполне устраивало. У меня оставалась еще тьма вопросов о Лене, ее семье, светлых и темных чародеях. Почему Лене не пришлось объявлять себя в день шестнадцатилетия? Ведь таковы непреложные правила чародейского мира. Неужели она могла выбирать между Светом и Тьмой? Вот так, запросто? Поскольку «Книгу лун» уничтожил огонь, теперь ответы я мог найти только в Lunae Libri.

Кроме того, есть и другие вопросы. Я пытался не думать о маме. Не думать о незнакомых байкерах, ночных кошмарах, окровавленных губах и золотистых глазах. Просто смотрел в окно на пролетающие мимо деревья.

В «Дэ-и Кин» было не протолкнуться. Неудивительно, это же единственное место, куда от школы «Джексон» можно добраться пешком.

Летом можно идти за стаей мух — не ошибешься. Кафе раньше называлось «Дэари кинг», а теперь получило новое название после того, как его купили парни из «Gentrys», но денег на новые буквы у них не хватило. Сегодня все были еще более потные и надутые, чем обычно. Попробуйте пройти милю по жаре в Южной Каролине, лишившись целого дня безделья и возможности попить теплое пиво на озере — не самый лучший вариант провести день.

Эмили, Саванна и Иден сидели за лучшим столиком в углу в компании баскетболистов. Босиком, в бикини и супер-коротких джинсовых мини-юбках — верхняя пуговица не застегнута, чтобы открывался впечатляющий вид на трусики, но юбка на бедрах все-таки держалась. Настроение у компании было так себе: во всем Гэтлине не осталось ни одной шины, поэтому половина машин так и стояла на школьной парковке. Но все же из угла доносилось хихиканье; девчонки встряхивали волосами, поглядывая на парней. У Эмили грудь вываливалась из бикини, что приводило Эмори, ее последнюю жертву, в полный восторг.

— Слышь, чувак, она похожа на невесту, выходящую замуж за труп на похоронах, — скептически покачал головой Линк.

— Надеюсь, нас на свадьбу не пригласят.

— Эй, друг, тебе нужен сахар. Пойду займу очередь. Взять тебе что-нибудь?

— Нет, спасибо. Денег дать? — спросил я, зная, что у Линка в кошельке всегда пусто.

— Да нет, попрошу Шарлотту угостить меня.

Линк мог уговорить кого угодно на что угодно. Я протискивался через толпу, пытаясь найти столик подальше от Эмили и Саванны. Пришлось сесть почти на проходе, под полками, заставленными банками с лимонадом и бутылками из разных штатов. Некоторые стояли здесь, еще когда мой папа был маленький; бутылки с коричневым, оранжевым и красным сиропом с годами выдыхались, уровень жидкости неуклонно падал. Сиропы, плакаты с рекламой лимонада пятидесятых годов и мухи сначала вызывали у меня отвращение. Но со временем на такие вещи перестаешь обращать внимание.

Я сел за столик и посмотрел на темный сироп в бутылке. Что ж, вполне отражает мое настроение. Что же произошло с Леной на озере? Сначала все было прекрасно, мы целовались, а потом она вдруг убежала от меня. Золотистый цвет ее глаз. Я не дурак и прекрасно понимаю, что это значит. У светлых чародеев глаза — зеленые, у темных — золотистые. Глаза Лены не до конца поменяли свой цвет, но то, что я увидел, не могло не заставить меня задуматься.

На блестящую красную столешницу села муха, и я уставился на нее. Живот привычно скрутило: ужас и паника, перетекающие в глухую ярость. Я был так зол на Лену, что мне хотелось разнести соседнюю витрину вдребезги. Но в то же время мне хотелось понять, что происходит и кто этот парень на «Харлее».

А потом надрать ему задницу.

Линк присел напротив и поставил на столик огроменный молочный коктейль. Шапка пены возвышалась сантиметров на восемь над краем стакана.

— У Шарлотты не все потеряно, — довольно заявил Линк, облизывая соломинку.

