Глава 26. У старосты оборвалось дыхание, когда он все-таки набрался смелости и поднял взгляд на

У старосты оборвалось дыхание, когда он все-таки набрался смелости и поднял взгляд на предводителя нормандцев. Ему пришлось задрать свою лысеющую бритую голову, чтобы как следует разглядеть великана, наводившего ужас, даже стоя в простой рубахе. Каков же он в доспехах? Барон стоял против солнца, так что Олдвену пришлось сощуриться. На какое-то мгновение старосте показалось, что перед ним величественное каменное изваяние, поскольку воин, являл собой молчаливое холодное ожидание.

Олдвен держался до тех пор, пока нормандец не глянул в его глаза, медленно сложив руки на груди. Тут самообладание покинуло его.

Своим видом воин поверг толстяка в неописуемый ужас. Во взгляде холодных серых глаз хозяина, плескалась такая едва сдерживаемая ярость, что Олдвен шепотом начал молиться, решив, что настал его последний час.

Райан долго смотрел на дрожащего мужчину, потом бросил Вейну одну из тяжеленных, мокрых от ливня сумок. Лошадь, стоящая рядом, неожиданно вздыбилась, но барон властным тоном успокоил животное.

Тем временем, ноги у бедняги Олдвена подкосились, и он упал на землю. Лэйтон наклонился, подхватил его и, встряхнув, опять поставил на ноги.

- Этой рукой подделано столько бумаг, что ему жизни не хватит расплатиться! - объявил помощник, - он отдавал Ральфу настоящие данные, а отправлялись уже подправленные!

Олдвен жалобно вздохнул.

- Во время последнего нападения, половина деревни выгорела, - начал он еле слышным, дрожащим голосом, - леди Даниэль пребывала в глубокой скорби. Когда она прибыла из замка, сразу же приказала возводить новое жилище, для оставшихся без крова… а скольким детям, эта добрая душа помогла…

- Нам и так известно о добром сердце нашей госпожи! - процедил сквозь зубы Лэйтон, - всех интересуют твои подвиги, жалкий пес!

Райан по-прежнему не произнес и слова. Он не сводил глаз со старосты. Олдвен, не выдержал этого взгляда и, уставившись на сверкающие лужи, сложил ладони, шепча:

- В этой неловкой ситуации, я оказался как бы меж двух огней. Я всего лишь невинная жертва и желаю только одного - вернуться в деревню и служить моему господину... Разве может быть большее счастье, для скромного слуги? Ваше чудесное возвращение, принесло облегчение моему сердцу…

- Мне нужна хоть капля правды, - Райан говорил тихо, но староста покрылся мурашками, от страха у него прихватило живот.

- Твой господин желает слышать правду! - крикнул, не выдерживая жалкой болтовни отвратительного человека, Лэйтон. Горячий по нраву, он хотел высказать все, что думает по этому поводу, но, перехватил тяжелый взгляд хозяина, и решил, что сейчас лучше смолчать.

- Он всегда присылал двух своих людей, в день сбора, - промямлил невнятно Олдвен. Он затрясся, опять глубоко вздохнул и добавил:

- Моя вина лишь в жалком бессилии, мой господин. Я очень жалок! Но не смог отказаться выполнять его распоряжения. Он страшный человек, а у меня есть, кого терять…

Олдвен порывисто стер мятым платком пот со своей макушки, затем обтер лицо, смахнул горькие слезы и затолкал кусок ткани, в растянутый карман на штанах.

Райан невозмутимо молчал. Он понимал в глубине души, что такой человек как староста, не мог дать отпор вездесущему дядюшке! Но и поощрить его он не мог. Он готов был кинуться к Ральфу прямо сейчас, не дожидаясь наступления утра! Лэйтон, к собственному сожалению, не сумел сдержать себя.

- Твоей семье, тоже будет что терять! - проговорил со злостью он и силой заставил старосту опуститься на колени.

