Обед у Ворха проходил в обстановке всеобщего проявления преданности, любви и глубочайшего уважения. За столом собрались только самые приближенные. Развалясь в обширных трансформируемых креслах, позволяющие принимать любую позу, они ели, пили и внимали мысленному рассказу Ворха о посещении Габара. Испуганно замирали в момент воспроизведения им картинг снежного обвала, а затем мучились, срываясь со скользких лыж баянны, и чувствовали себя почти героями, оставаясь ночевать в логове злостных бунтарей.
Ворх верил в искренность чувств своих пособников, зная, что в случае его смерти назначение на должность Верховного предводителя надзора могло бытьне из их ведомства, что создало бы для его приближенных массу неприятностей. Но он выжил.
Застольную беседу воспринимали сейчас и все цузары Билярга, а через кого то из них трансляция шла на другие правительственные небоскребы. Ворха это обстоятельство не пугало. Шпионаж был привычным явлением, к тому же нынешняя утечка информации была в высшей степени полезной, так как прибавляла ему популярности.
О покушении на него Ворх дипломатично промолчал, умело упустив из мысленного показа разоблачающие сценки. В свое время Даберу будет предъявлен отдельный счет, решил он.
После обеда Ворх занялся разбором накопившихся дел. Докладывал Первый пособник Бармал. Он был вдвое старше Ворха, а потому, может, медлителен, не зато обладал другими, компенсирующими этот недостаток, достоинствами - не приносил с собой никаких записей, все помнил, говорил с четкостью автомата о новых волнениях низших, о разрастающейся спекуляции рабами для Бауков о равнодушии многих кселензов к общественным делам, к укреплению Нового Порядка.
«Когда нет права говорить, народ пользуется правом не думать», - подытожил Ворх доклад Первого пособника и горько усмехнулся. Бармал в ужасе округлил глаза и обвел ими кабинет, давая понять, что всюду тут могут быть подслушивающие их мысленную речь устройства. Ворх рассмеялся и, жестами попросив Бармала нагнуть голову, надел ему на биокристалл блокатор - один из двух, привезенных из Габара.
- Это та самая придумка рабов, о которой ты докладывал когда-то, - сказал Ворх. - Теперь наши мысли никто не воспримет. Говорить будем вслух
Вдруг Ворх обеспокоенно дернулся и вскочил с кресла. Ему показалось, что его кольнула иголка. Он ножом вспорол обивку: под тканью, вмятый в пористую подкладку, замер, боясь пошевелить ножками-усиками, Баук.
То, что за ним шпионили, Ворха не удивляло. Но на этот раз был подложен не записывающий мысли «жучок», а настоящий Баук кселенза! Впрочем, этому тоже не следовало удивляться. За триста лет накопилось столько Бауков, что удовлетворить их всех телами рабов, как обещалось Новым Порядком, было невозможно Бауки годами находились в Каролл-доме в ожидании нового тела, а этот решил заслужить его пораньше - согласился быть шпионом.
Сняв с биокристалла блокатор, Ворх услышал мольбы Баука:
«Не убивай меня, я все расскажу… Меня нанял Дабер. Обещал: если узнаю что-нибудь важное, он вернет мне вечность. Но Дабер врет. Я уже выпытал о Верховном энергетике, как он торгует рабами. Сделал маленькую аварию, а инженеров с каскада гидроэлектростанций продал Ведомству снабжения, списав их как погибших».
«Интересная информация», - глянул Ворх на тоже снявшего блокатор Бармала, но тот не разделил его восторга, поскучнел, поджался.
«Ты не убьешь меня?» - спросил Баук.
«А разве можно?»
«Нельзя. Если убьешь, тебя будет судить Гильорт. Есть свидетели, что я… что меня…»
«Свидетели будут молчать. Ну кто же признается, что шпионил за Верховным? - усмехнулся Ворх и лезвием ножа постучал по Бауку. - Говори, почему ты пошел на контакт».
«Я перестал слышать твои мысли. Ворх, не убивай меня, я пригожусь».
«Кому? - разозлился Ворх. И как всегда, когда бывал зол, стал холоден и расчетлив. - Удивительная тупость. Неужели ты надеешься, что после всего этого останешься существовать? Тебя уничтожат если не я, то те, кто подложил сюда, чтобы не проболтался. Ты ведь уже числишься погибшим при какой-нибудь аварии?»
