Строптивая мишень 9 страница

- Не смей мне врать, - рявкнул и ремнем стеганул.

Я взвизгнула и попробовала выдернуть голову. Какое там! Колотил он меня с чувством и довольно долго. Я терпела, потому как было ему за что на меня разозлиться, а ежели человек в сердцах, так уж лучше ему не перечить и потерпеть, покуда не остынет. Однако ж было больно. Я попробовала укусить его за ногу, чтоб душу отвести, но не вышло. Оставалось только одно: зареветь. И я заревела. Выла, повизгивала, всхлипывала и причитала. Наконец голову мою он освободил, зашвырнул ремень куда-то в угол, а сам пошел на кухню.

Я пристроилась рядом с креслом и разревелась всерьез. Во-первых, от обиды: меня и в детстве никто ремнем не баловал, во-вторых, от лютой Лешкиной молчаливости. Если человек молчит, зло в нем копится. А теперь и вовсе сбежал и что там думает в одиночку, одному Богу ведомо.

Наконец он возник на пороге, хлопнул дверью так, что дом ходуном заходил, и направился ко мне.

- Врать мне было обязательно? За нос водить, как пацана?

Я стала всхлипывать еще жалче и размазывать слезы.

- Я не врала.

- А как же это называется? - язвительно поинтересовался Алексей.

- Я не врала, а всей правды недоговаривала. Это разные вещи.

- Так, - громыхнул он и заметался зверем по комнате. - А что ж ты, сладкая, имечко себе сменила?

Объяснить это было трудно. Я вытерла слезы и уставилась в пол.

- Язык отсох? - прошипел он.

- Если бы я в первый день тебе все рассказала, ты б мне помог?

Он по комнате сновать прекратил и замер возле меня.

- Положим, поначалу говорить это и правда было бы глупо. А потом?

- А что потом? - всхлипнула я. Он рывком поднял меня с пола и прорычал с яростью:

- Где твой муж? И что за игру вы с ним затеяли? Шлюха грошовая, рада, что дурака нашла?

Я зарыдала, а он добавил зловеще:

- Ты мне, дорогуша, все выложишь, не то я тебя на куски разрежу. Не торопясь.

Насчет кусков он загнул, но видно было, что всерьез злится, муж мой ему покоя не давал, следовало его поскорее утешить.

- Олег погиб, месяц назад, - пролепетала я.

- Так я тебе и поверил, - усмехнулся Алексей. Я только плечами пожала. И загрустила, а он меня рассматривал, точно что-то прикидывал.

- Убил бы тебя, - бросил в сердцах. Я к нему шагнула и позвала жалобно:

- Алеша...

- Молчи лучше!

Вот и попробуй угодить человеку. Этот псих, как видно, еще побегать собрался и меня оттолкнул в сторону. Я упала, вскрикнула испуганно. Он рванул ворот рубашки, точно ему воздуха не хватало, а я к его коленям прижалась и громче заревела.

- Если ты мне опять вкручиваешь... - начал он. Я только всхлипнула. Собравшись с силами, он сказал: - Ты мне сейчас все расскажешь, все как есть. И если я тебя хоть раз на вранье поймаю...

Я всхлипнула еще раз, он сел рядом, мне в лицо уставился. Было это обременительно для моих нервов: любить я его, к сожалению, любила, но правду говорить не собиралась.

- Я тоже хорош, - вдруг вздохнул он. - Чуяло мое сердце, что-то не так. Ведь спал с тобой и понять бы должен, что шлюха из тебя, как из меня евнух...

Неожиданное возвращение в стан порядочных женщин меня прямо-таки осчастливило, слезы благодарности катились по щекам крупным горохом.

- Кончай реветь, - сказал он.

- Я так сразу не могу остановиться, - сообщила я доверительно и решила на судьбу пожаловаться: - Испугалась я очень, Алеша. Там, на заводе. Потом-то я уж знала, что ты живой, мне брат твой сказал.

- Какой, к черту, брат?

- Ну... не знаю... крестному я звонила, не в первый раз, а во второй, там какой-то со мной говорил, сказал, брат он твой...

