Перевод. Послесловие к львовскому апостолу 1574 года

ПОСЛЕСЛОВИЕ К ЛЬВОВСКОМУ АПОСТОЛУ 1574 ГОДА

СИЯ УБО ПОВѢСТЬ ИЗЪЯВЛЯЕТ, ОТКУДУ НАЧАСЯ И КАКО СЪВЕРШИСЯ ДРУКАРНЯ СИЯ

ЭТА ПОВЕСТЬ РАССКАЗЫВАЕТ, ОТКУДА ПОЯВИЛАСЬ И КАК БЫЛА УСТРОЕНА ТИПОГРАФИЯ ЭТА

Изволениемъ Отца, и споспѣшениемъ Сына, и съвершениемъ Святаго Духа, повелѣниемъ благочестиваго царя и великаго князя Ивана Васильевича всея Русии и благословениемъ преосвященнаго Макария, митрополита всея Руси, друкарня сия съставися въ царствующемъ градѣ Москвѣ въ лѣто 7070 первое, въ тридесятое лѣто государьства его. Сия же убо не туне начахъ повѣдати вамъ, но презѣлнаго ради озлобления, часто случающагося нам не от самого того государя, но от многихъ начальникъ, и священноначалникъ, и учитель, которые на насъ зависти ради многия ереси умышляли, хотячи благое въ зло превратити и Божие дѣло в конецъ погубити, яко же обычай есть злонравных, и ненаученых, и неискусных в разумѣ человекъ, ниже грамотическия хитрости навыкше, ниже духовнаго разума исполнени бывше, но туне и всуе слово зло принесоша. Такова бо есть зависть и ненависть, сама себѣ навѣтующи, не разумѣетъ, како ходитъ и о чемъ утвержается. Сия убо насъ от земля, и отечества, и от рода нашего изгна и въ ины страны незнаемы пресели.

По воле Отца, и с помощью Сына, и при поддержке Святого Духа, по повелению благочестивого царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси и с благословения преосвященного Макария, митрополита всея Руси, типография эта была устроена в столичном городе Москве в год 7071 (1536), в тридцатый год царствования Ивана Васильевича. Об этом же я не напрасно начал рассказывать вам, но вследствие великих бед, часто случавшихся с нами не из-за самого русского государя, но из-за многих начальников, и церковных начальников, и учителей, которые нас по причине зависти во многих ересях обвиняли, желая благо во зло превратить и Божие дело окончательно погубить, как это свойственно злонравным, и невежественным, и несведущим в науках людям, которые и в искусстве грамматики не умудрены, и духовного разума лишены, но втуне и всуе слова злые изрекают. Таково свойство зависти и ненависти, которая без нужды клевещет, не знает, как ходит и на чем утверждается. Эта ненависть нас и погнала с земли, и с родины, и от родичей наших и в другие страны неведомые переселила.

Егда же оттуду сѣмо преидохом, и по благодати богоначалнаго Исуса Христа, Господа нашего, хотящаго судити вселеннѣй въ правду, въсприяша насъ любезно благочестивый государь Жикгимонтъ Август,[1] кроль польский и великий князь литовъский, руский, пруский, жемотиский, мазовецкий и иных, съ всѣми паны рады[2] своея. Въ то же время съ тщаниемъ умоли государя волеможный панъ Григорей Александровичь Ходкевича, панъ виленьский, гетманъ наивышший Великого князьства литовъскаго, староста городеньский и могилевъский, прия насъ любезно къ своей благоутѣшнѣй любви, и упокоеваше насъ немало время, и всякими потребами телесными удовляше насъ. Еще же и сие не доволно ему бѣ — еже тако устроити насъ, но и весь немалу дарова ми на упокоение мое, нам же работающим по воли Господа нашего Исуса Христа и слово его по вселеннѣй разсѣвающе.

Когда же мы оттуда сюда пришли, по благодати богоначального Иисуса Христа, Господа нашего, хотящего судить вселенную по правде, принял нас милостиво благочестивый государь Сигизмунд Август, король польский и великий князь литовский, русский, прусский, жемайтийский, мазовецкий и других земель, со всеми панами рады своей. В это же время, настойчиво упросив государя, вельможный пан Григорий Александрович Ходкевич, пан виленский, гетман верховный Великого княжества литовского, староста гродненский и могилевский, принял нас милостиво к себе с великой любовью, и в покое содержал нас немалое время, и всем необходимым для жизни наделял нас. Однако и этого недостаточно ему было, — таким образом устроив нас, он и село немалое подарил мне для благополучия моего, в то время как мы работали по воле Господа нашего Иисуса Христа и слово его по вселенной сеяли.

Егда же приити ему въ глубоку старость, и начастѣ главѣ его болѣзнию одержимѣ бывати, повелѣ намъ работания сего престати, и художьство рукъ наших ни во что же положити, и въ веси земледѣланиемъ житие мира сего препровождати. Еже не удобно ми бѣ — раломъ ниже сѣменъ сѣяниемъ время живота своего съкращати; но имам убо въмѣсто рала — художьство, наручныхъ дѣлъ съсуды, въмѣсто же житныхъ сѣменъ — духовная сѣмена по вселеннѣй разсѣвати и всѣмъ по чину раздавати духовную сию пищу. Наипаче же убояхся истязания владыки моего Христа, непрестанно въпиюща къ мнѣ: «Лукавый рабе и лениве! Почто не вда сребра моего торжникомъ; и азъ, пришед, взялъ бых свое с лихвою».[3]

Когда же он достиг глубокой старости и часто головной болью страдал, он повелел нам работу эту прекратить, и искусством рук наших совершенно пренебречь, и в селе, занимаясь земледелием, проводить жизнь в этом мире. Но это не пристало мне — плугом или посевом семян жизнь свою коротать, ибо есть у меня вместо плуга — искусство, орудия для работы, а вместо хлебных семян я должен духовные семена по вселенной сеять и всем по порядку раздавать духовную эту пищу. Особенно же побоялся я суда владыки моего Христа, непрестанно взывающего ко мне: «Лукавый раб и ленивый! Почему ты не отдал серебра моего торгующим; и я, вернувшись, получил бы свое с прибылью».