«Да… Я разбил своего носителя в аварии. И попал в сейф Дабера. Ты полагаешь, он списал меня?»
«Подумай сам. Почему он не вернул тебя в Каролл-дом, как предписано Новым Порядком? Ты обречен».
«Ворх, спаси меня, - молил Баук. - Я тоже спасу тебя. Они убьют тебя, уже все приготовлено…»
«Спокойнее! Помолчи, - сказал Ворх. - Я спасу тебя, если все, что ты рассказал мне, повторишь на Гильорте».
«Все расскажу! О всех рас…»
«Осторожно!» - вскрикнул Бармал.
С необычной для себя прытью он подскочил к Бауку, оттолкнув Ворха, и ударил по панцирю рукояткой парализатора. Панцирь Баука хрустнул, расколовшись, по обивке кресла потекла фиолетовая жидкость.
«Он хотел тебя парализовать, - сказал Бармал, отводя в сторону перепуганные бегающие глазки. - Я знаю их привычки. Сейчас бы осел на теле и нанес удар. Хорошо, что я успел…»
· Хорошо, - согласился Ворх, надевая на биокристалл блокатор. Повернул кресло с разбитым Бауком, вмявшимся в спинку, и оттолкнул его подальше от стола. На Бармала смотрел с прежним дружелюбием во взоре, не замутненным и тенью подозрения. - Что там у нас дальше?…
· Ереси!
· Как это понять?
· Это невозможно понять! Некоторые, например, считают, «что если нарушить энергетическую решетку атомов и молекул, из которых состоит, допустим, стол, то он может утечь, как струйка света…
Ворх замер от мелькнувшей догадки: «… как струйка света». Конечно! А если на другом конце пути эту струйку света как-то трансформировать, то вновь возникнет этот же стол. Так это же нуль-транспортировка! Неужели Кари?… Что он там говорит еще?»
·… абсурд. Такого не может быть никогда.
· А ты знаешь, что может и чего не может быть?
· Но это же очевидно, - нахмурился Бармал, разыгрывая благородное возмущение.
· Понятно. Что еще?
· Группы из низших и даже кселензы верят, что «я» кселян, которое мы после смерти физического тела переселяем в биокристалл, а потом превращаем в Баук и обеспечиваем таким образом продление жизни, - это «я», по их мнению, должно умирать.
· Почему?
Бармал приподнял голову на длинной шее и вновь угодливо пригнул ее, выразив высшую степень своего сановного непонимания глупости.
- Появились верующие в естественное переселение «я» как мыслеформы во вновь рождающихся. Говорят, мудрость природы безгранична, и потому только высокоорганизованное энергетическое «я» может стать первоосновой воссоздания кселян. И еще говорят…
Ворх расхохотался, глядя в бегающие глазки Бармала, и с нескрываемым больше презрением рассматривал его мешкоподобную фигуру, украшенную всеми, какие только Бармал мог добыть для себя, орденами и знаками отличий. Бармал, конечно же, догадался о природе столь саркастического смеха Верховного предводителя. Он посерел, поджался, но тут же пересилил охватившую его панику и стал хихикать, с преданностью поглядывая на своего повелителя.
· Всех этих… «верующих» - арестовать! - распорядился Ворх, резко прервав смех.
· Их много. Не хватит тюрем.
· Не в тюрьмы, а в рабы их! Разжаловать, лишить имущества.
1 - Предводитель, такой приказ ты не можешь отдать самолично.
- Могу подготовить для Верховного Гильорта, а ты мне его напишешь.
Собственноручно! Иди.
