S05E04 Let's Come Together

Прим.авт.: Данная Нцушка посвящается моему духовному наставнику и самому мертвому из ныне живущих мужику Штейну. Будь здоров, парень, кушай творожок и не расстраивайся по пустякам!

У Тора затекали руки. Ему хватило десяти минут, чтобы понять, что он уже не чувствует пальцы. Жгуты, непонятно откуда взявшихся ремней, перетягивали запястья, насмерть привязывая Одинсона к резной спинке кровати. Хотя Тор врал самому себе, ведь он прекрасно знал, что у Локи есть далеко не такие вещи, так что спасибо и на ремнях. Наручники были бы куда неприятней. Холодно. Холодно, неприятно и понятия не имеешь чего ждать. Промозглый ветер из открытого окна морозил обнаженную кожу. «Боже, где тебя носит?», - Лафейсон решил использовать один из «своих» приемов, при котором невозможно дышать-то нормально, не то что двигаться, а после связал. Он делал это медленно, без единой эмоции на лице, словно Локи подменили – холодный, прямолинейный, безразличный.

«Мало того, что я сам мазохист, садизм тоже вызывает во мне бурю положительных эмоций», - а после следует заливистый смех, и они вдвоем смотрят на еле идущего парня, который только что вышел из парадной их квартиры в Филадельфии. Тогда еще Тор понятия не имел, чем для него обернется работа на Локи «всего лишь директора департамента проектирования» Лафейсона и каждый вечер в течении нескольких недель наблюдал, как его шеф притаскивает в среднюю квартиру – проще «пыточную», очередную жертву. Либо жертвой становился сам Лафейсон. В отношениях с Тором чаще всего практиковался второй вариант, но, если не кривить душой и честно все вспомнить, Локи больше нравилось занимать активную роль в постели.

Лафейсон, как бы он не отрицал, всегда заботился о Торе, начиная с их самой первой ночи вместе, начиная с самого первого поцелуя, а возможно и встречи. Саму причину Локи совершенно не хотел произносить вслух, однако он понимал откуда растут ноги. Одной из причин было то, что Тор напоминал Локи его самого в юности, несмотря на то, что был все же старше. «Я, правда, могу остаться?», - Лафейсон помнил, как болело его тело после драки с людьми Марка, помнил соленый вкус крови во рту, помнил, как Тор осторожно протирал раны спиртовым раствором, а после целовал кожу рядом, чтобы отвлечь от боли. Локи помнил, как Тор был рядом, несмотря на все те мысли, что крутились у него в голове.

«Даже если бы я решился, то не смог бы довести задуманное до конца», - однажды признался Одинсон, и Локи прекрасно знал, что он не лгал. Возможно, Тор отрицал, что он когда-нибудь сможет полюбить мужчину, но никогда не говори «никогда». Лафейсон был для него «первым», конечно не так, как Марк был для Локи, но все же. Тору даже не мешал тот факт, что он хотел убить своего шефа, изничтожить, а в итоге… В итоге все поменялось местами.

- Привет, - краем глаза Тор видит, что Локи вернулся, но ничего не изменилось. Лафейсон одет все в тот же костюм шоколадного цвета, от света уличных фонарей блестят зеленые запонки и зажим для такого же изумрудно-зеленого галстука. Одинсон хочет ответить, задать вопрос, но не может – Локи обо всем позаботился. Кляп. Пока Лафейсон не позволит, Тор не произнесет ни единого слова. – Я бы спросил «как ты?», но, полагаю, в этом нет нужды.

Лафейсон обходит кровать с другой стороны, изучая свою игрушку на сегодняшнюю ночь, в то время как Тор чувствует себя ягненком на жертвенном алтаре черного мага, и маг уже готов приступить к своему ритуалу. Теплые пальцы касаются холодной кожи спины, и Локи проводит ладонью вниз от самой шеи до бедер Тора, отчего Одинсон дергается, непроизвольно пытается вырваться, но профессионализма в связывании людей Лафейсону не занимать.

- Поздно, - Локи наклоняется к самому уху Тора, - И запомни: у тебя больше нет имени. Оно вернется тогда, когда я развяжу ремни, а сейчас… Сейчас ты просто тело, кусок мяса, которым я собираюсь насытиться вдоволь, - в первый раз Одинсон боится Локи. Он начинает дрожать, но больше не принимает попыток вырваться, ибо это одно из самых бесполезных занятий в данной ситуации. Сердце бьется быстрее, чем обычно, в горле пересохло еще с полчаса назад, но Лафейсон не поможет своему Тору. Лафейсона здесь нет.

