Глава 9. Нова Проспект 3 страница

- Учти, док, - подхватил Вебер, - Его вот арестовали и упекли сюда именно за попытку присоединиться к сопротивленцам. Так что, так или иначе, мы будем искать контакта с ними. А лучше вместе, чем поодиночке, верно?

Гордон покачал головой. Крыть было нечем. Он же не мог сказать: «Я встречаюсь с девушкой, за которую так волновался, а вы в мои планы совсем не входили». Тем более, лишняя огневая мощь определенно пригодилась бы. Фриман ведь только недавно едва вышел из перестрелки живым.

- Ладно, уговорили, - кивнул он, - Пойдем вместе. После успешного спасения Илая я сдам вас на какой-нибудь станции.

- Идет! – поспешно сказал Андрей, пока Фриман не передумал.

- Только… - Гордон слегка запнулся, - У меня уже есть компания. Несколько необычная…

- Уголовные, да? – с пониманием кивнул Вебер, - Они тут тоже имеются. Но это ничего, мы и с ними найдем общий язык, не впервой.

- Да нет, я не это имел ввиду. Это не люди, и…

- Фриман, хватит нас предостерегать, словно детей малых, - усмехнулся Андрей, - Что мы вортигонтов никогда не видели, что ли?

- Да нет же! Со мной муравьиные львы.

Секунда молчания. А затем – полные сочувствия взгляды. Андрей смотрел на этого великого человека с состраданием. Неужели, все что он пережил, сыграло свою роль? Жалко, если знаменитый Доктор Фриман вот так вот просто сошел с ума… А ведь был почти национальный герой, мировой величины…

- Если ты шутишь, то у тебя получилось. Ха-ха. А теперь, давай серьезно, - нахмурился Вебер.

- Я серьезно. В лагере вортигонтов мне дали ферроподы, сигнальные железы мирмидонтов. Они издают специфический запах. И, воспринимая его, муравьиные львы принимают меня за мирмидонта. Основную особь. И идут за мной.

Андрей с сомнением покачал головой. Удивительно, но все же похоже на правду… Вряд ли бы сам Гордон Фриман стал бы так глупо шутить.

- Ну допустим, - кивнул он, - Ладно, потом покажешь. Если все так, как ты говоришь, то у нас теперь есть некоторое преимущество.

- Огромное преимущество, - заверил их Гордон, - Вот, возьмите каждый по три ферропода. Чтобы муравьиные львы и вас считали за своих.

Растерянные заключенные приняли из рук Фримана по три кожистых шарика со светящимися голубыми вкраплениями.

- Всегда держите их при себе, - предупредил Фриман, вспомнив страшную кончину старика, - И все будет в порядке. Ну так как, вам известно, где находится железная дорога?

- Не знаю, - пожал плечами Вебер.

- Я знаю, - остановил его Андрей, - Меня водили через перрон на допрос. Надзиратель хотел со мной разговаривать в личной комнате.

Гордон присвистнул.

- Не может быть! Как же ты с допроса живым ушел?

- А так, - снисходительно усмехнулся Андрей, - Здесь все немного иначе. Здесь те, кто Альянсу еще живым нужен пока что. Охранники тут не имеют права по собственной прихоти убивать заключенных. Покалечить могут. Но убить – нет.

- Это тебя твой кореш-надзиратель еще пожалел, что не покалечил, - похлопал его по плечу Вебер.

- Не кореш он мне! – рявкнул Андрей, - Еще раз так скажешь, хоть ты мне и друг, я за себя не отвечаю, понял? Сволочь он предательская…

Фриман покосился на заключенного. Нет, ничего страшного. Видать, парень многого натерпелся, пока был тут. Нервы и у самого Гордона были ни к черту.

- Надо выдвигаться, - сказал он, - У нас очень мало времени. Ферроподы сдавите один раз на всякий случай.

И они вышли из охранной комнаты. Оба заключенных последовали совету Гордона, и сдавленные ферроподы выпустили по облачку коричневых спор. Вебер чихнул.

- Что это за гадость?