И когда убо на уединении въ себе прихождах, и множицею слезами моими постелю мою омочах, вся сия размышляя въ сердцы своемъ, да бых не съкрылъ в земли таланта, от Бога дарованнаго ми. И тужащу ми духом, сия глаголах: «Егда въ вѣки отринетъ Господь и не приложитъ благоволити паки или до конца милость свою отсѣчетъ по притчи смоковничнаго неплодъствия,[4] яко всуе землю упражняющу». И сего ради понудихся ити оттуду. И въ путь шествующу ми, многи скорби и бѣды обрѣтоша мя не точию долготы ради путнаго шествия, но и презелному повѣтрею дышущу[5] и путь шествия моего стѣсняющу и, просто рещи, — вся злая и злых злѣе.

И в уединении, когда я к себе возвращался, много раз я слезами постель мою орошал, все это обдумывая в сердце своем, как бы не сокрыть в земле таланта, от Бога дарованного мне. И когда я сокрушался духом, я вот что говорил: «Неужели навеки отвергнет меня Господь и не вернет мне своего благоволения вновь и милости своей окончательно лишит согласно притче о смоковнице бесплодной, как напрасно землю отягощающего». Поэтому решился я уйти оттуда. В то время как я находился в пути, многие огорчения и беды преследовали меня не только из-за продолжительности путешествия, но и потому, что великий мор свирепствовал и путешествию моему препятствовал и, попросту сказать, — всякое зло, злейшее всех зол.

И тако промысломъ Божия человеколюбия до богоспасаемаго града, нарицаемого Лвова, приидох и вся, яже на пути случающая ми ся, ни во что же въмѣнях, да Христа моего приобрящу. Вся, яже здѣ, сну подобна, и сѣни преходятъ бо, яко же бо дым на воздусѣ — благая и злая расходятся. Яко апостолъ хвалится въ скорбех, «зане же скорбь терпѣние съдѣвает, терпѣние же упование, упование же не посрамит».[6] Почто? Зане же любовь Божия възгорѣся въ сердцы моемъ Духомъ Святымъ, данным ми. И разсудившу ми се, и когда вселшу ми ся въ преименитомъ градѣ Лвовѣ, яко по стопамъ ходяще, топтанымъ нѣкоего богоизбранна мужа, начахъ глаголати в себѣ молитву сию:

Таким образом по промыслу человеколюбивого Бога я достиг богоспасаемого города, называемого Львов, и все, что на пути случалось со мной, ни во что не ставил, чтобы к Христу, Богу моему, приблизиться. Все, что в этом мире сну подобно и, как тени, преходяще, как дым по воздуху, — так удачи и неудачи рассеиваются. Так апостол укрепляется в скорби, «ибо скорбь терпение порождает, терпение же надежду, а надежда не посрамит». Почему? Потому что любовь к Богу разгорелась в сердце моем по воле Духа Святого, данного мне. Поразмыслив об этом, когда я поселился в знаменитом городе Львове, как бы по следам шествуя, оставленным некиим богоизбранным мужем, начал я читать про себя молитву такую:

Молитва: «Господи, Вседержителю, Боже вѣчный и безначалный! Иже благости ради единыя приведый от небытия въ бытие всяческая словомъ своимъ вседѣтелнымъ, духомъ устъ своих срасленым; иже и промышляя присно и съдержа, износя по числу тварь свою и по имени възывая; иже въ послѣдняя лѣта неизреченныя ради милости твоея падшее наше естество възвелъ еси схожениемъ единороднаго Сына твоего, Господа нашего Исус Христа, иже и предасть ся за прегрѣшения наша и въскресе оправдания ради нашего, его же язвою исцѣлѣхом по благоволению хотѣния твоего и въ похвалу славы благодати твоея; пред же нарече насъ въ усынение Исус Христомъ въ тебѣ, въ еже быти намъ святомъ и непорочномъ пред тобою въ любви, повѣдая намъ тайну воля своея, еже быти намъ исперва нѣкое от създаний твоих. Укрѣпи, Боже, се, еже съдѣла в насъ неизвѣщенною глубиною судебъ твоих. Християномъ даталю истинныя премудрости, вразуми мя, и испытаю законъ твой. И не отими от устъ моих словесе истинна до зела ради братий моихъ и ближнихъ моих. „Услыши молитву мою, Господи, и моление мое внуши, слез моих не премолчи, яко преселникъ язъ от тебе и пришлець, яко же вси отцы мои".[7] Ослаби ми от страстей моихъ, да полещу дѣяниемъ и почию видѣниемъ и смирениемъ. Ты убо, о Владыко, и прежде множицею отпустилъ еси нечестие сердца моего молитвами святых твоих, от вѣка угодившихъ ти и нынѣ служащих ти преподобием и правдою, аминь».

Молитва: «Господи, Вседержитель, Бог вечный и безначальный! Ты, который единственно по причине доброты своей привел из небытия в бытие всё словом своим всесильным, дыханием уст твоих произнесенным; который заботится всегда и сохраняет, создает в должном количестве тварь свою и по имени ее называет; который в последние времена по невыразимой милости твоей погибший наш род обновил схождением на землю единородного Сына твоего, Господа нашего Иисуса Христа, который отдал себя за прегрешения наши и воскрес для оправдания нашего, и благодаря его ранам мы исцелились по милости желания твоего и для похвалы славной благодати твоей; а раньше ты назвал нас сыновьями твоими по Иисусу Христу, чтобы мы были святыми и непорочными перед тобой в любви, и ты сообщил нам тайну воли своей, то есть что мы были изначально одним из созданий твоих. Укрепи, Боже, то, что ты сделал для нас по несказанной глубине судеб твоих. Христианам дающий истинную премудрость, вразуми меня, и я узнаю закон твой. И не отними до конца от уст моих слова истинного ради братьев моих и ближних моих. «Услышь молитву мою, Господи, и молению моему внемли, не будь безмолвен к слезам моим, ибо странник я у тебя и пришелец, как и все отцы мои». Освободи меня от страстей моих, чтобы мне легче было в трудах и я успокоился в созерцании и смирении. Ибо ты, Владыка, и прежде многократно прощал мне нечестие сердца моего ради молитв святых твоих, издревле угодивших тебе и теперь служащих тебе преподобно и праведно, аминь».

