Лютеранство послевоенного периода

Лютеранство послевоенного периода резко отличается от довоенного. Вот так описывает в своей статье тенденцию формирования лютеранства после его полного уничтожения С.Б. Филатов: «Возрождение уничтоженных или репрессированных при советской власти вероисповеданий иногда приводит к возникновению религиозных и идеологических явлений, не имеющих аналогов в дореволюционном прошлом России. В определенной степени это относится к любой конфессии, ибо нельзя дважды войти в одну реку. В конце концов, и постсоветское православие это далеко не то же самое, что предреволюционная Российская православная церковь. Однако метаморфозы российского лютеранства, пожалуй, намного превосходят всё-то принципиально новое, что произошло в других российских вероисповеданиях".[2] В начале 1940-ых годов не было ни одной действующей на законных правах лютеранской общины. «В конце 1939 года в СССР не осталось ни одного легально существовавшего лютеранского прихода и ни одного пастора»[3]. В 1945 в Сибирь отправили эстонцев, латышей и немцев, которые традиционно исповедуют лютеранство. Но причина репрессий была не религиозная, а исключительно политическая. Вот как описывает период репрессий архиепископ Барон Йозеф в своей книге «Российское лютеранство: «Особенно тяжёлым испытанием, выпавшим на долю российских лютеран, была ликвидация автономной республики немцев в Поволжье постановлением Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года. Тысячи семей были отправлены в суровые чужие края в ссылку - в Казахстан, в Сибирь и в южные области страны. Многие брали с собой в этот скорбный путь самое дорогое и нередко единственное, что у них оставалось, - Библию и Песенник. В качестве оправдания ликвидации немецкой автономии был использован надуманный предлог о якобы существующем сотрудничестве поволжских немцев с фашистской Германией. Подобная судьба постигла не только российских немцев, но и лютеран, финнов, латышей, эстонцев и др.»[4] история, теология, актуальность»: В итоге лютеранские общины распадались и прекращали своё существование. В 1939 году расстреляли последнего пастора и, фактически, лютеранская церковь ушла в подполье. Конечно, лютеране продолжали хранить свою веру в условиях ссылки. Для лютеранской церкви это был полный крах. Казалось бы, что восстать из руин ей поможет только чудо. «В те годы можно было предположить, что не только российское лютеранство, но и народы — его носители — будут уничтожены. Фактически исчезло “церковное лютеранство”. Но лютеранство крестьян — финнов-ингерманландцев и братские общины немцев — продолжало существовать подпольно. В каком-то смысле оно даже окрепло. Братские общины издавна не нуждались в богословски образованном духовенстве, в церковных зданиях (они всегда собирались в частных домах). Немцы, лишенные вплоть до конца 60-х годов возможностей получения высшего образования и крайне ограниченные в социальном росте — в основном крестьяне и шахтеры — находили прибежище в вере и были едва ли не самыми религиозным народом СССР. Многие немцы перешли в баптизм, адвентизм, пятидесятничество, и в общинах этих вероисповеданий они очень часто были самыми крепкими в вере и бескомпромиссными в отстаивании своих прав перед властями. Но большая часть осталась верна лютеранским братским общинам, в которых они сохраняли не только веру отцов, но и немецкий язык, национальную немецкую идентичность, которую власть стремилась вытравить. Но само содержание веры и религиозной жизни изменилось. Общины, хотя бы из соображений конспирации, были замкнуты, иногда даже не поддерживали отношений с себе подобными. Прекратилось теологическое развитие, и религиозное сознание примитивизировалось. В общины принимали только немцев, а немецкий язык богослужения приобрел сакральный характер»[5]. О депортации немецкого и финского населения В.В.