- Это он в том смысле, что все люди братья.

- Что, нет у тебя брата? - пролепетала я.

- Есть, Колькой звать, с ним и болтала.

- Он меня сучкой обозвал, - сочла я нужным пожаловаться.

- Я ему зубы выбью, идет?

- Не надо, он вообще-то ничего. Опять же я сама его придурком назвала, обиделся, наверное.

- Знаю я про твой звонок, доложился Колька...

Я вздохнула.

- Ты уж извинись перед ним за меня. Только я как эту лужу увидела... - В этом месте я опять Лешкину ногу ухватила и ему в коленки уткнулась.

- Какую еще лужу? - не понял он.

- Там, где наша "Нива" стояла, кровь, лужа целая...

- А теперь-то чего ревешь?

- Не знаю, колотит всю...

Алексей меня поднял и вроде бы даже обнял, не слишком ласково, но душу согрел.

- Ты меня сразу допрашивать будешь или чаю попьем? - спросила я. - Есть я, наверное, уже не смогу...

- Идем в кухню, - кивнул он. И мы пошли, он вперед, а я за ним.

Я была полной идиоткой, затеяв утром скандал. То, чего нельзя было добиться угрозами, легко достигалось слезами. Савельич, хоть и подлец, но в одном был прав: душа у крестника добрая, и бабьи слезы ему нож острый. Чему я, само собой, от души порадовалась.

На кухне Алексей выдал мне стакан чаю и бутерброд с колбасой. Чай я кое-как выпила, вздрагивая и всхлипывая, а от колбасы наотрез отказалась.

- Алеша, - спросила я, понемногу успокаиваясь, - а когда ты говорил, что шлюха из меня, как... я там дальше не точно запомнила. Это как понимать?

Он нахмурился в заметном недоумении. Я закончила почти шепотом:

- Это в том смысле, что я никудышная любовница?

- Это в том смысле, что ты дура редкая, - прорычал он.

- Нет. Что-то ты имел в виду, верно?

- Я тебе потом объясню, что в виду имел. Чай свой допила?

- И избил меня, - не слушая его, забубнила я. - Может быть, я в чем-то виновата, но драться - это подлость страшная. Мне ведь больно.

- Ничего, в самый раз, - усмехнулся он. - Впредь умнее будешь.

- У меня теперь все тело в синяках, не стыдно тебе?

- Переживешь. Тебе на пользу, а синяки - ерунда. Я наставил, я и залижу.

- Что за психология такая...

- Стоп, - перебил он. - Про психологию потом. Муж где?

- Олег?

- А что, у тебя их два?

- Нет, конечно. Олега правда убили. Я ведь не врала, честно, я просто не все рассказала.

- Здорово, а вот теперь рассказывай как на духу. Иначе к твоим синякам новые прибавятся.

- Мне трудно рассказывать. Ты лучше спрашивай, а я отвечать буду. Ладно?

- Ладно. Эдичку ты знаешь? - Вопрос звучал, как утверждение.

- Да, - пришлось сознаться мне. - Я знаю, кто он. Гера рассказал, когда Олега убили. До этого дня я ничего не знала, совсем ничего. Честно говоря, просто не интересовалась. Мы с мужем вообще мало разговаривали...

- Он что, действительно гомик? - удивился Алексей.

- А ты считаешь такое придумать можно? Ну вот, перед самой смертью, где-то за неделю, он стал вести себя странно, словно тосковал или чего-то боялся. Я забеспокоилась... Не умею я рассказывать, длинно и глупо как-то выходит...

- Ничего, - нахмурился Алексей, - я терпеливый.

Вздохнув, я продолжила:

- В тот вечер на меня тоска напала, и я решила к Наташке поехать, потрепаться. Как раз возле кирпичного завода у меня машина заглохла. Место я тебе показывала. И я пошла к Олегу. Только... в общем, в кабинете был Гера и два трупа, Олег и его убийца.

- Он что, сам застрелился? - съязвил Алексей.