И помолившу ми ся, начахъ богоизбранное сие дѣло къ устроению навершати, яко бы богодохновенныя догматы распространевати. И обтицахъ многащи богатыхъ и благородных въ мирѣ, помощи прося от нихъ и метание сътворяя, колѣномъ касаяся и припадая на лицы земном; сердечно каплющими слезами моими ноги ихъ омывах, и сие не единою, ни дващи, но и многащи сътворях, и въ церкви священнику всѣмъ въслухъ повѣдати повелѣхъ. Не испросих умиленными глаголы, ни умолих многослезнымъ рыданием, не исходатайствовахъ никоея же милости иерейскими чинми[8] и плакахся прегоркими слезами, еже не обрѣтохъ милующаго, ниже помагающаго, не точию же в рускомъ народѣ, но ниже въ грекахъ милости обрѣтох.[9] Но мали нѣцыи въ иерейскомъ чину, инии же неславнии въ мирѣ обрѣтошася, помощь подающе. Не мню бо от избытка им сия творити, но якоже оная убогая вдовица от лишения своего двѣ лѣптѣ въвергьшия.[10] Вѣмъ убо, яко в нынѣшнемъ мирѣ должная их к ним възвратится, в будущем же вѣцѣ от богатодавца Бога стократицею въздастся.

И, помолившись, я начал богоизбранное это дело к воплощению готовить, чтобы можно было боговдохновенные догматы распространять. Многократно обходил я богатых и благородных из числа мирян, помощи прося у них и поклоны творя, к коленям припадая и простираясь перед ними на земле; капающими из глубины сердца слезами моими ноги их я омывал, причем не единожды, не дважды, но многажды делал это, и в церкви об этом священнику всем вслух сообщить повелел. Не выпросил я ничего умильными словами, не умолил никого многослезным рыданием, не добился я никакой милости через священников и плакал горькими слезами, что не нашел милостивого человека, готового помочь, не только среди русского народа, но и среди греков милости не нашел. Помощь оказывали только незначительные священники да малоизвестные из мирян. Не думаю я, что от избытка они это делали, но как та убогая вдова, которая от нищеты своей две лепты положила в сокровищницу. Знаю я, что и в здешнем мире данное ими к ним возвратится, а в будущей жизни подателем богатств Богом стократ воздастся.

Молю убо васъ, не прогнѣвайтеся на мя грѣшнаго. Пишущу ми сия, не мните убо, яко от чрева глаголати ми или писати. Вѣсть бо всяк, от начала прочитаяй въкратцѣ списаную сию историю, како от его милости пана Григория Ходъковича всякими потребами телесными, пищею и одежею удоволенъ бѣхъ. Но вся сия ни во что же вмѣнях, не уповах на неправду и на восхыщение, не желая богатьства, аще и много стѣкалося, не прилагах тамо сердца. Но паче изволих всякия предреченныя скорби и бѣды претерпѣвати, да множае умножу слово Божие и свидѣтелство Исус Христово. Наше убо есть — еже съ смиреномудриемъ просити и начинати, Божие же — еже миловати и совершати. Того бо и царствию наслѣдникъ быти надѣюся, его же буди всѣмъ намъ получити благодатию и человеколюбиемъ Господа нашего Исус Христа, ему же подобаетъ слава, честь и покланяние съ Отцем и съ Святымъ Духомъ нынѣ и в бесконечныя вѣки, аминь.

Итак, молю вас, не прогневайтесь на меня, грешного. Когда я пишу это, не думайте, что из выгоды я говорю или пишу. Ибо знает всякий, с начала читающий кратко написанный этот рассказ, как по милости пана Григория Ходкевича всем необходимым для жизни, пищей и одеждой, я был обеспечен. Но все это я ни во что не ставил, не надеялся на неправду и на стяжание, не хотел богатства, хотя оно и в изобилии стекалось, не по сердцу оно мне было. Но предпочел всякие вышеназванные огорчения и беды претерпевать, чтобы более распространить слово Божье и свидетельство Иисуса Христа. Ибо наш удел — со смирением просить и пытаться, а Божий — миловать и совершать. Поэтому я и надеюсь стать наследником того царства, которое дай Бог всем нам получить по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, который достоин славы, чести и поклонения вместе с Отцом и со Святым Духом теперь и на веки вечные, аминь.

А начася сия книга друковати, рекомый Апостолъ, въ богоспасаемомъ градѣ Лвовѣ, въ ней же дѣяния апостольская, и послания съборная, и послания святаго апостола Павла, по воплощении господа Бога и Спаса нашего Исус Христа въ лѣто 1573 февруария въ 25 день; и съвершися въ лѣто 74-е того же месяца въ 15 день. Молимъ же васъ любовию духа Господа нашего Исус Христа, давшего себе о гресѣхъ нашихъ, вси раби благословеннаго Бога нашего, да аще когда прилучится кому вникнути в сию душеполезную апостольскую книгу и разумѣти, что потребно и душеполезно, той преже всѣхъ виновнику всѣмъ благим и съдѣтелю жизни нашея Богу благодать да воздаетъ. А его милости пану Григорию Александровичу Ходкевича вѣчныя памяти и съ святыми равнопрестольными, от вѣка Богу угодившими, съселения и съжительства получити да проситъ. Потом же сыномъ его милости — пану Андрѣю Григорьевичу Ходкевича,[11] пану подстолему[12] Великаго князьства литовского, старосте могилевскому, и его милости пану Александру Григорьевичу Ходкевича,* старосте городеньскому, державцу[13] аиньскому, да проситъ душевного спасения и многолѣтнаго здравия, — поне же бо они виновни суть таковыя ползы.

А начала печататься эта книга, называемая Апостол, в богоспасаемом городе Львове, а в ней содержатся деяния апостолов, и послания соборные, и послания святого апостола Павла после воплощения Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа в год 1573 февраля в 25 день; а закончена была в год 74 того же месяца в 15 день. Умоляем вас ради любви Господа нашего Иисуса Христа, отдавшего себя на муки из-за грехов наших, всех рабов благословенного Бога нашего, чтобы, если когда-нибудь случится кому-то вдумываться в эту душеполезную апостольскую книгу и разбирать, что есть в ней нужного и душеполезного, пусть он прежде всего виновнику всех благ и создателю жизни нашей Богу благодарность принесет. А его милости пану Григорию Александровичу Ходкевичу пусть просит вечной памяти и чтобы он со святыми многочтимыми, издревле Богу угодившими, совместно поселился и жил. А потом сыновьям его милости — пану Андрею Григорьевичу Ходкевичу, пану подстолию Великого княжества литовского, старосте могилевскому, и его милости пану Александру Григорьевичу Ходкевичу, старосте гродненскому, державцу аиньскому, пусть просит душевного спасения и многолетнего здоровья, ибо это они виновники такой пользы.