Аржанухин пишет следующее: «Репрессии против лютеранского населения Северо-запада России не ослабевали и после победы над фашизмом. В 1947 г. на основании постановления Совета Министров СССР от 7 мая и приказа МВД СССР от 21 мая за пределы Ленинградской области были высланы все ингерманландские финны, возвратившиеся на свои земли после войны. До середины 1950-х гг. им запрещалось селиться в Ленинграде и Ленинградской области. Лишь с началом хрущевской «оттепели» ингерманландцам было разрешено жить там, где они хотели»[6]. Достаточно долгий промежуток времени лютеранам приходилось практиковать свою веру нелегально. Барон Йозеф пишет, что для того, чтобы лютеранам можно было свободно исповедовать свою веру и регистрировать церкви понадобилось пережить долгие тяжёлые годы под давлением советской власти. Прямая цитата из книги «Российское лютеранство:история, теология, актуальность»: «Прошли долгие годы, прежде чем в 1957 году в большом немецком поселении в Целинограде (Казахстан) было совершено первое послевоенное лютеранское богослужение и зарегистрирован приход. Им руководил бывший пастор ленинградского прихода св. Анны Ойген Бахман»[7]. Имя последнего расстрелянного пастора – Кристиан Земке. Екатерина Гущина в статье «Слово Божие и Лютера учение» пишет о подпольной лютеранской церкви следующее: К 1938 г. с Лютеранской Церковью в России было покончено. Но выжившие лютеране ушли в подполье. Они собирались на кладбищах и по домам под видом семейных торжеств. Чаще всего проповедовали миряне, но было и несколько пасторов, которым удалось пережить тюрьмы и ссылки (как, например, Пааво Хаими и Юхани Вассели). Однако все это происходило нелегально, основная масса верующих была лишена главного - участия в таинстве Святого Причастия»[8]. Валерия Сорокина в статье «Лютеранство в России»» так характеризует период гонения лютеранской церкви: «С 1938 по 1969 гг. лютеранская церковь Ингрии считалась несуществующей. В это время не было и дня, чтобы один из ингрийских финнов не погибал либо в ходе Второй мировой войны, либо в сталинских лагерях, либо в ссылке. Лишь в 1970-1977 гг. были вновь открыты приходы лютеранской церкви Ингрии в столице Карелии г. Петрозаводске, и в г. Пушкине Ленинградской области»[9]. После смерти И.В. Сталина лютеранская церковь в России медленными темпами начинает возрождаться. «Особое место в возрождении Лютеранской церкви в России занимают лютеране Прибалтики. Там и после присоединения к Советскому Союзу в 1940 году церковная жизнь не затихла полностью. Это позволило в 70-ых и 80-ых годах рижскому суперинтенденту Харальду Калниньшу начать духовное попечительство над российскими лютеранами-немцами в Казахстане, Сибири и в других местах их проживания. Большую поддержку о. Х. Калниньш в своей миссии получил от всемирной Лютеранской Федерации и Евангелической Церкви Германии. Но этот труд по восстановлению лютеранства был направлен лишь на Российских немцев….. Немалую работу по возрождению лютеранства, начиная с 80-ых годов, проводили и советские финны, проживающие в Ленинградской области и Карелии. Здесь под руководством Арво Сурво проходили богослужения на финском и русском языках. Первой возрождённой финской общиной стал приход в г. Пушкине под Ленинградом. В 1993 г. Финские лютеране образовали свою церковь, которая, как некая автономная единица, в северо-западном регионе России существовала некоторое время после 1917 года»[10]. О возрождении лютеранской церкви ингрии Е.Л. Александрова пишет: «Вернувшимся в 1948 г. разрешили обосноваться сначала в Вологодской и Калининской областях, затем в Эстонии и Карелии, главным образом, в Петрозаводске и Чалне. После смерти Сталина ингерманландцы начали возвращаться из мест ссылки в Сибири. На территории Ингерманландии, действовали молитвенные группы, собиравшиеся на кладбищах и в частных квартирах. Поскольку лютеранских приходов было немного, таинство крещения многие принимали в православных храмах, однако православным себя не считали»[11]. Ольга Курило так описывает условия возрождения: «Условия для возрождения Евангелическо-лютеранской церкви начали складываться в 50-е годы ХХ века прежде всего в политико-правовой сфере, когда российским правительством были предприняты шаги по реабилитации репрессивных народов, в том числе немцев и финнов. С восстановлением гражданских прав