Глава одиннадцатая. Понедельник прошел как в тумане

Понедельник прошел как в тумане. Я переходила из класса в класс, дожидаясь звонка с последнего урока. Еще до начала занятий, позвонив в больницу, я узнала, что Ви направили в операционную. У нее была сломана левая рука, и из-за сложности перелома требовалось хирургическое вмешательство. Мне хотелось ее увидеть, но это было возможно не раньше конца дня, когда отойдет наркоз и ее переведут в палату. Мне было очень нужно услышать ее рассказ о нападении до того, как детали выветрятся у нее из головы или она успеет навыдумывать новые. Любое из ее воспоминаний может стать недостающим кусочком головоломки и помочь мне выяснить, кто это сделал.

Ближе к полудню Ви вытеснила из моих мыслей девушка за окном магазина. Кто она? Чего она хотела? Может, то, что на Ви напали через несколько минут после того, как эта девушка последовала за ней, было всего лишь подозрительным совпадением, но моя интуиция кричала об обратном. Если бы только мне удалось разглядеть ее получше! Мешковатая толстовка, джинсы и дождь сделали все возможное, чтобы скрыть ее внешность. Все, что мне было известно, — это могла быть Марси Миллар. Но в глубине души мне не верилось, что это была она.

Я взяла из шкафчика учебник по биологии и направилась в класс. Войдя, я обнаружила, что место Патча пустует. Обычно он приходил в последний момент, одновременно со звонком, но звонок прозвонил, и тренер, заняв позицию у доски, начал рассказ о вестибулярном аппарате человека.

Пустующий стул Патча навел меня на размышления. Тихий голос в глубине сознания повторял, что его отсутствие может быть связано с нападением на Ви. Все-таки немного странно, что он не появился на следующий день после произошедшего. И мне не удавалось избавиться от воспоминания о ледяном холоде, который я почувствовала за секунду до того, как выглянула из окна и поняла, что за мной следят. Эта дрожь охватывала меня всякий раз, когда рядом показывался Патч. Голос разума тут же отмел предположение о его причастности. Он мог простудиться. Или у него мог закончиться бензин, и он застрял на дороге за много миль от школы. Или, может, у Бо сейчас играют в бильярд и ставки настолько высоки, что остаться и сыграть показалось ему куда полезнее, чем изучать тонкости человеческого тела.

После окончания урока тренер нагнал меня у двери.

— Подожди минутку, Нора.

— Да? — обернулась я, забросив рюкзак на плечо.

— Заходила мисс Грин и просила меня передать тебе от это.

Он протянул мне сложенный вдвое листок бумаги.

— Мисс Грин? — переспросила я, беря листок.

У меня не было учителей с такой фамилией.

— Новый школьный психолог. Недавно пришла на место доктора Хендриксона.

Я развернула листок и прочла.

Здравствуй, Нора.

Я принимаю на себя обязанности доктора Хендриксона как твой новый школьный психолог. Я заметила, что ты пропустила две последние встречи с ним. Пожалуйста, зайди как можно скорее, чтобы мы могли познакомиться. Я написала твоей маме письмо с уведомлением о Замене.

Всего наилучшего.

Мисс Грин

— Спасибо, — сказала я тренеру, складывая записку, чтобы та уместилась в карман.

В коридоре я влилась в поток учеников. Избежать этого уже невозможно — придется идти. Пройдя сетью коридоров, я, наконец, заметила закрытую дверь кабинета доктора Хендриксона. Конечно, на двери было уже другое имя. На тусклой дубовой панели блестела полированная табличка: Мисс Д. Грин, школьный психолог.

Я постучала, и через мгновение дверь открылась. У мисс Грин была чистая бледная кожа, аквамариновые глаза и пухлые губы. Роскошные прямые светлые волосы, ниспадающие ниже локтей, обрамляли овальное лицо. На кончике носа сидели очки в бирюзовой оправе с заостренными кверху углами, серая юбка-карандаш с рисунком «в елочку» и розовая шелковая блуза довершали официальный наряд. Тонкая, но женственная, едва ли она была больше, чем на пять лет старше меня.

