Глава одиннадцатая. Солнце слепило глаза

Солнце слепило глаза. Юрий подошел к окну и повернул жалюзи. Солнечные блики заиграли на противоположной стороне. Посмотрел на часы – Яков запаздывал. Договорились на два, времени уже пятнадцать минул третьего. Это на друга совсем не походило. Наоборот, порой Яков досаждал своей старательно подчеркиваемой пунктуальностью. Юрий поморщился. Время шло, нужно было ехать в мастерскую, чтобы проверить, как идут дела. Ему совершенно не хотелось оставаться после работы, как бывало прежде, зная, что дома ждет жена.

Он улыбнулся при одной мысли о Даше. Никогда не чувствовал себя таким счастливым, полным жизни, как в последние полгода. Единственное, что его беспокоило – явное стремление жены увести разговор в сторону, едва речь заходила о ребенке. Конечно, Маша ему как родная дочь, но что мешает им завести общего малыша? Этого он понять не мог.

В коридоре послышались быстрые тяжелые шаги и в комнату ворвался Яков, стряхивая на ходу с черной водонепроницаемой куртки капли дождя. Недовольно пожаловался:

– Ну и апрель стоит! Снег стаял за одну неделю, кругом такие лужи, что пройти можно только на ходулях! С крыш льет! По улицам вода несется сплошным потоком, как в Венеции.

Юрий пожал протянутую ему влажную руку и подвел к дивану, проигнорировав отвлекающий маневр о погоде, подозревая, что сказано все это лишь для того, чтобы скрыть непривычное для Якова смущение.

– Ну, что тебе от меня так срочно понадобилось?

Огромный мужчина неожиданно замялся, и, Юрий мог в этом поклясться, слегка зарумянился сквозь темный загар. Он уже успел спуститься на плотах по верховью Чусовой, и теперь был черен, как будто загорал на Канарах. Юрий, никогда не видевший друга в таком явном смущении, с удивлением воззрился на него, ожидая объяснений. Тот нерешительно прокашлялся и наконец выдавил:

– Я тут, понимаешь… насчет Веры…

Юрий обрадовано шлепнул его по колену.

– Так, дозрел, значит!

Тот уныло согласился:

– Ага! Дозрел! Только толку-то что? Эта финтифлюшка знать меня не желает. Недавно, когда я провожал её от вас до автовокзала, заметь – пешком, не на машине, потому что, видите ли, она считает, что так гораздо быстрее! И во время этого космического перелета она мне нахально, с намеком, заявила, что, дескать, изображать из себя недотрогу – это такой крючочек для глуповатых рыбок-мужчин. И я должен быть ей благодарен, что она мне этот женский секрет раскрыла. Поскольку я предупрежден, что меня хотят поймать в смертельные узы законного брака (тут она такую зверскую рожу скорчила, что мне её жутко захотелось отшлепать!), то должен немедленно спасаться бегством. Не то проснусь в одно прекрасное утро, а в паспорте стоит штамп о поимке. Когда я возразил, что бежать не собираюсь, она у меня ехидненько так поинтересовалась, не стоит ли ей понимать это как декларацию о намерении жениться? Тут я замялся, а она оценивающе так на меня посмотрела, как, знаешь, смотрят на старую вещь, – решая, поносить еще или выбросить? И объяснила мне, что, если бы она вовремя бросилась мне на шею, то я бы удрал сразу же. Но, поскольку она своевременно этого не сделала, возникли непредвиденные осложнения (представь, это я – осложнение!) в виде моих надоедливых ухаживаний.

Юрий заинтересованно прервал этот трагический монолог.

– А ты что, действительно за ней ухаживал?

Тот неопределенно взмахнул рукой и застенчиво потупился. При его огромном росте это выглядело нелепо и даже смешно. Юрий с трудом удержался от смешка. Яков тяжело признался:

– Ну, по мере возможности. Когда она приезжала в город. Я же не знаю толком, где она живет. Хотел узнать, конечно, но она мне популярно объяснила, что не потерпит подрыва своей безупречной репутации, и чтобы я к ней в поселок не смел и носа показывать. Поселок маленький, все всё друг о друге знают, и чтобы я дискредитировать её не смел. Так что мне путь туда, как выяснилось, заказан. Не хватало еще там засветится. Мне ведь трудновато скрываться в кустах. Так что я веду себя паинькой и домой к ней не суюсь.

