Глава 17. Боль переходит из лодыжки в колено

Боль переходит из лодыжки в колено. Достаточно для того, чтобы притупить действие того, что все еще находилось в моем организме.

В переулке очень холодно. Я легко оделась, и знаю, даже не оглядываясь, что что-то выходит из тени между домами. Фигуры в черных плащах.

Я встаю на ноги и бегу вверх на три ступеньки к дому Уилла, хлопая дверью за собой.

Интерьер здания, в котором живет Уилл, не отличается от того, в котором я пряталась, за исключением того, что окна почти не битые и в большинстве своем чистые. Его квартира на верхнем этаже, поэтому я, хромая, иду на один лестничный пролет вверх по скрипящей лестнице. Я некоторое время стою перед дверью, непривыкшая к отсутствию курьера или хотя бы швейцара, прежде чем несколько раз стучу кулаком, а потом отказываюсь от вежливости и пытаюсь открыть ее. Естественно, она закрыта.

После длительной паузы мое сердце начинает биться в горле снова. А что, если их нет здесь?

Когда вся надежда оставляет меня, деревянная планка на двери открывается, и оттуда выглядывает пара голубых глаз.

— Аравия! — я слышу щелчок и звук открывающегося замка, и затем открывается и сама дверь.

Я толкаю ее, прохожу мимо детей и запираю дверь.

— Снаружи опасно, — говорю я.

— Ты говоришь как Уилл, — Элис носит маску, и я ненавижу то, что она скрывает ее лицо и подчеркивает уязвимость ее брата. — Он на кухне.

Уилл сидит на одном стуле, закинув ноги на другой, сжимая обеими руками чашку.

В тот момент он — все, о чем я мечтала.

Он — парень, работающий в ночном клубе, худой, хорошо одетый и опасно выглядящий со своими татуировками и косматыми волосами. Уставший от работы допоздна, но все еще загадочный.

Но кухня вокруг него, дети, один держащий меня за руку, другой сжимающий все, что осталось от моей юбки — они рассказывают историю Уилла, на которую у меня есть привилегия взглянуть. Секретного Уилла.

Мои глаза перемещаются на зеркало в холле. Мое лицо грязное. Он поднимает взгляд и видит меня.

— Привет, — говорю я.

Его первый ответ — усталая улыбка, но, когда он замечает, как я выгляжу, вскакивает на ноги.

— У тебя кровь, — говорит он.

— Я так не думаю...

— Иди сюда, — он ставит кружку на стол и проводит меня к раковине, затем льет воду с кувшина на тряпку и прикасается к моему лицу.

Я снимаю маску и поднимаю лицо. Он свою маску не носит.

Вода холодная. А его голос теплый.

— Ты очень доверчива.

— Нет, — говорю я. Не после того, как меня провели над рекой, кишащей крокодилами, и затем отравили. Я снова начинаю дрожать. — Какие-то парни преследовали меня. Мне пришлось прятаться, а затем были люди в темных плащах...

— Сейчас ты в безопасности. Они не войдут в здание, но будут охотиться на любого, кто выглядит уязвимым.

Я не говорю ему, что они последовали за мной до самого здания, потому что он так близко, прикасается к моему лицу. Он сжимает меня в нежных объятиях и усаживает на стул, вручая мне ту кружку, которую он держал, когда я вошла.

— Наверное, уже не горячее, но все равно выпей. Твоя рука и колено кровоточат. — Он вытирает кровь с моего колена, прежде чем положить мои руки на стол. Чистой тряпкой он вытирает кровь на моих руках, а затем снимает бриллиантовое кольцо с моего пальца.

Оно выглядит странно на фоне скатерти. Блестящее, нескромное.

— Кольцо не было способом... — говорю я.

— Нет.

Уилл просит Элис принести иглу.

Тикают часы, висящие над раковиной, и я смотрю, как он пытается вытащить занозу. Десять мучительных минут.

Его руки нежные, но всякий раз, когда он дотрагивается до меня, мои нервные окончания вспыхивают. Когда он сосредотачивается на моих руках, его темные волосы щекочут меня.

Я смотрю на кружку, вынуждая себя дышать нормально.

— Вот, — он держит уродливую деревянную щепку. — Так лучше. — Он наклоняется, будто собираясь поцеловать мою руку, но в комнату забегает Элис.

Она крутится, указывая на маску. — Прямо как у тебя, Аравия! — говорит она.

Моя сегодняшняя неудача обрушивается на меня.

Я схватила Уилла и спрятала лицо на его плече.

— У меня была маска, — прошептала я. — Для Генри. Я несла ее тебе, — я вздрагиваю, думая о том, как сильно отличается эта сцена от той, что была в моей голове, когда я представляла, что отдаю коробку Уиллу. — Отец купил ее для Финна.

Уилл тянется к моей руке, но я отступаю, более осведомленная в том, как мало я заслуживаю даже малейшего счастья.

— Я говорила отцу о том, что Генри нужна маска, и он дал мне кое-что драгоценное для него. А я это потеряла.

Я слишком много раз сегодня плакала. Уилл протягивает мне платок, и я прижимаю его к глазам. Я не слишком симпатичная, когда плачу.

— Ты наказываешь себя за смерть Финна, — догадывается он. — Поэтому ты не хочешь взять меня за руку? — его голос до боли нежный. Но я не уверена, как он может так говорить. Иногда этому нет объяснения, даже для меня.

— Я дала клятву.

Я не хочу плакать. Когда вина настолько велика, ты не можешь. Это просто улаживается и остается с тобой, и от этого холодно. Печаль теплая, но вина очень, очень холодная.

— Я пообещала себе, что никогда не буду делать того, что... не делал бы Финн.

— Ты принесла маску для Генри? — в его голосе неуверенность, словно он не позволяет себе поверить, но он слегка улыбается.