- Споры, несущие запах, - ответил Гордон, понимая, что и сам не так давно морщился от этого терпкого запаха, - Ничего, привыкнешь.

Они осторожно двинулись по гудящему от боев Нова Проспект. Здесь нужно было каждую секунду быть начеку. Каждый шаг мог стать последним. За ними не шли муравьиные львы, так что прикрытия со спины у них не было. Замыкающим как-то сам определился Вебер. Андрей и Гордон шли впереди, обводя коридор стволами автоматов. Веберу наконец-то досталось кое-что получше гранаты – помповое ружье одного из убитых в охранной комнате. Свернув в коридор с маркировкой А7, они вдруг замерли. За углом слышались звуки ожесточенного боя.

- Всем стоять, - шепнул Фриман, поднимая руку, - Ждем.

- Что значит «ждем»? – поднял брови Андрей, - Там могут быть наши! Какие-нибудь заключенные нарвались на патруль, и теперь дерутся. Надо помочь им.

- Сами справятся, - Фриман сам удивился, что ответил так, - У нас слишком мало времени. Андрей… ну пойми ты… Заключенные и Илай Вэнс… Кто важнее?

- Ты хочешь сказать, что Илай Вэнс важнее жизней нескольких наших, быть может, повстанцев?! Знаешь, что я тебе скажу, Фриман? Ты хоть и легенда, но…

- Ладно, - даже с облегчением согласился Гордон, - Сейчас…

Он приказал заключенным оставаться на месте, а сам осторожно заглянул за угол. Вебер тут же потянулся за ним. За углом и вправду кипел жестокий бой. Но этот танец войны можно было и пропустить. Трое охранников отчаянно отстреливались от нападавших со всех сторон муравьиных львов. Похоже, им приходилось туго – огромные насекомые нападали и с воздуха, планируя на своих жестких коротких крыльях.

- Порядок, парни, - кивнул Фриман, - Это не про нас. Идемте быстрее отсюда, пусть сами разбираются. Незачем тратить патроны, эти охранники все равно уже не жильцы.

Возражений не было. И они быстро, пригибаясь, перебежали в соседний коридор, оставляя уже затухающую битву позади. Вдруг Андрей встрепенулся

- Я сейчас, - бросил он и кинулся обратно.

- Куда?! Стой!

Но он скрылся за углом… Через минуту он вернулся к странно смотрящим на него товарищам. Плевать, зато он успел разглядеть нашивки… Там не было надзирателя. Путь продолжился, но эта стычка научила их осторожности. Начали больше следить за тылом – ведь там остался непроверенный коридор.

- Андрей, - повернул голову Гордон, - Мы хоть правильно идем? А то опять не заметим, как заблудимся.

- Правильно, не сомневайся, – заверил его заключенный, - Я этой дорогой уже пять раз ходил.

- Слушай, - тихо поинтересовался Фриман, - Скажи, ведь это же тюрьма? Зачем она вообще нужна? Как я понял, расправу над «преступниками» солдаты и ГО-шники могут свободно чинить и в городе, на улицах. Какой смысл содержать здесь заключенных? Или здесь через пару дней назначают суд?

Андрей усмехнулся. Похоже, Гордон Фриман тут совсем недавно… Объяснить ему?

- Здесь больше пары дней не задерживаются, это верно… Но остальное – совсем иначе. Не расстреливают тут. И тем более не судят, это было бы уже совсем как в сказке. Как бы тебе объяснить… Подними взгляд. Вон там, под потолком, видишь?

Фриман прищурился, поправив очки. У потолка, к стенам рядами были прикреплены продолговатые предметы в человеческий рост. Вебер тоже поднял взгляд.

- Это капсулы, - пояснил Андрей, - Они прибывают за человеком в течение двух дней, и ты – счастливчик, если они задержатся еще хотя бы на день.

Вебер за его спиной напряженно слушал.

- В этих капсулах людей на поезде отвозят в самый центр, в Цитадель. А там… - Андрей осекся, словно ему трудно было продолжать, - А там из них делают сталкеров.

Вебер вздрогнул. Фриман нахмурился – он и раньше слышал тут это слово, и догадывался, что это одна из боевых единиц Альянса.

