Вспоминай меня ночью. Глава 39. Выбор

Я точно помню, что последней моей мыслью, когда я засыпал, была – проснуться раньше ее. Конечно, для того, чтобы не позволить ей сбежать, если вдруг она надумает. Но когда, блядь, у нас получалось, по-моему!? – День сурка… Ее нет. Сил нет даже на то, чтобы просто подняться с кровати. Как она умудрилась не разбудить меня? Я же не выпускал ее из рук ни на мгновенье! Нахрена, блядь, я вообще уснул?! Неужели опять всё по-новой!? И, главное, почему?! Неужели не поверила?! Первый порыв проверить телефон, и я тяну его к глазам. Пусто. Десять часов!!! – Элли!? – Я сплю… – недовольно тянет она в ответ. Накинув штаны, выползаю из комнаты и падаю рядом с Крохой. – Она опять меня бросила… – Она на работу пошла. – Не разбудила… – Да отстаньте вы от нее. Два, блядь, сталкера! Дай ей вздохнуть, подумать… Она сама к тебе придёт… – Не придет. Не придет!!! Куда она пошла?! На работу? – Какую работу, Элли? – Не знаю… танцы, вроде. – Какие нахрен танцы?! Она и ходит-то с трудом! Вчера ж на стекло битое спрыгнула! Как она ушла?! – Кто-то приезжал с утра и забрал ее… я только дверь закрыла. – Элли! Почему ты меня не разбудила?! – Она попросила… – Она попросила?! Ты, блядь, издеваешься надо мной?! Вырываю у нее подушку и прячу в ней лицо. Моя фея теперь тоже против меня. – Эд… – гладит меня по спине. – Ты ж знаешь, я за тебя всех порву… Но ее тоже жалко. Ну, что вы напали? Она не знает, куда деться уже от всего этого! Ты не дави сильно. – А как, блядь, мне давить! Я не могу без нее! Я даже дышать не могу! Пока я тут буду «не давить», он там ей мозг вспашет и, что надо, посеет… Я так наделся на это утро… – Прости, сладкий! – садится она рядом. – А ты позвони ей просто! – Просто… Всё у тебя просто. Верчу телефон в руке. Страшно… что не ответит. А что ответит, еще страшнее. Потому что не просто так она уехала. Мне казалось, вчера... Нет, блядь… Подышал Каллен, и хватит. – Кто ее увез, Элис? Вольтури? Опять спрячет ее от меня! Неужели поедет к нему? Почему она так близка с ним? Ну, по какой такой сумасшедшей логике? Стокгольмский синдром, что ли?! – Не видела. Но этот «кто-то» ей вещи привез. Она в спортивном костюмчике и кроссовках была. Блядство! Наверняка Вольтури! – И с рюкзачком, да? – Ммхм… – Кроха! Ну, как ты могла так подвести меня! Она же сейчас у него! – Ну, и что? Она тебя хочет, а не его… Я ваши порновопли слышала вчера… Или думаешь, она и с ним… – Ох, заткнись, Кроха! Нет. Конечно, нет… – Тогда прекращай эти стенания и звони! Все, блядь, нервы вы мне вымотали! Чтобы я влюбилась? Да никогда! Ура голому и хорошо оплачиваемому траху! Опять кручу в руках телефон. Фыркнув, Элли отбирает его у меня и быстро находит ее номер – он первый. Жмет на вызов и всовывает мне в ухо. Слушая гудки, я иду в спальню. Ответь, мне Белла! – Привет. Боже! Сглатываю, чтобы вернуть голос. Что там нужно сказать!? «Привет»? – Ты уехала… – Да… Молчим. Я хочу спросить, почему, но спрашиваю опять совершенно другое: – С ним? – Да. – Да?! – Да. Нам с ним нужно поговорить. – А нам с тобой не нужно?! Молчим. – Как твои ступни? – Нормально. Спасибо… Врет… – Ты так нужна мне… Молчит. – Я вчера что-то сделал не так? – Я не знаю… Мне нужно подумать. Прости. – Прости?! Белла… – только не это! Почему «прости»?! – Я больше не нужен тебе? Ты переболела уже, да?