— Ты, должно быть, Нора Грей. Очень похожа на свою фотографию из личного дела, — сказала она, крепко пожимая мне руку.

Тон у нее был резкий, но не грубый. Скорее деловой.

Отступив назад, она жестом пригласила меня в кабинет.

— Налить тебе сока или воды?

— Что случилось с доктором Хендриксоном?

— Досрочно ушел на пенсию. А я уже давно мечтала об этой должности, так что ухватилась за возможность. Вообще-то я из Флориды, но выросла в Портленде, и родители мои до сих пор живут здесь. Приятно снова быть рядом с семьей.

Я изучила взглядом тесный кабинет. С тех пор как я была здесь в последний раз несколько недель назад, обстановка радикально изменилась. Книжные полки, занимающие все стены, теперь были заполнены книгами с научными, но какими-то общими названиями, в неярких переплетах, однако с золотым тиснением. Доктор Хендриксон заставлял полки семейными фотографиями, но сейчас в кабинете не было ни намека на личную жизнь мисс Грин. У окна все так же висел папоротник в горшке, только при докторе Хендриксоне он был скорее коричневым, чем зеленым. Несколько дней с мисс Грин — и он уже выглядит полным жизни и энергии. У стола стоял розовый стул с узором из турецких огурцов, а в дальнем углу — несколько коробок с вещами.

— В пятницу был мой первый день, — объяснила она, перехватив мой взгляд. — Все еще распаковываюсь. Садись.

Я села на розовый стул, рюкзак соскользнул по руке на пол. Ничто в этой тесной комнатке не могло рассказать мне о том, что за человек эта мисс Грин. На столе у нее лежала стопка папок — не идеальный порядок, но и не бардак — и стояла белая чашка с чем-то похожим на чай. В воздухе не было ни следа духов или освежителя воздуха. Монитор компьютера не горел.

Мисс Грин протиснулась за стол мимо шкафа с делами, вытащила пустую желтую папку и черным маркером написала на ней мое имя. Она положила ее на стол рядом с моей старой папкой, на которой красовалось несколько кофейных пятен, посаженных доктором Хендриксоном.

— Я все выходные разбирала бумаги доктора Хендриксона, — сказала она. — Между нами говоря, от его почерка у меня голова болит, так что я переписываю все файлы заново. Я обнаружила, что он не пользовался компьютером для записей. Кто еще в наше время пишет от руки?

Она откинулась на спинку кресла, закинула ногу на ногу и вежливо мне улыбнулась.

— Что ж. Может, расскажешь мне немного о ваших с доктором Хендриксоном встречах? Я с трудом расшифровываю его записи. Кажется, вы обсуждали твое отношение к новой работе твоей мамы.

— Не такая она новая. Мама уже год там работает.

— Она ведь раньше всегда была дома, правильно? А после смерти твоего отца устроилась на полный рабочий день. — Она покосилась на лист бумаги в моем файле. — Она работает в аукционной компании, правильно? Похоже, устраивает торги имуществом по всему побережью. — Ее аквамариновые глаза посмотрели на меня поверх очков. — Должно быть, часто отлучается из дома.

— Мы хотели сохранить свое поместье, — ответила я, уходя в оборону. — Мы бы не потянули ипотеку, если бы она устроилась на работу в городе.

Мне не доставляли особого удовольствия встречи с доктором Хендриксоном, но я вдруг ощутила раздражение от того, что он ушел на пенсию и бросил меня тут с мисс Грин. По моему первому впечатлению, она была очень внимательна к деталям. Я прямо чувствовала ее стремление пробраться в каждый темный уголок моей жизни.

— Конечно, но тебе, наверное, очень одиноко быть одной в доме.

— У нас есть экономка, которая всегда остается со мной до девяти-десяти вечера.