Намъ же непотребнымъ, начнания дерзнутымъ, прощение и грѣхомъ простыню да просятъ, да и сами того же благословения и простыни грѣхомъ сподобитеся. И аще что погрѣшено будетъ, Бога ради исправляйте, благословите, а не кленѣте, поне же не писа Дух Святый, ни аггелъ, но рука грѣшна и брена, яко же и прочии ненаказании. Выдруковалъ есми сию душеполезную апостольскую книгу въ преименитомъ мѣсте Лвовѣ въ славу Всемогущия и Живоначалныя Троица, Отца и Сына и Святаго Духа, аминь.

Нам же, непотребным, начать это дерзнувшим, прощения и грехов отпущения пусть просят, чтобы и сами также благословения и прощения грехов сподобились. И если что-то будет ошибочно, Бога ради исправляйте, благословите, а не кляните, так как писал это не Дух Святой, не ангел, но рука грешная и бренная, как и другие ненаученные. Напечатал я эту душеполезную апостольскую книгу в знаменитом городе Львове на славу Всемогущей и Живоначальной Троицы, Отца и Сына и Святого Духа, аминь.

[1] ...Жикгимонтъ Август... — Сигизмунд II Август (1520—1572), король польский с 1548 г. (формально в 1530 г.) и великий князь литовский с 1529 г., последний представитель династии Ягеллонов.

[2] ...рады... — Рада — королевский совет.

[3] «Лукавый рабе и лениве!.. с лихвою». — Имеется в виду евангельская притча: человек, отправляясь в чужую страну, поручил свое имение рабам. Оставленные им деньги рабы пустили в оборот, так что господин их, вернувшись, получил прибыль. Лишь один раб зарыл свой талант (денежная единица) в землю и был за это наказан хозяином (Мф. 25 и Лк. 19).

[4] ...по притчи смоковничнаго неплодъствия... — Речь идет о другой евангельской притче — в ней рассказывается о человеке, повелевшем виноградарю срубить смоковницу, которая не приносила плодов три года (Лк. 13).

[5] ...презелному повѣтрею дышущу... — Эпидемия моровой язвы, которая достигла апогея осенью 1572 г.

[6] ...«зане же скорбь... посрамит». — Рим. 5, 3—5.

[7] «Услыши молитву мою... отцы мои». — Пс. 38, 13.

[8] Не испросих... иерейскими чинми... — Вероятно, цитата из первого послания А. М. Курбского к Ивану Грозному (вторая редакция) (т. 11 наст. изд.).

[9] ...ниже въ грекахъ милости обрѣтох. — Во Львове существовала сильная и богатая греческая колония.

[10] ...но якоже оная убогая вдовица от лишения своего двѣ лѣптѣ въвергьшия. — В Евангелии рассказывается, что однажды народ собирал деньги в сокровищницу, и «пришедши же, одна бедная вдова положила две лепты» (греческие медные монеты), что составляет кодрант. Подозвав учеников своих, Иисус сказал им: «Истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу. Ибо все клали от избытка своего; а она от скудости своей положила все, что имела, все пропитание свое» (Мр. 12 и Лк. 21).

[11] Андрѣю Григорьевичу Ходкевича... и...Александру Григорьевичу Ходкевича... — Рано умершие сыновья Г. А. Ходкевича Андрей Григорьевич (ум. в 1575 г.) и Александр Григорьевич (ум. в 1578 г.).

[12] ...пану подстолему... — Подстолий — смотритель стола короля и великого князя, придворный титул (ср. «стольник»).

[13] ...державцу... — Державец — управляющий в имениях короля и великого князя.

См. комментарий

СЛОВО ИЗ ПАТЕРИКА (О ТОМ), КАК ПОЛЕЗНО ТРУДИТЬСЯ СВОИМИ РУКАМИ

«Слово о том, как полезно трудиться своими руками» — произведение, входившее в состав одного из переводных патериков — сборников поучительно-назидательного характера. В Древней Руси этот памятник читался в составе Пролога, из которого и был в свою очередь выписан в ВМЧ. Текст публикуется по Софийскому списку ВМЧ (РНБ, Софийское собр., № 1321, л. 249).

[1] Рождество Пресвятой Богородицы — двунадесятый праздник православной церкви, отмечается 8 сентября.

[2] ...праматерняя клятва... — Праматерь — так именуется Ева, прародительница всех живущих, жена первого человека Адама; праматерняя клятва — имеется в виду наказание, наложенное на Еву Богом за нарушение райской заповеди.

[3]... и Адамъ отъ вѣчныхъ узъ свободися... — Адам — первый человек, родоначальник всего человечества; грехопадение Адама — один из центральных моментов христианского догматического учения, оправдание, спасение и жизнь людям дарованы только через пришествие «второго Адама» — Иисуса Христа.

[4] ...Иаковля лѣствица утверждашеся... — Иаков — ветхозаветный патриарх, он же — Израиль, второй сын Исаака, еврейского патриарха. Согласно Библии Иаков получил предсмертное отеческое благословение, права первородства, вместо своего брата-близнеца Исава, который после смерти отца решил отомстить ему. Испугавшись мести брата, Иаков бежал в Харран. По пути, в Лузе, его посетило чудесное сновидение: он увидел лестницу, спускавшихся ангелов и Господа, услышал божественный голос, после чего уверовал в то, что само Провидение отдало ему права первородства. Символ виденной Иаковом лестницы, соединившей небо и землю, стал пророческим символом рождества Богородицы.

[5] ...и пророци возрадовашася, своему пророчъствию сбытие зряще... — Вероятно, имеются в виду пророчество ветхозаветного пророка Исайи (VIII в. до Рождества Христова; память 9 мая), предсказавшего пришествие Мессии, за что и получившего прозвище «ветхозаветного евангелиста», в «Книге пророка Исайи» сказано: «Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут имя ему: Еммануил» (Исх. 7, 14); видение Иаковом лестницы, соединявшей землю и небо (см.: Быт. 28, 12); предсказания пророка Иеремии (VII—VI вв. до Рождества Христова), предчувствовавшего превосходство и необходимость Нового Завета; предвидение пророком Иезекиилем двери затворенной, через которую прошел Бог Израилев, чтобы посетить и дать избавление людям своим (см.: Иез. 44, 2); свидетельство Иоанна Крестителя, предрекавшего пришествие Иисуса Христа (см.: Иоан. 1, 15).

[6] Давид — воин, пророк, псалмопевец, еврейский царь, царствовал с 1055 по 1015 г. до Рождества Христова. Победив великана Голиафа, приобрел народное расположение, но преследовался Саулом, от которого спасался бегством, после смерти Саула стал царем, впоследствии завоевал Иерусалим и перенес туда свою резиденцию и Ковчег Завета. Задумал создание храма Богу, строительство которого поручил своему сыну Соломону.