- Сталкер, - твердо продолжал Андрей, покосившись на оцепеневшего Вебера. – Это вроде такой раб, разнорабочий. Людям полностью уничтожают их мыслительные центры, оставляя лишь контроль мозга над рефлексами, жизненно важными органами и памятью. Идеальный раб.

- Что?.. – ошеломленно сказал Вебер, замерев.

Он-то всегда думал, что тут просто расстреливают после допросов… Он приготовился к смерти и был рад ей, как избавлению, а теперь… Теперь смерть от него ускользала. Ему тут был уготован не вечный покой, а жуткий кошмар, который намного хуже смерти. Полу-жизнь. Но почему? Почему ему никто этого не говорил? Неужели и остальные не знали? Тогда откуда знает это Андрей?

- Будь они прокляты, - тихо проговорил Гордон, - Творить такое с людьми…

- Можно считать, мы только чудом до сих пор не в капсулах, - невесело усмехнулся Андрей.

- Откуда тебе это известно? – вдруг резко спросил Вебер, - Это все слухи! Нас тут просто расстреливают, когда дальнейшие допросы становятся бессмысленными! Это все неправда!

- Не кипятись, Вебер, - спокойно ответил заключенный, - Я никому не говорил, чтобы люди понапрасну не мучались – спасения-то у нас всех не было и не могло быть. Мне рассказал про сталкеров один мой знакомый… Думал, что я испугаюсь…

Андрей поморщился от гнусного воспоминания. Бывший друг, а ныне – надзиратель блока А4 живописно и в подробностях описывает процесс превращения в сталкера… Это было шоком… Но Станислав просчитался. Андрея шок делал только сильнее…

Вдруг Фриман снова остановил всех, подняв вверх руку. Что-то было не так.

- Что? – коротко и шепотом спросил Вебер.

- Не знаю, - тихо ответил Фриман, - Что-то не так. Я чувствую… Шорох вроде слышал какой-то, писк. Будьте настороже.

Он выглянул за угол. Вроде чисто. И они вышли в просторный коридор с боковым ответвлением. Не единой души. Гордон покосился в сторону – в пяти закрытых камерах, сжавшись, лежали холодные трупы расстрелянных заключенных. Похоже, покидали это место очень спешно. Среди разного оборудования, распределительных щитов, панелей связи и труб висели капсулы. Везде – какие-то ящики, контейнеры… Похоже, этот блок был еще новым. Они вышли в центр коридора. Вебер заметил впереди охранную комнату и шепнул, что надо бы пробраться туда.

- Сообщаю о Нарушителе №1, - вдруг раздался мерный модулируемый голос, - Блок В2.

Фриман даже не успел развернуться на звук – и из-за большого контейнера прямо в них полетела граната, блеснув в тусклом свете ламп отшлифованным корпусом.

- Рассредоточиться! – заорал Гордон и, поспешно пнув гранату куда-то в сторону, кинулся за один из ящиков.

- Ах ты черт! – Вебер кинулся в одну из открытых камер.

Андрей кинулся к тому контейнеру, откуда полетела граната. Пол дрогнул от мощного взрыва, Фриман инстинктивно пригнулся, забегая за ящик. И тут же столкнулся вплотную с вооруженным охранником. Вскрикнув скорее в запале ярости, Гордон вскинул автомат, но охранник, не дрогнув, сразу нанес ему мощный удар прикладом в челюсть. Фриман, сдавленно застонав, отлетел в сторону, машинально нажав на спуск. Охранник не успел среагировать вовремя, и несколько пуль раздробили его колени. Застонав, он тоже упал. Гордон, едва видя что-либо от дикой боли, метнулся на звук и, выложив в глухие удары всю свою боль, прикладом забил охранника. Когда тот уже перестал дышать, Фриман, чувствуя, как ноющая челюсть начинает распухать, схватил дробовик охранника и высунулся в коридор.