— Но экономка — не то же самое, что мать.

Я посмотрела на дверь, даже не попытавшись скрыть этого.

— У тебя есть лучшая подруга? Молодой человек? Кто-нибудь, с кем можно поговорить, когда экономка... не подходит? — Она бросила в чашку пакетик чая и подняла ее, чтобы сделать глоток.

— У меня есть лучшая подруга, — я решила говорить как можно меньше. Чем меньше я говорю, тем короче будет сеанс. Чем короче сеанс, тем скорее я смогу увидеть Ви.

— А молодой человек? — она приподняла брови.

— Нет.

— Ты привлекательная девушка. Полагаю, ты пользуешься успехом у противоположного пола.

— Послушайте, — сказала я терпеливо. — Я очень ценю вашу попытку помочь, но мы уже вели этот самый разговор с доктором Хендриксоном год назад, когда умер мой отец. Повторять его еще раз бесполезно. Это словно возвращаться назад во времени и снова оживлять все, что случилось. Да, это ужасная трагедия, и я все еще каждый день думаю об этом, но что мне действительно нужно, так это двигаться дальше.

На стене между нами тикали часы.

— Что ж, — наконец ответила мисс Грин, натягивая на лицо улыбку. — Мне очень полезно знать твое мнение, Нора. Именно его я и пытаюсь выяснить. Я запишу твои замечания в дело. Может быть, ты еще о чем-то хочешь поговорить?

— Не-а, — я улыбнулась, чтобы подтвердить, что я правда в порядке.

Она еще полистала мою папку. Я не могла даже представить, какие наблюдения увековечил там доктор Хендриксон, и не собиралась выяснять это.

Подняв рюкзак с пола, я застыла на краешке стула.

— Не хочу показаться грубой, но мне нужно кое-где быть в четыре часа.

— Да?

У меня не было совершенно никакого желания рас сказывать мисс Грин о нападении на Ви.

— Исследование, в библиотеке, — солгала я.

— По какому предмету?

— По биологии, — сказала я первое, что пришло в голову.

— Кстати, о занятиях, как твои успехи? Есть какие-нибудь проблемы с учебой?

— Нет.

— Отличные оценки, — резюмировала она, перевернув еще несколько страниц. — Здесь написано, что ты занимаешься дополнительно со своим соседом по парте, Патчем Киприано.

Она подняла глаза, видимо, ожидая моего подтверждения. Меня удивило, что мое репетиторство оказалось настолько важным событием, что запись о нем занесли в папку школьного психолога.

— Мы пока еще не успели встретиться. Расписания не совпадают, — пояснила я, пожав плечами с немым «Что поделать?».

Она постучала моей папкой по столу, собирая торчащие листки в аккуратную стопку, и положила в новую папку, на которой сама написала мое имя.

— Хочу тебя предупредить. Я собираюсь поговорить с мистером МакКонахи и установить некоторые правила для ваших занятий. Мне хотелось бы, чтобы все встречи проводились здесь, в школе, под наблюдением учителя или другого работника школы. Я не хочу, чтобы ты занималась с Патчем вне школы. И особенно я не хочу, чтобы вы встречались наедине.

По моей коже поползли мурашки.

— Почему? Что происходит?

— Я не могу это обсуждать.

Единственная возможная причина, почему она не хочет оставлять меня наедине с Патчем, — то, что он опасен.

«Мое прошлое может тебя испугать», — сказал он на платформе перед «Архангелом».

— Спасибо, что уделила мне время. Я тебя больше не задержу, — сказала мисс Грин, шагнув к двери и придерживая ее изящным бедром. Она улыбнулась на прощанье, но улыбка показалась искусственной.

Выйдя из кабинета мисс Грин, я позвонила в больницу. Ви уже прооперировали, но она все еще была в послеоперационной и к ней нельзя было прийти раньше семи. Часы на моем телефоне показывали три часа дня. Я отыскала «Фиат» на ученической парковке и упала на сиденье, надеясь, что день, проведенный за домашними заданиями в библиотеке, отвлечет меня от томительного ожидания.

