Сущность

конец религии» (там же, с. 219). Во 2-йч. («Ложная, т. е. богословская сущность религии») Фейербах последова­тельно показывает ложность, противоречивость, неес­тественность и извращённость осн. догматов теологии и религ. морали. «Личность бога есть не что иное, как отделённая, объективированная личность человека» (там же, с, 263), однако в процессе отчуждения в религии ей приписываются сверхъестеств. качества, а индивиду предписываются извращённые способы отношения к богу и миру. В «Заключении» Фейербах выдвигает идею т. н. религии любви, призывая поставить на первое место любовь к человеку, а не к богу, т. к. только «человек челове­ку бог», Книга завершается обширным приложением («Объяснения, примечания и цитаты»), где свою т. зр. Фейербах подтверждает обширными выписками из трудов христ. богословов.

Концепция религ. отчуждения Фейербаха явилась материалистич. переосмыслением гегелевского понима­ния отчуждения, «С. х.» внесла вклад не только в разви­тие атеизма, вскрывая гносеологич, и социальво-пси-хологич, корни религии, но в развитие филос, мате­риализма в целом, оказала влияние на формирование взглядов К. Маркса и Ф, Энгельса, к-рые способство­вали переводу этой книги на европ. языки, Вместе с тем идеалистич. понимание истории, обусловившее ограниченность материализма Фейербаха, не позволи­ло ему рассмотреть религию в социальном аспекте как порождение обществ. бытия и заставляло его искать корни религии в индивидуальной психологии,

* Рус. пер.: П. Н. Рыбникова, Лондон. 1861 (нелег. изд.); Д. Ульриха, 1906; Я. В. Швырова, 1907; Ю. М. Антонов-ского, 1926; в кн.: Фейербах Л., Избр.филос. произв.,

* см. к ст. Фейербах.

СХОДСТВО, отношение, родственное равенству. При наличии у пары объектов хотя бы одного общего приз­нака можно говорить о С. объектов этой пары. Ввиду многообразия признаков на одной паре могут индуци­роваться разные отношения С-, а ввиду повторяемости признаков — одно отношение С. на разных парах. Отношения С, на разных парах интенсионально (см. Интенсиональность)совпадают, если они определены одним и тем же признаком, Если этот признак — чёт­ко определённое свойство, присущее каждому элемен­ту рассматриваемых пар, то отношение С. всегда реф­лексивно, симметрично и транзитивно, т. е. совпадает с отношением равенства (эквивалентности) на множест­ве объектов, входящих во все такие пары. Если же этот признак — отношение, то С. по отношению, вообще говоря, является более общим отношением, чем ра­венство: оно рефлексивно, но не обязательно транзи-тивно или даже симметрично. Обобщённые отношения С. играют важную роль в психометрике, в метрологии, в классификациях, основанных на количеств. оценке С. иди на нечётких признаках, в экономико-статистич. методах экспертных оценок и др. Важным частным слу­чаем С. является отношение неразличимости, возникаю­щее вообще всюду, где точность результата оценки зависит от пороговой точности средств различения.

* Психологич. измерения. Сб. переводов, М., 1967; Бон-гард М. М., Проблемы узнавания, М., 1967; Шpей-дер Ю.А., Равенство, С., порядок, М., 1971; Новосё-лов М. М., Категория тождества и ее модели, в кн.: Кибер­нетика и диалектика, М., 1978; см. также ст. Равенство и лит. к ней.

СХОЛАСТИКА (лат. scholastiea, от греч. σχολαστικός— школьный, учёный), тип религ. философии, характе­ризующийся принципиальным подчинением примату теологии, соединением догматич. предпосылок с рацио-налистич. методикой и особым интересом к формально-логич. проблематике; получил наиболее полное раз­витие и господство в Зап. Европе в ср. века.