репрессированных народов, традиционно исповедующих лютеранство, появились условия для восстановления их национально-культурных прав, включая религиозные»[12]. Возрождение лютеранской церкви началось потому что пасторы из Латвии, Эстонии, Финляндии, Литвы стали посещать группы верующий в СССР, таким образом, оказывая им духовную поддержку. Конечно к тому моменту лютеранство находилось ещё в полумёртвом состоянии. Как пишет Сергей Филатов: «И все же, лютеранство в России фактически умирало. Легальные и полулегальные крестьянские этнические общины не развивались, молодежи в них было очень мало (молодые немцы и финны перешли на русский, и богослужебный язык был им чужд), образованного духовенства и интеллигенции у лютеран не было. Ничто не предвещало того бурного развития, которое ждало российское лютеранство после падения коммунизма»[13]. Послабление со стороны власти по отношению к лютеранам связанно с политическими интересами СССР. Так об этом писал С.Б. Филатов: «Под давлением мирового общественного мнения где-то к середине 60-х гг. власти прекратили политику, направленную на уничтожение братских общин и, фактически, смирились с их существованием, хотя и отказывали им в легализации, а в 1980 г. одобрили создание немецко-лютеранского пробства в составе Евангелическо-лютеранской церкви Латвии, которое возглавил пастор Гаральд Калнинь. На практике деятельность пробства ограничивалась несколькими в течение года поездками Кальниньша в немецкие церкви Сибири, где он крестил, венчал и отпевал, распространял Библии, но какого-либо серьёзного влияния на жизнь общин эти поездки не оказывали».[14] Общины существовали благодаря подпольным кружкам и семейным собраниям по домам. На собраниях лютеране читали библию и пели псалмы из сборника духовных песнопений. Так описывает развитие Евангелическо-Лютеранской церкви после войны Павел Крылов: «Через несколько лет после окончания войны ингерманландцам позволили поселиться в Карелии. В конце 50-х петрозаводские финны обращаются к властям с просьбой о регистрации лютеранского прихода. Прежде чем она была удовлетворена, прошло 11 лет обиваний начальственных порогов. В конце 1969 года первый финский лютеранский приход получил официальное признание, что дало ему право купить дом и начать богослужения 2 февраля 1970 года. Так лютеранство возвратилось в Карелию уже с финнами. Вторым ингерманландским приходом стал приход в Пушкине, 11 декабря 1977 года он открыл двери для верующих. Это было уже на земле Ингрии. Оба прихода относились к Евангелическо-Лютеранской Церкви Эстонии. Это неудивительно, ибо в соседней республике, в Нарве, ингерманландцы с 1961 года могли участвовать в богослужении на родном языке. И нарвский пастор Элмер Куль стал первым настоятелем петрозаводского прихода»[15]. Из всех немецкий пасторов, которые были репрессированы выжили только трое. Эти трое: И.Шлундт, А.И. Пфейфер и Е.Бахман. В статье «Российские немцы. История и современность» ситуация о развитии Евангелическо-Лютеранской церкви описывается таким образом: «Трое из оставшихся в живых немецких пасторов -А. И. Пфейфер, И. Шлундт и Е. Бахман вместе с литовским пастором Э. Рогом, латышским пастором Г. Калниньшем и Н. Н. Шнайдером из Омска пытались наладить связь между верующими. Организационную помощь немцам-лютеранам оказывали Евангелическо-лютеранские церкви Эстонии, Латвии и Литвы. В 1980 с помощью Всемирного лютеранского союза Калниньш был избран суперинтендентом ЕЛЦ с правами епископа (с 1988 - епископ). В 1989 по инициативе епископа Калниньша в Риге был открыт "Теологический семинар" для подготовки пасторов и проповедников. В том же году началось формирование структуры ЕЛЦ. Низшие церковные организации - общины - объединялись в пробства, последние в свою очередь становились территориально-административными подразделениями епархии».