Там уже кипела драка. Андрей, найдя за контейнером целых трех солдат Альянса, дал по ним длинную очередь, но последний их солдат успел все-таки сорвать предохранители со всех пяти гранат, висевших у него на поясе. Андрей, громко вскрикнув, кинулся прочь – прямо под пули невесть откуда взявшейся турели. Грохот огня бил, многократно отражаясь эхом от стен и разносясь по коридорам. Пули свистели в воздухе, совсем рядом, и Андрей уже потерял счет смертям, которые могли настигнуть его каждую секунду. Прогремел пятикратный взрыв. Перекатившись по полу, он хотел было метнуться в одну из камер. Но увидел, что из нее бешено отстреливается от двух охранников Вебер. И понял, что нужно рискнуть. Молниеносно развернувшись, он рассмотрел в углу турель и с силой бросил в нее свой автомат. Пули не смогли остановить столь быстро движущуюся мишень, и метко брошенное оружие свалило пулемет с его треноги. Турель, издав тревожный писк, повалилась на пол, сообщая о потере управления над системой наведения. Андрей, оглянувшись, кинулся к турели за своим автоматом – и тут же за его спиной возник охранник. Вскинув дробовик, охранник уже собрался нажать на спуск… Андрей, почувствовав на себе каким-то седьмым чувством взгляд, обернулся – и увидел лишь ствол дробовика. Он даже не успел испугаться – вдруг охранника кинуло прямо на него. Брызнув горячей кровью Андрею в лицо. Андрей, увернувшись от тела застреленного охранника, на миг оглянулся, чтобы благодарно кивнуть Веберу, который с довольным видом уже искал новую мишень.

Фриман в это время заметил приближающуюся со стороны подмогу, которую вызвали солдаты – семерых охранников, и кажется одного солдата. Застонав от усиливающейся боли в челюсти, Фриман дал по приближающемуся отряду короткую очередь и кинулся за одну из толстенных труб, шедших вертикально вдоль стены. Охранники тут же бросились врассыпную, один из них упал с пробитым животом и, хрипя, пополз вперед, сжимая автомат. Гордон, оглянувшись на прогремевший в эту секунду пятикратный взрыв, снова выбежал из укрытия, сочтя его ненадежным. Он хотел было кинуться в камеру, но заметил там Вебера и помчался к небольшой лестнице на помост под высоким потолком, вдоль которого тоже были камеры. Охранники и солдаты продолжали отстреливаться из контейнеров. Не решаясь выбежать в центр из-за уверенного и точного огня, который вел Вебер, явно получая удовольствие от столько легкого боя. Охранники приближались. Фриман, достав пистолет, начал вести огонь с обеих рук. Охранник ответили мощным залпом. Гордон почувствовал, как что-то сокрушающе ударило его в грудь трижды. Вскрикнув, он упал, почувствовав, как в ногу и руку ударила еще пара пуль. Руку обожгло словно каленым железом. Скафандр меланхолично сообщил о частичной разрядке батарей. Фриман, пересиливая боль. Поднял голову – оказалось, что он отлетел на три метра, за контейнер и даже довольно мягко приземлился – на изуродованные взрывами трупы солдат. Гордон метнул взгляд на грудной щиток скафандра – он был немного погнут, грудь сильно болела от такого удара. Нога вроде была в порядке, а вот правая рука… Фриман вздрогнул, когда понял, что между пластинами скафандра сочится кровь. Плохо… Пуля попала в сочленение пластин брони… Руку Гордон почему-то больше почти не чувстовал. Фриман, собрав всю волю в кулак вскочил и, сжимая автомат пробитой рукой, снова дал очередь по уже прибежавшим охранникам.

Андрей, оттащив какой-то труп в сторону, судорожно сорвал с него три гранаты и, не задумываясь, кинул их одну за одной в сторону охранников. Вебер, увидев как мимо него пролетели гранаты, охнул и поглубже вжался в угол своей камеры. Андрей злобно усмехнулся. Но его улыбка испарилась, когда он увидел, что две гранаты полетели обратно! Вскрикнув, он кинулся за ящики и едва успел прикрыться сверху обгорелым трупом, как раздались три взрыва. Бок Андрея обожгло чем-то раскаленным. Стиснув зубы, заключенный подавил крик и метнул взгляд на рану. Кровь медленно капала па пол, но Андрей все же немного успокоился – осколок лишь задел его, глубоко оцарапав кожу. Выглянув, он удостоверился, что хотя бы одна граната пошла впрок. Солдата и охранника раскидало о стены. Солдат мелко подергивался, кровь толчками выливалась из развороченной осколком шеи. Андрей метнулся к нему.