[7] ...видѣвъ отъ него правнуку родившуюся... — Имеется в виду, что Богородица по отцу (св. Иоакиму) происходила от Давидова рода.

[8] «Слыши, дщи, и виждь... ухо твое»... — Пс. 44, 11.

[9] ...Констянтинеградѣ... — Константинополь — город основан императором Константином в 303 г. (отсюда и его название), русское название Царьград, столица Византийской империи, расположен на берегу пролива Босфор, его европейской части. В 1453 г. город покорен турками, он становится столицей Османской империи, получив название Стамбул.

[10] «Спаси мя, Господи... отъ сыновъ человѣчьскихъ». — Ср. Пс. 11, 2.

[11] ...в Костянтинѣградѣ нѣкая стропотная содѣвахуся... — Речь идет о вторжении сарацинов в пределы Византии и об упадке самой Греческой империи в X в.

[12] ...Влахерна именуема... — Влахернская Богородичная церковь.

[13] ...даждь до самого патриарха и царя... — По преданию, праздник Покрова был установлен при царе Льве VI Мудром (Философе) в начале Х в., в это время в Константинополе сменилось два патриарха Николай I (895—906) и Евфимий II (906—911). Описание иконы Покрова Богородицы, относящееся к XV в., называет имя св. патриарха Тарасия (784—806), стоящего в ряду людей, символически представляющих весь род человеческий вместе с императором Львом Философом, императрицей Феофаной, Романом Сладкопевцем, св. Андреем и Епифанием. (См.: Сычев Н. П. Древлехранилище памятников русской иконописи и церковной старины имени императора Николая II при Русском музее императора Александра III. Петроград, 1916. С. 23).

[14] «Честнѣйшиа херувимь и славнѣйшю серафимъ»... — Используется текст церковного песнопения в честь Пресвятой Богородицы «Честнейшую херувим и славнейшую во истину серафим без истления Бога Слово рождшую сущую Богородицу тя величаем...»

[15] «Преславная глаголашеся о тебѣ, граде Божий»... — Пс. 86, 3.

[16] «Помяну имя твое во всяком родѣ и родѣ». — Ср. Пс. 101, 13; Пс. 134, 13.

[17] «Се бо нынѣ блажать мя вси родѣ». — Лк. 1, 48.

[18] Радуйся, обрадованная, Господь с тобою... — Рефрен Акафиста Богородице, далее используется акафистная форма песнопений.

[19] ...а не оно древо... животъ дарующее! — В Едеме, райском саду, было два дерева — дерево познания добра и зла, от которого вкусил запретные плоды вместе с Евою Адам, за что был изгнан из Рая и лишен бессмертия, и дерево жизни (Быт. 2, 9).

[20] ...Моисеовъ жезле... — Жезл Моисея, жезл знамения (Исх. 4, 17); в книге Исход (14, 15—30) повествуется о том, что Господь жезлом Моисея при переходе через Чермное море разделил воды для Израиля и потопил преследовавшие избранный народ войска фараона. Моисей вывел еврейский народ из Египта и привел в землю Ханаанскую, обетованную.

[21] ...Аароновъ жезле... — Имеется в виду пустивший почки и расцветший жезл первого ветхозаветного первосвященника, старшего брата Моисея, Аарона (Чис. 17, 8). Согласно учению апостола Павла Аарон был прообразом Иисуса Христа, первосвященника Нового Завета (Евр. 5, 4—6).

Праздник Покрова Пресвятой Богородицы — великий, но не двунадесятый праздник, отмечаемый православной церковью 1 октября. По проложному сказанию праздник установлен, как считали исследователи, императором Львом VI Философом или Премудрым (866—912) в память события, бывшего в первой половине X в., — видения святому Андрею Юродивому и его ученику Епифанию Богоматери во Влахернском храме в Константинополе во время войны с сарацинами, когда городу угрожала опасность. Согласно же Житию Андрея Юродивого, событие произошло в конце жизни святого (ум. около 936 г.): св. Андрей Юродивый и его ученик Епифаний, находясь во Влахернском храме во время всенощного бдения, увидели на воздухе Богоматерь с сонмом святых, молящуюся о мире и распростершую свой покров над христианами. Мнение, поддерживаемое многими современными исследователями-медиевистами о том, что праздник Покрова Богородицы — русский церковный праздник, не вошедший в греческие богослужебные уставы, остается до сих пор гипотезой. Так, по мнению Н. Н. Воронина, храм Покрова на Нерли (1158—1165) был посвящен новому празднику — Покрова Богородицы, установленному властью владимирского князя (Андрея Боголюбского) и епископа без санкции киевского митрополита. «Этот праздник выражал в особенно открытой, но и утонченной форме мысль о преимущественном покровительстве Богоматери Владимирской земле, ее князю и его людям». (См.: Воронин Н. Н. Зодчество северо-восточной Руси XII—XV веков. Т. 1. XII столетие. М., 1961. С. 266). Праздник Покрова, действительно, был известен только по русским месяцесловам, по каким-то неизвестным причинам не имевшийся или исчезнувший в византийской традиции (см.: Wortley J. Hagia Skepe and Pokrov Bogoroditsi // Annalecta Bollandiana. 1971. Vol. 89. P. 149—154), он появляется в других православных церквах под русским влиянием. По наблюдениям исследователей, праздник вошел в устав в ХІІ в., в Киевской Руси. Проложное сказание и текст службы известны по рукописям XIII—XIV вв., иконы — с XV в. Однако автор сказания анонимен, идеи, заложенные в тексте, имеют общехристианский характер. Автор свидетельствует об утверждении праздника, но не называет ни имени учредителя праздника, ни указывает на тот факт, насколько праздник «удален во времени и пространстве от момента видения чуда во Влахернской церкви», и «признаков специальной привязанности праздника именно к Русской земле нет». (См. подробнее: Плюханова М. Б. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995. С. 52—63). Существует мнение, что праздник Покрова Пресвятой Богородицы установлено праздновать 1 октября, потому что осеннее время, по окончании полевых работ и молотьбы, самое удобное к празднованию и потому что в этом месяце нет богородичных праздников, как например в ближайшие месяцы 8 сентября (праздник Рождества Пресвятой Богородицы) и 21 ноября (Вход во храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии). Бесспорным является тот факт, что праздник Покрова Пресвятой Богородицы — важнейший православный праздник, отмечаемый на Руси и известный еще в домонгольский период. М. Б. Плюханова считает, что очень важным для средневековой Руси «оказалось заложенное в символе Покрова общественное начало». Исследовательница видит специфику этого праздника на Руси в почитании образов церкви как «покрова, ограды, защиты».

