При закрытии съезда

Павел Йозеф Шафарик (1795–1861) – деятель словацкого и чешского национального Возрождения в 30-40-х гг. XIX в., историк, филолог, поэт. Автор ряда трудов по истории славянских литератур и языков, истории, историографии, археологии. Создатель и пропагандист концепции «славянской взаимности» в области культуры. Речь была произнесена 12 июня 1848 г.

Что собрало нас сюда? Движение народов трех племен; движение, какого еще не было в истории человечества, какое сотрясает землю, обращает в бегство могущественных великанов, хоронит правительство штыков и шпионов. Народ заявляет о наследии, завещанном ему от бога. Это движение подняло и собрало нас здесь... Власть штыков и шпионов далее просто невозможна. Если бы власть штыков и шпионов была возможна, она бы не выпала из рук тех, которые ее имели... Народы вступили в обладание своими вечными правами. Они собираются и совещаются о себе и нас, о своем и нашем будущем, совещаются во Франкфурте-на-Майне, на Дунае в Буде и Пеште, дома и за пределами нашей монархии.

Но если другие народы совещаются о нас и решают наше будущее, то посовещаемся и мы сами о своем будущем.

Какой же результат совещаний других народов, наших соседей – немцев, венгров, итальянцев о нас? Признаемся себе – и не будем скрывать, как это ни горько. Славянин, так гласит их суждение, природой создан для услужения и подчинения другим, избранным, более способным и более благородным народам.

… Братья! Те, которые о нас так судят, являются нашими врагами и угнетателями; их доказательства странны и потому лживы....Мы якобы не хотим получать образование, т. е. не хотим быть онемечены, мадьяризированы, итальянизированы, за это нас обвиняют в грубости, называют варварами и рабами. Когда же мы хотим получить истинное образование, т. е. во всех отношениях быть и оставаться славянами, как нам велит голос совести, чтобы доказать, что славяне способны к свободе и высшей политической жизни, за это нас ругают как изменников отечества, злодеев и врагов их свободы...

Братья! Пришло и для нас решающее время, раньше, чем мы его ожидали. Невинность перед богом и перед совестью не значит ничего перед судом мира, судом пародов. Или мы очистимся действием и докажем, что мы способны к свободе, или мы немедля превратимся в немцев, мадьяр и итальянцев... Или мы сумеем добиться, чтобы всякий из нас с истинной гордостью мог сказать перед народами: «Я славянин!», или перестанем быть славянами. Моральная смерть – это наихудшая смерть.

Хрестоматия по истории южных и западных славян. В 3 т. Минск, 1987–1990. Т. II. С. 76.

Дата добавления: 2015-08-27