Фотоальбом 4 страница

[405] Представление об этих «медленных чтениях» дают пространные эссе Бродского, посвященные стихотворениям Цветаевой, Мандельштама, Фроста, Одена, Рильке и др.

[406] Birkerts S. My Sky Blue Trades: Growing Up Counter in Contrary Times. New York: Viking, 2002. P. 226-228.

[407] Минчин А. 20 интервью. М.: Изографус – Эксмо-пресс, 2001. С. 35. Надо учитывать, что в семинаре Бродского автор получил отметку «посредственно», так что в воспоминании есть элемент сведения счетов, но реакция культурно неподготовленного студента на уроки Бродского передана с наивной непосредственностью.

[408] Труды и дни. С. 46.

[409] Там же. С. 49.

[410] Из рецензии Джона Апдайка (The New Yorker, 13 July 1992. P. 85).

[411] См., например, интервью с Марией Дориа ди Дзулиани, фигурирующей в начале «Набережной неисцелимых». В ее недоброжелательных воспоминаниях о Бродском содержится и явная ложь, что-де когда Бродский эмигрировал в 1972 г. она «помогла ему ждать решения своей участи (то есть разрешения ехать в Америку. – Л. Л.) не в Вене, а в Венеции» (Общая газета. 2002. 3 апр. С. 16). На самом деле в Венецию Бродский впервые приехал на Рождество 1972 г., уже прожив полгода в США. Недоволен своим изображением в «Набережной неисцелимых» был, как нам рассказывали, и известный в городе чудак-аристократ, владелец старинного палаццо (21-я глава; деление на главы в русском переводе Г. Дашевского не вполне соответствует английскому оригиналу; этот в целом качественный перевод не свободен от досадных ошибок).

[412] Финская исследовательница творчества Бродского Сана Турома в статье «Поэт как одинокий турист: Бродский, Венеция и путевые заметки» (Турома 2004) поднимает несколько надуманную проблему: изгнанник или турист – герой травелогов Бродского? Автор обнаруживает большую начитанность в области истории, социологии и семиотики туризма, но приходит к банальному выводу: Бродский – турист, поскольку посещает места, привлекательные для туристов, в первую очередь Венецию, и в Венеции его интересуют в первую очередь классическая архитектура и живопись. Последнее неверно. Самое интимное в отношении Бродского к Венеции – любовь к ее непарадной стороне: к Венеции вне сезона, к жилому району Сан-Пьетро и вообще к собственному быту в этом городе, а не к осмотру достопримечательностей.

[413] Shallcross 2002.

[414] С оговорками к этому списку можно прибавить «Декабрь во Флоренции» (ЧP), «Развивая Платона» и «В Италии» (оба У), где родной город увиден сквозь призму других городов, реальных или воображаемых.

[415] В письме к автору данной книги.

[416] Волков 1998. С. 170.

[417] См. Труды и дни. С. 78-79.

[418] В 1994 г. издательство было куплено издательской группой «Георг фон Хольцбринк», владеющей восемьюдесятью издательствами в Европе и Америке, но на условиях, которые сохраняли за ФСЖ полную автономию.

[419] Time, February 8, 1988.

[420] Для данной работы я получил поддержку Фонда Гуггенхейма.

[421] Liberman A. Campidoglio: Michelangelo's Roman Capitol, with an essay by Joseph Brodsky. New York: Random House, 1994.

[422] Либерманы почти что усыновили друга Бродского, блестяще эрудированного, остроумного Геннадия Шмакова, который подолгу жил у них. Привечали они и Эдуарда Лимонова, когда тот жил в Нью-Йорке. О Либерманах см.: Штерн 2001. С. 179–195, а также Лимонов 2000. С. 99, 105, 111-115.

[423] См.: Карабчиевский Ю. А. Воскресение Маяковского. Мюнхен: Страна и мир, 1985. Гл. 11.6 (в то время автор еще находился в СССР, но книга его вышла в эмигрантском издательстве и обсуждалась только в эмигрантской печати); Колкер Ю. И. Несколько наблюдений (о стихах Иосифа Бродского) // Грани. 1991. № 162. Заметки Карабчиевского и Колкера представляют интересные точки зрения на творчество Бродского, тогда как критика Коржавина и Солженицына субъективна и, скорее, проливает свет на литературно-эстетические взгляды этих выдающихся писателей, чем на творчество Бродского. При жизни Бродского ни Коржавину, ни Солженицыну не довелось опубликовать свою критику. Темпераментные высказывания Коржавина были известны в эмигрантских кругах благодаря его выступлениям на различных форумах.