Меня затошнило от приторно-сладкого запаха коктейля, похожего на запах пота, жира, мух и разных там Эмори и Эмили, обложивших нас со всех сторон.

— Лены нет. Поехали отсюда.

Я не мог сидеть на месте, как будто все в порядке. А вот Линк мог. При любой погоде.

— Расслабься. Я этот коктейльчик за пять минут высосу.

Мимо нас за очередной порцией диетической колы прошла Иден, улыбаясь своей лживой улыбочкой.

— Какая милая парочка! Вот видишь, Итан, не надо было тратить время на эту маленькую террористку, вы, голубки, просто созданы друг для друга!

— Она тебе шины не прокалывала, Иден!

Я понимал, что Лене придется несладко, надо заткнуть им рты, пока они не нажаловались мамашам.

— Ага, это я сделал, — с набитым мороженым ртом промямлил Линк. — Лена протупила, я первый додумался.

Не может упустить шанс поиздеваться над группой поддержки. Для них Лена уже стала заезженной шуткой, которая никого особо не веселила, но промолчать они не могли. Обычная история для провинциального городка: пусть человек и меняется, его репутация неизменна. Даже когда у Лены появятся правнуки, в их глазах она все равно останется сумасшедшей девицей, которая вышибла окно на уроке английского.

Конечно, при условии, что все наши одноклассники будут жить в Гэтлине.

Лично мне такой жизни совершенно не хотелось. По крайней мере, если ситуация не изменится. Я не думал о переезде с тех пор, как в Гэтлине появилась Лена. Коробка с брошюрами колледжей пылилась под кроватью, я перестал считать дни до отъезда из Гэтлина.

— Ого! А это еще кто? — чересчур громко произнесла Иден.

Дверь «Дэ-и Кин» открылась, звякнул висевший у входа колокольчик. Прямо как в вестерне с Клинтом Иствудом, когда герой входит в салун, предварительно перестреляв полгорода. Все девчонки дружно повернули головы в ту сторону, взмахнув сальными светлыми хвостиками.

— Не знаю, но мне о-о-очень интересно, — промяукала Эмили, подходя к Иден.

— Я его никогда раньше не видела. А ты?

Я представил себе, как Саванна мысленно перелистывает записную книжку.

— Без шансов. Его я бы запомнила.

Бедняга! Эмили поймала его на мушку, взяла на прицел и приготовилась выстрелить. Кем бы ни был этот парень, он влип. Я обернулся, чтобы посмотреть на это чудо света, которому Эрл и Эмори набьют морду, когда поймут, что их девушки положили на него глаз.

Он стоял в дверях в выцветшей черной футболке, джинсах и потертых армейских ботинках. Ботинки было видно плохо, но я и так знал, что они потертые, потому что парень был одет точно так же, как в последний раз, когда я его видел перед тем, как он исчез в небесах после похорон Мэкона.

Это был тот самый незнакомец — вроде инкуб, а вроде и нет. Инкуб, который не боится солнечного света. Я вспомнил, как Лена спала в моей постели, зажав в кулачке серебряного воробья.

Что он тут делает?!

На плече извивалась черная татуировка в стиле «трайбл», я где-то видел похожую. Мне показалось, будто мне в живот снова вонзили нож, я дотронулся до внезапно занывшего шрама.

Саванна и Эмили сделали вид, что им срочно надо что-то заказать, и подошли к стойке бара. Ха, как будто они пьют что-то, кроме диетической колы!

— Это еще кто? — спросил Линк.

Да, шансы моего друга стремительно падали, хотя в последнее время он и так был не у дел.

— Не знаю, но я видел его на похоронах Мэкона.

— Он что, из семейки Лены? — спросил Линк, не сводя глаз с незнакомца.

— Не знаю, кто он, но они с Леной — не родственники.

Однако у него все-таки были причины появиться на похоронах Мэкона. Что-то в нем меня насторожило с самой первой минуты.

Дверь хлопнула еще раз, снова зазвенел колокольчик.

— Эй, ангелочек, погоди!

Я застыл от удивления. Этот голос я узнал бы из тысячи. Линк уставился на дверь, как будто увидел привидение или еще что похуже…

Ридли!