Бармал ушел, и Ворх покинул служебный кабинет. Проходя мимо кресла с разбитым Бауком, вспомнил, какую быстроту проявил его Первый пособник спасая себя от разоблачения. Предательство Бармала не удивило Ворха, хотя немного задело самолюбие. Ведь Бармал знал, что станет Верховным, если Ворх возглавит Гильорт. Очевидно, Дабер тоже пообещал ему повышение, и Барма подумал, что сыграет без проигрыша. Ошибаешься, пособник смерти, игры твои закончатся, как только принесешь собственноручно подготовленный проект о аресте нескольких миллионов кселензов…
И все же было досадно, что у него нет друга, с которым можно хотя бы поговорить, поделиться сомнениями. Вспомнил о Кари. Стал думать о Кари, все острее сознавая, что любит маленькую отважную баянну. Ах, была бы она рядом или хотя бы в пределах досягаемости, чтобы в такие вот минуты отчаяния прийти к ней, укрыться от суеты, раствориться в ласках и любви, Надо найти ее, привезти сюда, говорил себе Ворх и не верил в реальность задуманного, вспоминая ее таинственное могущество. Скорее всего, не он, а она может выкрасть его отсюда. Он вспомнил безжизненные залы и комнаты дворца, равнодушную мебель, вечно угодничающих приближенных и пришел к выводу, что сам он - песчинка. Лежать бы ей тихонько где-нибудь на берегу моря под лучами Зведона и наслаждаться покоем, а она - нет, не желает покоя, раздувает в себе самолюбие, чтобы булыжником. А этот булыжник потом возьмут в руки, чтобы разбивать череп бунтовщикам.
Обидно? - травил Ворх себя. Зато истинно. И весь смысл твоей борьбы заключается в том, чтобы убедить, что именно ты, а не Дабер будешь боле прочным булыжником. Пригодность каждого лидера определяется тем насколько лучше он будет удовлетворять интересам выдвинувшей его группы касты. Поэтому и выжидал Бармал, хотя давно мог нанести решающий удар пользуясь его, Ворха, расположением и некоторым доверием. Но неужели вес смысл моей жизни - служить Бармалам и их консервированным мозгам? Неужели ради них я должен отказаться от Кари?! Лишь потому, что у них когда-то хватило подлости накинуть на народ оковы. Если быть честным перед собой размышлял Ворх, надо признать, что Новый Порядок не что иное, как величайший разбой, перед которым меркнут ужасы минувших тысячелетий. Преступление не только перед униженными кастами, но и перед кселензами. Ни для кого не секрет что в условиях тотального контроля за мыслями народ перестал думать и технический прогресс за истекшие триста лет почти не сдвинулся с места, Остались нераскрытыми тайны экл-Т-трона, пылевого кольца вокруг Кселены и многое другое. Конструктивно не изменились даже колесные моторсы, и выпускают такими же, как в эпохи становления Нового Порядка, потому что Баук не способны переучиваться и живут памятью прошлых времен, когда формировались их биокристаллы. Кселена агонизирует, и никому нет дела, что все мы гибнем, гибнем…
Предводитель Верховного Гильорта Линг сидел в кресле, слегка прикрытый листвой оранжерейного дерева. Линг был не столько стар, сколько изношен В последние годы он не ограничивал себя ни в чем, развлекался так, словно бы торопился добить свое первородное тело. Его не предостерегали. Ведь впереди избавление от управленческих хлопот и беззаботная вечность. Молодые рабы носители Баука с прекрасными желудками и здоровой секрецией желез дадут пережить заново все, что недополучил Линг в этой жизни, пока карабкался наверх. На смену изношенному рабу придет второй, третий, трехсотый… И Ворх, и каждый кселенз знали это и лишь удивлялись, почему так долго держится в дряхлом теле Линг. Но к его биокристаллу не пристроишься подслушать сокровенные мысли, Единственный из кселензов, Предводитель Верховного Гильорта не был поднадзорным.
…«Значит, хочешь возглавить Гильорт», - сказал Линг, и на лице его сдвинулись морщины, выражая подобие улыбки. Ворх вскинул на Предводителя взгляд, полный восторженного удивления, и скромно потупился, как бы поражаясь его проницательности.
«В молодости я тоже выезжал в горы, прежде чем принять решение, -
усмехнулся Линг и добавил: - Ты повторяешь меня. Рад». Его мысленный голос сохранял молодую звонкость и резко контрастировал с внешностью старика,
которого уже выпали волосы, а брови нависли над глазами, придавая лицу выражение вечного уныния. Собрав силы, Линг тряхнул головой и объявил:
«Я принял решение перейти в вечные. Власть передам… - Линг помедлил, наблюдая за выражением лица Ворха, - достойному. Утром советовался с бывшими Предводителями Верховного Гильорта. Мнения разделились, но большинство высказалось за тебя. Можешь рассчитывать на нашу помощь».