- Нет. Киллера застрелил Гера, по крайней мере, он так сказал. Гера приехал за несколько минут до меня и столкнулся с ним в дверях. Ударил парня в грудь, тот ничего подобного не ожидал и растерялся. Упал, пистолет выронил. Гера успел схватить его раньше и выстрелил парню в лоб. Пистолет был с глушителем, охранники в будке телевизор смотрели и ничего не слышали.

Я вздохнула, пытаясь выровнять дыхание: возвращаться к той ночи было нелегко. Несколько минут я сидела молча.

- Дальше, - нахмурился Алексей.

- Я вошла в кабинет и увидела Геру. Он выглядел невменяемым, лицо безумное, глаза пустые. За столом Олег в своем кресле... мертвый, на полу парень с простреленной головой. Абсурд какой-то... Я даже кричать не могла, стояла как пень и смотрела. Гере было еще хуже. Он винил себя, что не приехал минутой раньше. Все-таки он сумел взять себя в руки. Подошел ко мне и сказал: "Диночка, у нас страшная беда. Если узнают, что Олег убит, мы не проживем и трех дней. Ты понимаешь?" Конечно, ничего я не понимала, а он сказал: "Олега и этого типа надо увезти отсюда. Ты должна мне помочь". Я кивнула. Он объяснил, что я должна сделать, и я сделала. Точно в беспамятстве, как автомат.

- Куда дели трупы? - нахмурился Алексей.

- Трупы я вывезла на машине Олега. Она стояла возле офиса, ты сам мог убедиться, охране не видно, что с этой стороны делается. Первым уехал Гера, через десять минут я. Он велел мне заявить в милицию и сказать, что мы видели Олега живым и здоровым. Потом я отправилась домой, Гера позвонил Наташке, и они вдвоем закопали трупы.

- Где? - спросил Алексей, а я поежилась.

- На кладбище. В могилах, подготовленных на следующий день. Углубили ямы, а утром похороны, и ни одна живая душа искать их там не будет. Ночью, вернувшись с кладбища, они отогнали мою машину за объездную дорогу, где ее потом и нашли. И приехали ко мне. Гере пришлось нам все объяснить. К моему удивлению, Наташка о многом догадывалась. Я была подавлена гибелью Олега, но, когда поняла, чем она нам грозит, стало совсем худо. Гера заверил, что мы живы до тех пор, пока никто не знает о смерти Олега. Вот тогда он рассказал об Эдичке. Гера был убежден: убийцу подослал он. Партнерство становилось обоим в тягость. Наше вмешательство спутало все карты. Олег исчез, киллер тоже, о том, что произошло той ночью, Эдичка мог только догадываться. У нас был шанс, что некоторое время он ничего предпринимать не будет. Мы надеялись, что успеем собрать деньги и исчезнуть. Но Олег перед смертью начал какую-то свою комбинацию. Не доверяя Эдичке, он подменил наркотик, а Гера понятия об этом не имел. Для нас это был страшный удар. Эдичка обнаружил подмену, и мы стали мишенями. Возможно, он надеялся таким образом выманить Олега или просто мстил... - Я замолчала, выжидающе глядя на Алексея.

Он тоже молчал, как видно, прикидывая, стоит мне верить или нет. Для меня от этого многое зависело. Я настороженно ждала.

- Так, - наконец сказал он без всякого выражения. Я перевела взгляд на свои руки. Изображать волнение было ни к чему, я действительно волновалась.

- Остальное я тебе рассказывала. Наташка повздорила со своим хахалем и заработала фингал. Гера был в Москве. Ему ведь приходилось заниматься делами фирмы, делать вид, что ничего не случилось... В общем, я встретила этого Аркадия Юрьевича под видом Натальи. Глупость, конечно, назваться чужим именем, а тут еще это убийство. Выходило, я всех подвела. Вот я и сбежала на дачу, надеясь, что за пару дней все как-то утрясется. Детская выходка спасла мне жизнь. Наталью убили в моей ванной, думаю, приняли за меня. Она была в моем халате. Я поехала к Гере, надеясь его предупредить. И нашла трупы. Выход один: бежать. Я приехала на Наташкину квартиру, забрала деньги и паспорт. Там они меня и нашли.