– я оседаю по стене, закрывая глаза. – Слишком поздно? Скажи мне… Молчит. МОЛЧИТ!!! Зачем мне этот ответ? Как я буду жить с ним?! – Белла, я могу увидеть тебя? – Не сейчас… – Почему? – Мне нужно одной побыть. – Одной?! С ним?! – Эдвард. Молчу. Потому что хочется кричать. На неё… и просто орать от боли, от невозможности вдохнуть и от тоски. – Как у тебя дела вообще? – Дела? – нервно смеюсь в трубку. – Какие, блядь, дела, Белла? – Ты опять горишь… – Я просто люблю тебя… Безнадежно. – Замолчи. – Не нравится? – Не знаю… Больно. Больно?! Это плохо или хорошо? – Можно я приеду? Я клянусь, что даже не прикоснусь к тебе, просто…, блядь, просто подышу с тобой рядом. Без тебя никак не получается… – Вечером. Понимаю, что это нихера ни ее проблемы, но так устал тащить это всё в одиночестве, что срываюсь и начинаю нагружать её. – Как прикажешь дожить до вечера?! – А как ты жил все эти дни?! – злится… – Как… Лучше бы тебе, Белла, этого никогда не узнать! – Я не могу сейчас. – Почему? Опять давлю? Косяк… Но… – Разговор с Деметри… Потом работа. – Не нужен тебе разговор с этим мудаком, Белла! – Это только мне решать! – Конечно… А я могу присутствовать при этом разговоре? – А ты бы хотел, чтобы он присутствовал при нашем? – Во сколько и куда мне подъехать вечером? – Я скину тебе, хорошо? Не могу ничего ответить… В неизвестности целый день! Как, блядь, это пережить?! Зная, что она там с ним! Что он опять промоет ей мозги! Что она может передумать к вечеру! – Нет. Не хорошо. Но я в твоей власти… Я буду ждать. Первый скидываю звонок и обвожу взглядом комнату. На полу полотенце, в которое я вчера заворачивал ее. Я тяну его к себе – оно еще влажное – и вдыхаю запах. Пахнет чем-то чужим, но и ей тоже… Мне нужно чем-то заняться до вечера, или я сойду с ума. И я набираю Эрика. *** Во сколько начинается вечер? Пять – это уже вечер? Еще несколько часов назад мне казалось, что да. А шесть? Может семь? А когда заканчивается это ебучее время суток? В полночь? На часах уже десять, и я понимаю, что мне нужен какой-то глушняк, чтобы не расколоться сейчас от всего того, что наваливается на меня каждые пару минут – то опустошающая апатия, то желание сорваться и заставить ее силой выслушать меня. Я вымотан – и физически, и морально... Единственное, что удерживает меня от порции дури, это надежда, что она всё-таки позвонит. А мне нужно быть вменяемым для разговора с ней. Я брожу по квартире, пытаясь хоть частично привести ее в порядок, чтобы отвлечься. Хуже всего в ванной. Там везде битые зеркала. Я уже привык к ним, как к родным. Сажусь и, выбрав осколок побольше, начинаю стопкой складывать на него более мелкие, рассматривая в каждом из них свое отражение. Говорят, смотреться в битые зеркала – это не к добру… Но я не могу остановиться, разглядывая кусочки себя. Я уже и забыл, какой я. Я и не знал никогда… Сейчас мне кажется, что пустой и больной… Пол одиннадцатого… Передумала? За последний час раз десять набирал ее номер и тут же скидывал. Она сказала – «сама». Не могу больше ждать. Моя надежда иссякла. Что мне делать?! У меня только единственный аргумент, который я могу привести ей. Э.: «Я люблю тебя» Нажимаю на «отправить», а телефон уже вздрагивает в моих руках смской. ОНА?! Б.: «Я у Эмбри. Приедешь?» Ну, наконец-то! Приеду ли я!? Разве у меня есть выбор? Ответ, я в принципе, уже отправил… *** – Заходи… – тянет руку, и я пожимаю, делая шаг