«Благодарю вас», - выдохнул Ворх с облегчением. Получить поддержку экс-Предводителей значило многое, если не все. Это верная гарантия, что выберут, а точнее, назначат Предводителем Верховного Гильорта его, Ворха.
«Должен предупредить тебя, помощь была обещана и Даберу».
Ворх вскинул удивленный взгляд и застыл, так ничего и не понимая: почему?
«Пойми нас, - проговорил Линг с заметной жалостью. - Баукам - а я могу причислить к ним уже и себя - безразлично, кто станет снабжать их живым материалом, Дабер или Ворх. Главное, чтобы снабжал без ограничений. Мой предшественник обещал колонизовать ближайшую к нам планету, но исчерпал резервы низших здесь и погубил их там. Его пришлось убрать раньше, чем он перешел в Вечные естественным путем. С трудом я восстановил нанесенный ущерб, а мой преемник должен умножить полученное. И мне, и всем Баукам важно знать, что ты предложишь Верховному Гильорту в качестве программы».
«Наверное, я не буду оригинален, - ответил Ворх после минутного сосредоточения, - но я бы продолжал нынешнюю политику Верховного Гильорта. Колонизация космоса перспективная, но не первоочередная задача. Нам есть над чем поработать здесь, на Кселене. Прежде всего-подавить назревший бунт. Я был в Габаре, все видел своими глазами». «Знаю. Продолжай». «Ужесточить режим исполнения указаний Нового Порядка. Никаких свобод!
Всех под надзор, под контроль».
«Существует закон природы: отбирая, надо давать. Что ты дашь им взамен
отнятого?»
«Религию».
Линг посмотрел на Ворха удивленно и заинтересованно. Поерзал в кресле.
«Но… с религией давно покончено. Неужели еще кто-то верит?…»
«Да, и я этим воспользуюсь. Рабы верят в переселение «я», в то, что в новой. жизни они станут кселензами. Пусть так и будет: им - жизнь будущая, нам настоящая».
«Кажется, я не ошибся в тебе, Ворх, - кивнул Линг удовлетворенно, - ты получишь нашу поддержку. Но Дабер так просто не уступит тебе власть, борьба
у вас будет жестокая».
«Уже идет. Он покушался на мою жизнь», - заметил Ворх как бы между прочим, но Линг никак не отреагировал на его жалобу.
«Тебе будет нужен верный пособник, Ворх. Принеси вон то, - показал взглядом Линг на лакированную коробку, стоящую на шкафчике возле стены, и, когда Ворх принес, сказал: - Здесь Баук Барри-коварного. Его полк и сам он стоят корпуса фаронов. Правда, методы их несколько старомодны, но положиться
на них можно. Открой».
Ворх открыл коробку, и с крышки упал ему на руку Баук, вцепился в нее ножками контактов. Мелькнула мысль тряхнуть рукой, чтобы сбросить его, но Ворх не смог этого сделать и бессмысленно смотрел на темно-фиолетовый панцирь Баука, на то, как золоченые ножки все глубже погружались в его, Ворха, тело. Ворх почувствовал ко всему безразличие. И вдруг произнес слова, совершенно к нему не относящиеся, достигающие его сознания как бы из другой жизни: «Долго же ты держал меня на том свете. Линг, это не по правилам. Мы завоевали тебе вечность, а ты обеспечь нам жизнь в свое правление. Иначе зачем
ты нужен нам здесь!»
«Успокойся, Барри, - сказал Линг, поморщась. - И не внедряйся, это не тот.
Стража, ввести!»
Дверь распахнулась, и два фарона ввели в галерею упирающегося инжера - крупного, крепкого парня. Узнав Предводителя Верховного Гильорта, инжер пал на колени, взмолился: «Предводитель, я хороший наладчик. За что меня лишают
жизни?! Я даю пользу…»
«Почему не зондирован?» - невозмутимо спросил Линг у фаронов.