Алексей помолчал, потом заметил с легкой усмешкой:

- Уж больно хочется Эдичке тебя достать, прямо из кожи лезет. Тут нужна причина покруче мести бывшему дружку. Что-то интересное ты знаешь, верно?

- И ты туда же? - усмехнулась я.

- Несчастную из себя не строй, рано еще... В твою искренность плохо верится, дорогуша, потому как за нос ты меня водила довольно долго. Откуда мне знать, что сейчас ты не врешь? Свистнули у Эдички зелье на пару с муженьком...

- Олег мертв.

- Это ты говоришь.

- Хорошо, - стараясь держать себя в руках, кивнула я. - Ты мне не веришь, я не могу ничего доказать. Что дальше?

Он глядел на меня, как солдат на вошь, и ухмылялся. Мне стало не по себе. У него репутация решительного человека, и он не благородный принц, а бандит, напомнила я себе. Алексей прошелся по кухне, насвистывая мотивчик, остановился возле меня:

- Сколько там?

Я опять усмехнулась. Направление его мыслей было мне понятно.

- Не знаю.

- Ага, - кивнул он.

- Что ага? - разозлилась я. - Будешь мне дверью пальцы ломать?

- Не буду, - ответил он. - Хотя, может, и стоило бы. Ты, моя радость, перемудрила. Откуда ты знаешь мою фамилию? - Он наклонился и заглянул мне в глаза. - Это я при крестном смолчал, а теперь знать хочу.

Я поежилась:

- Ты говорил, наверное, откуда ж еще? Просто забыл. Вот успокоишься, вспомнишь.

- Нет, сладкая моя, не вспомню. Нечего вспоминать. Не говорил, и баста!

- Откуда же я ее тогда знаю?

- Действительно, откуда? - теперь он откровенно издевался.

- Может, она мне приснилась? - съязвила я.

- Любопытные сны. Деточка, ты играешь в опасные игры.

- Ни во что я не играю. Тебе просто очень хочется самого себя убедить в том, что я сволочь. Тогда и пальцы ломать сподручнее. Я не помню, откуда мне твоя фамилия известна. Может быть, кто-то назвал тебя в ресторане, пока ты с Серым развлекался... Если бы я знала, как это важно для тебя, - непременно бы запомнила.

Глаза его по-прежнему смотрели зло. Он убийца, напомнила я себе, и по спине побежали мурашки.

- Попытаемся говорить спокойно, - предложила я. - Возможно, я знала, кто такой крестный. Возможно, Гера говорил о нем. Возможно, поэтому я и осталась с тобой.

- Здорово. Значит, все не случайно? И кто ж придумал такой хитроумный план?

- Ты спятил, - покачала я головой. - Опомнись! Это ты сел ко мне в машину. Ты, а не я. Не можешь же ты всерьез думать, что все подстроено? - Он нахмурился, а я торопливо продолжила: - Когда ты про крестного сказал, я подумала: "Может быть, если ты захочешь помочь, я и останусь жива..." - Тут я опять заревела, но успокоилась довольно быстро. Умылась и подогрела чай. Лешка наблюдал за мной с обезьяньим любопытством.

- И долго ты будешь меня разглядывать? - спросила я.

- Пока не надоест.

- Что ж во мне такого интересного?

- Много чего.

- Не забивай себе голову. Все гораздо проще. Ты хочешь получить чертово зелье, а моя жизнь в таком раскладе не дороже копейки. Не буду врать, что меня это удивляет. Так что не стесняйся. Я уже полчаса смотрю в будущее без оптимизма.

Алексей извлек из холодильника бутылку водки, налил целый стакан и залпом выпил. Я поморщилась, а он взял огурец и смачно захрустел.

- Вот что, дорогуша. Все, что ты рассказала, может быть правдой, а может - враньем. Я в жмурки играть не люблю. Поэтому хочу убедиться, что ты мне лапшу на уши не вешаешь.