И продолжил прерванную исповедь:

– Когда я предложил ей броситься мне на грудь сейчас, чтобы избавиться от моих докучливых приставаний, она объяснила, что её предположение не вызывает никаких сомнений, и поэтому в практическом подтверждении не нуждается. И бросаться в мои пылкие объятья ей ни к чему. И что мне теперь делать? – он с надеждой посмотрел на более опытного в сердечных делах друга.

Юрий, никогда не слышавший от немногословного Якова таких длинных и цветистых речей, понял, что тот увяз всерьёз.

– Ну что ж, могу поделиться с тобой богатым жизненным опытом. Ты в курсе, что Даша работала с Верой в одном санатории?

Тот кивнул.

– Так вот, Вера работает там и по сей день.

У собеседника начало проясняться лицо. Юрий подсказал:

– А там у них все медсестры, особенно не обремененные семьями, по одиночке дежурят ночами в уютном таком кабинетике. Ну, вдруг какому-нибудь старичку или старушке ночью внезапно станет плохо? Недалеко, правда, сидят охранники, но, если разговаривать тихо и рук особо не распускать, то они ничего и не услышат. Дежурство с восьми вечера до восьми утра. Смекаешь?

Яков утешено кивнул, вскочил и протянул руку, прощаясь. Радостно потряс, не замечая, что друг скривился от слишком уж крепкого рукопожатия.

– Черт, как все оказывается, просто!

Он выскочил за дверь, а Юрий с мудрым видом старшего по званию посмотрел ему вслед.

– Ну-ну, у тебя еще все впереди. Какое счастье, что этот этап я уже пережил. Хотя у меня и теперь тоже имеются кой-какие проблемы.

Вечером, оставив Машу в одиночестве смотреть по видику обожаемую ею «Белоснежку», увел жену в другую комнату, обнял за талию и усадил к себе на колени. Она доверчиво положила голову ему на грудь, наслаждаясь чувством защищенности и покоя. Он прижался губами к её волосам и осторожно спросил:

– Даша, у тебя все в порядке со здоровьем?

Она встревожено подняла голову, напуганная его сдержанно-пытливой интонацией.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты можешь иметь детей?

Она вздрогнула, но спокойно ответила, не замечая, что судорожно сжала пальцы.

– Да, все в порядке. Я бы тебе сказала до свадьбы, если что-то было не так.

Он согласно кивнул.

– Я был в этом уверен. Значит, дело не в этом. Расскажи мне, как родилась Маша? Роды были тяжелыми?

Он сразу почувствовал, как напряглось её тело и сильнее прижал к себе, пытаясь успокоить.

– Ну, нормально, – голос звучал неуверенно, как будто она пыталась убедить в этом в первую очередь саму себя, – как у всех.

Тогда он прямо спросил:

– Валерий был рад?

Она замялась и ответила неохотно, с тяжелым вздохом, не желая копаться в болезненном прошлом:

– Нет.

Юрию все стало ясно.

– Он обвинил тебя, что ты поймала его, такого молодого и красивого, в старую, как мир, ловушку?

Ответ прозвучал, как сигнал тревоги.

– Да. И попрекал меня этим все годы, что мы жили вместе.

Юрий с силой сжал кулаки.

– Ну надо же, какой невинный Божий одуванчик! Эх, надо будет все же в следующий раз дать ему от всей души в его наглую морду!

Она приподнялась и пытливо заглянула ему в лицо.

– В следующий раз? Когда ты его видел?

Он поморщился, пытаясь утаить от неё подробности не слишком приятной встречи. Нейтрально обрисовал ситуацию:

– Да недавно. В прошлом месяце. Я пришел за Машкой в детсад, а он был там. Хотел забрать дочь. Хорошо, что воспитательница не отдала. Он просто сидел с Машей в коридорчике и разговаривал. О тебе, между прочим. Я ему, правда, сказал пару теплых слов, когда мы вышли из здания. Надеюсь, запомнит надолго.

Она встревожено охнула.

– Как он мог? Надо предупредить персонал детсада, чтобы не отпускали Машу с ним. Мало ли что ему в голову взбредет?

Юрий погладил её по голове, как маленького ребенка.

– Уже! Но, если честно, мне его даже жаль тогда стало. Он выглядел, как побитая дворняга.

Даша с подозрением посмотрела на его мощные кулаки. Он тут же разжал их, и сделав лицо невинного мальчика-паиньки, горячо заверил:

– Да я его и пальцем не тронул, правда! Просто я теперь знаю, что это такое – понять, что отчаянно любишь женщину, лишь после того, как её потеряешь. Но мне повезло, я тебя вернул, а ему – нет, и, как это не эгоистично, я этому очень рад!