Фароны потянулись за парализаторами. Инжер воспользовался моментом, вырвался и с криком «убийца!» кинулся к Лингу. Неведомо почему Ворх бросился навстречу парню. Тот увернулся, и Ворх, скользнув по его шее рукой, повалился под ноги фаронов, «Убьет! Что будет?!» - промелькнули в голове страшные мысли. Ворх оттолкнул упавших на него фаронов, со страхом глянул в ту сторону, где сидел Линг, приготовился к самому страшному, но увидел, что Предводитель Верховного Гильорта с прежней невозмутимостью сидел, развалясь в кресле, а рядом с ним стоял инжер, воинственно уперев руки в бока и прирученно склонив голову с затуманившимися глазами. На шее у инжера фиолетовым нарывом темнел Баук, перескочивший с руки Ворха.
«Так вот как это бывает», - удивился Ворх, поднимаясь с пола. О принципе подчинения тела Бауком он, разумеется, знал, и все же был крайне поражен силой его воздействия на организм, только испытав это на себе.
«Вон отсюда! Вон, трухлявые мешки!» - погнал из галереи фаронов Барри - Баук. Затем он согнул руки, любуясь бицепсами, похлопал себя по плоско животу, попрыгал на месте и рассмеялся. - Вот это подарок, достоин Правителя! Не то, что прошлый хлюпик. С таким телом я проживу еще добро тридцать лет, а?!»
Инжера больше не было - стоял, любуясь собой, кселенз Барри-Баук, самонадеянный и по праву гордый победитель. Не торопясь, с медлительной основательностью он перенес Баук с шеи на голову, уместил на темени и опять возрадовался, поигрывая мышцами.
«Приятная минута возвращения к жизни. Скоро и ты ее познаешь, Линг, - заверил Барри-Баук, уловив, с каким восхищением наблюдает за ним Предводитель. - Обед будет? Ты специально его не кормил? Так шевели слуг».
Обед принесли в галерею. Несколько баянн попытались прислуживать столом, но Барри-Баук прогнал их. Сбросив крышку, он потянул носом, восхищенно вдыхая запах, затем прямо руками вытащил тушку птицы, разломил ее. «С дымком! Я чувствую запах дыма. О наши добрые старые времена!»
Он наслаждался каждым куском, не смущаясь, что перемазал себе лица и руки, оставлял жирные отпечатки пальцев на тончайшей, изысканного изготовления посуде. Ворх приложил усилие, чтобы не подумать: как все по-животному грубо. Он взял мундштук и, откинувшись на спинку кресла, снимал с подстава курения скаракосты дымные шары. Линг тоже не ел, но очень внимательно! следил, как поглощает обед Барри-Баук, раздумывая: раб ест - понятно, он голодный и никогда не ел такой пищи, а какое при этом получает удовольствие! Баук?
«О! Несказанное. Я вновь обрел тело. Самое страшное - мысль без тела, без возможности обрести свободу движений, действий. Существовать без тела - казнь. Когда-нибудь Бауки взбунтуются и покорят вас, если вы не можетеобеспечить нас носителями из низших каст. Я уже проверял такую возможность и все были согласны - учти, Линг».
«Учти, Ворх», - добавил Линг.
«Претендент?» - спросил Барри-Баук.
«Расскажи ему об экл-Т-троне».
Барри- Баук, наконец-то, отвалился от стола и, полуулегшись в кресле, принял поданный Ворхом мундштук с подрагивающим дымным шаром скарокосты блаженно затянулся. Глаза его носителя оставались мутными и пустыми свидетельствуя о полной парализации воли раба Бауком, зато воспроизводимые картины прошлого были ярки и красочны.
Барри- Баук вспоминал с удовольствием: «Народ взбунтовался, не желая вживлять бионики и носить Бауки. Произошел раскол на низы и верхи. Естественно, мы не могли уступить свое право управлять народу и, когда не подействовали слова, взялись за оружие. Началась война кварталов и улиц, поселков и городов. Численно мы не смогли бы побороть нижестоящих. Помогли Бауки, которых накопилось уже предостаточно. Нам было сказано: «Хочешь жить -завладей телом!» Мы очень хотели жить. Без тепла под панцирем, без живого мозга биокристалл сохнет. Без рук и ног носителя мы беспомощны. Да что говорить - узнаете сами. Наш полк пошел на грызунах…»
Ворх увидел воспроизводимую Барри-Бауком картину громадной массы крыс, построенных в ряды. На спине каждого зверька фиолетово сиял Баук. По команде какого-то кселенза зверьки нырнули в осеннюю жухлую траву, зашелестевшую от их торопливого бега, разбежались по сторонам.
