Глава 24. К тому времени как они купили бутербродов, вернулись в Эдилин-Мэнор и приготовили

К тому времени как они купили бутербродов, вернулись в Эдилин-Мэнор и приготовили кувшин зеленого чая — Майк не признавал газировку, — думали оба о чем угодно, только не о еде. В голове у Сары крутилось одно и то же: вот и все. Теперь начало «операции» — только вопрос времени. Еще несколько дней, и ей уже не удастся побыть с Майком наедине. Он предупредил, что на ярмарку в Эдилин съедутся не меньше десятка агентов. Все будут в штатском, так что любая стайка мужчин или женщин может на самом деле оказаться отрядом хорошо вооруженных блюстителей закона.

Тревожные новости заставили их сменить планы. Оба выбрали одинаковые бутерброды: с постным мясом и обилием овощей. Сара отказалась от привычного салата с тунцом, буквально утопающим в майонезе.

— Думаю, нам с тобой надо кое-что прояснить, — сказал Майк, сидящий напротив Сары. И он объяснил, что на ярмарке они должны вести себя как самая обычная пара, держаться за руки, поддразнивать друг друга, смеяться. Их задача — шокировать местных жителей и вызвать пересуды. Пусть сплетни нарастают вплоть до момента, когда прибудет Стивен Вандло и Сара сообщит ему — а заодно и всему городу, — что они с Майком поженились.

Заметив, что его разъяснения пугают Сару, Майк попытался развлечь ее подробностями из досье, которые сам уже изучил наизусть. Там говорилось, к примеру, что когда муж Митци узнал, что его обманом женили на уродке, то так и не смог исполнить супружеский долг. Но его молодая жена все равно забеременела, а ее старый муж слишком уж гордо заявлял, чтои пальцем ее не тронул. Когда родился мальчик, оказалось, что он похож на одного молодого и красивого парня, виртуозного карманника. Все заметили это, никто ничего не сказал, но через неделю после рождения ребенка молодого карманника нашли мертвым. А спустя много лет, когда муж завещал все свое имущество безмозглому и жестокому сыну от первой жены, неудачливого завещателя обнаружили у подножия лестницы с пробитой головой.

Затем Майк снова вернулся к состязаниям на ярмарке и к способам привлечения внимания к себе, а Сара задумалась, что будет дальше, когда все останется позади.

Когда Грега и его мать уведут в наручниках, Майк уедет с ними, и она, Сара, больше никогда его не увидит.

Она изо всех сил старалась казаться спокойной. Майк, в сущности, не обманывал ее: он с самого начала объяснил, что женится на ней только в интересах дела. И даже добавил, что потом они разведутся. И ни разу не говорил, что любит ее. И никогда не...

— Сара!

— Извини, задумалась.

— Хочешь еще чаю?

Сара протянула свой пустой стакан, Майк наполнил его. «В последний раз», — опять подумалось ей. Еще несколько дней — и они расстанутся навсегда.

Она посмотрела на Майка, сидящего напротив. Войдя в дом, он снял чистую белую рубашку, обувь и носки и теперь сидел в одних тщательно отутюженных черных брюках, подпоясанных ремнем с неброской золотой пряжкой. Эти брюки Сара сама утюжила сегодня утром, а ремень выбрала в Форт-Лодердейле. Щеки Майка потемнели — сегодня он не успел побриться перед поездкой к мистеру Лангу, потому что они без устали предавались любви. Сама Сара дома сменила платье на любимую голубую ночную рубашку.

Ей хотелось протянуть руку и дотронуться до Майка, но она сдерживалась. Он продолжал объяснять что-то про камеры, которые установят в шатре гадалки, но Сара чувствовала, что он чем-то встревожен.

— Ты все запомнила? — спросил Майк.

Сара не слушала, но знала, что Майк повторил то же самое, что и раньше.

— Никому не говорить, что мы женаты. Пусть известие обрушится на Грега, когда я увижу его.

— А еще?

