|
Читайте также: |
Как ни странно, для создания големоподобных существ вовсе необязателен... живой создатель. Бывает так, что статуя оживает сама. И я не говорю об оживлении статуи богом (как было с Пигмалионом и его Галатеей). Богу позволено и не такое. Речь идет о статуе как разновидности нежити — скульптуру оживляет душа покойного прототипа.
Конечно, все мы вспомним самый знаменитый пример, описанный Тирсо ди Молиной (а за ним — Мольером, Пушкиным и много кем еще): статую командора из истории о Дон Жуане. В большинстве версий истории это все же кара божья, но дух командора, чья память была жестоко оскорблена (когда его вдова уступила его убийце), как минимум принимал в этом участие. А порой хватало и одного этого духа. Мертвые вообще имеют обыкновение обижаться на подобные действия, вспомним хотя бы тень отца Гамлета...
В легендах можно найти и другие подобные сюжеты. Так, например, статуя покойного барона в Майнце на суде свидетельствовала о невиновности баронской дочери в убийстве, а статуя мужа одной из знаменитых вампирш, напротив, обвиняла последнюю.
На севере Европы (в Скандинавии и Голландии) были нередки случаи, когда воины, полководцы и монархи оживали в собственных статуях. Как правило, это происходило, когда их столицу или место боевой славы оскверняли враги; но бывало такое и по менее печальному поводу — просто в годовщину великой победы. Подобную историю пересказывает Сельма Лагерлёф в описании путешествия Нильса с дикими гусями. Это вполне канонический сюжет. Пушкинский Медный всадник, пожалуй, тоже подпадает под эту схему, да и стоит на бывшей шведской земле…
Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 50 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Чудовище Франкенштейна | | | Заводные человечки |