Первый удар стеком по голой спине заставляет Тора дернуться, что спинка кровати издает странный скрипящий звук. «Не надо, хуже будет», - Одинсон не знает этого незнакомца, но верит ему. Верит в то, что будет хуже, но на странность очередной удар кажется уже не таким нестерпимым, как предыдущий, и Тор, незаметно для себя, издает одобрительный приглушенный стон.

- Нравится? А если так? – Локи замахивается еще сильнее, и на бедрах Одинсона появляется первый красный след. А вот это уже реально больно, но опять же следующие удары проходят более спокойно, нежели, чем первый. «В первый раз всегда больно», - проносится небезызвестная фраза в голове Тора, и если бы он мог, то сейчас бы ухмыльнулся. Лафейсон прекрасно знает что делать – никаких кровоподтёков нет, все более чем терпимо, даже приятно, и жертва расслабляется.

- Тебе повезло, что ты в моих фаворитах, так что я буду чуть аккуратнее, чем с другими, - Локи вновь шепчет над самым ухом своей жертвы, и Тор слышит, как Лафейсон открывает большим пальцем флакон с лубрикантом и добротно выдавливает смазку себе на ладонь. Одинсон начинает ерзать, противиться, хочет возразить, и Локи понимает, чего он хочет. – Как со всеми? Не жалеть тебя, значит?

Под животом Тора становится мокро от предэакулянта. Обычно его немного, это практически незаметно. Возможно, амфетамины все же внесли свою лепту, но Одинсон никогда не был особо дружен с химией, так что это всего лишь предположения. «Надеюсь, ты будешь хорошо себя вести», - Тор выгибается всем телом и вновь глухо стонет, когда Локи резко и грубо вводит в него два пальца сразу.

- Давай немного поиграем, хорошо? – Лафейсон заставляет Тора приподняться, чтобы положить подушку ему под живот. – Прогнись еще сильней, а то я буду тобой недоволен, - и Одинсон выполняет приказ. Он никогда и ни для кого не вел себя столь по-блядски, никогда и ни для кого так не выгибался, никогда и никого даже в мыслях не умолял поиметь его, как только можно и нельзя. Никогда. Никогда не говори «никогда».

Тор стонет слишком громко даже через кляп, пытается двигать бедрами в такт движениям Локи, но как только Одинсон проявляет инициативу, его бывший шеф останавливается. «Сегодня доминирую я, и ты у меня это не отнимешь», - у Лафейсона волшебные руки. Почему Тор никогда не просил делать этого раньше? Ведь сам же Локи научил его такой незатейливой штуке, как массаж простаты. «Бог ты мой, прошу, еще», - пытается проговорить Тор, но выходит лишь однотонное мычание. Одинсон уже готов кончить, и ему не нужно никакой помощи, но Локи останавливается: «Нет. Я разрешаю тебе кончать только подо мной. Если сделаешь это раньше, то будет очень плохо».

«Черт», - проносится в голове Тора. Все мышцы тела напрягаются, глаза зажмурены, - «Чтоб тебя, Лафейсон!», - теперь под животом очень мокро. Одинсон постарался скрыть оргазм от Локи, но делом это было более чем невозможным.

- Я же предупреждал! – Локи вновь со всей силы прикладывается стеком по спине Тора, но тот даже не сопротивляется. Растекшиеся по телу до самых кончиков пальцев блаженство в контрасте с острой болью поднимает эмоции на «красную отметку». «Бей, мать твою! Сильнее!» - Одинсон даже рад, что не может говорить, иначе бы Локи потом еще очень долго бы припоминал ему все просьбы, - «И засунь в меня уже, наконец, свой член!»
- Ты очень хреново себя ведешь, а я предупреждал, - упираясь рукой в голову Тора, что бедной жертве реально становится нечем дышать, Локи расстёгивает ширинку брюк и устраивается сзади, - Поднимись выше, - не просьба, а приказ, но Одинсон не может даже сдвинуться с места. – Я кому сказал?! – звонкий удар ладонью по красным бедрам, и Тор все же дергается вперед. – Так-то лучше, - Лафейсон выдавливает лубрикант на свой уже давно вставший член. Хотя нет, не выдавливает – льет. В этом смысле Локи никогда не сделает Тору больно. Ну, если только чуть-чуть.