Несколько часов я не выходила из библиотеки, и, прежде чем я успела заметить, стрелка часов на стене тихо ознаменовала наступление вечера. Мой живот громко урчал в тишине библиотеки, а мысли витали вокруг автомата с едой у входа. Остальные домашние задания могли подождать, но мне нужен был библиотечный компьютерный класс еще для одного проекта. Дома у меня стояла допотопная вычислительная машина с выходом в Интернет через модем, так что обычно я, чтобы спасти себя от лишних криков и дерганья волос, пользовалась компьютером в библиотеке. К девяти вечера мне нужно было сдать редактору школьного журнала рецензию на «Отелло», и я заключила договор с самой собой: как только допишу, пойду за едой.

Собрав вещи, я направилась к лифту, но, войдя, нажала только кнопку закрывания дверей. Я вынула телефон и снова позвонила в больницу.

— Здравствуйте, — сказала я дежурной медсестре. — Моя подруга лежит в послеоперационном отделении, и, когда я звонила в прошлый раз, мне сказали, что вечером ее переведут в палату. Ее зовут Ви Скай.

На том конце провода раздалось щелканье клавиш.

— Скорее всего, ее переведут в течение часа.

— А когда заканчиваются приемные часы?

— В восемь.

— Спасибо, — я выключила телефон и нажала кнопку третьего этажа.

На третьем этаже я пошла по указателям, отмечавшим путь к отделу периодики, в надежде, что пара театральных обозрений из местных газет наведет мою музу на правильный путь.

— Извините, — обратилась я к библиотекарше за стойкой отдела периодики. — Мне нужна подшивка «Портленд Пресс Геральд» за этот год. В частности, театральное обозрение.

— У нас в отделе нет таких новых номеров, — ответила она, — но можешь посмотреть в Интернете. Я уверена, на сайте «Портленд Пресс Геральд» есть архив. Иди прямо по коридору, и слева увидишь компьютерный класс.

Найдя свободный компьютер, я залогинилась и только собралась погрузиться в работу, как меня осенило. Трудно было поверить, что эта идея раньше не приходила мне в голову. Убедившись, что никто не смотрит мне через плечо, я набрала в Гугле «Патч Киприано». Вдруг мне попадется статья, проливающая след на его прошлое? А, может, у него есть блог? Я нахмурилась, увидев результаты поиска. Ничего. Ни в социальных сетях, ни на форумах, ни в блогах. Его словно не существовало.

— Что же ты скрываешь, Патч? — прошептала я. — Кто ты... на самом деле?

Полчаса спустя я уже прочла несколько рецензий. Глаза медленно, но верно стекленели. Я вела поиск уже по всем газетам штата Мэн. В какой-то момент мне попалась ссылка на газету школы Кингхорн. Прошло несколько секунд, прежде чем я поняла, откуда мне знакомо это название. Из частной школы Кингхорн к нам перевелся Элиот. Повинуясь капризу, я решила взглянуть. Если эта школа была такой элитной, как утверждал Элиот, наверное, и газета у нее соответствующая. Я прошла по ссылке, прокрутила вниз страницу архива и наугад ткнула в 21 марта нынешнего года Через мгновение я увидела заголовок:

Ученик допрашивается по делу об убийстве в школе Кингхорн.

Я придвинула кресло поближе к монитору в надежде почитать кое-что поинтереснее, чем театральные обозрения.

Шестнадцатилетний ученик школы Кингхорн, задержанный по делу, которое общественность уже прозвала делом о «Повешенной в Кингхорне», освобожден без предъявления обвинения. После того как Кирстен Халверсон была обнаружена повешенной на дереве в кампусе школы Кингхорн, полиция допросила десятиклассника Элиота Сандерса, которого видели с жертвой за несколько часов до ее смерти.