Они помолчали. Юрий задумчиво вытащил шпильки из туго скрученного узла на её затылке, распустил волосы и стал гладить, медленно пропуская шелковистые пряди между пальцев. Потом положил ладонь ей на живот.

– Может, решишься? Я не могу настаивать в таком деле, но поверь, я очень, очень хочу, чтобы ты родила мне малыша. – Несмело попросил, боясь настаивать: – Может, попробуем?

Она кивнула, откликаясь на его настойчивую просьбу, но тут же добавила:

– Хорошо, но не сейчас. Немного, погодя, ладно?

Он, довольный, что получил хотя бы принципиальное согласие, радостно поцеловал её, и вокруг все тотчас закружилось разноцветной каруселью.

Через неделю Даша сходила в женскую консультацию и убрала стоявшую больше шести лет спираль. Результат не замедлил сказаться – через пару месяцев её начало тошнить по утрам, снова, как при первой беременности, стали неприятны резкие запахи.

Она купила тест на беременность, который подтвердил её предположения.

Вечером после ужина она, позанимавшись с дочкой, уложила её спать и, стараясь не шуметь, вошла в кабинет к мужу. Он оторвался от компьютера и приветливо ей улыбнулся. Она подошла поближе, обняла за плечи и склонилась над монитором.

– Так, блуждаешь в дебрях интернетовской паутины? Не на эротических ли страничках застрял?

Он хрипловато рассмеялся, вдыхая её неповторимый запах и нежась в её объятиях.

– У меня будет своя эротическая страничка, но попозже, когда Машка заснет!

Она нежно проворковала:

– Похоже, что ваша мечта уже исполнилась!

Он повернулся к ней.

– Что, уже спит? – и выключил компьютер.

Она подтвердила, изображая из себя добрую фею:

– Да, но не только это желание исполнилось! – и положила его руку на свой, еще плоский, живот.

Он замер. Потом посмотрел в её глаза затуманенным взором, пытаясь осознать огромность происшедшего.

– Сколько?

– Недели четыре, я думаю…

Юрий внезапно рухнул на колени и прижался лицом к её животу.

– Поразительно! Какой еще маленький!

Да, но сколько уже от него проблем! У меня, во всяком случае. А кого ты хочешь – мальчика или девочку?

Он дернул головой, все еще прижимаясь к ней, как маленький.

– Все равно. Лишь бы был здоров!

Она мечтательно произнесла, зажмурившись:

– А мне хочется мальчика. Девочка у меня уже есть.

Он поднял голову и тревожно осмотрел её с ног до головы.

– Я совсем с ума сошел от счастья, даже не спросил, как ты себя чувствуешь!

Она поспешила его успокоить:

– Нормально, все хорошо, если не считать некоторой тошноты по утрам.

Он встревожено пообещал:

– Буду приносить тебе крепкого чаю в постель, до того как ты поднялась, говорят, это помогает.

Она не успела спросить, кто это говорит, как он снова о чем-то вспомнил и нервически спросил:

– Ты еще не встала на учет в женской консультации, или как это правильно называется?

Она подумала, что ей придется тяжеленько от плотной опеки мужа. Не зная, как прекратить эту панику, небрежно пообещала:

– Схожу через пару недель.

Он призадумался.

– Пожалуй, некоторые наши постельные излишества придется прекратить?

Она с сожалением подтвердила его выводы.

Он несколько огорчился, но тут же вскочил, подхватил её на руки и закружил по комнате.

– У нас будет малыш! Спасибо! Эта самая приятная новость после твоего согласия выйти за меня! Завтра позвоню родителям, а то мать и без того разглядывает тебя при каждой встрече.

Она покраснела, стеснительно захихикав.

– Да уж, мне порой просто неловко.

– Ну, ей так хочется понянчиться с внучатами, что она опережает события. Плохо все же быть единственным ребенком в семье. Я думаю, что мы на достигнутом не остановимся. Должно быть не менее троих детей, один у нас уже есть, дело за двумя! А может…

Тут она прикрыла пальчиком его рот.

– Давай сначала с одним этим делом справимся, а другие будем планировать потом!

Ложась в постель, Юрий навис над ней всем телом и пробормотал:

– Но осторожно, я думаю, все-таки можно?

Она, устраиваясь под ним поудобнее, тихонько засмеялась его иезуитскому желанию совместить желания плоти и чувство ответственности за еще не родившегося ребенка.

– Я тоже думаю, что можно, если осторожно, – и ласково притянула к себе.

