Вспоминай меня ночью. Глава 34. Зеркала

Я стою, прислонившись к тебе спиной, Твои руки блуждают по всему телу, Я давно променяла ад земной И попала в рай твоего беспредела. Яркий свет ослепляет мои глаза, В нашей дикой пляске, запретной страсти Жму на газ, отключая все тормоза, Разбивая сердце свое на части. Разрывает в клочья, под дикий вой, Раздвигая к черту свои границы, Твой сегодня точно проигран бой, Эта ночь еще долго тебе будет сниться. Бесконечный запах моих волос, Терпкий вкус этой нежной соленой кожи Когда сердце на части мое рвалось, Вырывая с губ, хриплый стон, о Боже. Когда мир разлетался, ломаясь в хлам, На осколки бились, звенели стекла, Разбивая душу напополам, Понимали мы, все границы стерты. В самых сладких снах, бесконечный стон, Мягкость губ моих и касанье тела, Ухожу, мой мальчик, тебе поклон И на память подпись, ненавижу. Белла. irinairina Мои глаза опускаются медленно вниз и утыкаются в черный сетчатый, почти не скрывающий грудь бюстгальтер. Ее соски… Темные… Твердые… И я замираю на вдохе. И потом, не в силах выдохнуть, вдыхаю еще раз и опять замираю. Надо выдыхать, но взбесившиеся легкие опять только втягивают воздух. Почти разорвавшись, грудная клетка с шумом выпускает его вместе с моим взглядом, который, пройдясь по голому животу, упирается в такие же сетчатые трусики и, блядь, черную подвязку, обтягивающую упругое бедро. – Ох… – бесконтрольно вылетает из моего рта. Мои глаза, продолжая свое путешествие, упираются в изящные щиколотки, плавно переходящие в высоченный черный каблук, потому что Белла резко поворачивается на этих самых каблуках, открывая мне вид на ее голую попку, слегка оформленную тонкой полосочкой стрингов. Твою мать! Она же фактически голая! С трудом торможу порыв сорвать с себя рубашку и прикрыть от пожирающих ее тело глаз. Какой смысл? У меня в руках ее плащ, и, судя по всему, она не планирует одевать его обратно! Качнув бедрами, она делает шаг по направлению к арке и, взмахнув копной волос, решительно ускоряется, одним махом запрыгивая на круглую тумбу пилона под оживившиеся взгляды публики в приват-зоне. Нет! Нет, нет, нет! – Что за хуйня?! – взбешенно вцепляюсь я в руку Элис, которая, взглянув на меня, пытается слинять. – Сама в ахуе… – хлопает она глазами. Быстро отцепившись от рук Джины, я фактически хватаю за шкирку эту мелкую дрянь и прижимаю ее к арке. Краем глаза замечаю, как, свесив ноги с тумбы, Белла притягивает к себе за ворот рубахи проходящего мимо Джеймса. И этот мудак – ну ещё бы! – вжимается между ее разведенных ног! «Она сама!» – уговариваю я себя, как будто это что-то меняет для меня… Да от этого еще хуже! Потому что нельзя вмешаться! – Говори! – рявкаю на Элис, но при этом не отвожу глаз от моей, явно слетевшей с катушек, Беллы. Лучше бы тебе держать свои руки при себе, Джеймс… – Да я не… блядь… я… – БЫСТРО!!! С самого начала! – Хорошо! – тараторит Кроха, так же не сводя глаз с моей абсолютно неадекватной девочки. – У них там с Сэмом репетиция была… С Сэмом, блядь… –…А Джейк пролил на нее Колу… Джейк, блядь… – …и пока костюм сохнет, мы пошли покурить, – Элис сжимается под моим стреляющим – Белла-Элис, Элис-Белла – взглядом. – Дальше! – А у меня собой был двойной «Poison» в руках… – закусывает она губу, и я уже рычу и от того, что понимаю, что не ошибся в оценке их состояния, и от того, что, оперевшись на локти, Белла толкает туфелькой в грудь Джеймса, у которого, блядь, явный СТОЯК!!! На МОЮ, блядь, Беллу!!! – Мы пополам выпили… – пищит Кроха. – И хотели просто водички в баре взять… – Не еби мне мозг, Элис!!! – Ну, хрен с тобой! – психует она. – Я специально ее сдурила немножко! Думала, потру вас тут внизу носиками, вам обоим крышечку и снесет, под кайфом-то тормоза совсем… «Совсем не работают»! – заканчиваю я мысленно, окончательно чокнувшись от того, как Белла, подтянув Джеймса ближе, что-то там делает с его ухом, а он, урод, жмурится от удовольствия! «Сама. Сама. Она сама…» – нихера не работающая мантра! Сама!? Да какое нахер «сама» – она ж не в себе! Всё. Срываюсь к ним, но