[16] Разные исследователи называют разные данные начала периода возраждения Евангелическо-Лютеранской церкви в России. Одни называют 1980 год, в который начинается возрождение Евангелическо-Лютеранской церкви в СССР. Кто – то называет 1972 год. Процесс восстановления Евангелическо-Лютеранской церкви происходил по национальному признаку, пишет президент генерального синода «Евангелическо-Лютеранской церкви Аугсбургского вероисповедания» Владимир Пудов: «Начался процесс создания новых лютеранских общин. Они формировались по национальному признаку: на северо-западе из финнов, в Сибири и Казахстане из немцев. Соответственно одни ориентировались на Финскую Евангелическо-Лютеранскую Церковь, другие – на Евангелическую Церковь Германии. Но единого центра не существовало и совсем не потому, что общины не хотели объединиться им просто не разрешали этого сделать и опять лютеранская церковь, была единственной, у которой не было своей Централизованной религиозной организации. К началу 1990-х годов в России насчитывалось около 200 лютеранских общин и групп». В ленинградской области продолжали действовать молитвенные собрания, собиравшиеся на кладбищах и в частных квартирах. Многие лютеране принимали таинство крещения в Русской православной церкви, при этом, не считая себя православными. К шестидесятым годам из ссылки возвращаются пастор Пааво Хайми и Юхана Вассель, которые посещают лютеранские общины, вдохновляя их укрепляться в своей вере. С.А. Исаев пишет, что первую финскую литургию начали служить в Нарве, а первая легальная литургия Эстонской церкви была отслужена 2 февраля 1970 года. Лютеранские общины на территории СССР начинают официально посещать делегации Всемирной Лютеранской Федерации. В 1977 году был открыт приход в Пушкине, который весьма длительное время был центром духовного пробуждения. Надо сказать, что в настоящее время в России существует: Евангелическо-Лютеранская церковь Ингрии, Евангелическо-Лютеранская церковь России, Евангелическо-Лютеранская церковь, Карельская Евангелическо-Лютеранская церковь, Сибирская Евангелическо-Лютеранская церковь и американская Евангелическо-Лютеранская церковь. Как было упомянуто выше первая лютеранская община была зарегистрирована в Казахстане в г. Акмолинске, в 1957 году. И на протяжении последующий десяти лет она оставалась единственной официально разрешённой на всей территории СССР. В 1955 году в Акмолинск, освободившись из лагеря, прибыл пастор Евгений Бахман. В том же году он провёл первое богослужение. Чтобы зарегестрировать общину ему понадобилось два года. Таким образом и началось возрождение лютеранской церкви в СССР, из Казахстана. Параррельно происходило возрождение Евангелическо-Лютеранской церкви Ингрии. До 1950-ых годов лютеране ингерманландцы собирались для молитвы и общения тайно. Этими тайными собраниями руководили женщины, среди которых наиболее известны Мария Каява и Катри Кукконен. Пасторы Юхани Вассель и Пааво Хайми, вернувшись из ссылки, поселились в Петрозаводске. Благодоря их духовной поддержке общинна в Петрозаводске начала возраждаться. Возобновилось причастие и конфирмационное обучение. Летом из-за большого количнства народа собрания проводились на кладбище. На тот момент первым секретарём ЦК КПСС был Никита Сергеевич Хрущёв. Период его правления носит название «оттепель». Многие политические заключённые были выпущенны на свободу, был разоблачён культ Сталина. В 1961 году Юрий Алексеевич Гагарин полетел в космос. Но этот период известен также массовыми антирелигиозными гонениями. Хрущёв пообещал, что очень скоро он покажет по телевизору последнего верующего. Так вот лютеране г.Петразоводска летом собирались на кладбище и естественно о таких собраниях доносили органам власти, после чего приезжала милиция и разгоняла всех верующих. В конце 1960-ых годов финны – ингерманландцы вошли в состав Эстонской Евангелическо-Лютеранской церкви. Как известно после окончания войны Эстония присоеденилась к СССР. В 1969 году Эстонская церковь распространила своё влияние на приход в Петрозаводске, а в 1977 году на приход в Пушкине. Позднее после восстановления независимости Эстонии, Евангелическо-Лютеранская церковь Эстонии отделилась от Евангелическо-Лютеранской церкви Ингрии. Также в 1969 году был зарегестрирован второй лютеранский приход в СССР, в г.Петрозаводске.

Дата добавления: 2015-08-17