Вера сидела в сестринской за письменным столом и писала. На часах было пол-первого, а она все не могла закончить длиннющий отчет. Нравоучительно прошептала сама себе, крайне недовольная собственным легкомысленным поведением:

– Вот не надо соглашаться доделывать за других их обязанности! Впредь наука! – досадливо посмотрела на кипу исписанных бумажек и постаралась устроиться поудобнее в низком кресле.

Тут кто-то вошел в комнату, и она недовольно подняла голову. Кого это черт несет в такое позднее время? Яков, насмешливо разглядывая её недовольное лицо, по-хозяйски прошел по кабинету, развалился на стуле напротив и нахально подмигнул:

– Ну как, не ждала?

Она ядовито опровергла его слова, хлопнув рукой по стопе бумаг:

– Какой коварный вопрос! Если скажу, что не ждала, это будет значить, что я не знала, что ты здесь, а я, естественно, знала, – она кивнула на кипу вновь выписанных историй, аккуратной стопкой лежащих на краю стола, – они все проходят через мои усталые пальчики. – И она вызывающе покрутила у него перед носом красивой формы крупными кистями рук. – А если скажу, что ждала, то получится, что я от восторга чуть дышу, увидев вновь твою незабываемую физиономию! – тут она скривилась, как будто отведав особой кислоты лимончик.

Она посмотрела вокруг и вдруг вспомнила:

– Да, кстати, где твой замечательный пес?

Он с сожалением взмахнул рукой.

– У родителей. Правда, не сказать, чтобы обе стороны были довольны.

Она пренебрежительно вытянула губы в пухлую трубочку.

– Предать лучшего друга! И ради чего?

Яков строго поправил:

– Не предать, а передать на воспитание в строгие, но любящие руки! Что-то он у меня подраспустился. Балую слишком. Отец его быстро на путь истинный наставит. У него свой такой же есть, с моим и не сравнить. Вот и Гарольду давно пора пожить в строгости, чтобы потом меня больше ценить!

Он лукаво ей подмигнул, и Вера не поняла, то ли и ей предлагается пожить в строгости, чтобы потом по достоинству оценить такую замечательную личность, как Яков, или его слова касаются только собаки.

Он невинно продолжил, намеренно не замечая её насторожившегося лица.

– А что касается странного вопроса – ради чего, то его я комментировать не буду, поскольку жить хочу. Тем более, что за эти две недели бешеные деньги заплачены. Не буду уж тебя шокировать своими желаниями.

Она пренебрежительно фыркнула и нарочито наивно заявила:

– Не думаю, чтобы тебе это удалось. Медиков трудно чем-либо шокировать.

Он не поддался на провокацию.

– Ага, ты добиваешься, чтобы я прямо выложил тебе цель моего визита сюда? Для того, чтобы дать тебе возможность справедливо возмутиться и выгнать меня за дверь? Не дождёшься!

Она высокомерно посмотрела на него и снова зарылась в свои бумажки.

Яков тихо засмеялся, с удовольствием наблюдая за её живой мимикой. И почему она не понравилась ему в их первую встречу? Зачем он так высмеивал её, безрассудно усложнив себе жизнь? Настроил против себя, и не знает, что теперь делать.

Она сидела перед ним в белом халате и белой шапочке, оттенявшим её смуглую кожу. Ровные черные брови чуть хмурились, длинные ресницы прикрывали то и дело вспыхивающие озорным огнем голубые глаза, пухлые губы просили поцелуев, а крупный нос с горбинкой гордо высился на этом замечательном лице.

Яков вспомнил слова Юрия о подходящем формате и невольно представил её под собой. Да, как приятно не бояться раздавить свою даму. Со всеми своими женщинами ему приходилось быть крайне осторожным, что не слишком приятно в момент чувственного угара – постоянно бояться причинить боль партнерше. Но с Верой это ему явно не грозило. Вполне можно прижать её так, как хочется. От подобных нечестивых мыслей стало ломить низ живота, и он раздраженно поморщился.

Он вздохнул. Теперь его отчаянно тянуло к этой насмешливой безобразнице. И как её уломать?

Задумавшись, не заметил, что она давно уже наблюдает за откровенным выражением его лица. Поставив локти на стол, и приняв угрожающую позу, Вера вызывающе потребовала:

– Так, и чего же конкретно тебе от меня надо?

Он прямо сказал, не считая больше нужным играть в пустые слова:

– Хочу затащить тебя в свою постель! – и напрягся, ожидая по меньшей мере оглушительной затрещины.

Она неодобрительно поморщилась, но среагировала куда спокойнее, чем он ожидал.