- Что ты предлагаешь? - Я насторожилась.

- Вот что. Мы едем на кладбище, и ты покажешь мне эти могилы.

- Зачем? - удивилась я.

- Если там есть два лишних жмурика, значит, ты говорила правду.

- Ты что, хочешь могилы разрыть? - Я ушам своим не поверила.

- Точно. Отчего ж не разрыть? И убедиться, что любимая женщина не держит тебя за идиота.

- Алеша, да как же...

- Лопатой. Через час стемнеет, самое время.

- Алеша...

- Заткнись. Или гони новую историю, потому как, если жмуриков не окажется, я тебя в этой могиле и зарою. И памятник поставлю. Мраморный. Ну, будешь рассказывать? Или на кладбище?

- На кладбище, - обреченно сказала я.

Он нашел лопату и швырнул ее в багажник. Заняться на ночь глядя гробокопательством - глупость несусветная, но разубеждать Алексея сейчас было бесполезно. И мы поехали на кладбище. В абсолютном молчании, взращивая ненависть в душах.

У поста ГАИ свернули направо, до кладбища оставалось двенадцать километров. Алексей на меня покосился:

- Ты найдешь в темноте могилы?

- Найду, - кивнула я.

- Может, забыла, где они, или вовсе не интересовалась?

- Я интересовалась, я не забыла, и я найду. Все?.. Не сворачивай, проедем по дороге еще с километр, получится ближе, чем от центрального входа. И машину в лесу можно спрятать.

Так мы и сделали. Найти проход в кладбищенской ограде было нетрудно, кажется, она вся состояла из таких проходов. Мы вошли, я остановилась, пытаясь сориентироваться. Справа большой мраморный крест, значит, берем левее. Я пошла между могил, стараясь ступать осторожно. Впереди кривая береза, от нее третий ряд... Продвигалась я довольно уверенно, Алексей за мной.

- Спички есть? - спросила я. - В темноте фамилию не увидим.

- Есть.

- Олег в одной могиле с Филимоновым Степаном Петровичем, киллер в следующей.

- Это Гера сказал?

- Да. Я была здесь, на девятый день.

- Зачем? - усмехнулся Лешка.

- Затем, придурок, что там мой муж. Отсчитав три ряда от березы, я уверенно вышла к могиле.

- Посвети...

Алексей щелкнул зажигалкой, аккуратно прикрыв ее ладонью, и осветил надпись на дощечке "Филимонов". Bенки с могилы убрали, а о памятнике, хоть сорок дней уже прошли, никто не побеспокоился, и могила выглядела сиротской. О чьем-то посещении говорили яйцо с карамелью у изголовья да три увядших цветка в литровой банке. Лешка равнодушно сдвинул их ногой. До последней минуты я сомневалась, что он всерьез решил разрыть могилу. Как оказалось, зря. Алексей был натурой целеустремленной и все доводил до конца.

Участвовать в этой затее я не собиралась, отошла на пару метров и села между могил, спиной к нему.

- Посматривай, - сказал он через несколько минут. - Не ровен час, пойдет кто.

- Посматриваю, - огрызнулась я.

Трудился он быстро и без особого шума. Я понемногу успокоилась и смогла рассуждать здраво. Если дураку силу некуда девать, пусть поразвлекается. В этот момент послышался глухой удар, Алексей чертыхнулся и позвал меня.

- Домкрат давай.

Только тут я заметила возле могилы домкрат, который он прихватил из машины, и передала его Алексею. Нагнувшись, я смутно различала гроб внизу, отрыт он был как-то неравномерно. Алексей решил себе работу облегчить, приподнять гроб с одной стороны и под ним раскапывать. Глядеть на это у меня желания не было, и я вернулась на свое место. Где-то минут через десять Лешка грязно выругался и опять меня позвал, чтобы домкрат вернуть. Потом выбрался из могилы и стал ее зарывать.

Я присела рядом, наблюдая за ним. Трудился он деловито, я бы сказала с удовольствием, только что не насвистывал.

- Все? - спросила я, когда он закончил.