- Спи спокойно, - злобно сказал он, вырывая из рук умирающего солдата автомат.

Фриман хотел найти убежище в камерах, но все они были заперты. Он огляделся – из дальнего узкого коридора сюда уже спешили еще семеро охранников. Гордон застонал от бессилия – их зажали со всех сторон! Нет, им не продержаться… Фриман вздрогнул от внезапного нарастающего звука. И взгляд его потух, когда он увидел приближающихся к ним мэнхаков.

- Вебер! – что было сил заорал он, - Плюнь на охранников, стреляй в мэнхаков! Солдат я беру!

Вебер, прятавшийся в тот миг в камере, кивнул и начал вести прицельный огонь по маленьким машинкам, летящим к ним. Мэнхаки рассредоточились по всему коридору. Веберу было легче с ними справиться, но у Андрея было много флангов атаки. Он вскинул автомат и подстрелил одного мэнхака. Черт, трудно целиться… Они так быстро двигаются, что… Андрей выстрелил. Промах! Заключенный злобно повернул голову на умирающего солдата, чья слабеющая рука только сто стукнула его под ствол.

- Да когда же ты сдохнешь, зараза?! – взревел Андрей и всадил в череп солдата две пули.

Фриман, отбившись от своей порции мэнхаков, приготовился встречать гостей.. Нет, шансов теперь точно нет… Да и уже поздно, наверное… И вдруг пол начало мелко трясти. Первым поднял брови Вебер.

- Муравьиные львы!!! – заорал он и бегло выстрелил по тому месту, где пол начал трескаться.

- Спокойно! – крикнул Гордон, - Не стрелять! Ферроподы держите наготове, не стрелять!!!

И из треснувшего пола в коридор хлынула орда гигантских насекомых. Вебер сжал в кармане ферропод. Андрей, поддавшись панике. Пару раз выстрелил по муравьиному льву, но все же взял себя в руки и последовал примеру товарища. А гигантские жуки уже рассредоточивались по месту битвы. Определив по запаху, кто есть кто, они с шипением кинулись на приближающихся охранников и солдат. Те же, остолбенев от такой неожиданности, резко кинулись назад, в укрытия. Но это их не спасало. Они стреляли, пробовали отбиваться вручную – но все бесполезно. Муравьиных львов было слишком много. Вебер и Гордон из своих укрытий вели аккуратный огонь, помогая муравьиным львам, а Андрей занимался истреблением оставшихся мэнхаков.

Вдруг Вебер вскрикнул – в его убежище влетела граната. Судорожно дернувшись, он, рискуя быть затсреленным, выскочил из камеры и кинулся за какой-то ящик. Грохнул взрыв. Вебер высунулся из-за ящика и облегченно воздохнул. Пронесло… И тут же сильная рука с нашивкой охранника зажала ему рот, и брыкающегося заключенного оттащили в боковой коридор…

…Все гремело от беспорядочной стрельбы, криков раздираемых на части солдат, предсмертного шипения застреленных муравьиных львов… На пол дождем сыпались гильзы, осколки, штукатурка, части мэнхаков, капала кровь… Казалось, это будет продолжаться вечно. Все слилось в гигантскую симфонию войны. Все стало единым целым. Каждый боролся за свою жизнь. Так было и тысячи лет назад, и так будет всегда. Это – родная стихия живых существ. Война.

Андрей, найдя на полу гранату, кинул ее в последнюю сопротивляющуюся троицу охранников. Взрыв убил последних двух муравьиных львов, но и охранников добил. И все стихло.

Казалось, после такого страшного леденящего душу грохота наступившая тишина была самым тихим, что можно было только представить. У Гордона звенело в ушах. И оба они, Андрей и Фриман, не могли поверить, что все закончилось… Грязные, испачканные кровью, побитые и понурые, они сошлись на середине коридора, обходя тела. Они долго молчали, но их взгляды сейчас говорили куда более красноречивее слов.