– Ну что ж, грубо, но точно. Проблема в другом, я – не хочу! – она сказала это твердо, по слогам, проникновенно глядя ему прямо в глаза, чтобы понял, что ему говорят.

Он пропустил эти слова мимо ушей, небрежно отметая их взмахом больших рук, и страстно уставился на её пухлые губы.

Она рассержено встала, намереваясь проскользнуть мимо его вальяжно развалившейся фигуры и выйти в фойе, к охранникам. Когда она уже взялась за ручку двери, чтобы отворить её, он гибким звериным прыжком оказался рядом и поймал её руки. Заломил за спину, удерживая одной рукой, обхватив за затылок другой, прижал к себе, и чтобы она не дергалась, прислонил спиной к дверям.

Вера впервые в жизни почувствовала себя беспомощной игрушкой в мужских руках. Это ей было дико, она всегда была равной мужчинам и по силе, и по ловкости. Но не теперь. Яков коварно усмехнулся, заметив её замешательство, и впился в её губы безжалостным поцелуем, который, впрочем, не встретив сопротивления, тут же стал ласковым. Оторвавшись от неё через несколько минут, прохрипел:

– Потрясающе! Как мы подходим друг другу! Каким же я был дураком, что не попробовал тебя целовать в деревне при первой встрече, когда ты еще была милой и послушной!

Вера яростно рванулась, и Яков выпустил её, справедливо посчитав, что для первого раза продвинулся достаточно далеко.

– Никогда подобными пороками не обладала! – возмущенно выпалила, будто он обвинил её по меньшей мере в махинациях с недвижимостью, и шустро убежала к охране.

Насвистывая победный марш тореадора, Яков поднялся к себе и осторожно лег в постель, подставив под ноги пару стульев. Коротковатая кровать была единственной неприятной вещью, омрачавшем его здесь пребывание. В остальном отдых в санатории обещал быть весьма полезным и занимательным.

В окно мерно барабанил косой дождь. Юрий потер воспаленные глаза. Жутко хотелось спать. Но спать в одиночестве, как выяснилось, он не мог. Ему и в голову не могло прийти, когда он просил Дашу о ребенке, что два чертовых месяца до родов ему придется спать одному в другой комнате.

По вечерам он забирался в её постель, бережно ласкал её отяжелевшее тело, но после трепетных ласк и объятий, когда ему, уставшему после тяжелого рабочего дня и нежной любви, так хотелось прижаться к ней и безмятежно уснуть, его безжалостно выставляли!

– Юрий, пойми, я не могу спать с тобой! Мне душно, жарко, мало места. Я катаюсь по всей кровати, а ты мне мешаешь. К тому от тебя просто пышет жаром, а мне нужна прохлада. Спи в другой комнате!

На его просьбы и объяснения, что он не может без неё заснуть, она жестоко отвечала:

– Это правильно! Не мне одной мучиться! Хоть какое-то подобие справедливости!

И вот он постоянно дремлет на работе, потому что, как выяснилось, не может спокойно выспаться, не обнимая жену. Ну что ж, впредь будет знать, что мужчинам дети достаются куда тяжелее, чем он когда-то предполагал.

Потрогал подбородок и наткнулся на колючую щетину. Забылся под утро беспокойным сном и проспал на работу. Ну и ладно! Сейчас в моде легкая небритость.

Раздался требовательный телефонный звонок. Звонила мать. Юрий похмыкал – даже бездушная техника понимает, что на другом конце главный начальник.

– Ну, как там Даша?

– Нормально.

– Да как это нормально, когда она перехаживает две недели!

– Ну что ж, она и с Машей перехаживала.

Мать занервничала, но, вспомнив наставления мужа, что сыну и без её паникерства тяжело, сдержалась и лишь заботливо спросила:

– Ну, а ты как?

– А я, естественно, плохо. Волнуюсь, для меня-то это все впервые!

Она похмыкала, не решаясь что-то сказать. Но все же поинтересовалась:

– Ты не передумал присутствовать при родах?

– Да нет, почему ты спрашиваешь таким паническим тоном?

– Ну, ты и без того нервничаешь. Там ведь всякое случается, и поздоровее тебя мужики от страха в обморок падали! Столько боли, кровь…

Он с досадой покачал головой, забыв, что мать все равно этого не увидит. Этого ещё только не хватает! Какой обморок? Он жене хочет помочь, а не свои слабые нервишки пощекотать!