[424] Brodsky 1972.

[425] Открытое письмо художника Михаила Шемякина. Цит. по Navrozov 1981 в обратном переводе с английского.

[426] Navrozov 1981. Р. 13.

[427] СИБ-2. Т. 2. С. 155. Поэма Бродского метила в бывшего друга, Д. В. Бобышева, но инфантильный эротизм характерен и для классического авангарда 1920-х гг. (Крученых, дадаисты, обэриуты), и для таких его эпигонов, каким был в шестидесятые – семидесятые годы Лимонов. См. об этом: Смирнов И. О нарцистическом тексте (Диахрония и психоанализ). В кн.: Wiener Slawistischer Almanach, Bd. 12, 1983. S. 21–45.

[428] Так у Лимонова, который полагает, что на свете возможен такой феномен, как «сотни эмигрировавших русских поэтов» (сотни!).

[429] Цит. из: Лимонов 1984. С. 132-134.

[430] Лимонов 2000. С. 102. В более позднем тексте, написанном после смерти Бродского, когда поэт был уже канонизирован на родине, Лимонов заметно смягчает свои оценки. Лишенный сомнений в собственном величии, он признается, что Бродский – «единственный из живших в мое время литераторов, кого я некогда выбрал в соперники. Единственный, с кем хотел бы поговорить долго и откровенно, „за жизнь“, о душе, и всякие там космосы и планеты. Но он всегда уклонялся, боялся. Когда он умер, мне стало скучнее. Мне хотелось бы, чтобы он жил и видел мои последующие победы, пусть они и не лежат в области литературы» (там же. С. ПО). Бродский поддерживал Лимонова на первых порах жизни того в Америке, считая его поэтически одаренным. Позднее его оттолкнули проза и общественное поведение Лимонова (когда речь заходила о Лимонове, Бродский был краток: «Шпана»).

[431] По правилам Фонда Макартуров стипендия тем выше, чем старше стипендиат. Так, в год, когда эта премия была присуждена Бродскому, самый юный в группе стипендиатов, 21-летний физик Стивен Волфрам, получил минимальную сумму, 24 тысячи долларов, а самый старший, известный американский писатель, 76-летний Роберт Пенн Уоррен – максимальную, 60 тысяч. За каждый год возраста прибавлялось по 800 долларов. Бродскому был сорок один год. В тот же год «премию гениев» получили еще один эмигрант из Советского Союза, молодой математик Григорий Чудновский, а также друг Бродского поэт Дерек Уолкотт.

[432] Набоков не был полностью аполитичен. Он постоянно и последовательно в стихах и прозе осуждал тоталитаризм и выступал против преследований инакомыслящих в СССР. См., например, его письмо в защиту арестованного в Ленинграде писателя В. Р. Марамзина (The New York Review of Books, March 6, 1975).

[433] В стихотворении «В озерном краю» (ЧP) Бродский пишет о состоянии своих зубов: «Развалины почище Парфенона». Ср. у Набокова: «У дантиста [...] седины и ухватки мастера, и, вероятно, художественное отношение к тем трагическим развалинам, освещенным ярко-пурпурным куполом человеческого нёба, к тем эмалевым эрехтеонам и парфенонам, которые он видит там, где профан нащупает лишь дырявый зуб...» (Набоков В. В. Камера обскура, [1932], репринт. Энн-Арбор: Ардис, 1978. С. 147).

[434] Интервью 2000. С. 547.

[435] Nabokov V. Selected Letters 1940–1977. Edited by Dmitri Nabokov & Matthew J. Bruccoli San Diego-New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1989. P. 461.

[436] Там же.