В Великих Четьих Минеях митрополита Макария помещено несколько текстов, посвященных празднику Покрова Пресвятой Богородицы: проложное сказание «О видении св. Андрея и Епифания, како видеста на воздусе св. Богородицу»; «Слово похвальное на святый Покров Пречистыа Богородица и Приснодѣвы Мариа»; «Слово похвальное честному Покрову Пречистыа Владычица и Приснодѣвѣи Марии. Творение смиренного иеромонаха Пахомия».

Текст публикуемого здесь проложного сказания стабилен, в рукописных списках встречаются лишь небольшие разночтения, сказание фиксируется уже в составе Прологов XII—XIII вв.

Второй издаваемый текст принадлежит перу известного писателя-агиографа Пахомия Серба (Логофета, умер после 1484 г.), пришедшего с Афона на Русь, в Новгород, при архиепископе Евфимии II (1429—1458) и написавшего ряд житий, похвальных слов, служб и сказаний. (Под 1 октября помещено также его Житие Саввы Вишерского). Один из списков слова на Покров имеет приписку «Сие благодарное гранессловие Покрову написася повелѣнием и благословением преосвященънаго архиепископа Великаго Новаграда и Пъскова владыкы Ионы рукою грѣшнаго ермонаха Пах. (так!), иже от Святия горы сербна» (РНБ, собр. Кирилло-Белозерской библиотеки, №1258). Похвальное слово на Покров было написано Пахомием Логофетом, вероятно, в Новгороде, во время его второго пребывания там (1459/1460—1461/1462), хотя оно и не значится в перечне трудов ритора в «Воспоминании» об архиепископе Ионе. Списки слова показывают, что текст имеет по крайней мере две редакции. Одна из них, более краткая, помещена в Великих Минеях Четьих митрополита Макария. Вторая редакция, читаемая в ряде рукописей, представляет собой небольшую стилистическую переделку некоторых фрагментов слова. Остается неизвестным, принадлежит ли эта правка самому автору или она выполнена другим книжником. Основой и источником для похвального слова на Покров Пахомия Логофета послужило проложное сказание о видении св. Андрея и Епифания. (См.: Яблонский В. Пахомий Серб и его агиографические писания. Биографический и библиографически-литературный очерк. СПб., 1908. С. 126—129).

Мы публикуем тексты по октябрьскому тому Софийского списка Великих Миней Четьих — РНБ, Софийское собр., № 1318, лл. 9—9 об., 13—14.

Праздник Покрова Пресвятой Богородицы — великий, но не двунадесятый праздник, отмечаемый православной церковью 1 октября. По проложному сказанию праздник установлен, как считали исследователи, императором Львом VI Философом или Премудрым (866—912) в память события, бывшего в первой половине X в., — видения святому Андрею Юродивому и его ученику Епифанию Богоматери во Влахернском храме в Константинополе во время войны с сарацинами, когда городу угрожала опасность. Согласно же Житию Андрея Юродивого, событие произошло в конце жизни святого (ум. около 936 г.): св. Андрей Юродивый и его ученик Епифаний, находясь во Влахернском храме во время всенощного бдения, увидели на воздухе Богоматерь с сонмом святых, молящуюся о мире и распростершую свой покров над христианами. Мнение, поддерживаемое многими современными исследователями-медиевистами о том, что праздник Покрова Богородицы — русский церковный праздник, не вошедший в греческие богослужебные уставы, остается до сих пор гипотезой. Так, по мнению Н. Н. Воронина, храм Покрова на Нерли (1158—1165) был посвящен новому празднику — Покрова Богородицы, установленному властью владимирского князя (Андрея Боголюбского) и епископа без санкции киевского митрополита. «Этот праздник выражал в особенно открытой, но и утонченной форме мысль о преимущественном покровительстве Богоматери Владимирской земле, ее князю и его людям». (См.: Воронин Н. Н. Зодчество северо-восточной Руси XII—XV веков. Т. 1. XII столетие. М., 1961. С. 266). Праздник Покрова, действительно, был известен только по русским месяцесловам, по каким-то неизвестным причинам не имевшийся или исчезнувший в византийской традиции (см.: Wortley J. Hagia Skepe and Pokrov Bogoroditsi // Annalecta Bollandiana. 1971. Vol. 89. P. 149—154), он появляется в других православных церквах под русским влиянием. По наблюдениям исследователей, праздник вошел в устав в ХІІ в., в Киевской Руси. Проложное сказание и текст службы известны по рукописям XIII—XIV вв., иконы — с XV в. Однако автор сказания анонимен, идеи, заложенные в тексте, имеют общехристианский характер. Автор свидетельствует об утверждении праздника, но не называет ни имени учредителя праздника, ни указывает на тот факт, насколько праздник «удален во времени и пространстве от момента видения чуда во Влахернской церкви», и «признаков специальной привязанности праздника именно к Русской земле нет». (См. подробнее: Плюханова М. Б. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995. С. 52—63). Существует мнение, что праздник Покрова Пресвятой Богородицы установлено праздновать 1 октября, потому что осеннее время, по окончании полевых работ и молотьбы, самое удобное к празднованию и потому что в этом месяце нет богородичных праздников, как например в ближайшие месяцы 8 сентября (праздник Рождества Пресвятой Богородицы) и 21 ноября (Вход во храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии). Бесспорным является тот факт, что праздник Покрова Пресвятой Богородицы — важнейший православный праздник, отмечаемый на Руси и известный еще в домонгольский период. М. Б. Плюханова считает, что очень важным для средневековой Руси «оказалось заложенное в символе Покрова общественное начало». Исследовательница видит специфику этого праздника на Руси в почитании образов церкви как «покрова, ограды, защиты».

В Великих Четьих Минеях митрополита Макария помещено несколько текстов, посвященных празднику Покрова Пресвятой Богородицы: проложное сказание «О видении св. Андрея и Епифания, како видеста на воздусе св. Богородицу»; «Слово похвальное на святый Покров Пречистыа Богородица и Приснодѣвы Мариа»; «Слово похвальное честному Покрову Пречистыа Владычица и Приснодѣвѣи Марии. Творение смиренного иеромонаха Пахомия».