Не успел распрощаться с матерью и положить трубку, как телефон зазвонил снова. Он с неудовольствием взял трубку, подозревая, что это еще кто-нибудь из бдительной родни спешит поинтересоваться, почему они так задержались с появлением наследника.

– Алло! Это Юрий Николаевич?

– Да!

Какой-то замороженный автоматический голос произнес:

– Вам звонят из первого роддома. Ваша жена полчаса назад родила сына, все в порядке, вес три килограмма шестьсот граммов, рост пятьдесят один сантиметр.

Он опешил и не сразу смог ответить.

– Как родила? Я всего пару часов назад приехал из дома, Даша мне ничего не сказала! Не может же быть, чтобы так быстро!

Голос удивился.

– Мне дали этот телефон. Это Петров Юрий Николаевич?

– Да, да, но еще утром…

Голос хихикнул, потеряв свою механичность.

– Ну, знаете, это еще не говорит о том, что она не могла родить полчаса назад. Кстати, скорая её еле довезла. Стремительные роды. Не успели на стол в родовой положить, а шустрый ваш сынок уже родился! Разрывов нет, все хорошо.

Юрий все еще не мог прийти в себя от неожиданности. Жалобно пробормотал:

– Но мы договаривались, что я буду присутствовать при родах…

На той стороне провода уже откровенно засмеялись.

– А вот это уже в другой раз! Если надумаете повторить! Приезжайте. Посмотрите на сына. Адрес Ленина, десять. Старый роддом, здание из красного кирпича.

Юрий кинулся на улицу, на ходу крикнув секретарше, что жена родила и он спешит в роддом. Та радостно встрепенулась и стала лихорадочно обзванивать всех знакомых, чтобы первой поделиться радостной вестью.

Когда он вывел джип со стоянки, заметил, что руки нервно подрагивают.

Почему она не позвонила утром? Не хотела тревожить? Или стеснялась? Все же это не слишком привлекательное зрелище, кровь, боль, крики. Испугалась, что потом он станет относиться к ней иначе?

Подъехав к роддому, быстрыми шагами преодолел расстояние до приемного покоя. Дежурная медсестра, сочувственно поглядывая на новоявленного встревоженного папашу, сказала номер палаты, где лежала жена. Накинув на плечи халат и напялив на ноги полиэтиленовые зеленые бахилы, Юрий резво взлетел по старой лестнице на третий этаж.

Двери палаты № 302 были прикрыты, и он осторожно постучал, боясь, что Даша будет не одна. Открыл дверь и с облегчением увидел, что она лежит в одноместной палате со всеми удобствами, как они и договаривались. Ну, хоть это она сделала так, как они планировали.

Она лежала посредине полутораспальной кровати на спине, чуть согнув ноги в коленях. Эту позу, как он прекрасно знал, она совершенно не выносила. Говорила, что не может дышать. Он тремя широкими шагами преодолел разделявшее их пространство и присел на край стула, стоявшего рядом с кроватью. Прошелестел внезапно пересохшим ртом:

– Как ты? – и убрал дрогнувшей рукой у неё со лба прилипший к нему влажный локон.

Она слабо улыбнулась.

– Прекрасно. Ощущение такое, будто я сейчас воспарю. Удивительная легкость. Сын тоже в порядке. Его унесли, чтобы я спокойно полежала.

Он посмотрел по сторонам и огорченно заметил:

– Я мешаю?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, конечно. Но скажи родне, чтобы сегодня никто ко мне не приходил, я слишком устала.

Он согласно кивнул и встревожено спросил:

– А почему ты мне не позвонила?

Даша вздохнула. Она чувствовала себя обманщицей. Он так готовился к этому событию, прочитал уйму всякой литературы, так надеялся ей помочь, поддержать, и все напрасно.

– Я не ожидала, что все так быстро произойдет. Воды отошли внезапно, сразу начались сильные схватки. Я еле успела вызвать скорую. Спасибо, приехали буквально через пять минут. – И, виновато оправдываясь, добавила: - –Стремительные роды, что тут поделаешь? Уж очень наш сын рвался на белый свет.

Он поспешил её успокоить:

– Я ведь ни в чем тебя не виню. Хорошо, что все обошлось. Если бы я знал, что так случится, взял бы отпуск и сидел с тобой дома.

Они посмотрели друг на друга и, поняв невысказанный вопрос, дружно рассмеялись.

– Как назовем? Александр не нравится? – Юрий попробовал на вкус новое словосочетание. Александр Юрьевич? Мне кажется, неплохо.

Даша расцвела.

– Очень нравится. Я и сама хотела предложить это имя.