[437] Имеется беллетризованный рассказ А. Г. Битова о том, что Бродский получил в Ленинграде в 1970 г. открытку от Набокова: «...я вышагивал (по Невскому. – Л. Л.), ибо до открытия магазина, до одиннадцати еще оставалось... навстречу Бродский... «Что так рано?» – «Да вот, роман сдал в издательство». – «Как назвал?» – «Пушкинский дом». – «Неплохо. А я сегодня открытку от Набокова получил». – «Что пишет?» – «Что 'Горбунов и Горчаков' написан редким для русской поэзии размером». – «И все?» Набокова я еще не читал ни строчки. И Иосиф хмыкнул, как только он умел...» (Битов 1997). Никаких других сведений об этой открытке нет.

[438] См. подробный отчет о митинге: Cockburn A., Ridgeway J. The Poles, the Left, and the Tumbrils of '84 // Village Voice, February 10–16, 1982. P. 10, 28–29, 95. Авторы отчета не скрывают своего изумления и раздражения в связи с речью Зонтаг.

[439] Интервью 2000. С. 204.

[440] Там же. С. 207.

[441] Горбаневская 1996.

[442] Интервью 2000. С. 105. Основным источником сведений о гражданской войне в Испании для Бродского была книга Джорджа Оруэлла «Посвящается Каталонии». Документальную прозу Оруэлла, в особенности книгу об Испании, он ценил очень высоко.

[443] Поэтому обсуждение того, какое именно дипломатическое событие имел в виду Бродский, нерелевантно. См. во всех иных отношениях интересный анализ этого стихотворения в: Smith et al. 2002.

[444] СИБ-2. Т. 7. С. 65-66.

[445] Там же. Т. 5. С. 279.

[446] См. об этом также в эссе «Состояние, которое мы называем изгнанием» (СИБ-2. Т. 6).

[447] Интервью 2000. С. 470, 85 (первое высказывание относится к 1990 г., второе – восемью годами раньше). Среди интервью есть и более конкретные высказывания о достоинствах и недостатках прозы Солженицына. См. о литературных отношениях двух писателей Лосев 2000.

[448] Интервью 2000. С. 650. То, что Бродский не потрудился выбрать менее грубые выражения, объясняется, видимо, тем, что разговор шел с приятелем – польским журналистом Адамом Михником.

[449] Там же. С. 654.

[450] Там же.

[451] Partisan Review, №. 4, 1977; изначальный русский текст под названием «География зла» впервые опубликован Виктором Куллэ (Бродский 1999).

[452] Письмо от 14 мая 1977 г. (Beinecke, Box 19, Folder 25) опубликовано в: Лосев 2000. С. 94. Если Солженицын читал все вещи Бродского, опубликованные в русской зарубежной периодике, то он был практически полностью знаком с основным корпусом произведений Бродского на тот момент.

[453] Солженицын 1999. См. также последовавшую полемику: Ефимов 2000, Лосев 2000, Штерн 2003.

[454] Там же. С. 191-192.

[455] Там же. С. 188.

[456] СИБ-2. Т. 7. С. 91.

[457] Там же. С. 90.

[458] Из-за полного невнимания к денежным делам Бродскому однажды грозили серьезные неприятности. В 1991 г. он забыл вовремя уплатить подоходный налог и уехал в Англию. Грозное налоговое управление начало рассылать письма его соседям в Саут-Хедли с призывом помочь отыскать беглого неплательщика. Об этом эпизоде с юмором писала американская пресса (см. IRS Pens a Few Lines to US Poet Taureate // The Boston Globe, July 7, 1991. P. 40).

[459] Солженицын 1999. С. 193.

[460] Эссе «Песнь Маятника» (СИБ-2. Т. 5).

[461] Michigan Today. Vol. 24, № 4, December 1992. P. 7 (интервью); Michigan Today. Vol. 25, № 1, March 1993. P. 14 (письма читателей).

[462] В русской лирике единственный прецедент такого подчиненного отношения к женщине находим у Пастернака: «...след поэта – только след, / Ее путей, не боле...»

[463] Игнатьев 1996. С. 140.

[464] Bloom A. The Closing of the American Mind. New York: Simon and Schuster, 1987. P. 132–133. Книга Блума вызвала немало критических отповедей. Возможно, со сменой поколений нравы американской молодежи стали постепенно меняться в сторону восстановления традиции, но Блум точно отреагировал на ситуацию семидесятых – начала восьмидесятых годов.

[465] СИБ-2. Т. 6. С. 75.