- Где второй? - поинтересовался он. - Слева, справа?

Я не поверила своим ушам.

- Ты что, будешь второго откапывать?

- Конечно. Все надо доводить до конца.

- А ты не устал, Алеша? - съязвила я.

- Ничего, потерплю. Один труп не доказательство. Черт знает, кого вы здесь с муженьком зарыли...

- Это Олег.

- Дай мне убедиться в том, что ты не врешь.

- Вот эта, - ткнула я пальцем и собралась уйти, но он схватил меня за плечо, подтащил к деревянной скамье у соседней могилы и ловко приковал к ней наручниками

- Если кто-нибудь появится, мне бежать вместе с лавкой? - поинтересовалась я.

- Не беспокойся, я тебя не брошу. Ты мне очень дорога.

Фраза показалась двусмысленной, но я промолчала. Небо серело на востоке, когда он закончил труды. Освободил меня, подхватил домкрат, лопату и сказал:

- Потопали.

- Ну и что? - поинтересовалась я, когда мы уже подходили к машине.

- Ничего.

- Что значит "ничего"? Нашел, что искал?

- Ну...

- Ясно. Нашел, но это тебя не убедило. Теперь прикидываешь, к чему бы еще прицепиться. Хочешь, отгадаю с первого раза почему? Да потому что ты ничем не лучше моего муженька и всех прочих ублюдков! Удавитесь за деньги, чего я вам от души желаю. - Тут я извлекла из кармана куртки гранату и продемонстрировала ее Алексею. - Прошу прощения, что прихватила ее без твоего на то согласия, только теперь тебе лучше отойти подальше. Сам говорил о каком-то радиусе, так что не нарывайся.

- Убери гранату, дура! - занервничал Алексей. - Это не игрушка.

- Даю тебе честное слово: я швырну ее. Так что бросай ключи от машины и отойди в сторону.

- И куда ты, интересно? - усмехнулся он.

- Главное, чтоб от тебя подальше, ласковый ты мой.

- Бросишь гранату и сама на ней подорвешься.

- Все ж лучше, чем к хорошему человеку в руки попасть. Я принципиальный противник пыток, особенно когда пытают меня. Гони ключи и проваливай.

- Не сходи с ума! - разозлился он по-настоящему, но и я разозлилась.

- Все! Заткнись! Давай ключи.

- Идиотка несчастная, - прошипел он, но ключи бросил. Как ни странно, я смогла их поймать, чем удивила себя и потрясла Алексея.

- К машине не подходи, - напомнила я. Он, конечно, подошел, но дверь я уже заперла и завела мотор.

- Послушай, ненормальная! - рявкнул он, грохнув кулаком по капоту. - Куда ты поедешь? - Я прикинулась глухонемой. - Ладно, ты была права, а я дурак... Открой дверь... Хорошо, давай поговорим... - Я плавно тронулась с места, Лешка кинулся следом. - Подожди... послушай... пропадешь одна... стой, дура... Наташка, о черт, как тебя там...

Не знаю, долго ли он собирался бежать за мной. Я выехала на шоссе и вдавила педаль газа. Лешка все еще орал и размахивал руками. А мне стало смешно. Я проехала метров триста и затормозила.

Он подбежал, топая как слон. Я перебралась на соседнее сиденье, подтянула колени к подбородку и в окно уставилась. Он открыл дверь, посмотрел на меня и головой покачал:

- Вот ненормальная, мать твою... убил бы, ей - Богу... - Сел за руль и на меня покосился. - Кончай дурить, - сказал виновато. - Ну, погорячился я, с кем не бывает, что ж теперь... Очень мне обидно стало, что ты мозги мне крутишь, а вдруг еще и с муженьком... Ну виноват. Мир?