Кузина Лены, темная чародейка, как всегда выглядела потрясающе, опасной и полураздетой, а поскольку на дворе стояло лето, одежды на ней было еще меньше обычного: обтягивающий топ из черного кружева и крошечная черная мини-юбка, которая по размеру больше подошла бы десятилетней девочке. Ноги в босоножках на высоких тонких каблуках, которыми легко можно проткнуть сердце вампиру, казались еще длиннее, чем раньше. Вот теперь челюсти отвисли не только у девчонок. На зимнем балу, когда Ридли выглядела круче всех девчонок, кроме одной, присутствовала почти вся школа.

Ридли выгнула спину и потянулась, словно проснувшись от долгого сна. Она переплела пальцы и потянулась выше, так что животик открылся еще больше и обнажилась черная татуировка вокруг пупка. Очень похожая на ту, что красовалась на плече у ее спутника. Ридли что-то прошептала ему на ухо.

— Твою мать, она здесь!

До Линка доходило медленно. Он не видел Ридли с дня рождения Лены, когда ему удалось уговорить ее не убивать моего отца. Но, даже не видясь с ней, он все равно не мог думать ни о ком, кроме нее. Он думал только о Ридли, с их последней встречи все его песни посвящены ей.

— Она встречается с этим парнем? А он… ну, типа, такой же, как она? — уклончиво спросил Линк, пытаясь не произносить вслух слова «темный чародей».

Он не темный чародей, но что-то с ним не так. Правда, не могу понять что.

— Вряд ли, у него не золотистые глаза.

— Они идут к нам, — шепнул Линк и уставился в коктейль.

— А вот и мои любимчики! — воскликнула Ридли. — Не ожидала, не ожидала! Мы с Джоном просто умираем от жажды.

Ридли тряхнула копной светлых волос с розовыми прядями, уселась за наш столик и сделала незнакомцу знак сесть рядом, но тот проигнорировал ее приглашение.

— Джон Брид, — произнес он почти в одно слово, глядя мне в глаза.

Его глаза были такого же ярко-зеленого цвета, как когда-то у Лены. Но что делать светлому чародею в компании Ридли?

— Это приятель Лены, помнишь, я тебе рассказывала. — Ридли с улыбкой взмахнула в мою сторону рукой с идеальным фиолетовым маникюром.

— Итан. Лена — моя девушка.

Джон слегка опешил, но лишь на секунду. Такие крутые парни никогда не напрягаются, как будто знают, что рано или поздно получат желаемое.

— А Лена не говорила, что у нее есть парень.

Все мое тело напряглось. Он знал Лену, а я не знал, кто он такой. Они встречались после похорон, как минимум чтобы поговорить. Когда это случилось? Почему Лена ничего мне не сказала?

— А откуда ты знаешь мою девушку, можно поподробнее? — спросил я чуть громче, чем нужно, и все обернулись и посмотрели на нас.

— Расслабься, Короткая Соломинка! Мы просто мимо проходили. Как делишки, Горячий Стержень?

— В порядке. В полном порядке. Думал, ты уехала из города, — немного сдавленно ответил Линк.

Ридли никак не отреагировала.

Я уставился на Джона, он в свою очередь тоже оценивающе разглядывал меня. Возможно, выдумывал тысячу и один способ избавиться от меня. Потому что ему было кое-что нужно, точнее, кое-кто, а я встал у него на пути. Ридли никогда бы не заявилась сюда просто так в компании с этим парнем, с ее последнего визита в город еще и четырех месяцев не прошло.

— Ридли, тебе не стоит здесь появляться, — сказал я, не сводя глаз с Джона.

— Смотри штанишки не намочи, любовничек! Мы просто заехали сюда по дороге из Равенвуда, — как ни в чем не бывало заявила она.

— Из Равенвуда? — рассмеялся я. — Да тебя там даже на порог не пустят! Лена скорее подожжет дом!