- Прошу пощадить меня… прошу вас, господин! - заголосил Олдвен, - я не мог поступить по-другому! Никак не мог! Я всего лишь слуга…

Райан устало сделал шаг вперед, тяжело глядя на своего вассала.

- Чтобы справиться с подобным человеком, много сил не требуется, верно, Лэйтон? Нетерпение свое уйми, и не вмешиваешься в мой допрос.

Лэйтон вспыхнул, будучи прилюдно униженным. Он быстро склонил голову перед господином, потом рывком поднял старосту на ноги.

Райан и сам, теряя терпение, дождался, когда воин отошел от Олдвена, и опять посмотрел на старосту.

- Как давно ты служишь госпоже?

- Лет сорок будет следующей весной, если господин смилостивится над бедным слугой, - отозвался испуганно мужчина.

- И после стольких лет, ты предаешь свою хозяйку? - Райан холодно покачал головой, - мне не нужна твоя верность, Олдвен! Твое слово такое же жалкое, как и ты сам.

Барон не стал больше тратить время на поникшего старосту. Этот день просто обязан был закончиться! К тому же, он сам желал скрыть присутствие этого субъекта на территории замка. С него хватит. Решительной походкой он направился к входу в замок.

Олдвен в отчаянии окинул мутным взглядом оставшихся во дворе воинов, не решаясь спросить о своей дальнейшей судьбе. Оставят эти нормандские варвары ему его жалкую жизнь, или он более не увидит, как солнце поднимается над этой землей? Лэйтон дождался, пока хозяин скрылся за дверями, толкнул старосту в спину, направляя к хозяйственным постройкам. Необходимо было поскорее определить его на ночь, пока леди не распознала.

***

Уже совсем стемнело. Он, схватившись за перила, с грустью и отчаянием глядел на бесконечные ступени, прикидывая, как их преодолеть. Эта лестница издевалась над ним… нужно перебираться на первый этаж! Барон занес ногу над ступенькой, как душераздирающие крики всполошили засыпавший дом. Райан моментом огляделся, пытаясь понять, что было источником, и узнал, наконец, голос. Призывая себя собрать остатки терпения, он направился в небольшую комнату, примыкавшую к кухне.

Гай метался в кровати, рассыпая проклятия, и не имея сил уснуть. К ночи, у него еще больше поднялась температура. Суетливая Таис ворча, делала ему компрессы из кислого молока, чтобы снять боль, и защитить нежную кожу от ожогов. Она обмакивала куски ткани в глубокой миске со своим ароматным «зельем» и прикладывала к его полыхавшей спине, плечам и груди. Он просто не мог найти себе удобного места, потому что тело болело со всех сторон.

- Вот глупый мальчишка! Зачем рубаху скинул?!

- Сама испоганила ее, ведьма!

Раскаты грома заглушили их спор. Таис подняла голову, словно через стены могла увидеть небо.

- Как хорошо, что все уже вернулись. Не хорошо в такую погоду верхом-то. Дороги совсем размоет! - кухарка повернулась, поправляя чепчик, и увидела хозяина, привалившегося устало к дверному косяку. Исподлобья, он наблюдал за ее действиями.

- Добрый вечер, Таис, - Райан нарочно не упомянул, корчившегося молодого человека.

Гай лишь проскрипел зубами, отвернувшись к стене. Женщина поспешно поднялась, едва не пролив свою простоквашу. Райан вовремя успел подхватить миску, спина немедленно зажглась болью. Видимо это все-таки отразилось на его уставшем лице, поскольку Таис немедленно бросила своего пациента, и захлопотала над ним, словно наседка.

- Вода для вас давно готова, как вымоетесь, должны хорошенько отдохнуть. Знаю, что не велите кого-нибудь в помощь к вам прислать, но в таком положении, может и понадобится?