- А теперь кричи, - один одновременный рывок тазом вперед и рукой назад освобождает Тора от кляпа, но заставляет действительно кричать в голос. Неожиданно, неприятно, слишком сильно. Локи не дает своей жертве даже привыкнуть и начинает резко и не часто двигаться. – Сожмись! Давай же!
- Господи, Локи…
- Его здесь нет, - Тор вновь подчиняется приказу и сжимается, на что Лафейсон одобрительно стонет и начинает двигаться быстрее.
- О, черт возьми, да! – видимо, Одинсон забыл про то, что кляпа больше нет, что теперь его слышат.
- Как мы заговорили… - тянет Локи и останавливается. – Ну, и что мне с тобой сделать?
- Глубже, - стонет ответом Тор.
- Так? – Лафейсон вплотную прижимается к бедрам Тора и начинает тихо качать тазом, чтобы двигаться внутри своей жертвы не выходя ни на миллиметр.
- Сильнее…
- Вот так? – Локи делает резкое движение назад, а потом вперед, вызывая тем самым громкий вскрик Тора.
- И чаще…
- Выебать тебя, значит? – вновь опустившись к уху Одинсона, шепчет Локи. – Так и говори.
- Да, прошу тебя…
- Скажи…
- Лафейсон, мать твою! Трахни уже меня по-человечески! Выеби так, как не умею я…

Локи опирается руками на спину Тора, закусывает губу и вновь входит до самого основания. Резкие и рваные движения пробивают Одинсона до дрожи. Он стонет, извивается, насколько это позволяют ремни, часто дышит, просит быть еще быстрее, цепляется пальцами за спинку кровати и будто бы пытается разнести ее в щепки, в то время как Локи спокоен. Тор обливается потом, а по левому виску Лафейсона течет лишь одна мокрая дорожка. Локи хорошо, так хорошо, как давно не было. Очередной вскрик Тора провоцирует Лафейсона добавить к члену еще и указательный палец. Такого Одинсон точно не ожидал. Потом добавляется второй, и Тор уже боится думать о том, что же будет дальше, но Локи выходит из него и вновь начинает растягивать, только теперь задействованы обе руки.

- Локи?..
- Заткнись на хрен, иначе кляп вернется на место.
Указательными и средними пальцами Лафейсон растягивает тело Тора так, что одно неловкое движение, и будет плохо. Очень плохо. Но Локи знает, что делать. Данная картина приносит ему не физическое, а эстетическое удовольствие, так как Лафейсон на себе знает, что сейчас чувствует его любовник. Чуть позже Локи пытается добавить к пальцам головку своего члена, - не нужно делать это особо глубоко, Тор будет и без этого доволен.

- Дай мне кончить, прошу тебя… - Одинсон больше не может терпеть, но Локи так и ни разу не прикоснулся к его члену. Если в первый раз хватило волшебных рук и простого массажа, то сейчас этого точно не хватит. – Не мучай…
- Нет, у меня на тебя другие планы, - И вновь Локи отступает. Одинсон слышит, как шуршит одежда его бывшего шефа, как она летит на пол, и чувствует на себе пристальный и голодный взгляд. – Сейчас ты выглядишь так, будто тебя поимело, как минимум двое за раз. Сексуально и очень горячо, - вновь слышится хлюпающий звук лубриканта, а после Тор понимает, что в него что-то входит. Именно «что-то», так как это явно не Локи.
- Что ты?..
- Кляп. Или ты забыл? – Одинсон молчит и тихо стонет. Это «что-то» оказывается невероятных размеров, во всяком случае, Тор именно так это ощущает. – С этим будет приятней. Верь мне.

Лафейсон отпускает руки, и Тор понимает, что он не может вытолкнуть «это» из себя. Локи не раз использовал анальную пробку, делая минет Тору, но сам Тор этой прихоти не понимал, но теперь, кажется, втянулся. Локи отвязывает одну руку пленника и вновь приказывает: «Переворачивайся», и Одинсон исполняет приказ, словно он вновь оказался в армии. Инородный предмет задевает то, что нужно при каждом движении, и Тору становится невероятно интересно, что же будет дальше. Руки жертвы вновь связаны, но теперь к ремням прибавляется повязка на глаза. Тор ничего не видит, но от этого ощущения только усиливаются.