[466] Там же. С. 76. Поправлена ошибка в переводе: в СИБ-2 «последней». Надо «последним», так как это относится к «вниманию».

[467] Лимонов 1984. С. 134-135.

[468] Письмо профессору Г. П. Струве от 27 ноября 1964 г. (Gleb Struve archive. Hoover Institution).

[469] Надо оговориться, что на языке поэзии Бродского слово «вещь» имеет характер почти местоимения. Оно может обозначать неодушевленный предмет («Натюрморт», КПЭ), Иисуса Христа («Литовский ноктюрн», У) авторское «я» («Aere perennius», ПСН) и, среди прочего, женщину. В последнем значении это словоупотребление тоже не однозначно: ср. в эссе «После путешествия, или Посвящается позвоночнику»: «Шведской моей вещи все это было довольно чуждо...» (СИБ-2. Т. 6. С. 63) – и «Ты, гитарообразная вещь со спутанной паутиной...» (У).

[470] Тынянов Ю. Н. Записные книжки // Звезда. 1979. № 3. С. 70.

[471] Как всегда у Бродского, тот же мотив можно найти разработанным и в противоположном смысле. В одиннадцатой «Римской элегии» (У): «Бюст, причинное место, бедра, колечки ворса. / Обожженная небом, мягкая в пальцах глина – / плоть, принявшая вечность...» И далее: «Славься, круглый живот, лядвие с нежной кожей!» Здесь речь идет не о «частях женщины», а о работе скульптора, делающего преходящую физическую красоту вечной. Скульптор, конечно, метафорический. Это – Гёте, автор оригинальных «Римских элегий», и подражающий ему автор новых «Римских элегий».

[472] Особо выразителен контраст между стихотворениями «Ангел» и «Приглашение к путешествию» (оба в ПСН). Сюжетное ядро этих двух коротких стихотворений сходно: одежда, оставленная отсутствующей женщиной. «Белый хлопчатобумажный ангел, / до сих пор висящий в моем чулане / на металлических плечиках» («Ангел») и «В спальне и гардеробе / пахнет духами: но, кроме тряпок от / Диора, нет ничего...» («Приглашение к путешествию»). В «Ангеле» забытое платье – ангел-хранитель лирического героя, в «Приглашении к путешествию» – фетиш для мастурбации. Но главное в «Ангеле» – сквозной мотив безграничной открытости, расширения: «...ангелы обладают / только цветом и скоростью. Последнее позволяет / быть везде. Поэтому до сих пор / ты со мной...» – и в конце удивительное иносказание беременности оставившей героя подруги, чье тело продолжает «расширяться от счастья в диаметре». В финале карикатурного «Приглашения к путешествию» герой насилует женщину, заставляя ее при этом задыхаться лицом в подушке. Об эротике и сексуальной тематике у Бродского см. Pilshchikov 1995, Лосев 1995.

[473] Джозеф Конрад (Юзеф Теодор Конрад Коженевски, 1857–1924) – классик английского модернизма, поляк, но родился на Украине, а детство провел в Вологде, неподалеку от Череповца, с которым связаны самые ранние воспоминания Бродского. Языками его детства были польский и русский. Проза Конрада, по мнению многих, отличается редким стилистическим совершенством, но говорил он по-английски до конца дней с тяжелым славянским акцентом.

[474] Интервью 2000. С. 118.

[475] Полухина 1997. С. 303-304.

[476] Его не все и не всегда хорошо понимали. Так симпатизирующий ему английский писатель Джон Ле Kappe считал, что в разговоре Бродский был косноязычен (inarticulate) и дивился, что, несмотря на это, писал Бродский прозу по-английски прекрасно (Труды и дни. С. 114). Думается, что дело тут не в качестве разговорного английского Бродского, а в его эллиптической манере говорить вообще, и на родном языке, и на английском, в особенности, когда он бывал увлечен и взволнован – многое опускалось, фразы недоговаривались. Говорящий Бродский полагал, что опускает и без слов понятное собеседнику, чтобы не задерживать развитие мысли. Большинство образованных англичан со школьных лет приучены выражать свои мысли отчетливо.

[477] Профессор Джон Мерсеро (The Ann Arbor News, October 22, 1987. P. 4).