Судя по мерцанию разнообразных деталей, воспроизводимых Барри-Бауком, он проник в расположение отряда самообороны завода. Зверек прыгнул на часового с лучеметом, и Барри-Баук перескочил на парня, завладел его телом.
«Теперь ты знаешь, как это происходит», - сказал Барри-Баук Ворху, и тот закивал:
«Да… Не хотел бы оказаться вновь носителем».
«Они тоже не хотели, но не могли ничего поделать - своими руками убивали командиров и друзей, запоздало схватившихся за оружие. Мы захватывали заводы, поселки - растекались по всей Кселене. Трудно было с учеными. Нам всегда нелегко было понять, что там они напридумывали. Но я все же захватил экл-Т-трон! И спас кселензов, скажи ему, Линг», - потребовал Барри-Баук.
«Говори сам. И поподробнее, - попросил Линг. - Ему нужны детали».
«Понял… - кивнул Барри-Баук. - Мне сказали, что это новейшее оружие низших. Только я там не увидел ничего страшного, кроме толпы боевиков. Их там было очень много, очень…»
Ворх воспринимал воссозданную Барри-Бауком громадную массу боевиков, стоящих в пространстве, похожем на кратер вулкана. Молодые, прекрасно вооруженные, они стояли так тесно и так долго, что сыпавшийся сверху снег покрыл их плечи до подбородка, угрожая завалить и головы. Солдаты сдували снег, пересмеивались, ожидая какого-то события.
Барри- Баук пробрался к экл-Т-трону и сразу был втиснут в массу боевиков напиравшим сзади новым пополнением. Применить лучемет было невозможно; он протиснулся к стене, отыскивая свободное пространство, и выбрался к нише с приоткрытой массивной железной дверью. Из-за двери выглянул генерал и сердито прикрикнул на Барри-Баука, овладевшего телом офицера.
- Почему нарушаете единство энергополя? Встать в строй, и плотнее. -И ликующе добавил громко: - Передать по рядам, готовность номер один!
Получилось, друзья. Теперь дело за вами.
Такое скопление боевиков и слова генерала говорили сами за себя. Готовилось что-то опасное для кселензов, медлить было невозможно, а тут все еще шли, пробирались вдоль стен новые подразделения боевиков. Один из них, молоденький парнишка, поправлял лучемет на спине и сбил с Барри-Баука шапку.
- Лейтенант, на тебе Баук, - вскрикнул он, испуганно тараща глаза.
На крик встревоженно оглянулись.
- Так убей его скорей! - прогремел Барри-Баук, и тут же рывком повалил на себя боевика, чтобы прикрыться его телом. Свободной рукой Барри-Баук подхватил упавший лучемет, отодвинулся к двери и всей мощью луча резанул по людской массе.
Крики тысяч голосов, готовых вырваться из перекосившихся ртов, погасли, не успев родиться. Вся тесная, воедино слившаяся масса боевиков была перерезана надвое, сдвинулась к двери, осела.
- Измена… - прошептал генерал и попытался захлопнуть железную дверь.
Барри- Баук успел швырнуть в проем визжащего солдатика, дверь его смяла, прекратив крик, а оставшаяся щель позволила Барри-Бауку лучеметом так же жестоко расправиться и с генералом.
«Я отыскал их главный бункер, - продолжал рассказ Барри-Баук, мельком показывая перепуганные лица. - Там собрались, наверное, все их ученые. Понимал, что надо их было взять живьем. Но я был в крови, с Бауком на голове. Людишки перепугались, закричали. А тут выскочил еще один генерал, с парализатором, и я их срезал…»
«Жаль», - вздохнул Ворх.
«Решало мгновение: кто кого убьет первым…» - Барри-Баук рассмеялся, а его носитель, подверженный вызванному рефлексу смеха, спазматически закашлялся. Линг обратил внимание на такую несинхронность поведения Баука и его носителя. Барри-Баук успокоил его: «Натренирую. Не таких объезжал».