— Держаться уверенно, завести с ним разговор при всех. Чтобы добиться максимального эффекта, надо огорошить его известием, что перед самой нашей свадьбой я вышла за другого.

Различив в ее голосе саркастические нотки, Майк поднял бровь.

— Я слышал, его жена сделала подтяжку лица и теперь выглядит бесподобно.

— Рада за нее! — Сара начала убирать со стола.

— Твоя мама прислала мне сообщение: завтра я должен перед ярмаркой переодеться у нее дома.

Сара встала к кухонной раковине, спиной к Майку.

— Да, в твой новый килт. На ярмарку их надевают почти все мужчины Эдилина, даже мой отец, а он терпеть не может наряжаться. И Люк...

И вдруг, не договорив, она расплакалась. Майк мгновенно подскочил и обнял ее. Сара уткнулась лицом в его теплое плечо, ее слезы заструились по коже Майка.

Подхватив Сару на руки, Майк отнес ее в спальню, положил на кровать и вытянулся рядом.

— Сама не понимаю, что на меня нашло, — всхлипнула Сара.

Майк протянул ей бумажный платок и пригладил волосы.

— Тебе страшно, и это совершенно нормально. Я хотел бы избавить тебя от этих волнений, но нам надо застать Вандло врасплох, а это можешь сделать только ты. Как только ты объяснишь ему, что его планы провалились, мы сядем ему на хвост так плотно, что...

— Не в этом дело, — прервала Сара. Она коснулась ладонью его груди, перебрала пружинистые темные волоски. Будут ли они вместе еще хоть когда-нибудь? Кто же теперь будет гонять ее в тренажерный зал? Кто обнимет, когда она расплачется? И рассмешит ее?

— Тогда в чем же? — спросил Майк. — Объясни мне.

Но она не могла. Гордость и боязнь вновь оказаться отвергнутой не давали ей сказать, что ее мучает.

Умолкнув и обнявшись, они лежали неподвижно. Сара знала, что пора вставать и начинать готовиться к ярмарке. Майку предстоит еще примерить килт — Сара предчувствовала, что это вызовет немало смеха. Сама она появлялась на ярмарке в средневековых платьях с длинной юбкой и заранее попросила Люка приберечь для нее венок из полевых цветов. Обычно Сара с нетерпением ждала ярмарки, а теперь думала о ней, как о событии, которое разлучит ее с Майком.

Подняв левую руку Сары, Майк разглядывал ее кольца.

Сара перекатилась на спину и прижалась к нему боком. Она чувствовала, как натянулась спереди ткань его брюк. В голове снова пронеслось «в последний раз».

— Они тебе идут, — сказал о кольцах Майк.

— Это лучшие кольца в мире.

— А мне пришлось выбирать бриллиантовое в такой спешке, что я даже не знал, сумею ли тебе угодить.

— Моя мама тебе не помогала?

— Нет. Только кружила надо мной и компьютером, как ястреб. Скажу честно: еще никто не заставлял меня понервничать так, как твоя мать.

— Меня тоже.

— Когда я сказал, что хочу вот это кольцо, она вдруг расцеловала меня в обе щеки. И кажется, у нее были слезы в глазах.

— Она же помнила, какое из колец мне нравилось, вот и все. Ким делает и другие, современные модели, но я к ним равнодушна.

— Я видел их, но не представлял на твоем пальце. А по размеру кольца подошли? Снимаются легко?

Сара подогнула пальцы и подсунула руку под себя.

— Я их не буду снимать. Никогда!

Майк покачал головой:

— Придется. Если люди заметят кольца до прибытия Стивена, пойдут разговоры. Митци услышит, позвонит сыну и предупредит его. А нам, несмотря на все старания, не удается подслушивать их телефонные переговоры.

— Значит, тебе придется найти способ временно спрятать мои кольца, потому что я решительно отказываюсь снимать их! — выпалила Сара так грозно, что Майк сразу понял: этот спор ему ни за что не выиграть.

Однако он не стал протестовать. Он придвинулся ближе и подсунул руку под плечи Сары.