Ридли и Лена росли вместе, как сестры, пока Ридли не встала на сторону Тьмы. Она помогла Сэрафине найти Лену в день ее рождения, который мог стать последним днем жизни для всех нас, включая моего отца. Лена ни за что бы не стала общаться с ней.

— Все меняется, Короткая Соломинка, — с улыбкой ответила Ридли. — Я, может, и не в лучших отношениях с нашей семейкой, но мы с Леной все выяснили. Не веришь — спроси у нее.

— Врешь!

Ридли развернула вишневый леденец. Он выглядел абсолютно невинно, но в ее руках был смертельно опасным оружием.

— У тебя явно какие-то проблемы с доверием. Я бы тебе помогла, но пора уходить. Джону надо заправить мотоцикл, пока на вашей захолустной заправке бензин не кончился.

Я вцепился в край стола так, что аж костяшки пальцев побелели.

Мотоцикл!

Он стоял прямо у кафе, и, клянусь, это был «Харлей».

Тот самый мотоцикл, который я видел на фотографии у Лены. Джон Брид забрал Лену с озера Моултри.

Теперь понятно, что Джон Брид никуда не исчезнет. Он будет поджидать за углом, пока Лене не понадобится, чтобы ее подвезли. Я встал, сам не понимая, что собираюсь делать, а вот Линк, видимо, догадался раньше меня. Он вскочил и подтолкнул меня к двери:

— Нам пора, чувак, пошли отсюда!

— Я правда скучала по тебе, Мятая Банка! — крикнула ему вслед Ридли.

Она попыталась съязвить и отпустить шуточку. Но сарказм застрял у нее в горле, и фраза прозвучала на удивление искренне. Я ударил рукой по двери, и она распахнулась настежь. Но, прежде чем дверь захлопнулась, я услышал голос Джона:

— Приятно познакомиться, Итан! Передавай привет Лене!

У меня затряслись руки; Ридли захохотала. Сегодня ей даже не пришлось врать, чтобы причинить мне боль.

Она сказала чистую правду.

До Равенвуда мы ехали молча, потому что ни Линк, ни я не знали, что сказать. Да, вот так девчонки могут действовать на парней, особенно если они чародейки. Когда мы поднялись на вершину холма и подъехали к поместью Равенвудов, то уперлись в закрытые ворота. Такого раньше никогда не было. Кованый металл покрылся плющом, словно тот рос там много лет. Я вышел из машины, подергал калитку, хотя прекрасно знал, что она не откроется. Взглянул на дом: в окнах было темно, но небо за домом казалось еще темнее.

Что же произошло? Я еще мог стерпеть выходку Лены на озере, мог простить ей то, что она собиралась сбежать. Но почему с ним? Почему с чародеем на «Харлее»? Сколько она встречается с ним у меня за спиной? И какое отношение ко всему этому имеет Ридли?

Так я еще никогда на нее не злился. Когда на тебя нападает человек, которого ты ненавидишь, это ладно, но тут совсем другая история! Такую боль может причинить только любимый человек, который, как тебе казалось, тебя тоже любит. Как будто тебя ударили ножом в спину.

— Чувак, ты в порядке? — спросил Линк, хлопая дверью машины.

— Нет, — ответил я, посмотрев на уходящее вдаль шоссе.

— Та же фигня.

Линк бросил ключи от машины в открытое окно «фастбека», и мы пошли обратно по склону холма. Линк то и дело оглядывался, не едет ли за нами «Харлей». Хотя вряд ли мы увидим его — мотоцикл уехал не в сторону города. Готов поспорить, он вполне может стоять за закрытыми воротами Равенвуда.

Моей первой ошибкой было не спуститься к ужину Второй — открыть черную коробку из-под «конверсов». Я вытряхнул ее содержимое на кровать: записка, которую Лена написала мне на обратной стороне скомканной обертки от «Сникерса». Надорванный билет в кино, где прошло наше первое свидание. Выцветший чек из «Дэ-и Кин» и вырванная из книги страница с пометками маркером. В этой коробке я хранил наши воспоминания так же, как Лена прицепляла их к своему ожерелью. Парням не пристало так себя вести, поэтому я никому не рассказывал об этом, даже Лене.