- Какой он у тебя большой, - Локи проводит кончиком языка по члену Тора, слизывая остатки оргазма и смазки. – Так и хочется устроить родео.
Холодные от лубриканта пальцы касаются налившейся кровью плоти Тора, и до Одинсона, наконец, доходит, что собрался сделать Лафейсон. Узкий, горячий, расслабленный от желания Локи уже через полминуты усаживается на Тора и начинает медленно двигать тазом. Вот теперь Одинсон готов поклясться, что он потеряет сознание. Лафейсон нагибается, жестко кусает вставшие соски любовника, сжимает кожу на боках и бедрах, тихо стонет и начинает двигаться еще быстрее. С каждой новой фрикцией Тор забывается все больше и больше. Ему хочется схватить Локи под колени, повалить вниз и вставить ему так, чтобы он попросил пощады, но это невозможно. Сегодня Локи снова шеф, и все будет только так, как он захочет. Лафейсон не торопится, растягивая каждую минуту в час, и Тор уже готов молить о том, чтобы этот сумасшедший и похотливый человек увеличил темп, но он молчит. Ждет и молчит.
- Хорошо, что я накормил тебя дрянью. Второй раз ты просто так не кончишь, - и Локи начинает свою главную пытку.

В своей голове Тор прокручивает вопрос на тему, как Лафейсон может занимать пассивную роль и доминировать одновременно, но так и не находит на него ответ. Временные рамки стираются, когда Локи все же набирает темп и переходит к более грубым движениям. Одинсон уже чуть ли не рычит, он все сильнее тянет ремни, что кожа на запястьях начинает болеть, но эта боль - ничто по сравнению с тем, что он сделает с Лафейсоном, если вырвется, и… Локи не повезло. Громкий треск кожи и скрип кровати возвращает Локи в реальность, но он опоздал – Тору уже удалось освободиться, сорвать с себя повязку, и его налитые кровью глаза смотрят прямо на Лафейсона.
- Пиздец… - тихо скулит Локи, и Тор в одно движение подминает его под себя.

Еще никогда в жизни Лафейсон не кричал так громко. Тор не знал пощады и не слышал никаких просьб, а грубо и сильно брал то, что ему причитается. Никаких нежностей, поцелуев, желания доставить удовольствие другому – лишь животное насыщение собственной плоти под непрерывные стоны Локи. Теперь настал черед Лафейсона обливаться потом, и вот, он думает, что уже больше не может, а Тор даже не думает прекращать, и все на том же диком ритме вдалбливается в тело бывшего шефа. Локи не больно, нет, но по его щекам текут слезы. Слишком много ощущений, слишком много эмоций, слишком много всего.

Некто из соседнего номера начинает стучаться в стену и высказывать свое недовольство происходящим, но Тор не был бы Тором, если бы прекратил. Нет, только не сейчас. От радужной оболочки обоих мужчин не осталось и следа – их глаза черны, как уголь. Локи свешивает голову с кровати, пытается ухватить широко раскрытым ртом воздух, но Одинсон вновь и вновь выбивает из Лафейсона то, что так нужно для жизни. Хотя сейчас Локи нужно одно: чтобы Тор не останавливался.

Дотошный «некто», который так сильно хотел спать, а ему, бедняге, мешали, видимо все же дошел до ресепшена, и теперь стук слышался из-за двери, но ни Тор, ни Локи не собирались на него реагировать, и, тем более, начинать вести себя тише, однако администратор отеля посчитал себя всесильным и открыл дверь своим ключом.

Еще ни разу на веку молодого парня с чисто скандинавской светлой внешностью не происходило ничего подобного: двое обнаженных и мокрых мужчин с крайне недовольным видом в одной постели. Да еще и один из них направляет на него дуло пистолета.
- Милый, шел бы ты отсюда, - знание финского играло Локи на руку. Что самое странное, несмотря на то, сейчас он видел все вверх ногами, совершенно не мешало ему целиться в нарушителя их с Тором идиллии. – Иначе я разнесу твой отель к хренам собачьим.
- Простите, - выдавливает побледневший администратор, и с грохотом захлопывает дверь, но Лафейсон успевает крикнуть еще что-то ему вслед, и Тор даже не заедается вопросом что именно.
- У нас есть около двадцати минут, пока не приехали их копы.
- Справлюсь, - Одинсон сильно прикусывает шею Локи и начинает двигаться еще быстрее, нежели чем до этого.

