П. Краснов. В этом, 1932-м году, исполнилось сто лет с того дня, когда в России Императором Николаем I

В этом, 1932-м году, исполнилось сто лет с того дня, когда в России Императором Николаем I была основана Императорская Военная Академия, впоследствии «Николаевская Академия Генерального Штаба», потом — «Императорская Николаевская Военная Академия».

Как молода Россия! Всего сто лет Военной Академии! Есть люди — их, правда, очень немного, — которые уже жили, когда она только зародилась. В нашей памяти те, кто за столь недолгий срок ее прославили. Про одних мы слышали, а других многие из нас видели и знали как крупных созидателей Русского военного дела. Мы помним Леонтьева, Милютина, Драгомирова, Леера, Скобелева, Великого Князя Николая Николаевича Младшего, Куропаткина, Гродекова, Пржевальского... В своем месте люди, более близкие к Академии Генерального штаба, помянут всех тех, кто оставил след в Русской военной науке, кто вплел новые, свежие лавры в венок славы Русского оружия.

Мой привет — привет человека из строя, офицера Академии стороннего. Как часто мы, строевые, были несправедливы к «штабным». «Черное духовенство», «моменты» — в этих прозвищах сказывалась, конечно, и прежде всего, зависть к более быстрой, интересной и увлекательной карьере офицеров Генерального штаба — напрасная зависть, потому что никому в России не были закрыты двери для высшего военного образования; сказывалось и столь свойственное людям необразованным вообще, а русским недоучкам особенно, желание пренебрежением и насмешкой скрыть досаду на свою необразованность.

Мне приходилось видеть работу офицеров Генерального штаба в обстановке исключительной, в обстановке громадного напряжения, и я не мог не преклониться перед ними. В марте 1915 года 1-я Донская казачья дивизия генерал-лейтенанта Чоглокова с 10-й кавалерийской дивизией генерал-лейтенанта графа Келлера составили III Конный корпус. Прошло несколько дней, явился штаб корпуса с начальником штаба генералом Крымовым, и два разных тела, две части, взятые из разных округов, с разных фронтов, составили одно целое — III Конный корпус, вписавший столько блестящих страниц в историю Русской конницы.

В июле того же года мне пришлось быть свидетелем, как 2-я Казачья Сводная дивизия и 16-я дивизия офицерами генштаба с генералом Черечу-киным были слажены в IV Конный корпус генерала Гилленшмидта.

Еще более резкий пример творческой работы офицеров Генерального штаба я видел в мае 1918 Г., когда, будучи избран Донским Атаманом, я застал полный хаос в войсковой организации. Вместо полков, дивизий и корпусов были отряды разного качества, численности и вооружения, носившие имена своих начальников. Неутомимой работой рядовых офицеров Генерального штаба (все это была молодежь, во время войны не занимав—

436

шая мест выше начальника шт. дивизии) был создан настоящий Штаб Донского Войска и настоящая Донская армия.

И сейчас не офицеры ли Генерального штаба во всех странах Русского рассеяния удерживают бывших офицеров в организованном состоянии} Не они ли крепят и ширят Русский Общевоинский Союз?

Знание — великая сила. Знание, соединенное с умением, — создают ту мощь, которая позволяет с философическим спокойствием смотреть на ужасное разрушение, которое делают большевики в России и в ее армии.

После революции 1917 г. Императорская Военная Академия фактически перестала существовать. Ее сменили: в Союзе советских социалистических республик — «Школа красных маршалов», в Зарубежной России — «Высшие Зарубежные Военно-Научные Курсы генерала Головина».

Мы не знаем точно, как и чему учат в «школе красных маршалов». Сведения о ней, как и о самой красной армии, весьма противоречивы. Трудно предположить, чтобы в ней, имеющей своими слушателями краско-мов с ограниченным образованием и малым военным кругозором, продолжались традиции Императорской Военной Академии, трудно потому еще, что и она перегружена политграмотой и готовит своих учеников не столько для защиты Отечества, сколько для гражданской классовой войны. Возможно, что и она, как и сама РККА, есть некоторое подобие тем гигантам, какие создает советская власть, различным днепростроям, кузнецкстроям, небоскребам — домам для рабочих, т.е. грандиозный блеф, пускание пыли в глаза иностранцам, великан на глиняных ногах.

Потому-то в день памяти столетия со дня основания Русской Военной академии мои мысли обращаются не к «школе красных маршалов» РККА, но к Высшим Зарубежным Военно-Научным Курсам генерала Головина. Именно в них вижу я непрерывность существования Российской Военной академии и Русской военной науки. Пусть в этот день столетнего существования Императорской Военной Академии примут мой почтительный привет и поздравления казака-солдата те, кто преемственно продолжил ее существование — Высшие Зарубежные Военно-Научные Курсы генерала Головина — в лице их Начальника и Основателя — профессора генерала Николая Николаевича Головина, профессоров курсов и слушателей их, тех честных, доблестных, великих Русских офицеров, которые в трудах и заботах своего изгнания нашли время, средства и силы продолжить учиться, чтобы в ту минуту, когда это потребуется, прийти со своими знаниями на помощь Российской Армии.

Русский Инвалид. — 1932. — № 49.

Культ

знаний

437

Дата добавления: 2015-08-27