Текст публикуемого здесь проложного сказания стабилен, в рукописных списках встречаются лишь небольшие разночтения, сказание фиксируется уже в составе Прологов XII—XIII вв.

Второй издаваемый текст принадлежит перу известного писателя-агиографа Пахомия Серба (Логофета, умер после 1484 г.), пришедшего с Афона на Русь, в Новгород, при архиепископе Евфимии II (1429—1458) и написавшего ряд житий, похвальных слов, служб и сказаний. (Под 1 октября помещено также его Житие Саввы Вишерского). Один из списков слова на Покров имеет приписку «Сие благодарное гранессловие Покрову написася повелѣнием и благословением преосвященънаго архиепископа Великаго Новаграда и Пъскова владыкы Ионы рукою грѣшнаго ермонаха Пах. (так!), иже от Святия горы сербна» (РНБ, собр. Кирилло-Белозерской библиотеки, №1258). Похвальное слово на Покров было написано Пахомием Логофетом, вероятно, в Новгороде, во время его второго пребывания там (1459/1460—1461/1462), хотя оно и не значится в перечне трудов ритора в «Воспоминании» об архиепископе Ионе. Списки слова показывают, что текст имеет по крайней мере две редакции. Одна из них, более краткая, помещена в Великих Минеях Четьих митрополита Макария. Вторая редакция, читаемая в ряде рукописей, представляет собой небольшую стилистическую переделку некоторых фрагментов слова. Остается неизвестным, принадлежит ли эта правка самому автору или она выполнена другим книжником. Основой и источником для похвального слова на Покров Пахомия Логофета послужило проложное сказание о видении св. Андрея и Епифания. (См.: Яблонский В. Пахомий Серб и его агиографические писания. Биографический и библиографически-литературный очерк. СПб., 1908. С. 126—129).

Мы публикуем тексты по октябрьскому тому Софийского списка Великих Миней Четьих — РНБ, Софийское собр., № 1318, лл. 9—9 об., 13—14.

Праздник Покрова Пресвятой Богородицы — великий, но не двунадесятый праздник, отмечаемый православной церковью 1 октября. По проложному сказанию праздник установлен, как считали исследователи, императором Львом VI Философом или Премудрым (866—912) в память события, бывшего в первой половине X в., — видения святому Андрею Юродивому и его ученику Епифанию Богоматери во Влахернском храме в Константинополе во время войны с сарацинами, когда городу угрожала опасность. Согласно же Житию Андрея Юродивого, событие произошло в конце жизни святого (ум. около 936 г.): св. Андрей Юродивый и его ученик Епифаний, находясь во Влахернском храме во время всенощного бдения, увидели на воздухе Богоматерь с сонмом святых, молящуюся о мире и распростершую свой покров над христианами. Мнение, поддерживаемое многими современными исследователями-медиевистами о том, что праздник Покрова Богородицы — русский церковный праздник, не вошедший в греческие богослужебные уставы, остается до сих пор гипотезой. Так, по мнению Н. Н. Воронина, храм Покрова на Нерли (1158—1165) был посвящен новому празднику — Покрова Богородицы, установленному властью владимирского князя (Андрея Боголюбского) и епископа без санкции киевского митрополита. «Этот праздник выражал в особенно открытой, но и утонченной форме мысль о преимущественном покровительстве Богоматери Владимирской земле, ее князю и его людям». (См.: Воронин Н. Н. Зодчество северо-восточной Руси XII—XV веков. Т. 1. XII столетие. М., 1961. С. 266). Праздник Покрова, действительно, был известен только по русским месяцесловам, по каким-то неизвестным причинам не имевшийся или исчезнувший в византийской традиции (см.: Wortley J. Hagia Skepe and Pokrov Bogoroditsi // Annalecta Bollandiana. 1971. Vol. 89. P. 149—154), он появляется в других православных церквах под русским влиянием. По наблюдениям исследователей, праздник вошел в устав в ХІІ в., в Киевской Руси. Проложное сказание и текст службы известны по рукописям XIII—XIV вв., иконы — с XV в. Однако автор сказания анонимен, идеи, заложенные в тексте, имеют общехристианский характер. Автор свидетельствует об утверждении праздника, но не называет ни имени учредителя праздника, ни указывает на тот факт, насколько праздник «удален во времени и пространстве от момента видения чуда во Влахернской церкви», и «признаков специальной привязанности праздника именно к Русской земле нет». (См. подробнее: Плюханова М. Б. Сюжеты и символы Московского царства. СПб., 1995. С. 52—63). Существует мнение, что праздник Покрова Пресвятой Богородицы установлено праздновать 1 октября, потому что осеннее время, по окончании полевых работ и молотьбы, самое удобное к празднованию и потому что в этом месяце нет богородичных праздников, как например в ближайшие месяцы 8 сентября (праздник Рождества Пресвятой Богородицы) и 21 ноября (Вход во храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии). Бесспорным является тот факт, что праздник Покрова Пресвятой Богородицы — важнейший православный праздник, отмечаемый на Руси и известный еще в домонгольский период. М. Б. Плюханова считает, что очень важным для средневековой Руси «оказалось заложенное в символе Покрова общественное начало». Исследовательница видит специфику этого праздника на Руси в почитании образов церкви как «покрова, ограды, защиты».

В Великих Четьих Минеях митрополита Макария помещено несколько текстов, посвященных празднику Покрова Пресвятой Богородицы: проложное сказание «О видении св. Андрея и Епифания, како видеста на воздусе св. Богородицу»; «Слово похвальное на святый Покров Пречистыа Богородица и Приснодѣвы Мариа»; «Слово похвальное честному Покрову Пречистыа Владычица и Приснодѣвѣи Марии. Творение смиренного иеромонаха Пахомия».

Текст публикуемого здесь проложного сказания стабилен, в рукописных списках встречаются лишь небольшие разночтения, сказание фиксируется уже в составе Прологов XII—XIII вв.