Райан лишь молча, отрицательно покачал головой. Вот уж никого ему ненадобно было. Все, спать!

Таис, проводила его до лестницы, пожелав хозяину доброй ночи. Он чувствовал на своей спине ее внимательный взгляд, все время, что поднимался. Что за женщина?! Не ушла, пока не удостоверилась, что он благополучно преодолел бесконечные ступени.

Хорошенько отмокнув в горячей воде, он заслушался монотонной дробью, выбиваемой тяжелыми каплями дождя по подоконнику. За открытым окном успокаивающе шумело и от того еще больше клонило в сон. Он не помнил, как выбрался из огромной бадьи и, накинув свежую одежду, завалился, прямо поверх не расстеленной постели, мгновенно засыпая.

***

Вспышки молнии высвечивали ее тонкий, казавшийся прозрачным силуэт. В каждом углу, что-то мерещилось. Даниэль и сама не осознавала что творила, в ужасе, охватившем ее, едва она проснулась от чудовищного грохота над головой. Гроза проходила как раз над замком, шумя стеной дождя и озаряя окрестности, за высокими окнами, яркими всполохами.

- Гай… - сонная, она нащупала ручку его двери, но комната верного телохранителя была пуста.

Она устало потерла глаза, и едва не плача, побежала обратно, пытаясь в темноте вернуться в свою комнату. И почему она не захватила свечи?! Ноги заледенели, хоть и жаркая погода хорошенько прогрела дом, гроза стерла все следы тепла. Она сердито толкнула свою дверь и, затворив ее, поспешила к широкой кровати. Ее рука потянулась за одеялом, но оно застряло и не желало откидываться. Она дернула сильнее, в ответ раздалось грубое сонное бурчание. Вожделенный кусок тепла из ее рук бесцеремонно вырвали и только благодаря очередной вспышке, она не сошла с ума от ужаса. Глупая, она ошиблась дверью, и вот теперь стояла над мирно спавшим мужем. Райан раскинул руки и ноги поверх одеяла. Даже таких огромных размеров, кровать казалась под ним игрушечной. Нужно будет велеть людям поменять ее на родительскую! Даниэль кивнула сама себе, затем залюбовалась его точеным профилем, так четко выделявшимся теперь, на фоне заглянувшей в окно луны. Неужели гроза миновала? Но от мысли, что необходимо снова выходить в темный коридор и блуждать там одной, ей стало весьма зябко и страшно. Ничего страшного ведь не произойдет? Какая разница, где спать? Даниэль забралась осторожно, стараясь не разбудить его неосторожным движением. Она устроилась рядышком, трясясь от холода. Одеяло под ним было так близко и так недосягаемо! Но от самого Райана шло такое удивительное тепло, что она, осмелев, пододвинулась ближе, удобно мостясь, и уткнувшись лицом в его шею. Знакомое, восхитительное ощущение, наполнило всю ее суть. Она прижалась теснее к его теплому боку, пытаясь хорошенько согреться, ее ступни забрались под его огромные ноги, отогревая их.

Даниэль привычно свернулась клубочком, сонно пытаясь убрать с лица спутанные волосы. Она уже пожалела, что не сплела косу. Теперь они засыпали их обоих, золотым покрывалом.

- Ты чертовски хороший, муж мой… - через миг девушка уже спала, обдавая его колючий подбородок, своим теплым дыханием.

Он тихо пошевелился, чувствуя, ее тяжесть. Аромат цветов, исходивший от ее макушки, он узнал не просыпаясь. Какой дивный сон… Райан повернулся, бережно обнимая свою маленькую жену. Его огромная рука сама потянулась к ее ступням, снова, как и много лет назад, проверяя их. Во сне он нахмурился, почувствовав, что они холодны, и прижал ее к себе еще плотнее, укрывая краем расшитого одеяла. Его малышка была рядом. Улыбаясь, он продолжил безмятежно спать.

Дата добавления: 2015-08-20