«А что было дальше?» - спросил Ворх.
«Появился какой-то старикашка… - Барри-Баук потянулся за новым шаром и блаженно затянулся дурманящим дымком, растягивая паузу. - Я хорошо запомнил, что никого не оставил живым. Еще пожалел, что так неудачно они стояли, попав под луч. А тут возник передо мной старичок, такой улыбающийся, чем-то довольный. А когда огляделся - побежал. Я кинулся за ним, решив, что этого-то не упущу, загнал в какой-то угол, кинулся, чтобы схватить, и… стукнулся о стенку. Старикашка исчез».
«Как исчез? - рассматривал Ворх каменную стену, воспроизведенную Барри-Бауком. - Куда же он делся?»
«Каким- то чудом старик оказался позади меня. И наверное убежал бы, да поскользнулся на крови, когда перепрыгивал через трупы. Я повалился на него, прижал, уже выкручивал ему руки. И вдруг он опять исчез -из-под меня, а я плюхнулся в лужу крови».
«Убежал?» - не выдержал Ворх новой паузы Барри-Баука, растягивающего удовольствие от произведенного на слушателей впечатления.
«Недалеко. Вижу, шагов за двадцать от меня, в коридоре, полулежит мой старикашка в той же позе, в какой был подо мной, только одна половина его туловища здесь, а другая - в стене…» Не замечая того, Ворх привстал и подался к Барри-Бауку, разглядывая воссозданную им картину: из серой бетонной стены торчал старик и, умирая смотрел, смотрел… В его глазах было столько отчаянной жалости и обиды столько страданий, что Ворх невольно попятился.
«На этом их чудеса не кончились, - продолжал Барри-Баук и, придав голосу интонацию особой значимости, отчеканил: - Когда я вышел в тот кратер слоеного пирога из трупов там уже не было. И ни капли крови. Чисто».
«Куда же все делось?»
Линг приподнял руку, давая понять, что будет говорить. Взгляд его потускневших слезящихся глаз был устремлен за прозрачную стенку галереи, где перед голубым Дворцом Гильорта в лучах полуденного Зведона рдело, словно сочилось кровью, поле красных цветов. Линг направил туда палец и сказал: «Все появилось здесь!»
«Нуль- транспортировка! -воскликнул Ворх и не мог удержать поток рванувшихся мыслей. - Значит, возможно… Хотели перекинуть нам армию, целую армию. И если б не Барри… Феноменально!»
«Да, да, нуль-транспортировка, - ворчливо проговорил Линг и обратился к Барри-Бауку, кивнул на Ворха: - Ему быть Предводителем, если соперники не отправят его в вечные. Побереги его. Собери свой полк и обеспечь охрану, помоги в чем надо».
«Линг, мы на тебя не были в обиде. Если он - как ты, мы сами внесем его в Гильорт и никто не пикнет», - горделиво заявил Барри-Баук, пружинисто поднявшись с кресла.
«Не преувеличивай своих возможностей», - проворчал Линг, попрощавшись жестом.
«До вечера, претендент. Приготовь место в своем сарае, нас будет тысяча бессмертных. И побольше скаракосты, баянн приведем сами».
Барри- Баук ушел щеголеватой походкой. Линг проводил его завистливым взглядом и тихо вздохнул. Затем его взгляд ушел за прозрачную стенку галереи и заскользил по цветам. Его дальнозоркие глаза разглядывали тончайшие прожилки лепестков, причудливые формы соцветий; богатство красного цвета уловил Ворх. В душе Линга при этом не было восхищенного умиления красотой. И Ворх подумал, что это красное поле цветов перед Дворцом, похожее на кровоточащую рану, сохраняется триста лет для напоминания Предводителелям Верховного Гильорта о прошлом.