Я взял с кровати смятую фотографию с зимнего бала, сделанную за секунду до того, как мои так называемые друзья вылили на нас жидкий снег. Фотография вышла нерезкая, но нас сфотографировали в тот момент, когда мы целовались с такими счастливыми лицами, что теперь мне было больно смотреть на нее. Я знал, что в следующую минуту произойдет что-то ужасное, но часть меня все равно растворялась в поцелуе, запечатленном на этой фотографии.

— Итан Уот, это ты?

Услышав скрип открывающейся двери, я постарался запихнуть все сокровища обратно в коробку, но та упала, и все рассыпалось по полу.

— У тебя все в порядке?

Эмма вошла в комнату и присела на кровать. Последний раз она себе такое позволяла, когда я в шестом классе заболел желудочным гриппом, и не потому, что не любила меня, просто между нами существовала молчаливая договоренность, что мы не сидим друг у друга на кроватях.

— Я устал, вот и все.

— Ты выглядишь хуже, чем спрятавшийся в тине на самом дне сом. А, между прочим, на кухне тебя ждет прекраснейшая свиная отбивная, которой тебя не хватает так же, как тебе — ее. Мне жаль вас обоих.

Она наклонилась ко мне и убрала со лба челку. Вечно она пристает, чтобы я постригся.

— Знаю, знаю! Глаза — зеркало души, а еще мне надо постричься.

— Глаза сейчас важнее стрижки.

Она печально посмотрела на меня и взяла за подбородок, как будто хотела приподнять. При надлежащих условиях, думаю, у нее вполне могло бы получиться.

— У тебя проблемы.

— Проблемы?

— Да, проблемы, а ты мне — как сын, и я во всем виновата.

— В смысле?

Я не понял, что она имеет в виду, а она не потрудилась объяснить — типичное развитие беседы в нашем с Эммой случае.

— У нее тоже проблемы.

— Люди не всегда виноваты в том, что у них проблемы. Иногда это просто факт, карта, которую человек вытягивает из колоды.

Эмма объясняла все превратностями судьбы: картами Таро, костями на кладбище, Вселенной, которую она могла читать, как открытую книгу.

— Да, мэм.

Она взглянула на меня, и я увидел свет в ее глазах.

— Иногда вещи не такие, какими кажутся, и даже ясновидящий не может предсказать будущего.

Она взяла меня за руку и что-то положила мне на ладонь. Красный шнурок с крошечными бусинами, амулет.

— Носи на руке.

— Эмма, парни не носят браслеты.

— А с каких это пор ты считаешь, что я делаю бижутерию? Это занятие для женщин, у которых слишком много свободного времени и слишком мало мозгов, — отрезала она, разглаживая складки передника. — Красный шнурок — связь с Иномирьем, он даст тебе защиту, которой не могу предложить я. Надевай, пошевеливайся!

Я знал, что если у Эммы такое выражение лица, то спорить с ней бесполезно. В ее взгляде сквозили страх и грусть, тяжелым бременем лежавшие у нее на сердце. Очень тяжелым для нее. Я протянул руку, и она повязала шнурок мне на запястье. Не успел я открыть рот, как она подошла к окну, залезла в карман передника и посыпала подоконник солью.

— Все будет хорошо, Эмма, не волнуйся.

Эмма застыла в дверях, посмотрела на меня потерявшим сияние взглядом и потерла глаза:

— Весь день лук резала.

Эмма была права — что-то не так. Но мне казалось, что дело не во мне.

— Ты знаешь что-нибудь о парне по имени Джон Брид?

— Итан Уот, ты же не хочешь, чтобы я отдала твою свиную отбивную Люсиль? — вздрогнув, ответила Эмма.

— Нет, мэм.

Эмма что-то знала. Что-то плохое, о чем она не собиралась мне сообщать. Мне было это прекрасно известно, так же хорошо, как и ее рецепт свиных отбивных, в котором нет ни единой луковицы.

6.14

Дата добавления: 2015-09-04