— Я... я хотел поговорить еще об одном... — помолчав, начал он.

Ну вот и все, подумала Сара и словно закаменела.

— Как только это дело будет закрыто, то есть Вандло арестуют и увезут, я должен буду вернуться в Форт-Лодердейл. На мне висит еще три расследования, с которыми давно пора покончить. В сущности, Вандло — чужое дело, я помогаю просто потому, что здесь живет моя сестра, и... — Он умолк.

— И что? — шепотом спросила она.

— Я здорово разозлился, когда узнал, что мою квартиру спалили, но ведь уловка сработала, так? И вдобавок капитан раздобыл мне отличное новое жилье.

— Великолепное.

— Правда, немного великовато, — добавил Майк.

— Ничего себе «немного»!..

Он снова замолчал, Сара затаила дыхание.

— Сара... я знаю, что ты в этом городе своя, здесь у тебя друзья и родные, но...

— И у тебя тоже.

— Что у меня?

— У тебя здесь тоже родные. С Люком вы, по-моему, сдружились. Рэмзи тебе наверняка понравится.

— Да, но я имел в виду не это. Я приживусь где угодно. Но ты знаешь только такую жизнь, как в этом городке, она тебе привычна, поэтому я даже не представляю, как можно просить тебя уехать отсюда.

До Сары постепенно доходил смысл его слов, он проступал, как озарение.

— Думаешь, я не в силах уехать от мамы, которая считает своим долгом учить меня жить? От родственников, которые суют нос не в свое дело и укоризненно цокают языками только потому, что мужчина, с которым я встречалась четыре года, бросил меня? От их жалости, потому что я связалась с человеком, которого все они не выносят? Ты об этом просишь?

Его улыбку она ощутила, а не увидела.

— Вообще-то да, именно об этом я и прошу. Да, мы плохо знаем друг друга, но мы почти не ссоримся, и у нас так много общего.

— Не ссоримся, конечно, — разве что из-за еды и законного права пролежать бревном три часа кряду перед телевизором, вместо того чтобы обливаться потом в тренажерном зале. И потом...

Майк засмеялся, Сара провела ладонью по его плоскому твердому животу. Ей ужасно нравилось прикасаться к этим сильным мышцам.

Повернувшись на бок, он подпер голову ладонью.

— Но в важных вопросах у нас не бывает разногласий.

— В каких именно? В том, что ты считаешь, что я каждую минуту должна выполнять твои распоряжения? — невинно уточнила Сара.

— Я говорю о действительно важных вещах — например, о музыке.

— Ты любишь оперу, а я...

Он прервал ее поцелуем, и она обняла его за шею. Майк отстранился и заглянул ей в глаза.

— Ты хочешь уехать со мной в Форт-Лодердейл и посмотреть, получится ли у нас семья?

— Да, — не раздумывая, подтвердила она. — Очень хочу.

Он снова поцеловал ее — так, как еще ни разу не целовал. Страсть вспыхнула между ними с первой секунды, они занимались любовью на всех поверхностях, во всех положениях, какие позволяли им гибкость Сары и мускулы Майка.

Но этот поцелуй был совсем другим. В нем ощущалась не только страсть, но и стремление к чему-то большему, чем они давали друг другу до сих пор. Они забыли о том, что в этом городе Сару повсюду окружают знакомые и родные, забыли о былых победах Майка и остались одни на свете. И стали единым целым.

Майк осторожно прервал нежный поцелуй, отстранился и отвел со лба волосы Сары, вглядываясь в ее лицо так, словно хотел навсегда запомнить каждую черточку.

Сара замерла. Неужели он скажет три коротеньких слова, которые ей так не терпелось услышать?

— Ты знаешь, Сара...

— Да? — шепнула она, в предвкушении затаив дыхание.

— Я видеть не могу посуду, которую ты выбрала.

— Что?!

Он перекатился на спину.

— Ненавижу эти дурацкие тарелки в цветочек. Сара приподнялась на локтях.