Белла уже отталкивает Джеймса, и он, подмигнув ей, перехватывает пульт от аудиустановки у какой-то девки. «Остановись, Белла!» – прошу я взглядом, упираясь руками в пилон рядом с ее бедрами и стараясь смотреть ей исключительно в глаза. Потому что мой стояк приказывает моим мозгам совершенно по-другому использовать зрение, да и всё остальное тоже. Ее колени все так же разведены, и поза демонстрирует мне черную сетчатую ленточку стрингов, едва прикрывающую ее чувствительную плоть между ног. И мы зависаем «глаза в глаза». И мы, как зеркала, напротив друг друга: неизвестно, кто образ, а кто отражение. Между нами кайф, боль и страсть. – Белла… – моей маски больше нет, ее взгляд выжег все напускное с моего лица. Но в ее вспыхнувшие на один короткий миг глаза возвращается лед, и я вздрагиваю от холода. – Хочу другую «игрушку»! – склонив голову на бок, капризно требует она. – Больше не хочу играть с тобой… И я внутренне вою от боли, стиснув зубы. Музыка стихает, и Джеймс, тыкая пультом в системник, почти урчит от удовольствия: – Давай, Белла… Трахни нас, детка! Мерлин Менсон – Sweet Dreams Первый аккорд какого-то вязкого харда, и она тягуче поднимается вверх, хватаясь рукой за стальной стержень. И, не отводя от меня взгляда, прогибается у шеста, пропуская его между ног. И я вижу, как она шипит от ощущения давления на ее клитор этой железной хрени. Блядь! Хочу! Хочу, чтобы мой член был сейчас между ее ног! Раскачиваясь под томные агрессивные звуки, она закусывает губу и обводит взглядом зал, задерживаясь поочередно на каждой паре имеющих ее сейчас глаз. Но только не на моих… Она хочет другую «игрушку»… «Надо уйти!» – уговариваю себя, но ноги вросли в пол, а руки - в тумбу пилона. Но как я могу уйти от нее? Никак… Музыка одурманивает, и кокс накрывает очередной эйфорической волной…А Белла, такая вязкая, сладкая, тягучая, вьется у этого шеста, ТАК дерзко взрывая фонтаном своих волос пространство вокруг себя, что я под этим гипнозом пластики и эротики забываю, кто я, где я и зачем…. Зажав ногами шест, она, медленно и плавно прогибаясь назад и покачиваясь, зависает как раз перед моим лицом, и я слышу, нет, чувствую ее возбужденный стон, когда она сползает по шесту вниз. Я уверен, она тоже слышит, чувствует мой, который бесконтрольно вырывается одновременно с ее… И теперь я не могу вспомнить, почему я еще не в ней. И еще совершенно не понимаю, почему она трахает сейчас кого-то еще… Это же охуеть, как неправильно! А Белла уже ползет вверх, покачивая бедрами и трахая пилон. Ее веки подрагивают, периодически прикрываясь, на лице румянец, и она покусывает губы… я точно знаю, что это означает! Я вижу, как подрагивает ее тело… - моя девочка возбуждена! И я знаю, что пара моих прикосновений тут же сорвут ее в оргазм. И я даже знаю, как хрипло она будет стонать, теряя равновесие от ярких ощущений… И я рычу, уже ничего не соображая! Облизывая глазами ее тело, я спускаюсь от плавно играющих с музыкой плеч к длинным ногам и вижу, как один ее каблук упирается Джеймсу в плечо, а он, фиксируя его рукой, жадно облизывает ее щиколотку, прожигая ее лицо горящими глазами. Сука! Эту херню нужно прекратить! Но она дерзко ухмыляется ему, и я цепенею… ОНА, блядь, ЕМУ?! Хочет его?! ХОЧЕТ ЕГО?!? Ну, уж нет! И я срываюсь, хватая Джеймса за рубашку. Но Элис шустро влетает между нами, не давая мне возможности полноценно потратить десять штук и объяснить еще раз этому мудаку, где, блядь, его ебучее место! – Какого хрена!? – рявкаю я на нее, все еще держа одной рукой Джеймса за ворот рубахи. Элис что-то щебечет в ответ – я вижу ее лицо с огромными глазами, шевелящиеся губы, но музыка и ярость не дают мне расслышать ни слова. Мудак вырывает свою рубаху из моей руки, пока я, стараясь быть нежным – хотя, блядь, мышцы просто сводит от ярости и ревности – пытаюсь выкрутиться из цепких лапок. Но лапки, блядь, охуеть, какие цепкие! И я, сдавшись и прижимая ее к себе, чтобы не мешала, рычу на него: – Убью, сука! Только попробуй! – Купи автомат, Каллен! – многозначительно улыбаясь, он кивает мне