Я кивнула и даже обняла его. Это было воспринято благосклонно, после чего я торопливо поведала о своих страхах, а Алексей - о своих обидах. Гранату он у меня отобрал и строго-настрого запретил впредь брать их в руки, потому что они имеют обыкновение взрываться. Гранаты меня в настоящий момент интересовали мало. Я радовалась воцарившемуся миру, голову пристроила Алексею на плечо, сидеть так было неудобно, зато приятно. Алексей стал сама покладистость, прямо-таки хвостом вилял на манер добродушной дворняги, будто только что не скалился волком. Ссориться с ним не стоило, это до меня уже дошло: добиться от него можно чего угодно, не прибегая к скандалам и угрозам. До статочно быть доброй, беззащитной и ласковой Красной Шапочкой. Остальные грани моего характера просто ни к чему выставлять на обозрение. Не будь я такой дурой, давно бы поняла это раньше.

На даче Алексей по привычке ринулся к холодильнику, а я в ванную. Мы встрети лись в кухне, он самозабвенно жевал, а я на него смотрела.

- Чего не ешь? - спросил он.

- Не хочу. После таких аппетитных занятий...

- Ерунда, просто вам, бабам, нравится морить себя голодом. Что за придурок внушил вам мысль, что от голодухи вы смотритесь лучше?

- Это ты обо мне? - удивилась я. По-моему, он даже не понимал, какой подарок получил от судьбы.

- Не только...

- А-а-а, - протянула я, стараясь не злиться и сказала себе: "Не обращай внимания, Дина, он ведь почти что идиот. Рос среди алкашей и уголовников и даже не все понимает из того, о чем говорит".

Я подперла щеку кулаком, уставилась на его активно жующую физиономию и спросила: - Алеша, а ты был женат?

- Я? - Он вроде бы удивился. - Нет, конечно.

- Почему это конечно? - пришла моя очередь удивляться.

- Потому. Кто ж за меня пойдет? Шлюх я не жалую, в том смысле чтоб жениться, а путной бабе на что я нужен? Опять же, если честно, путных я и не встречал.

- Интересно, - сказала я.

- Ага, не везло, наверное.

Все-таки он своего добился: мне хотелось запустить в него чашкой. Недавняя добродушная дворняга вдруг обернулась бродячим псом, который в ответ на доброе слово презрительно рычал. Я поднялась и сказала:

- Спать пойду, спокойной ночи.

Ушла и закрыла дверь в своей комнате на щеколду. Лешка ткнулся в дверь, я замерла, а он позвал:

- Эй, в чем дело?

- Я сплю, - сообщила я, натягивая одеяло на голову.

- Чего опять, а? - Теперь он злился и голос повысил.

- Ничего, иди отсюда.

- Открой дверь, слышишь? - заорал он. - Открой, пока я не вышиб ее к чертовой матери...

Слово с делом у него не расходилось, он пнул дверь ногой пару раз, и та распахнулась. Алексей влетел в комнату, злющий как черт, и ринулся к кровати. Я вцепилась в одеяло, он тянул его в свою сторону, я в свою. Выглядело это до того глупо, что я согласилась, когда Лешка рявкнул:

- Да это ж белая горячка! Ты меня с ума сведешь! Что опять не так?

- Уходи, - пробурчала я. - Спать хочу.

- Ну чего ты добиваешься, идиотка? Чтобы я сказал, что люблю тебя? Я тебя люблю. Довольна?

Я схватила подушку и с чувством стукнула его по пустой голове.

- Обратно нехорошо, - зло засмеялся он. - Ну что, что я должен сделать? На уши встать? Давай, встану. Я знаю-то тебя несколько дней, а ты мне уже всю душу вы мотала.

- Как будто у тебя есть душа! - усомнилась я.

- Это потому, что серенад не пою? Так не умею. Не научили дурака. Я ж сказал, что ты хотела. Чего еще?

- О любви так не говорят, - вздохнула я.

Алексей пошел пятнами и вылетел из комнаты. Назад он вернулся с листком бумаги и авторучкой.

- На, - сказал зло, - пиши. Я все повторю слово в слово.

- Ты, Алеша, придурок, - констатировала грустно я. - Топай отсюда. Каждому свое, как говорится. Ты вот хорошо покойников откапываешь, с душой.