— Это же «Виллерон и Бош», они великолепны! — Она поцеловала Майка в шею.

Майк расстегнул брюки.

— Мне все равно, какой они фирмы. Они все равно мне не нравятся.

— Придется привыкнуть, потому что я собираюсь всех оповестить, с каким они узором — чтобы никто в Эдилине не ошибся, подбирая нам в подарок салфетки и скатерти.

Майк отстранился.

— У нас будут свадебные подарки?

— А как же! Весь город захочет...

— Этот город? И сколько их будет всего, этих подарков? Три или четыре? — Майк спустил бретельки ночной рубашки с плеч Сары.

— Очень смешно! Ты забыл, что и Фразьеры тебе родня? Я попрошу миссис Фразьер устроить в нашу честь прием. Они пригласят губернатора. — Губы Майка уже касались ее груди. — И потом, мы ведь оба состоим в родстве с Макдауэллами, а они ужасно богаты. Вот посмотришь, Фразьеры и Макдауэллы еще будут состязаться в том, кто щедрее нас одарит!

Майк прекратил поцелуи и вгляделся в ее глаза.

— А я и не знал, что ты настолько меркантильна.

Сара злорадно хохотнула.

— Хочу, чтобы поплатился каждый, кто когда-то жалел «бедненькую Сару»!

— Вредная девчонка! — заулыбался он.

— Как мало ты еще знаешь, детка! — внушительно произнесла Сара и нацелилась губами гораздо ниже губ Майка.

Возражать он не стал.

Час спустя Майк наконец признался Саре, что с ней он совсем забыл о работе. А ее мать прислала ему уже четвертое сообщение, спрашивая, где он и когда наконец явится на примерку.

— Может, в таком виде и пойти? — спросил он, направляясь в душ обнаженным.

— Ну, мою маму ты этим не напугаешь. Если кому и придется краснеть, так это тебе.

— Кстати, о красноте: мне совсем не хочется надевать...

— Килта тебе все равно не избежать, Майк, так что даже не пытайся. Встретимся на ярмарочной площади. Мне надо еще проведать Джос.

— Ты точно не хочешь принять душ вместе со мной?

— Не тяни время, — посоветовала Сара, которой еще предстояло принарядиться и подумать о будущем — о своей новой жизни.

— Не терпится рассказать подружке, что ты меня все-таки захомутала?

— Ты свободен, хочешь вернуться к прежней жизни — сделай одолжение. Ах да: тебе же некуда возвращаться!

Майк усмехнулся:

— Ладно уж, иди. На ярмарке увидимся. Между прочим, я буду в юбке. То есть полуголым.

Смеясь, Сара вышла за дверь.

При виде подруги глаза Джос округлились.

— Сара, что у тебя с шеей? Похоже на ожог.

Сара провела ладонью по шее.

— Пустяки.

— Ничего себе «пустяки»! Ты показывала эту сыпь своему отцу?

— Ты спятила?

— А-а... —дошло до Джос. — Это раздражение от щетины, да?

Сара не ответила.

— Только на шее? Или еще где-нибудь?

Сара вскинула брови так чопорно, что Джос рассмеялась.

— Не забудь только рассказать Тесс.

Не веря своим ушам, Сара уставилась на нее.

— Рассказать сестре Майка о том, как здорово я провожу время в постели с ее братом? Ну уж нет! Но...

— Что «но»? — подхватила Джос.

— Майк позвал меня к себе в Форт-Лодердейл. Посмотрим, получится ли у нас настоящая семья. — Сара подняла левую руку и продемонстрировала подруге кольцо.

— Я сама расскажу Тесс! — воскликнула Джос, восхищенно разглядывая кольцо с тремя бриллиантами. — Она тоже обрадуется за тебя! — И Джос схватилась за телефон. — Сообщить бы Тесс эту новость как-нибудь посмешнее! Рэмз говорил Люку, что ее одолевают гормоны: чуть что — и в слезы.

— Тесс плачет?!