Он потерся носом о её щеку.

– Вот видишь, какое у нас с тобой единение душ!

Она ласково провела ладонью по его небритому подбородку.

– Ты не побрился?

Юрий смутился.

– Примитивно проспал. Только и успел, что завтрак в Машку запихнуть, да в школу её забросить. Ты же знаешь, как она не любит торопиться. А я не люблю опаздывать. Поэтому бритьем пришлось пренебречь.

Она впервые принахмурилась.

– Слушай, а Вера не звонила? Она хотела позвонить мне сегодня.

Он повертел носом, сомневаясь.

– Ну, знаешь, её Яков так плотно окучивает, что ей, может быть, и не до тебя.

Даша заволновалась.

– Мне это не нравится. Зачем она ему? Как говорят – поматросит и бросит?

Он недоуменно посмотрел на ее озабоченное лицо.

– Даша, неужели ты не видишь, что уж скорее все наоборот? И пока что пострадавшая сторона – Яков, а не наша великолепная Веруня. На моей памяти Яшка впервые так серьезно за кем-то ухлестывает. Не думаю, что тут простая интрижка. В этом случае он давно бы бросил это бесперспективное занятие и переключился на более доступную особу. Он рационально мыслящий тип. Всегда жил по принципу – не получилось, и не надо, я и не хотел. Но, насколько я знаю, он ведь от неё до сих пор ничего и не добился?

Она подтвердила его предположение кивком головы.

– Ну, что я говорил! Если бы хотел просто порезвиться, давно бы нашел себе другой объект, посговорчивее, и не тратил бы столько драгоценных сил. Мне кажется, он её прочно привязать к себе хочет, а она пташка вольнолюбивая, своевольная, чует угрозу своей независимой жизни, вот и топорщится изо всех сил. Но похоже, что он её все же уломает. В последний раз, когда он ко мне заходил, даже насвистывал что-то. А то все мрачный ходил и злой.

Даша невольно зевнула, прикрыв рол ладонью. Он быстро поднялся, поцеловал её в лоб и пожелал спокойного сна. Она пожаловалась:

– Вот повернуться бы для полного счастья на бок, а еще лучше на живот, но пока нельзя!

Он сочувственно погладил её по руке, жалея, что не может поменяться с ней местами, но, заметив, что она закрыла глаза, тихо вышел из палаты.

Пошел по коридору на звук детских голосов и наткнулся на большую комнату с надписью «Детская. Посторонним вход воспрещен».

Он нерешительно постучал в полупрозрачное стекло. Подошла дородная женщина в широком зеленом брючном костюме и такой же повязке на лице.

– Что вам нужно?

– Можно мне посмотреть на сына, он родился час назад?

Женщина усмехнулась.

– Первый ребенок? Понятно! Ну, час назад у нас родился только один мальчик, сейчас принесу!

Она вынесла маленький спеленутый сверток со спящим человечком внутри. Красненький, сморщенный, он сопел крохотным носиком, тихонько причмокивая малюсенькими губками. Юрию он показался таким замечательным, что на глазах у него закипели горячие слезы.

Он наклонился поближе, и на глаза ему попалась бирочка с надписью «Дарья Петрова». Он поразился.

– А почему Дарья Петрова? Он же мальчик!

– Это имя матери, а не ребенка.

– Ясно!

Он хотел еще полюбоваться сынишкой, но медсестра повернулась и занесла его обратно в детскую.

Юрий вздохнул и нехотя вышел на улицу, чувствуя себя пьяным от радости и недосыпания. В машине достал сотовый и позвонил матери, сообщив, когда родился внук, его вес и рост. Вполуха слушая её восторженные восклицания, предупредил, что приехать в родом навестить роженицу и внука можно только завтра. Забросив телефон в бардачок, громко сказал себе, что еще неделя, и можно будет спать спокойно.

Через три дня Дашу приехала навестить Вера. Раньше не могла, смены в санатории стояли неудобно, и попросить подменить её было некого, Марья Ивановна болела, а у остальных были свои дела. Юрий, сидевший в это время на диванчике рядом с женой, уступил ей свое место, кратко поздоровался и бросил:

– Я погуляю, а вы пока поболтайте без свидетелей!

Выйдя в коридор, тут же набрал телефон Якова.

– Привет? Не хочешь навестить Дашу?

Яков немного растерялся.

– А не рано? Может, ей неудобно?

– Да нет. Посетителей море. Вера уже здесь.

Яков отрывисто бросил:

– Все понял! Сейчас буду!

Через десять минут он заглянул в палату, держа наперевес букет цветов.