Извращенная фантазия Локи расходится еще больше. Их видели. Их видели вдвоём в одной кровати. Их видели вдвоем в одной кровати, когда они занимались сексом. Их видели вдвоем в одной кровати, когда они занимались грубым и страстным сексом. Лафейсон прогибается и вновь громко стонет, когда Тор оставляет на нем новые синяки. Из груди Одинсона врываются нечеловеческие звериные рыки, а Локи начинает понимать, что они вышли на финишную прямую.
- Теперь ты сжимайся, - Тор придавливает локтем горло бывшего шефа, и тот вновь начинает задыхаться, но просьбу выполняет. – Помочь? – насмешливый вопрос заводит Лафейсона еще больше, но все, что он может сделать – быстро покачать головой в знаке «нет». Локи не нужна помощь, он сможет кончить и без рук Одинсона.

Тор переносит вес на колени и приподнимает Лафейсона, притягивая к себе ближе. Целует, облизывает шею и ключицы, прикусывает соски, а Локи отвечает ободрительным стоном на каждое действие своего бывшего телохранителя.
- Резко, но не часто, - Тор еле разбирает слова через стоны.
- Я помню.

Придерживая Локи за поясницу, Одинсон вновь позволяет ему откинуться. Хрупкое, но жилистое тело Лафейсона выглядит тряпичной куклой в руках сильного Тора, и Локи хотел бы видеть все со стороны, узнать, как они выглядят, но сейчас это невозможно, однако когда-нибудь они воспользуются камерой - Лафейсон решил это окончательно и бесповоротно.

- О, Боже мой… - Локи вновь утыкается в шею Тора, и его стоны теперь похожи на поскуливания. Одинсон понимает, к чему все идет, и делает несколько резких и глубоких толчков. Лафейсон шипит, громко дышит, мышцы его живота сокращаются, а после не происходит ничего нового: четыре громких вскрика, Локи закрывает глаза и падает спиной на кровать, но Тор его удерживает.
Аккуратно положив на смятые и мокрые от пота простыни обмякшее тело, Тор выходит из Лафейсона, нависает сверху и начинает ласкать себя рукой, целуя покрасневшую кожу бывшего шефа. Одинсону тоже не понадобилось много времени, чтобы довести себя до оргазма, и он, менее чем через минуту, заливает живот Локи спермой, но тот даже не реагирует, а просто пытается привести дыхание в норму.

- Наверное, нет смысла спрашивать, как ты? – Тор укладывается рядом с Локи и приобнимет его за талию.
- Хорошо, что я догадался попросить запасной комплект постельного белья.
- Мы разве остаемся здесь?
- А ты готов куда-то идти?
- Но это парень… Он…
- Никто к нам не приедет. Я посоветовал ему посмотреть на то, кто мы, так что скорее выселят все близлежащие номера, чем нас.
- Боже, я так тебя люблю, - Одинсон мягко касается сухих губ Лафейсона. – Ты бы только знал.
- Знаю, ты только что от всей души меня отлюбил, хотя первоначальная идея была иной.
- Не говори, что тебе не понравилось.
- Я вообще удивлен, что могу говорить. Смотри, - Локи приподнимает голову и кивает вниз. – У меня до сих пор дрожат ноги.
- Тогда я готов донести тебя до ванной на руках.
- Тор?..
- М?..
- Тебе не кажется, что ты кое-что забыл?
- Эм… Нет.
- Ничего не чувствуешь? Где-то в районе паховой области…
- Ох ты черт возьми! – Лафейсон не может сдержать смеха и зажимает рот ладонью, чтобы Тору не было так обидно. – Как это?.. Ну…
- Вытащить? – все так же смеется Локи.
- Ага.
- Что ж, мой друг, нагибайся. Нагибайся и терпи.
- Чтобы я, еще раз! – больше Тору стесняться явно нечего, и он спокойно переворачивается на живот.
- Не зарекайся, милый. А теперь, рядовой, в коленно-локтевую!

Одинсон чертыхается от всей души и продолжает сыпать матами, в то время, когда Локи не может остановить свой смех, однако каждый из них видит в сложившийся ситуации свою собственную идиллию, за которую можно отдать довольно многое.

Дата добавления: 2015-08-27