[478] Еще одной характерной особенностью английского произношения Бродского было утрированно открытое произношение звука а. Так, скажем, «I can» («я могу») он произносил не как «Ай кэн», а как «Ай кан». Вероятно, он невольно подражал произношению Одена, чьи а звучали как слишком открытые для американского уха (см.: Charles Н. Miller. Auden: An American Friendship. New York: Charles Scribner's and Sons, 1983. P. 13). Однако русскому трудно воспроизвести нюансы различия между русским а и открытым британским а.

[479] Цит. по Лонсбери 2002.

[480] Труды и дни. С. 103, 104. Лекция появилась в печати под названием «Altra Ego». Такое же воспоминание осталось у меня о речи Бродского на нобелевском банкете в стокгольмской ратуше и его выступлении перед выпускниками Дартмута в 1989 г. («Похвала скуке») —люди с трудом улавливали обрывки текста.

[481] Ш. Хайроев приводит следующую цитату из книги Н. Жаринцевой о русских и их языке, «предвосхитившей во многом опыты сегодняшней сопоставительной лингвокультурологии». Жаринцева «обращает внимание британцев прежде всего на способность русского языка передавать в широком словообразовательном диапазоне многочисленные смысловые и экспрессивные оттенки»: «Оценочных приставок в английском языке гораздо меньше, и – что важнее – они неупотребимы с таким количеством слов, как в русском, а ярких суффиксов в английском языке и вовсе нет. <...> Они составляют мир различий. Мы любим, чтобы слово несло мельчайшие оттенки нашей мысли. Такая гибкость значительно отличается от английской манеры нанизывания отдельных существительных подобно бусам на нить. <...>» (перевод мой. – III. X.) (Jarintzov N. The Russians and Their Language. Oxford: Blackwell, 1916. P. 40). (Хайроев 2004).

[482] Цит. в статье Leigh Hafrey, «Love and the Analytic Poet», The New York Times Book Review, July 13, 1986, page 3. О том, как любимые мысли Бродского о влиянии языка на характер национального мышления соотносятся с идеями Гердера и других мыслителей XVIII в., а также с современной этнолингвистикой и культурологией, см. Хайроев 2004.

[483] В интересах объективности я должен сказать, что Бродский однажды резко, хотя и бездоказательно, отверг это мнение, которое я впервые высказал в статье «Английский Бродский». Интервьюер процитировал: «Писателем можно быть только на одном родном языке, что предопределено просто-напросто географией. Даже с малолетства владея двумя или более языками, всегда лишь один мир твой, лишь одним культурно-лингвистическим комплексом ты можешь сознательно управлять, а все остальные – посторонние, как их ни изучай, жизни не хватит, хлопот и ляпсусов не оберешься» (Лосев 1980. С. 53). Бродский ответил с резкостью беспрецедентной в наших многолетних отношениях: «Это утверждение вздорное, то есть не вздорное, а чрезвычайно, как бы сказать, епархиальное, я бы сказал, местечковое. Дело в том, что в истории русской литературы не так уж легко найти пример, когда бы писатель был литератором в двух культурах, но двуязычие – это норма, вполне реальная норма» (Интервью 2000. С. 117). В подтверждение своих слов он назвал Пушкина и Тургенева. Конечно, оба прекрасно владели французским, но всерьез ни стихов, ни прозы по-французски не писали. Уж скорее о Тургеневе можно сказать, что он как раз «был литератором в двух культурах». Любопытна и оговорка «епархиальное» – калька с английского «parochial». Бродский поправился: «местечковое», но правильным в этом контексте было бы «провинциальное». Позднее, видимо, отношение Бродского к возможности поэтического творчества на двух языках изменилось. В эссе «Altra Ego» (1990) он говорит: «...поэт, по крайней мере в силу профессии, одноязычен» (СИБ-2. Т. 6. С. 70).

[484] Полухина 1997. С. 303.

[485] См. Myers 1996. Р. 35. Об автопереводах Бродского см. Weissbort 2004.