на что-то происходящее за моей спиной. Я оборачиваюсь в прочно охватившем мою талию кольце рук Крохи. Ебать! ЭТО ПИЗДЕЦ!!! Белла, опустившись на колени и подчиняясь музыке, ритмично трется о шест, трахая глаза трех одновременно прилипших к тумбе пилона мудаков. Одна рука ее ездит по шесту, задрачивая нахрен остатки моей вменяемости, а вторая вырисовывает под музыку порнографичные этюды. Ее глаза закрыты… Ее дыхание, клянусь! - рваное и хриплое, хоть этого и не слышно из-за музыки. И она на грани! И, блядь, явно не собирается останавливаться! Она, блядь, что, собралась сейчас КОНЧИТЬ для них?! А она уже ускоряется, яростнее бросаясь на шест и находя, наконец, своими глазами мои. В ее глазах пламя, эйфория и полное бесстыдство. Ее лицо на секунду искажается, словно от боли, а потом вспыхивает неприкрытым удовольствием, и она кончает, бесстыдно крича возле этого ебучего шеста, отдаваясь сейчас всем в той же мере, что и мне… Меня взрывает и возбуждением, и ревностью. Не хочу, чтобы она останавливалась. Хочу смотреть на это бесконечно. И еще хочу убить каждого, кто смеет сейчас видеть удовольствие мой девочки! Это только мое! Вздрогнув еще несколько раз, она стекает на тумбу возле пилона, пряча лицо в копне пышных волос. И музыка смолкает вместе с последними вздрагиваниями ее тела. И что, блядь, мне с этим делать?! Rihanna – S&M Элис наконец-то отпускает меня, и я вижу охуевшее и похотливое лицо Джеймса. – Только попробуй, мудак! – срываюсь я, и мой кулак сгибает его пополам. – Придурок… – сквозь боль смеется он, поднимаясь, – ей же хочется! Посмотри! И я разворачиваюсь… И застываю, не в силах поверить своим глазам. Белла уже не на шесте! Теперь ее шест каждый, кто ее коснется в танце. А желающих море!!! Закрыв глаза, она вьется и трется об одного и тут же, приоткрывая на пару секунд веки, дразнит следующего. Качаясь от одного к другому, она тонет в их похотливых руках, которые жадно вырывают ее друг у друга. Она улыбается и, извиваясь, бьется в ритм под их облепившими ее тело руками… – Чего ждем?! – орет мне на ухо Кроха. – Хочешь посмотреть, как ее затрахают до смерти прямо на танцполе? И я отмираю, подлетая к моей девочке. Обхватываю за талию и прижимаю к себе - ее глаза закрыты, и она, не сбиваясь с ритма, начинает, извиваясь, скользить по мне вниз, проходясь лицом по моей голой груди и резко вдыхая мой запах. Я чувствую, как от этого холодит кожу, и теряю голову. А она уже где-то внизу и уже поднимается по мне вверх, насаживаясь на мое бедро, как чуть раньше на шест. «Золотые» недовольны тем, что я отобрал их игрушку, и я понимаю, что сейчас будет охуительный конфликт. И мне вообще-то похую, но Джеймс, сука, воспользуется моей занятостью, да и нет сил уже, смотреть на ее выкрутасы… Ну, а когда ее рука, дразня меня, проезжается по моему разрываемому желанием члену, я совсем теряю смысл происходящего и, подхватывая ее за талию, вталкиваю в ближайший чилаут, захлопывая пинком дверь. Это отрезает нас от одной музыки и погружает в другую. The Prodigy – Spitfire Там темно, и мы, запинаясь обо что-то, тут же падаем прямо на застланный, судя по ощущениям, мехом траходром. Я рывком разворачиваю ее на себя, стараясь уберечь от падения, и она оказывается сверху. Я взбешен от того, что она даже не понимает, что это я! Что любой бы мог взять ее, обдолбанную сейчас «в хлам», и я опять рычу, не в силах выразить сейчас всех тех эмоций, что сжигают меня! Реагируя на мои звуки, она впивается в мои плечи и со стоном садится на меня. – Какого хрена, Белла?! – хриплю я, сжимая ее бедра, и получаю звонкую и болезненную пощечину. Ошеломленно замираю, но мой член нихера не против такого обращения, потому что она проходится несколько раз по мой ширинке своей горячей плотью и тянет собачку замка вниз. – Ты что творишь? – шепчу я, задыхаясь и теряя себя. Но она, ритмично приземляясь на мой член, страстно отжигает на мне под какую-то драйвовую жесть. Я с шумом втягиваю воздух, сжимаясь под ней и… Ее тело, ее запах, ее стон - и меня уже нет, а вместо меня какой-то жадный