– Даша! Поздравляю! – он по-дружески чмокнул её в щеку и покосился на нахохленную Веру. – Ну, надо же! Куда не приду – везде ты сидишь!

Вера высокомерно огрызнулась:

– А зачем ты ходишь туда, где я сижу? Тебя же предупредили, что я здесь! – она проницательно кивнула на Юрия, мгновенно принявшего удивленно – недоумевающий вид, – вот и не приходил бы!

Яков ласково ответил:

– Охочусь на очень дикую дичь! Уж очень хочется поймать её и приручить!

Вера невозмутимо отвернулась и продолжала болтать с Дашей о своем, о девичьем. Мужчины терпеливо ждали, когда они наговорятся.

Вера могла говорить долго, особенно если к этому ее понуждало чувство непомерной гордости, но в палату заглянула медсестра, попросив Дашу пройти на процедуры, и гости поднялись, причем Вера с неохотой, а Яков с тайной радостью, заметной, впрочем, всем окружающим. Чтобы коварная спутница не удрала по дороге, он крепко подхватил её под локоток, заслужив негодующий взгляд и ощутимый тычок в бок, но только ухмыльнулся при этих слабых попытках продемонстрировать независимость.

Юрий остался в палате один. Воображение рисовало разные неприятные картины. Что там делают с его женой? Минут через десять вернулась Даша с мрачноватым выражением лица. Он испуганно спросил:

– Что, было больно?

– Да нет, терпимо. Просто скорей бы уж это все кончилось. Я-то что, вот те женщины, у которых разрывы…

Тут принесли на кормление сынишку, нетерпеливо похныкивающего и таращившего круглые голубоватые, еще младенческие, глазенки. Даша приложила его к груди, и разговор прекратился.

Молодой папашка с удовольствием наблюдал за усердно чмокающим сыном, пока его взгляд случайно не упал на часы. Он заполошно вскочил.

– Боже! Надо бежать за Машкой! Через десять минут у неё заканчиваются занятия, а мне езды минут пятнадцать!

Он поспешно поцеловал жену и умчался. Даша сочувственно посмотрела ему вслед. Насколько же отличаются друг от друга бывший и нынешний её мужья! Валерию бы и в голову не пришло бежать сломя голову в школу за собственным ребенком, не говоря уж о чужом. В лучшем случае сказал бы, что не маленькая, сама дойдет до дому.

В день выписки Дашу с Сашей ожидала целая толпа родных и друзей. Хорошо, что в роддоме как раз для этих целей была устроен целый зал. С полчаса фотографировались, прежде чем молодые родители смогли наконец сесть в машину и отправиться домой. Толпа встречающих на своих машинах отправилась следом.

Дома малыша распеленали, со всех сторон осмотрели, наохались на малюсенькие пальчики, боясь при этом, как бы не сглазить.

Немного посидели за накрытым Юрием столом и разъехались, надавав каждый кучу полезных советов.

Неопытный отец вместе со старшей дочкой, чрезвычайно гордой выпавшей ей миссией, приготовил кипяченую воду, и они все вместе впервые искупали малыша.

За хлопотами и заботами все так устали, что спать легли пораньше.

Даша поставила кроватку рядом с собой, чтобы не вставать ночью к ребенку. Она думала, что Юрий ляжет спать в соседней комнате, как до родов, но он бухнулся в постель рядом с ней и наотрез отказался уходить.

– Ну, милая, это же пытка! Я не могу нормально поспать уже вечность! Я не буду к тебе приставать! Я же взрослый мужчина, и всё понимаю! Просто обниму, и все!

Она вздохнула и согласилась. Он прижался к ней, обхватил рукой за талию и тут же провалился в глубокий спокойный сон. Даша поерзала под его тяжелой рукой, стараясь устроиться поудобнее, накрыла его руку своей, положила ладонь под правую щеку и, наконец, тоже мирно уснула.

В квартире все спали: малыш в своей кроватке рядом со счастливым отцом, беззаботно спящим впервые за последние три месяца, мамой, тихо заснувшей в сильных объятиях мужа. В своей комнате спала довольная Маша, предвкушавшая, как завтра она расскажет завистливо вздыхающим подружкам о братике, за которым вчера ездила в роддом, и о том, как забавно с ним нянчиться. Он такой маленький, что походит на живую куклу.

Они не знали, что после небольшого застолья в их доме Яков привез Веру к себе и уговорил-таки остаться у него ночевать. И вот они-то уж совсем не спали.

Дата добавления: 2015-08-18