Мой разум с трудом переваривал информацию. Элиота допрашивали в ходе расследования убийства?

Халверсон работала официанткой в ресторане «У слепого Джо». Полиция подтвердила, что имеются свидетели, видевшие Халверсон и Сандерса вместе в кампусе поздним вечером в субботу. Тело Халверсон было обнаружено утром в воскресенье, а Сандерса освободили в понедельник днем, после того как в квартире Халверсон была обнаружена предсмертная записка.

— Что-то интересное?

Голос за спиной заставил меня подскочить. Обернувшись, я увидела, что Элиот стоит, прислонившись к дверному косяку. Его глаза чуть сужены, губы сжаты. Меня окатило волной холода, словно я залилась румянцем, но наоборот. Сдвинув кресло чуть вправо, я постаралась заслонить от него монитор.

— Я... просто задание доделываю. А ты? Что делаешь? Я не услышала, как ты вошел. Давно тут стоишь?

Мой испуг просто висел в воздухе. Оттолкнувшись от косяка, Элиот прошел в класс. Я не глядя потянулась к кнопке выключения монитора.

— Пытаюсь набраться вдохновения для театральной рецензии, которую надо сдать редактору уже сегодня вечером, — я все еще говорила слишком быстро.

Где эта чертова кнопка?

— Рецензии? — Элиот пристально посмотрел на меня.

Мои пальцы нащупали кнопку, и монитор, пикнув, выключился.

— Прости, я забыла, что ты тут делаешь?

— Проходил мимо и увидел тебя. Что-то не так? Ты какая-то... нервная.

— А... пониженный сахар в крови, — схватив все свои бумаги и книги в охапку, я кое-как затолкала их в рюкзак. — С самого обеда ничего не ела.

Элиот подвинул ко мне свободное кресло, сел на него верхом и оказался так близко, что у меня почти не осталось личного пространства.

— Могу помочь тебе с рецензией.

— Ой, это очень мило, — отозвалась я, отодвигаясь, — но я, пожалуй, не буду сейчас доделывать. Мне очень нужно что-нибудь съесть. Самое время для перерыва.

— Позволь мне тебя угостить, — сказал он. — Кажется, прямо за углом есть закусочная?

— Спасибо, но меня ждет мама. Она была в командировке всю неделю, а сегодня возвращается.

Я встала и попыталась обойти его, но он протянул мне телефон, и я уперлась в него животом.

— Позвони ей.

Я посмотрела на телефон и попыталась придумать оправдание.

— Мне нельзя гулять вечером перед школой.

— Есть такая штука — ложь, Нора. Скажи ей, что домашней работы оказалось больше, чем ты думала. Скажи, что еще час посидишь в библиотеке. Она все равно не узнает.

Голос Элиота никогда прежде так не звучал. Голубые глаза блестели неожиданно холодно, губы были сжаты в тонкую линию.

— Моей маме не нравится, когда я гуляю с мальчиками, которых она не знает.

Элиот улыбнулся, но в этой улыбке не было теплоты.

— Мы оба знаем, что ты не особенно соблюдаешь мамины запреты. Ведь ты же встречалась со мной в «Дельфах» в субботу.

Мои ногти впились в лямку рюкзака на плече. Ничего не говоря, я протиснулась мимо Элиота и быстро вышла из комнаты, запоздало подумав, что если он включит монитор, то увидит статью. Но я уже ничего не могла с этим поделать.

Пройдя полпути по направлению к стойке отдела подшивок, я осмелилась бросить взгляд через плечо. За стеклянными стенами компьютерного класса никого не было. Элиот исчез. Я вернулась к своему компьютеру, оглядываясь по сторонам на случай, если он появится. Статья о расследовании все еще была открыта. Я послала страницу в печать на ближайший принтер, засунула распечатку в рюкзак, разлогинилась и поспешила к выходу.

Дата добавления: 2015-08-20