внутрь. – Ты рассказал…? Качает головой. – Сами разберитесь. Ну, и если нужно будет что-то подтвердить, то… – Ясно. Спасибо. Где? Кивает головой на кухню, а сам уходит в комнату. Вдох-выдох… Вдох-выдох… Бесполезная херня. Чего я стою? Я же ждал этого весь день! Пара шагов и… – Привет… Белла сидит в кресле у окна, поджав под себя ноги, и крутит в руках темную кружку. Мои глаза останавливаются где-то в районе ее губ, которые скользят по кромке темного стекла. Она не улыбается, и она молчит. И я поднимаю их выше. Мне нужны ее глаза. Они огромные и внимательные. Я зависаю в их темноте, не желая интерпретировать эмоции, которые там текут. Просто красиво… Мне столько нужно объяснить сейчас, но слов нет. Все мои слова – это грязь. А я не хочу марать ее в этом. Поэтому я стою и просто любуюсь ее темным плавленым шоколадом. Еще пару шагов, и я опускаюсь на колени – мне хорошо и комфортно у ее ног. Обвожу легонько пальцами ее ступни, которые спрятаны под белыми носочками. – Болят? – Немного… Почти неощутимо провожу подушечками пальцев по внутреннему своду стопы, и она вся сжимается. – Немного?! – Ладно… Нормально так болят, – ее губы трогает мимолетная улыбка. Замираю на секунду и в порыве нежности и своей болезненной потребности в ней прижимаю губы к ее голой коленке. Ласкаясь щекой о ее бедро, вдавливаюсь лицом в живот. Она зарывается пальцами свободной руки мне в волосы, прижимая еще сильнее. Обвиваю ее талию руками… И дышу… Я дышу ей… Узнавая каждый оттенок ее запаха. – Белла… – я несколько раз целую ее упругий животик прямо через ткань тонкой маечки и отстраняюсь, поднимая глаза. Руки убрать не могу и продолжаю тихонько поглаживать ее талию пальцами. – У меня будет возможность... объяснить? – Нет. Качает головой. – Нет!? – от разочарования и безнадеги на автомате сжимаю ее талию пальцами. Слишком сильно… И она подпрыгивает в моих руках. Блядь, это, наверняка, было больно… Со стоном одергиваю руки и опускаю голову. Не знаю, что дальше… Я не могу сдаться сейчас. Ни сейчас, ни когда-либо вообще. Но сил нет уже даже физически. – Не надо ничего объяснять, ладно. Я не хочу… – Почему? Поднимаю взгляд, чтобы понять ее. – Почему? Я сегодня весь день думала об этом… Отставляя кружку в сторону, она обхватывает мое лицо руками. Ее большие пальцы, чуть касаясь, пробегаются по моим ресницам, и я медленно моргаю под ее мимолетной лаской. Мои ощущения становятся болезненней и острее, потому что, возможно, это ее прощальные прикосновения. – Я не могу быть вместе с человеком, от которого мне недостаточно слова для того, чтобы полностью верить ему. Какой тогда смысл, если есть что-то важнее и честнее его слова? Я ничего не понимаю из того, что она говорит, и просто сгораю в неопределенности наполненной отчаянием. –Не понимаю… – выдыхаю я, всматриваясь в ее решительные и теплые глаза. – Я смотрю в твои глаза и делаю свой выбор. Если я ухожу, тогда мне не важно, что ты можешь сказать или показать мне – это значит, что я просто больше не верю тебе. А если остаюсь… То мне тем более не важно, что ты можешь там показать мне. Это значит, что я тебе доверяю… И мне достаточно твоего слова. Теперь я понимаю… Обхватываю ее руки сверху своими и целую каждую ладонь. – Тогда поехали домой, Белла, – с облегчением выдыхаю я. – В моих глазах ты все равно не увидишь ничего, кроме себя…

Дата добавления: 2015-08-20