- Трудно поверить, – проговорил наконец Андрей, - Что все кончилось…

- Мы выстояли, - попытался улыбнуться Гордон, хотя это получилось с трудом, - Мы смогли…

- Ты не говорил мне, что дорога на перрон будет настолько страшной, - Андрей и сам не понимал, сказал он это серьезно или с иронией.

- Мы сами выбрали эту войну…

- Тебе, Фриман, наверное приходилась бывать в передрягах и похуже. Там.

- Что было, то было, - горько усмехнулся Гордон, - Подожди, ты что, ранен?

Андрей мельком глянул на свой бок. Кровь уже перестала идти, хотя и на одежде осталось огромное красное пятно.

- Да так, царапина, - виновато улыбнулся заключенный, - Осколком посекло. А ты как, точно в порядке? Я видел, как тебе в грудь влетели три пули.

- И еще одна в ногу, - Фриман потрогал погнутый грудной щиток, - Хорошо, что скафандр зарядил… Только с рукой что-то…

Фриман поднес к глазам залитую кровью руку, рассматривая ее. Боль была тупая и пульсирующая. Рука горела, словно в огне.

- Так чего же ты молчишь?! – Андрей кинулся к нему, осторожно разглядывая рану, - Тебя же подстрелили… Черт, и как удачно…то есть, я хотел сказать, что между пластинами…

Фриман усмехнулся и осмотрел руку с другой стороны. Здесь дыра в скафандре была видна совершенно отчетливо.

- Навылет прошла, - сказал он, - Повезло… Кость, похоже, не задета. И как так получилось, что пуля прошла между лучевыми костями? Я думал, такое только в фильмах бывает!

- Фильмы, - мечтательно пробормотал Андрей, - Мы уже и забыли, что это такое… Счастливый ты человек, раз столько лет носишь все в памяти… Ладно, найдем комнату охраны, откопаем какие-нибудь тряпки и перевяжем твою руку. Как бы рана вновь не открылась.

- Слушай, а где Вебер? – вдруг спросил Гордон.

Они замерли. И правда, их товарища нигде не было видно.

- Не знаю… Может, его убило? Лежит сейчас где-нибудь…

Они мигом кинулись осматривать все трупы, обшаривать все камеры и углы. Но Вебер как сквозь землю провалился. Они долго и тщетно звали друга. Он не отозвался.

- Пропал Вебер, - хмуро констатировал Андрей, - Черт… Может, муравьиные львы растерзали? Черт…

Он присел, облокотившись на стену. Гордон стоял рядом. Молчание тянулось тяжело и долго, но было понятно. Каждый из них сейчас поминал ушедшего друга… Вдруг Гордон нахмурился, вспомнив что-то.

- Слушай, Андрей, - сказал он, - А ты его давно знал? Он точно заключенный? То есть, ты видел его в камере?

- Ты на что это намекаешь? – с угрозой посмотрел на него Андрей, - Да, я видел его в камере. Я знаком с ним неделю. Его на мох глазах водили на допрос. Почему это он не заключенный?

- Да так, просто, - задумчиво сказал Гордон, - У меня был… знакомый, Джон. С ним была та же история. Он тоже пропал. А потом вернулся. С оружием в руках. С оружием, направленным на меня.

- Я понимаю, к чему ты клонишь, - нахмурился Андрей, - Я не знаю что там у тебя произошло… Но не смей так говорить о Вебере! Он не предатель, слышишь? Я за него ручаюсь, как за самого себя!

- Надеюсь, что ты прав, - покачал головой Гордон, - Пойдем. Нам надо идти...

…Сильные руки кинули Вебера на знакомое обитое красным дерматином кресло. Он с яростью и бессильной злобой посмотрел на двух солдат, нависших над ним. Кажется, это конец…

- Ну что, где он у вас? – послышался резкий голос и приближающиеся шаги.