— Да, но я спрятала коробку, перед тем как на меня напали. Почему ты улыбаешься?

— Потому что это значит, что мое внимание к тебе не напрасно. Не напрасно ты мне нравишься. Я думал, что же со мной не так, когда наблюдал за тобой в клубе, ожидал разговора с тобой. Я начал презирать себя за такую заинтересованность. Я представлял, что бы ты сказала, когда я проверял тебя, о чем вы с подружкой хихикали.

Это как-нибудь должно было нарушить мою клятву. Я слишком счастлива для этого.

— Я никогда не хихикаю, — говорю я, пытаясь скрыть собственные чувства.

Он усмехается.

— Ты думал, что с тобой не так, потому что я тебе нравилась? — наконец спрашиваю я.

— Ты уже знаешь, что я неравнодушен к девушкам с яркими волосами и глянцевыми помадами, но обычно их притягательность пропадает. За исключением тебя.

Он смотрит в сторону. Его щеки вспыхивают.

— Уильям, — говорит Элис. Безотлагательность в ее голосе поражает меня. — На улице темнеет. Тебе нужно идти на работу после темноты.

Поэтому Уилл не застрахован от опасности на улице. Я не хочу, чтобы он уходил.

— Она права. Мне пора уже быть готовым, но я отвлекся. — Он улыбается медленной, кокетливой улыбкой, и затем снова сдерживает себя. — Прости, — на краткий миг он смотрит вниз, будто взвешивая решение, — оставайся здесь. Поспи. Я скажу соседу, что Элис и Генри останутся дома сегодня ночью. Скажи мне, где ты оставила коробку и я сделаю все возможное, чтобы достать ее. Я не хочу, чтобы твоя отвага и великодушие были потрачены впустую.

Я ощущаю удивление. Отвага и великодушие? Я не отважна и не великодушна, но то, что он так думает — очень мило. Я сообщаю ему номер дома и описываю темную лестничную площадку третьего этажа.

Он дает мне одну из своих рубашек, красную. Она мягкая, когда я провожу ею по своему лицу. — Ты не сможешь спать в этом платье. Надень это и думай обо мне, — кокетливый тон вернулся. Он хмурится. — Я хочу, чтобы ты сделала одну вещь для меня. Подумай об истории про брата, которую ты сможешь рассказать мне. Не о тебе и твоем чувстве вины, а историю, которая прославляет Финна.

Я провожаю его до двери. Прежде чем выйти, он останавливается и сжимает мою руку. Я осторожно поворачиваю каждый замок и проскальзываю в другую комнату, чтобы переодеть платье.

Я надеваю рубашку Уилла через голову и падаю на кровать. Странно снова быть здесь. Его последняя улыбка остается со мной, пока крохотные ручки не касаются моего плеча.

— Ты знаешь какие-нибудь истории? — спрашивает Элис. Ее лицо взволнованное, словно рассказать ей историю это очень важно. Я закрываю глаза. Моя мама часть рассказывала истории. За этим я скучаю больше всего со времен лет в подвале. Финн становился все более больным, но я любила ее истории.

— Я знаю много историй, — говорю я. — Моя любимая — о принцессе, которой пришлось сражаться с драконом.

Начав говорить, я не могу представить каково это — быть там, где она сейчас, спрятавшаяся с моим братом и слушающая историю.

Три истории спустя, дети уснули, и я задула свечу.

Когда я просыпаюсь, должно быть, часы спустя, на улице почти полная темнота. Мне что-то снилось, не о крокодилах, а о том, как меня держали над водой. О напрасной борьбе. Кто-то держал меня.

Удостоверившись, что маска на месте, я задеваю Генри. Его лицо без маски доброе и милое. С другой стороны от меня, Элис надевает свою. Я не знаю, носит ли она ее всегда, или пытается подражать мне.

Я натягиваю на них обоих одеяла и сажусь назад, слушая их ритмичное дыхание. Я думаю о том, где сейчас мои родители. Я не могу не думать о нашем прощании, как они на меня смотрели. Словно могут больше никогда меня не увидеть. Я думаю и о том, горюют ли они по Финну, или они чувствуют вину за то, что забывали о нем горевать каждый день. Как иногда забываю я.

Утром дверь открывается со скрипом и я, напуганная, сажусь. Уилл стоит в дверях, снимая свое пальто.

— Привет, сони. У меня для вас подарок, — говорит он. Я вижу коробку из хлебного, балансирующую на тяжелой тисовой.

— Ты ее нашел, — задыхаюсь я в восхищении.

— Твои указания вывели меня прямо к ней, — Генри и Элис трут глаза.

— Им редко приходилось просыпаться дома, — говорит Уилл. — Смотри, Генри, мисс Аравия принесла тебе драгоценный подарок. Теперь ты будешь как Элис. Ты сможешь ходить в школу.

Генри осторожно достает фарфоровую маску. Его ручки полные и изъязвлённые. Уилл показывает, как следует носить ее.

— Давайте позавтракаем, прежде чем ты наденешь ее. Нужно уметь есть в маске, и будет неблагоразумно, если ты запачкаешь ее всю в первый же день. Твой любимый братец принес несколько булочек с корицей.

Я следую за ним в кухню. Я все еще в его рубашке. То, как его рубашка прилегает ко мне, кажется более откровенным, чем все вещи, которые у меня есть.

Уилл улыбается, очевидно, и дальше продолжая флиртовать со мной. Он не настойчив, как Элиот, и я не чувствую, будто он чего-то от меня ждет, но от того, как он на меня смотрит на душе теплеет. Признательность, которую я не заслужила.

— Сегодня хороший день, — говорит он мне. — Мы выведем детей на улицу.

Дата добавления: 2015-08-17