[486] И три вышеупомянутые книги эссеистической прозы. На польском 14 книг, на итальянском девять, на французском и немецком по семь. Другие языки, на которых выходили книги Бродского при жизни автора, – голландский, датский, иврит, испанский, корейский, монгольский, норвежский, сербо-хорватский, финский, чешский, шведский. Всего прижизненных публикаций книг на иностранных языках было больше шестидесяти, из них приблизительно треть до присуждения Бродскому Нобелевской премии в 1987 г. На родном языке Бродский увидел изданными 28 отдельных книг, не считая нескольких микротиражных раритетных изданий. Из них семнадцать были изданы в России после 1991 г., остальные за границей. Также при его жизни вышли четыре тома СИБ-1.

[487] Joseph Brodsky. Elegy to John Donne. Selected, translated and with an introduction by Nicholas Bethell, London: Longmans, 1967.

[488] Пропущены были в основном наиболее ранние стихотворения, а также «Исаак и Авраам». Из «Горбунова и Горчакова» была переведена только одна глава, «Разговор на крыльце», а из «Школьной антологии» – «Альберт Фролов».

[489] См. Brown 1980, Gifford 1980, Bethea 1986, Weissbort 2004.

[490] Цит. по рукописи интервью Д. Абаевой-Майерс. В «Трудах и днях» (С. 97) начало этого отрывка подверглось сокращению.

[491] Характерный пример – статья некоего Ричарда Костеланеца по поводу книги «Less than One», автор которой опускается до того, что карикатурно передразнивает иностранный акцент Бродского (Kostelanetz 1986). Книга была отмечена премией как лучшая литературно-критическая книга года.

[492] Reid 1986.

[493] Неприязнь или, по крайней мере, неодобрительное отношение к Бродскому было характерно именно для английского поэтического истеблишмента (Рид, Рэйн, Алварес). Надо сказать, что поэзия в Англии после Ларкина и Хьюза переживала затяжной кризис. Современные Бродскому крупнейшие англоязычные поэты были ирландцы – Шеймус Хини и Пол Малдун, американцы – Ричард Уилбур, Энтони Хект, Ховард Мосс, Марк Стрэнд, австралиец Лес Марри и уроженец вест-индского острова Сент-Люсия Дерек Уолкотт.

[494] Raine 1996. Эта истеричная статья не осталась без ответа в английской литературной прессе. Так, Майкл Хофман писал в «Обсервере» по поводу «отвратительной и неумелой атаки на Иосифа Бродского»: «Рэйну должно быть стыдно, хотя рассчитывать на это не приходится» (Hofman 2000). Перцепции «английского Бродского» в англоязычном мире посвящены работы Полухина 1998, Кюст 2000, Лонсбери 2002, Weissbort 2002.

[495] Kirsch 2000 P. 42.

[496] Heaney 1987. P. 65.

[497] Мы не видим существенного сходства между прозой Бродского и Мандельштама, но обсуждение этого вопроса слишком в стороне от основной темы нашего очерка и было бы слишком громоздко для примечания.

[498] СИБ-2. Т. 5. С. 137. Розанову он там же дает остроумное определение: «русский мыслитель (точнее: размыслитель)».

[499] Среди них два ранних эссе – «Писатель – одинокий путешественник» (1972) и «Размышления об исчадии Ада» (1973) – написаны по-русски, но заведомо для перевода на английский.

[500] В интервью Свену Биркертсу Бродский говорит, что, когда пишет на английском, старается «угадать, как отнесся бы к моим попыткам Оден», а затем уточняет: «Оден и Оруэлл» (Интервью 2000. С. 94).

[501] Цивьян Т. В. Проза поэтов о «прозе поэта» // Russian Literature XLI (1997). P. 429.

[502] Bethea 1986. P. 3.

[503] Труды и дни. С. 114-115.

[504] Bayley 1986. P. 3.

[505] СИБ-2. Т. 5. С. 256, 324. Кажется, до Бродского единственным литератором, который писал порой на неродном языке не из практических, а из литературных соображений, был один из его кумиров, Беккет. Соображения, правда, были разные. Беккет написал несколько романов и пьес на французском, стремясь достичь универсальности звучания. Бродский выбирает английский потому, что хочет стать равным собеседником Одена, компенсировать свою немоту при реальной встрече.

[506] Updike 1992. Р. 85.

