Метафоры, или Партия Лесли

Я хотел бы вернуться немного назад — к тому письму, которое Ричард получил от Лесли на третий день разрыва. Может быть, Ричард умел писать красиво, но Лесли умела писать умнее. Почитаем письмо Лесли повнимательнее?

Ричард мало что понимал в музыке, но относился к ней, а особенно к Лесли, для которой это была родная стихия, — с пиететом. Так вот, более чем естественно, что свое видение их отношений Лесли задала через образ Симфонии, у которой, как она разъяснила Ричарду, есть три главные части. А именно — Вступление, где небольшие идеи, темы и фрагменты выводятся для представления друг другу; Разработка, в которой все эти небольшие идеи и мотивы стараются раскрыться во всей своей полноте, развиваясь и взаимно переплетаясь. После чего наступает Реприза: полное блеска выражение идей в той сочной зрелости, которой слабенькие идеи достигли в процессе своего развития.

• А раз так, спрашивала Лесли, то чего же мы застряли во Вступлении и не развиваем Божественную Симфонию наших отношений дальше? Ты же всегда был за развитие, Ричард? Но тогда, вперед — к Слиянию!

Красиво и убедительно. По крайней мере, для Ричарда, который в помраченном состоянии сознания хотел видеть только Лесли, а не неточности и подтасовки в ее Метафоре.

Какие?

…А сами — не увидите?

Пусть поправят меня музыковеды, но в этой Метафоре Лесли умолчала о том, что в Симфонии может быть не две, а больше мелодий, а также не стала упоминать, что слияние и переплетение двух мелодий вовсе не запрещает им гармонично сливаться с другими мелодиями в других частях Симфонии, как в Разработке, так и в Финале.

• Который Лесли аккуратно назвала по-другому: Репризой. Не Финалом, а Репризой. Видимо, чтобы не задумываться о том, что любая, самая блестящая, Симфония заканчивается. По крайней мере — в музыке.

Ричард не стал углубляться в такие мелочи, он принял метафору Лесли и вытекающую из нее всю полноту ответственности, лежащей полностью и исключительно на нем. Как писатель, умеющий создавать яркие и волнующие картины, он живо в своем сознании нарисовал все, что могло погибнуть при одном его неверном шаге.

Наша любовь была до смерти напуганным беглецом, склонившимся над карнизом двадцатого этажа, готовым немедленно прыгнуть вниз, как только мы попытаемся его спасти.

• Какой хороший образ! Удачный, трепетный! Так вот,

Если наш беглец упадет, при этом падении будет убит и Вуки, и поросенок, стиснувший в зубах мороженое, и волшебство, и богиня секса; умрет Банта, навсегда исчезнут шахматы, фильмы и солнечные закаты. И ее пальцы, порхающие над клавишами.

Я никогда не услышу музыку Иоганна Себастьяна, никогда не расслышу его тайных гармоний, потому что я научился им от нее, не будет загадок от композиторов, я не смогу видеть цветы, не вспоминая о ней. Никто никогда не будет так близок мне.

• Правда, это уже стимулирует?

…Лесли — молодец. Она выставила свои условия, как свершившийся факт, после чего могла испытывать Ричарда: "Ну, от тебя зависит, будем ли мы вместе, спасем ли мы нашу любовь?!" После чего Ричард мужественно принимал ее вызов и достойно брал препятствие за препятствием. И теперь чем более она его напрягала, тем более он уважал себя и был счастлив.

• А если бы не испытания от Лесли, какие другие крутые испытания он нашел бы в жизни?

Он просто ждал, он хотел испытаний от Лесли!

Возведи еще более высокие стены, увенчай их острыми лезвиями, затем возведи еще один раз, изнутри, и снова привинти что-нибудь острое поверх них…

Лесли могла быть довольна разыгранной ею партией.

Дата добавления: 2015-08-27