- Так... - протянул он и заметался по комнате. - Спокойно, - то ли он себя уговаривал, то ли меня. - Давай по-доброму... - Он сел ко мне на кровать. - Допустим, я не подарок. И тебе не подхожу. Но я стараюсь. У нас куча времени впереди, давай отложим все это до лучшего будущего. Я способный, я буду учиться, идет?.. А пока, ради Бога, не изводи бабскими фокусами, у меня не о том голова болит. Все?

- Все, - согласилась я, чувствуя себя глубоко несчастной. - Ты меня правда любишь?

- А что, не похоже?

- Любишь или нет?

- Люблю.

- Ты меня избил.

- За вранье. Соврешь еще, опять всыплю.

- Вчера на заводе ты стрелял?

- Я.

- Чтобы меня предупредить?

- Конечно.

- Очень мило с твоей стороны.

- Я вообще такой... милый.

- Ага...

- Ага.

- Алеша, а ты хочешь на мне жениться, когда все кончится?

Он открыл рот, потом закрыл, кашлянул и сказал:

- Само собой. Я бы и сегодня женился. Но знаешь, хочется чтоб все по-людски было. "Мерседес" с лентами, венчание, две видеокамеры, на тебе платье белое, с этой... ну, штука такая на голове...

- Ты издеваешься, да?

- Какое там! Мечтаю, век свободы не видать... каждую ночь во сне вижу.

- Все-таки издеваешься, - я тяжело вздохнула.

- Да нет, ей-Богу...

- А мне всех этих "Мерседесов" и платьев совершенно не надо... не в них же дело.

- Нет, тут ты не права, такое раз в жизни бывает, надо чтоб все на уровне...

- Алеша, ты идиот. Ты об этом не догадываешься?

- Догадываюсь, - охотно согласился он. - Разве ж нормальному человеку придет в голову на тебе жениться? Лучше на всю жизнь в одиночную камеру.

- Уходи... - начала я, но он пресек меня довольно сурово:

- Все. Заткнись. Я люблю тебя. Я женюсь на тебе. Я готов мучиться всю жизнь. Как хочешь, но, на мой взгляд, это стоит недешево. А свое я привык получать.

"Отвыкнешь", - злорадно решила я, но злилась недолго. Алексей - человек неплохой, просто темный. Кстати, он прав, что меня дурой назвал. Дура и есть. О чем я, несчастная, думаю? Как выйти замуж? А о чем думать должна? Нет, точно дура.

Ночью я проснулась от холода. Шел дождь, окно открыто, а любимого рядом не было. Я поднялась и тихонько вышла из комнаты. Алексей был на веранде, куpил и вышагивал из угла в угол.

- Ты чего не спишь? - спросила я.

- Так, не спится...

- Врешь. Плохи наши дела, верно? Он остановился возле меня, осторожно обнял и сказал с легким вздохом:

- Дела нормальные. Живы будем, не помрем.

- Это конечно, - согласилась я, садясь в кресло. - Ты бы поговорил со мной, Алеша, чего в одиночку мучиться? Психологи считают, что вслух думается лучше.

- Брось, это я так, покурить вышел.

- Меня ремнем стегал, а какой пример показываешь? Нехорошо.

- Ладно, топай отсюда, - нахмурился он. - Тебе спать положено.

- Не хочу без тебя.

- Тогда сиди молча.

- Молча я не умею.

- Что за гнусный у тебя характер, а?

- Нормальный. - Я помолчала, вздохнула и спросила: - Ты чего злой такой?

- Нормальный, - передразнил он, но, сменив гнев на милость, сел рядом, обнял меня и сказал задумчиво: - Тебе уехать надо. Есть у меня дружок, в районе живет, мы с ним... в общем, он мне должен, и мужик стоящий. Укроет тебя, пока я здесь разберусь.

- Одна никуда не поеду, - насторожилась я.

- Поговори еще... Поедешь. В городе тебя надежно не спрячешь, а здесь теперь опасно. Найти нас легче легкого.

Я помолчала и задала свой главный вопрос:

- А крестный нам не поможет? Мне показалось, он неплохо к тебе относится.

Дата добавления: 2015-08-27