«Ты правильно понял, - заметил Линг. - Эти цветы - предостережение. Наш строй - не идеальное мироустройство, и первый открывший тайну экл-Т-трона получит оружие, которому нечего противопоставить. Переживем эту беду, если окажется им кселенз, - власть перейдет к сильному, и только. Но всех нас ждет гибель, если овладеют секретом низшие. Помни об этом, Ворх. А когда не будет выхода, знай: под цветником пульт взрывателя ядерных запасов…»
Линг замолчал, вновь уставясь на цветы. Он ничем не показывал, что закончил разговор, а просто отдыхал. Ворх в это время думал без обычных ухищрений, скрывавших истинные мысли, потому что было бы нелепо сомневаться в искренности того, кто только что столько сделал для его возвышения! Ворх порадовался тому, что судьба его решена, и тут же посуровел от накатывающихся - волна за волной - мыслей о судьбе вверяемого ему мира, о своей судьбе. В отличие от прошлых времен, когда властелины не считались с волей своих предшественников и порой полностью меняли политику, а с ней и придворных, ее проводивших, в эпоху Нового Порядка деятельность Предводителя Верховного Гильорта постоянно контролировалась теми, кто передал ему власть. Все они, когда-то правившие миром, жили в образах Бауков и в любое время, собравшись, могли потребовать отчет. Не оправдавшего их доверия отстраняли, а бывало, и безжалостно уничтожали, лишая не только первородного тела, но и вечности.
«Ты правильно все понял, - кивнул Линг. Он с трудом поднялся с кресла и, шаркая подошвами, направился к Ворху. Ворх вскочил, поддержал старика за локти, и Линг, умиленно оглядывая Ворха, положил руки ему на плечи, потом стал нежно гладить по щекам. - Ворх, ты замечал, что тебе кто-то помогает?»
«Замечал. И не только я. Дабер меня прозвал Везунчиком. Мне всегда везло, думал я… А это ты помогал, Линг?»
«Я, Ворх, все я. Обеспечил тебе образование, потом ускоренное продвижение по службе, проникновение в правящие круги…»
«Как мне отблагодарить…»
«Помолчи. Потом я спас тебя, когда ты был уличен в получении взяток от Ведомства продобеспечения».
«Мне стыдно, Линг. Я рос один. Моя мать разбилась в экспедиции на соседнюю планету, а родственники не баловали средствами к жизни - захотел подкрепить свой счет. Но после этого случая не был замешан ни в чем предосудительном».
«Это я тоже знаю, Ворх. Ты получил потом крупную сумму денег».
«Я их не трогал. И вообще не дал разрешения перевести на свой счет».
«Почему?»
«Не знаю, чьи это деньги. Может быть, Дабера. Боюсь ловушки».
«Этого я не учел».
«Ты?»
«Деньги тебе перевел я, Ворх».
«За что?»
«Ты очень похож на свою мать. А я ее любил, - грустно улыбнулся Линг
и вскинул на Ворха грустный взгляд. - Ты мой сын, Ворх».
Ворх растерялся. Мысли его сбились, запрыгали бешеным потоком вопросов, догадок, сомнений; замерцали короткие всполохи воспоминаний сиротского детства, обездоленной юности, когда так нужен рядом кто-нибудь близкий, любящий. Да, он был везунчик, как дразнил его Дабер. Но чего это стоило Ворху - не знал, кроме него, никто!
«Я не мог признаться раньше, чтобы не повредить твоей карьере. Гильорт не
наследуется, ты это знаешь. А потому запрячешь мое признание так далеко в недра памяти, чтобы никто, никогда ничего не узнал. Не обижайся, сын мой…»
«Еще минута… Расскажи про мать».
«Я был Верховным кселензом, когда мы встретились с ней и полюбили друг
друга, - стал рассказывать Линг, осторожно посаженный Ворхом в свое Ворх остался стоять рядом и держал отца за руку, всматривался в воспроизводимые им картины былого, в черты матери, вслушивался в ее голос, еще звучащий в памяти Линга. - А потом была эта экспедиция… Я был против, умолял ее не лететь, словно чувствовал беду. Она не послушалась… Ворх, ты должен позаботиться о сыне. Кто эта женщина?…» - воспроизвел Линг образ Кари.
«Ты знаешь о ней?»
«Я все о тебе знаю, Ворх».
«Она баянна».
«Это даже лучше. Никто ничего не заподозрит. После родов отдашь ребенка в семью кселензов и повторишь все, как было у нас с тобой. Власть мы наследуем так семьсот лет».
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Достижение | | | Подножие тайны |