и одуревший зверь! И он, этот зверь, срывая с нее порно-шмотки, уже трахает ее тело руками. Она не против… Она очень даже «за»! Потому что ее коготки разрывают мне грудь, а громкие стоны - уши! Пальцы нетерпеливо дергают за ремень, и я помогаю ей освободить мой член. Я не знаю такую Беллу… Но мое тело не против, оно очень даже «за»! И я дергаю ее на себя, заставляя отвлечься от музыки и уделить мне немного своего внимания. – Такая плохая-плохая Белла! – шепчу я, задыхаясь, и получаю болезненный укус в шею, прямо чуть ниже уха, и почти кончаю, вжимаясь в ее мягкую и горячую плоть членом. – Еще, маленькая! – умоляю я, и ее резкие укусы сводят меня с ума, опускаясь все ниже. Она втягивает мой сосок и нежно, но резко покусывает его под аккомпанемент моих стонов и нетерпеливого хрипения. – Блядь, как же хорошо, Белла! – меня прет и выгибает от ее агрессии. – Еще! – хриплю я. – Трахни меня, девочка! И мой член уже в ее руке, а она на мне, легкое давление, и я в ней, но только головкой, а я, блядь, совсем не могу терпеть! Резко подрываюсь и, обнимая, вдавливаю вниз, поднимаясь бедрами к ней навстречу… - она кричит и кончает на мне. И это так хорошо, что я уже почти тоже… Но мне так хочется продолжения! Так хочется, что я зажмуриваюсь и, замирая и впиваясь зубами ей в плечо, отгоняю от себя эту невозможно притягательную эйфорию. Как только она перестает биться на мне, я снимаю ее с себя и подминаю, разводя широко ее ноги. – Скажи мне Белла! – требую я, врываясь в нее под громкий всхлип. – Скажи мне, кто тебя сейчас трахает! – Ты! – стонет она под моими резкими рывками. – Мой любимый… мой любимый дракон! И это опять уносит меня, и мы кричим от того, что она опять кончает, а я опять замедляюсь, впиваясь руками в мех и молясь, чтобы выдержать еще хоть пару минут. Потому что мне мало ее! Мне всегда будет ее мало! Несколько секунд ее задыхающихся стонов - и я снова рвусь в нее! – Обожаю тебя, маленькая! – задыхаюсь я. – Охуенно хорошо в тебе… И ты непередаваемо хороша! Нет ничего лучше тебя, Белла! Мои губы находят ее стонущий рот. Ее вкус, блядь, это такое блаженство! Она отсасывает мой язык в том же диком темпе, в котором я врываюсь в нее! Еще пару секунд и… Нет! Выхожу… Это почти невозможно… но, блядь, я охуеть, какой жадный! Переворачиваю ее, вынуждая встать на колени! И прижимаясь членом к ее входу, выжидаю несколько секунд, чтобы не взорваться сразу. А потом медленно… медленно… медленно… вхожу в нее на всю длину... и со стоном ложусь на ее спину, заставляя опереться на локти. – Все, сладкая! – задыхаюсь я. – Теперь вместе… – и эта поза… и ее крики в такт каждому моему бешеному рывку, и ее дрожание подо мной… – Блядь… давай… все… И я взрываюсь, не дожидаясь ее, и только после третьей своей волны я чувствую, как она сжимает мой член, догоняя меня охуенными ощущениями ритмичного давления и сильной вибрации... Нас нет… Мы лежим в темноте и молчим. Ее голова у меня на груди, и кисти наших рук сплетены. Я ненавижу себя. Я ненавижу себя, но я счастлив. Потому что лежу и понимаю, что никуда не отпущу ее больше, даже если это разрушит ей жизнь. Ну, не могу! Это выше моих сил! Она моя… Она моя, а я ее. Я чувствую кожей, как сильно бьется ее сердце, и мне нужно это ощущение каждый день, чтобы билось мое. Наверное, моя любовь не так уж безупречна, потому что я не смог отпустить ее. Но я отдам ей всю, которая есть! И все, что у меня есть! – Безумно люблю тебя, – выдыхаю я ей в волосы. – Верь мне, пожалуйста! Я умру без тебя… Я уже почти умер. Она молчит, но ее пальцы больше не двигаются в моей руке. Она приподнимается и садится рядом. Я вижу силуэт ее лица… – Дай, пожалуйста, рубашку… Сажусь рядом и протягиваю ей свою рубашку. – Замерзла? Хочу обнять, но какое-то чувство не дает мне прикоснуться к ней. Что-то не так… Я опять не могу дышать. – Замерзну… Мое сердце начинает дико рваться от предчувствия чего-то невозможного и нарастающей боли. Она… встает и… ИДЕТ К ДВЕРИ! – БЕЛЛА!!! Разворачивается… – Не волнуйся, я все оплачу… …и выходит

Дата добавления: 2015-08-20