Голоса почти всегда были одинаковыми из-за модулятора, но Вебер все же узнал его, по интонации. Неужели, он еще жив? Нет, только не это… Что угодно, даже расстрел. Но только не этот зверь…

- Вот тут, надзиратель, на кресле.

Откуда-то снаружи, из коридоров, гремел голос Консула. Вебер смог разобрать лишь несколько слов:

- … И это наводит меня на мысль о недовольстве наших Покровителей, которое я должен до вас донести. Конечно, не в моей юрисдикции опекать…

Тускло светили специальные лампы холодного света. По всему Нова Проспект гремели пулеметные очереди. Пол мелко подрагивал. Над несчастным заключенным склонились две фигуры в масках респираторов. Но не их он так боялся.

Над до смерти напуганным Вебером склонилась фигура надзирателя.

- Кого я вижу? – презрительно сказал надзиратель, - Заключенный RF-6/32. Вебер, если не ошибаюсь? Всех не упомнишь – кричите вы у меня всегда одинаково.

Вебер, собрав волю в кулак, лихорадочно соображал, что же делать. Но выхода не было. Никакого. Вот и пришел тот момент, которого он боялся… Он по себе знал – никто из надзирателей не проводит пытку так жестоко, как это чудовище… От увечий умирали у него лишь счастливчики. Но почти все сходили с ума от жуткой боли.

Надзиратель покосился на лампу холодного света и, повернувшись к Веберу, отключил фиксаторы своего респиратора. Коротко зашипев, сообщая о разгерметизации, лицевая часть респиратора отсоединилась. Вебер содрогнулся… Он ничего сейчас не замечал вокруг. Только эти впалые, горящие злобой глаза…

- Я помню тебя, Вебер. Немецкая тварь… Ты догадываешься, о чем я тебя хочу спросить?

- Да, - сдавленно сказал Вебер, вжимаясь в кресло.

- Я знаю, ты догадываешься, - тонкие бледные губы скривились в презрительной усмешке, - Ты же помнишь такого заключенного - RF-14/17? Это мой старый приятель, ты его знаешь. Но успокойся, я не буду тебя спрашивать об Андрее. Но только если…

- Что – если? – не удержался Вебер, которого колотила крупная дрожь.

Он-то знал, какие методы у этого подонка для добычи сведений…

- Если ты окажешь мне маленькую услугу. Ты всего лишь скажешь, где ты последний раз видел Гордона Фримана. И если ты это сделаешь, тебе ничего не будет. Заманчиво?

Вебер сейчас всеми силами крепился. На силы уходили с каждой секундой…

- Нет… Я не скажу…

- Ты все скажешь, - заверил его Станислав, - А я тебе помогу.

И он, словно клещами, схватил кисть Вебера и резко рванул ее на себя. Хрустнул раздробленный сустав, и Вебер со сдавленным криком прижал безвольно повисшую кисть к груди. Боль была невыносимой… Еще никогда ему не было так больно…больно… больно…

- Нет, - простонал он.

- Ты же хочешь сказать, только боишься, - с издевкой сказал надзиратель, - Я могу снова помочь.

И он схватил вторую кисть несчастного заключенного. Нервы, натянутые, словно канаты, не выдержали. Вскрикнув, Вебер попытался вырвать руку из мощной хватки надзирателя и сдавленно выкрикнул:

- Нет, не делай этого!.. Я скажу… Фриман был в блоке В2… Отпусти…

Надзиратель выпустил его руку и вышел. Вслед за ним вышли и оба солдата. Послышался звук надеваемого респиратора и жесткий голос:

- Вы слышали? Немедленно организуйте мне связь с Цитаделью! Нужно отправлять отряд Элиты Альянса в блок В2…

- А что делать с этим пленным?

- Потащим до пункта связи с собой, он может еще пригодиться. Потом – прикончим. Быстрее, шевелитесь!..