Второй издаваемый текст принадлежит перу известного писателя-агиографа Пахомия Серба (Логофета, умер после 1484 г.), пришедшего с Афона на Русь, в Новгород, при архиепископе Евфимии II (1429—1458) и написавшего ряд житий, похвальных слов, служб и сказаний. (Под 1 октября помещено также его Житие Саввы Вишерского). Один из списков слова на Покров имеет приписку «Сие благодарное гранессловие Покрову написася повелѣнием и благословением преосвященънаго архиепископа Великаго Новаграда и Пъскова владыкы Ионы рукою грѣшнаго ермонаха Пах. (так!), иже от Святия горы сербна» (РНБ, собр. Кирилло-Белозерской библиотеки, №1258). Похвальное слово на Покров было написано Пахомием Логофетом, вероятно, в Новгороде, во время его второго пребывания там (1459/1460—1461/1462), хотя оно и не значится в перечне трудов ритора в «Воспоминании» об архиепископе Ионе. Списки слова показывают, что текст имеет по крайней мере две редакции. Одна из них, более краткая, помещена в Великих Минеях Четьих митрополита Макария. Вторая редакция, читаемая в ряде рукописей, представляет собой небольшую стилистическую переделку некоторых фрагментов слова. Остается неизвестным, принадлежит ли эта правка самому автору или она выполнена другим книжником. Основой и источником для похвального слова на Покров Пахомия Логофета послужило проложное сказание о видении св. Андрея и Епифания. (См.: Яблонский В. Пахомий Серб и его агиографические писания. Биографический и библиографически-литературный очерк. СПб., 1908. С. 126—129).

Мы публикуем тексты по октябрьскому тому Софийского списка Великих Миней Четьих — РНБ, Софийское собр., № 1318, лл. 9—9 об., 13—14.

[1] ...рекше къ Угромъ... — Угры, Угорская земля, т. е. Венгрия, Венгерская земля.

[2] ...втораго Навходоносора, град Божий Иерусалимъ воююща... — События сравниваются с эпизодом библейской истории о разорении Иерусалима вавилонским царем Навуходоносором, уведшим в плен тысячи его жителей, в числе которых были сыновья царя, три отрока, Ананий, Азарий и Мисаил, и пророк Даниил.

[3] «Боже, приидоша языци в достоание Твое и оскверни церковь святую Твою». — Ср. Иер. 2, 7.

[4] «Положиша трупиа рабъ Твоих — брашно птицам небеснымъ и плоти преподобных Твоихъ — звѣремъ земнымъ». — Вт. 28, 26; Пс. 78, 2.

[5] ...самого Великаго Варадина, града угорьскаго... — Г. Варад (Варадин), или Великий Варад (Варадин) — один из древнейших городов Венгрии (Бихорского комитата), расположенный на юг от Дебрецина, в центре страны, на р. Быстрый Кэрэш, был основан в XI в. Некогда здесь была большая крепость с башней, разоренная в XIII в. во время монголо-татарского нашествия. Ныне это г. Надьварад, Орадя — в Румынии.

[6] ...самодерьжець тоя земля краль Владиславъ... — Использованная в Слове о убиении Батыя устная венгерская легенда воссоединила в этом имени черты двух исторических личностей: венгерского короля Владислава IV Кумана, правившего в 1272—1290 гг. и бывшего в родстве с Саввой Сербским («Сава святый сербьский архиепископъ»), и другого венгерского короля Владислава Святого (правил с 1077 по 1095 г.), который вошел в историю Венгрии (исторические венгерские хроники и устные народные предания) как национальный герой, при котором государство достигло могущества и расцвета.

[7] ...и всему Поморию... — Поморие — страна славян-поморян, живших по южному берегу Балтийского моря.

[8] ...и до Великаго моря... — Т. е. моря Балтийского.

[9] Бяху же угры первие въ православии, крещение отъ грекъ приимше... — Известие о древнем православии венгров в Слове о убиении Батыя восходит к «Повести о латынех, когда отлучишася от грек и святыа Божия церкве и како изобретоша себе ереси...» (Попов А. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян. М., 1875. С. 176).

[10] ...на предреченномъ столпѣ... — По-видимому, имеется в виду старинная Варадинская башня.

[11] Сестра же его бѣжащи бяше ко брату своему въ град... — Далее в повествовании отражаются отголоски устной легенды о сестре венгерского короля и судьбе ее и Батыя.

[12] Сия ли щедроты твоя, о Владыко... Не предаждь насъ до конца, имени Твоего ради! — Пс. 39, 12; Пс. 68, 17.

[13] ...къ угорьскимъ планинамъ бѣжащу... — К венгерским Карпатам.

[14] Сотворенъ же бысть мѣдным льяниемъ крал, на конѣ сѣдя... и до сего дне. — Этот отрывок содержит отголоски топонимической легенды, связанной со старинной Варадинской башней и какой-то конной статуей.

[15] ...«Мнѣ отмщение, и аз въздамъ месть»... — Вт. 32, 35.

Как принято считать, «Слово о убиении злочестивого царя Батыя» (или: Сказание, Повесть) принадлежит перу известного мастера красноречия Пахомия Серба (Логофета), писателя XV века (ум. после 1484 г.), родом славянина. Афонский монах, приехавший в Россию по приглашению, он долгие годы жил и работал в Новгороде и Москве, в Троице-Сергиевом и Кирилло-Белозерском монастырях и является автором и создателем новых редакций Житий (Сергия Радонежского, князя Михаила и боярина Феодора Черниговских, Кирилла Белозерского, Варлаама Хутынского и других), Похвальных слов, переводов и служб. По мнению исследователей Н. Серебрянского и Г. М. Прохорова, в 1470-х гг. (до 1473 г.) Пахомий создал свою редакцию Слова о житии Михаила и Феодора Черниговских, внеся в его начало летописное известие о том, что князь Михаил приказал умертвить прибывших в Киев послов хана Батыя, а к концу Жития присоединил «Слово о убиении злочестиваго царя Батыя» в Венгрии и завершил таким образом свой композиционный замысел — о возмездии Божьем, постигшем злочестивого царя. Композиция эта была сохранена при составлении Великих Миней Четьих с тем отличием, что в раннем Софийском списке оба текста еще принадлежали Пахомию Сербу, а в более поздних, пространных Успенском и Царском списках (под 20 сентября) перед Словом Пахомия о убиении Батыя был включен новый текст Слова похвального Михаилу и Феодору Черниговским, написанный Львом Филологом.

В основе Слова о убиении Батыя — контаминация о событиях, получивших отражение в устных легендах о венгерских королях, в исторических легендарных сказаниях книжного происхождения и устных югославянских песнях о Батые. Созданное в конце XV века, Слово о убиении Батыя было включено не только в Великие Минеи Четьи, но и в состав русских летописей (под 1247 г.), и в Хронографы.

Текст Слова об убиении Батыя публикуется по Успенскому списку сентябрьской Минеи — ГИМ, Синод. собр., № 980(784), лл. 599—600.

Дата добавления: 2015-08-26