Истоки С. восходят к позднеантич. философии, преж­де всего Проклу (установка на вычитывание ответов на все вопросы из текстов Платона, энциклопедии, суммирование разнообразной проблематики, соедине-

ние мистич. предпосылок с рассудочными выводами). Христ. патристика подходит к С. по мере завершения работы над догматич. основами церк. доктрины (Иоанн Дамаскин). Ранняя С. (11—12 вв.) сложилась в усло­виях подъёма феод. цивилизации и папской власти; она стоит под влиянием августиновского платонизма (Ан-сельм Кентерберийский). Впервые выявляются противо­положные позиции в споре об универсалиях — реализм (Гильом из Шампо) и номинализм (Росцеллин), а также промежуточная позиция — концептуализм (Абеляр). В этот период С. нередко выступает как оппозиц. тече­ние; не только доктрины отд. «еретиков», но принцип схоластич. рационализма как таковой вызывает напад­ки со стороны поборников чистоты веры (Петра Дамиа-ни, Ланфранка, Бернара Клервоского и др.). Зрелая С. (12—13 вв.) развивалась в ср.-век. ун-тах; её обще-европ. центром был Парижский ун-т. Платонизм (пере­живший смелое натуралистич. истолкование в фило­софии шартрской школы, во многом предвосхитившей тенденции Возрождения) постепенно вытесняется арис-тотелизмом, в интерпретации к-рого происходит раз­межевание между «еретич.» аверроизмом, отрицавшим реальность личной души и учившим о единой безлич­ной интеллектуальной душе во всех существах (Сигер Брабантский), и ортодоксальным направлением С., подчинявшим онтологию Аристотеля христ. представ­лениям о личном боге, личной душе и сотворённом космосе (Альберт Великий и особенно Фома Аквин-ский). Поздняя С. (13—14 вв.) испытала воздействие обострившихся идейных противоречий эпохи развито­го феодализма. Иоанн Дунс Скот противопоставил ин­теллектуализму системы Фомы Аквинского свой волюн­таризм, отказ от завершённой системы и острый инте­рес к индивидуальному бытию. Оппозиц. представи­тели этого периода (Оккам, отчасти Никола Орем) всё энергичнее настаивают на теории двойственной исти­ны, разрушавшей схоластич. «гармонию» веры и разу­ма. Возрождение оттеснило С. на периферию умств. жизни. Частичное оживление традиций С. произошло в т. н. второй С. (16—17 вв.), развивавшейся в период Контрреформации, гл. обр. в Испании (Ф. де Витория, Ф. Суарес, Г. Васкес, М- Молина). Просвещение нанес­ло второй С. решающий удар. В кон. 19—20 вв. тра­диции С. возрождаются в неотомизме (см. также Нео­схоластика).

С. возникла в условиях, когда церковь выступала в виде «...наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции существующего феодального строя» (Э н-г е л ь с Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 7, с. 361) и религия представала одновременно и как уни-верс. форма не собственно религ. содержания. Подчине­ние мысли авторитету догмата (формула Петра Дамиа-ни «философия есть служанка богословия») присуще ортодоксальной С. наравне со всеми др. типами пра-воверно-церк. мировоззрения; специфично для С. то, что сам характер отношений между разумом и дог­матом мыслился при несомненной авторитарности до­вольно рассудочным. Как Священное писание и свя­щенное предание, так и наследие антич. философии, ак­тивно использовавшееся С., выступали в ней в ка­честве замкнутого нормативного текста. Предполага­лось, что всякое знание имеет два уровня — сверхъ-естеств. знание, даваемое в «откровении», и естествен­ное, отыскиваемое человеч. разумом; норму первого содержат тексты Библии, сопровождаемые авторитет­ными комментариями отцов церкви, норму второго — тексты Платона и особенно Аристотеля, окружённые авторитетными комм. позднеантич. и араб. философов. Потенциально в тех и др. текстах уже дана «вечная истина»; чтобы актуализировать её, надо вывести из текстов полноту их логич. следствий при помощи це­пи правильно построенных умозаключений (ср. харак­терный для зрелой С. жанр суммы — итогового энцик-лопедич. соч.). Мышление С. постоянно идёт путём дедукции и почти не знает индукции; его осн. форма —