— А что тут странного? Вот погоди, будешь сама... нет, торопиться с этим, конечно, не стоит. Но про вас с Майком она должна узнать.

Сара набрала сообщение, отдала телефон Джос, та прочла несколько строк, удовлетворенно кивнула и нажала кнопку «Отправить».

В Венеции зазвонил телефон Тесс, и она схватила трубку прежде, чем Рэмз успел метнуться к ней.

— Если это твой брат и он снова тебя расстроит до слез, я его...

— Это Сара. — Тесс прочла послание и разрыдалась.

—...убью, — машинально закончил Рэмз, отнимая у жены миниатюрный аппарат.

— Это я от радости. Новости хорошие, — Тесс всхлипнула, — а у меня гормоны...

— Помню-помню. В шестьсот раз превышающие нормальный уровень. — Он лихорадочно нажимал кнопки, вызывая из памяти телефона сообщение Сары. — Черт! — процедил он сквозь зубы. — Ну я покажу своей кузине, как рассылать родне всякую порнографию!

Сара высморкалась.

— Эх ты, ханжа! Отдай телефон!

Рэмз нехотя вернул ей мобильник.

— Сейчас расспрошу Джос, что там и как. Вот бы мне сейчас домой! — протянула она и еще раз перечитала послание Сары:

«Твой брат исколол меня щетиной везде, где только смог. Ничего не пропустил. И зовет меня пожить с ним в Форт-Лодердейле. Сара».

Сара провела у Джос целый час, помогая ей заучивать реплики гадалки. Люк заказал для нее книгу гаданий, изданную в 1891 году, в которой объяснялось, как люди веками предсказывали будущее, не обладая никакими экстрасенсорными способностями.

— Ладно, давай еще разок повторим, — предложила Сара, хотя и знала, что Джос знает свою роль назубок.

— Незамужней женщине я скажу: «Тебе часто бывает одиноко, но вместе с тем ты радуешься тому, что одна», замужней — «тебе часто кажется, что муж тебя не понимает». — Джос заглянула в книгу. — Пожилому мужчине — «однажды тебя несправедливо наказали за добрый поступок». — Она перевела взгляд на Сару. — Думаешь, у каждого старика в памяти есть хотя бы один такой случай?

— Понятия не имею. Посмотрим, что ты скажешь, когда погадаешь сотне клиентов.

Джос повертела в руках колоду.

— Майк велел мне говорить каждой женщине старше тридцати: «Мечта, к которой вы давно стремитесь, скоро сбудется». А Люк услышал по телевизору, что с утверждением «весь мир видит вас одним человеком, а на самом деле вы совсем другой» согласится любой.

— Я тоже, а ты?

— И я, конечно. Может, тебе уже пора приодеться? Времени осталось немного. А... Грег приедет?

— Не знаю. Майк сказал, что его уже выпустили, но не объяснил, где он был, поэтому я не представляю, сколько времени ему понадобится, чтобы добраться сюда. Майк хочет, чтобы его появление стало для меня сюрпризом.

— Настоящий сюрприз — это когда тебе говорят, что ты носишь не одного, а сразу двоих младенцев. А встреча с человеком, который задумал тебя убить, — все равно что езда по горной дороге, когда у тебя вдруг отказали тормоза. По-моему, никакой это не сюрприз. — Джос помолчала. — Сара...

— Знаю, но стараюсь об этом не думать, чтобы не перепугаться окончательно. Рядом будет Майк, он собирается предупредить Фразьеров, и... — Она посмотрела на подругу. — Все будет хорошо.

Помахав подруге, Сара шагнула через порог. Возле задней двери дома она увидела старый грузовик мистера Ланга.

— Ты знаешь, Джос, — сказала она, обернувшись, — я тут по своей инициативе предложила твою кухню на время мистеру Лангу и пообещала, что ты поможешь ему с готовкой.

— Что-о?! — завопила Джос, но Сара уже выскользнула за дверь.

Дата добавления: 2015-08-20