[507] Все примеры из «Watermark» («Набережной неисцелимых»). Все это, разумеется, делает адекватный перевод на русский таким же трудным делом, как перевод стихов. Вот как звучат эти фрагменты в переводе Г. Дашевского: «попытка приручить – или демонизировать – божественное» (аллитерация не воспроизведена), «брызжа, блеща, вспыхивая, сверкая, она рвалась» (аллитерация частично воспроизведена), «идущая скорее от Клода, чем от кредо» (ассонансная рифма в русском та же, что в английском). И второй – «в сущности, они играют роль не проводника, а водяного». Стараясь сохранить звуковой повтор, переводчик отошел от оригинала, где буквально: «они не столько помогают тебе, сколько превращают тебя в водоросль» (СИБ-2. Т. 7. С. 19, 45, 13, 23).

[508] См. Polukhina 1997.

[509] См. Лосев 1996. С. 235–236. Как Бродский использовал «поэтическую поэтику» в своей прозе, исследуется в работе В. П. Полухиной (Polukhina 1997).

[510] См., например, Интервью 2000. С. 141.

[511] Чуковская 1997. С. 307.

[512] Бывший посол Швеции в СССР Гуннар Ярринг в 1989 г. вспоминал, как он убеждал постоянного секретаря Шведской академии Андерса Остерлинга, что если «обойдут Шолохова и дадут Нобелевскую премию Константину Паустовскому, это вряд ли будет встречено с одобрением в Советском Союзе. Это только вызовет новую горечь, когда люди все еще стараются забыть обиду, которую они усмотрели в присуждении премии Пастернаку» (цит. по: Espmark К. The Nobel Prize in Literature: A Study of the Criteria behind the Choices. Boston: G.K. Hall & Co., 1991. P. 186). Вообще Нобелевский комитет всегда действовал автономно и с политиками и дипломатами не консультировался, но в данном случае, после истории с Пастернаком, они боялись навредить Паустовскому! Шведские академики и дипломаты плохо ориентировались в византийских дебрях советской идеологической политики. Тем не менее, когда тот же Ярринг в 1970 г. советовал повременить с присуждением премии Солженицыну, поскольку это «приведет к осложнениям в наших отношениях с Советским Союзом», Остерлинг ответил: «Да, может быть, но мы пришли к соглашению, что Солженицын самый достойный кандидат» (там же. С. 113).

[513] Nobelpriset. The Nobel Prize. Translation of the Speeches at the Nobel Festival 1987. The Nobel Foundation, 1987. P. 27.

[514] Цит. по: Espmark K. The Nobel Prize in Literature: A Study of the Criteria behind the Choices. Boston: G.K. Hall & Co., 1991. P. 110.

[515] Nobelpriset. The Nobel Prize. Translation of the Speeches at the Nobel Festival 1987. The Nobel Foundation, 1987. P. 28, 29.

[516] Труды и дни. С. 112.

[517] Там же.

[518] СИБ-2. Т. 6. С. 45.

[519] Григорьев А. А. Искусство и нравственность. М.: Современник, 1986. С. 264.

[520] Там же. С. 52.

[521] Сравните сказанное В. Вейдле о Бродском как восстановителе связи времен (см. гл. I).

[522] СИБ-2. Т. 6. С. 50. Вполне возможно, что на ход рассуждений Бродского в нобелевской лекции повлияли его занятия русской поэзией восемнадцатого века. Всего на двух соседних страницах в томе сочинений М. Н. Муравьева (1757–1807), поэта, которого Бродский знал и ценил, встречаются и мысль об эстетическом воспитании как пути к нравственному усовершенствованию (причем слова Муравьева почти парафразированы у Бродского: «Тот, чье „чувствительное сердце разумеет страдания Петрарки и разделяет величественную скорбь Федры и Дидоны“, чья душа „возвеличивается при разительных изображениях Корнеля или при своенравных картинах Шекспира“, кто восхищается Ломоносовым, „красотами поэмы или расположением картины“, не в состоянии строить своего счастья на несчастье других». См. Кулакова Л. Поэзия М. Н. Муравьева в кн.: Муравьев М. Н. Стихотворения. Л.: Советский писатель, 1967. С. 15), и рассуждение о необходимости просвещения для всех сословий, параллельное мысли Бродского о том, что бедой России было «интеллектуальное неравенство», разделение общества на народ и интеллигенцию, и даже, как и у Бродского, ссылка на лорда Шефтсбери.

Дата добавления: 2015-08-26