силлогизм. В известном смысле вся С. есть философст­вование в формах интерпретации текста. В этом она противоположна новоевроп. науке с её стремлением открыть истину через анализ опыта, а также мистике с её стремленном «узреть» истину в акстатич. созерца­нии. Обиход С., в к-ром «таинства веры» превращались в ходовые образцы логич. задач, вызывал уже в цр. ве­ка протесты не только представителей вольнодумства, но и ревнителей веры («нелепо спорить о Троице на перекрестках и превращать предвечное рождение бо­га-Сына... в поприще публичного состязания» — вос­клицал в кон. 12 в. Пётр из Блуа). Осознание того, что авторитеты противоречат друг другу [афоризмы типа «У авторитета — восковой нос» (к-рый можно повер­нуть, куда угодно), «аргумент от авторитета — слабей­ший» были распространены среди самых ортодоксаль-ных схоластов], явилось одним из важных импульсов для становления С. Сопоставление взаимоисключаю­щих текстов было введено гонимым Абеляром (в соч. «Да и нет»), но вскоре стало общепринятой формой: противоречия теологич. и филос. предания подлежат систематизации и должна быть установлена иерархия авторитетов. Специфика схоластич. рационализма не может быть понята вне его связи с традицией юридич. мышления (рим. право было в Зап. Европе одной из наиболее жизнестойких частей антич. наследия). В С. имеет место юридич. окраска онтологич. катего­рий и онтологизация юридич. категорий; бытие мира и человека, соотносимое с бытием бога, описывается как совокупность правовых отношений или их аналогов; сами приёмы выведения частного из общего, заклю­чений по аналогии и т. п. напоминают разработку юридич. казусов.

Ориентация на жёстко фиксированные правила мыш­ления помогла С. сохранить преемственность интеллек­туальных навыков, необходимый понятийно-терми-нологич. аппарат через реставрацию антич. наследия в предельно формализованном виде (даже резко критико­вавшие С. мыслители нового времени вплоть до эпохи Просвещения и нем. классич. идеализма включитель­но принуждены были широко пользоваться схоластич. лексикой). Утверждая догматич. сумму представлений, С. не способствовала развитию естеств. наук, однако её структура оказалась благоприятной для таких, напр., областей знания, как логика; достижения схоластов в этой сфере предвосхищают совр. постановку мн. воп­росов, в частности математич. логики (см. Логика). Гу­манисты Возрождения и особенно философы Просвеще­ния в борьбе со ср.-век. традициями выступили против С., подчёркивая всё мёртвое в ней и превратив само слово «С.» в бранную кличку бесплодного и бессодержат. умствования, пустой словесной игры. • Э й к е н Г., История и система ср.-веч. миросозерцания, пер. с нем., СПБ, 1907; Штёкль А·, История ср.-век. фи­лософии, пер. с нем., М., 1912; Трахтенберг О. В., Очерки по истории зап.-европ. ср.-век. философии, Μ., 1957; Стяжкин Н. И., Формирование математич. логики, М-, 1967; Gilson E., L'esprit de la Philosophie medievala, P., 1944²; Copleston F., A history of philosophy, v. 2—3, L., 1951—53; Grabmann M., Die Geschichte der schola­stischen Methode, Bd 1—2, B., 1957. С. С. Аверинцев.

СЦИЕНТИЗМ (от лат. scientia — знание, наука), мировоззренч. позиция, в основе к-рой лежит представ­ление о науч. знании как о наивысшей культурной ценности и достаточном условии ориентации человека в мире. Идеалом для С. выступает не всякое науч. зна­ние, а прежде всего результаты и методы естеств.-науч. познания. В качестве осознанной ориентации С. утверж­дается в бурж. культуре в кон. 19 в., причём одно­временно возникает и противоположная мировоззренч. позиция — антисциентизм. Последний подчёркивает ограниченность возможностей науки, а в своих край­них формах толкует её как силу, чуждую и враждеб­ную подлинной сущности человека. С. выдвигает нау-

Дата добавления: 2015-08-18