…Вперед пошли молча. Повторять прошлую ошибку не было никакого желания. К ним почти сразу же присоединилось трое муравьиных львов, но особой радости это не прибавило. Андрей презрительно пинал их ногой, когда они подбегали близко. Он все еще не мог отвязаться от мысли, что бедного Вебера растерзали по ошибке эти твари… Фриман тоже не был в восторге от такой компании. Эти существа не признавали никакой тайной охоты, кидались в бой напролом, под пули. В такой компании глупо было бы рассчитывать на внезапную атаку. Муравьиные львы за километр выдавали их своим шипением. И, когда они наткнулись на явно поджидающий их отряд, они не удивились, а открыто приняли бой. После пережитого, эта перестрелка плыла как бы где-то в стороне. Они жали на спусковые крючки, кидали гранаты, кричали – но сами в это время были где-то далеко. Все это звучало, словно из-под воды. Все вокруг было словно в тумане. Точность стрельбы стала полезным и доведенным до автоматизма рефлексом. Тактика и стратегия стали их кодексами выживания, принципом жизни. Муравьиные львы открыто и безрассудно кидались в атаку, прикрывая их от пуль и заодно указывая на цель. Гордон, метая одной рукой изредка ферроподы, чтобы поточнее направлять атаки насекомых, стрелял со второй руки, забыв о боли. Как же все это ему надоело…

Они с боем пробирались на третий этаж. Вторым и третьим этажами служили традиционные для тюрем помосты по периметру помещения, вдоль которых располагались ряды камер. Фриман сразу заметил на третьем этаже комнату охраны – и ринулся туда. Андрей поспешил за ним, прикрывая его с тыла. Нужно было во что б это ни стало добраться туда. А иначе – смерть… Любое попадание в грудь – и все.

Внезапно гул кипящего боя прорезал громкий голос, казалось, звучащий отовсюду:

- Меня попросили сказать несколько слов в адрес трансчеловеческого отдела Патруля Сектора Семнадцать по поводу недавнего задержания участников повстанческой Научной группировки…

В грохоте битвы голос Уоллеса Брина звучал особенно издевательски. Фриман поморщился, выпуская еще несколько пуль. Делая еще несколько шагов… Брин никогда не поймет, сидя там, наверху, каково его подчиненным приходится тут, где жизнь почти ничего не стоит…

- Позволю себе сказать напрямую, что я сожалею о необходимости омрачить искренние поздравления большой долей разочарования. Но, как Администратор, я обязан ознакомить вас с посланием, которое я получил от наших Покровителей.

Андрей, перезаряжая автомат, на всякий случай еще раз сжал ферропод, чтобы его не постигла участь бедного Вебера. Консул… Администратор… Этими словами заключенный давно пользовался лишь для оскорбления… Брин проник везде, он был словно умелым богом, следящим за всем сверху, вездесущим и пронзительно опасным… Этому Андрей научился еще в первые дни после Семичасовой Войны. Верить Консулу нельзя ни на слово.

- Без сомнения, захват Илая Вэнса является событием значительной важности. И хотя вполне очевидно, что мы без особого труда могли бы схватить его в последние несколько лет, то, как он был пленен, может неожиданно сыграть нам на руку.

Фриман вздрогнул. Илай… Значит, он все еще жив… Глаза Гордона налились яростью, когда он ударам приклада раз за разом бил по голове охранника. Но не на него он был так зол. Брин… Как он мог?! После стольких лет работы с Илаем в «Черной Мезе» он все еще может поступать так низко? Унизить и уничтожить планету – дело одно. Унизить и уничтожить друзей – дело совсем другое…

- Тот факт, что захват доктора Вэнса произошел после того, как он предоставил убежище Гордону Фриману, не мог остаться незамеченным участниками Сопротивления. Смею предположить, теперь любой подумает дважды, прежде чем укрыть у себя доктора Фримана. Некоторые усомнятся в его преданности, другие отвернутся от него или даже выдадут его нам.

Или он не расчетливый бог? Или он – всего лишь марионетка в чьих-то сильных руках. В руках кого-то высшего. Нет. Не бога. Дьявола. Как он был жалок! Эта отчаянная попытка прикрыть собственную оплошность так нелепа! Ты ошибаешься, Брин. Фриман никогда не будет выдан повстанцами. Они только еще больше укрепили свою веру в него.

Дата добавления: 2015-08-27