Часть 30. 1930 год

Так в 30-х годах выглядели демонстрации трудящихся, посвящённые годовщинам Октябрьской революции.

Москва, 23 октября 1930 года.

У меня температура. Дела с продуктами ухудшились. Читал журналы. Разбирал растения. Теперь насчёт техникума я ничего не знаю. Думаю поступить на завод, чтобы быть независимым ни от кого, а как дальше – не знаю. Во всяком случае, с завода легче поступить в техникум или ВУЗ.

Москва, 24 октября.

Лежу. Заходил ко мне Пётр (Петух) Божинский. Говорил насчёт своей записи в юннатский кружок при зоопарке, советует записаться.

Москва, 30 октября.

Несколько дней записи не делал. Поправился. Написал в редакцию журнала «Юный натуралист» заметку-вопрос о том, действует ли или распространяется ли «биологический закон» на насекомых. Это мне сейчас важно выяснить.

Теперь о будущем. П. Дедкин (папин друг) говорит, чтобы я поступал на нефтяной склад, куда он может меня устроить, чтобы потом перейти на промыслы на Кавказ (Баку, Грозный, Эривань(1)) и после трёх лет поступить в нефтяной институт. Поступить на нефтяной склад можно, но о дальнейшем совершенно не знаю. Начал делать тетрадь для собрания кавказских растений.

Москва, 31 октября.

Пасмурно, как всегда. Аквариум, который разбила Ирина Чулицкая(2), починить нельзя, и я решил из него сделать из него террариум для насекомых. Пересматривал коллекции насекомых. Каждый день печатаю карточки, но так как без солнца для одной карточки нужно дня 3-4, то стоят очень долго.

Пересматривал шкурки птиц, набитых в селе Дмитриевском. Шкурки голубя и копчика раздавлены, а остальные сильно слежались, так что всё в очень плохом виде. Ходил в библиотеку ОГПУ. Марцинович дал пропуск только до 15 ноября и дальше, говорит, не даст, если не запишусь в библиотечный кружок. Поехал в пять часов к Петуху Божинскому. Видел у него гербарий листьев тропических растений, посаженых где-то на Южном Кавказе на курорте. Растения хорошие, но названия их он не знает, и расположены они не по порядку систематики или просто по распространению в местности. Научной ценности не имеет. Вскоре пошли с ним на собрание КЮБЗа (Кружка Юных Биологов Зоопарка), он там сейчас кандидат в члены. Подал заявление и я. Ребят в кружке больше всего от 15 до 19 лет, но есть и старше. Членов довольно много. На собрании был доклад какого-то человека из какой-то академии (ему лет 35) о наблюдениях за жизнью выхухолей в неволе и их ловля. Говорил интересно. Выхухоль похож с наружного вида на крота. Живёт в воде, делает в берегах норки с входом под водой. Ростом больше крота раза в два. Выхухоль считается вымирающим животным, но в районе ст. Кривандино на какой-то речке их водится много.

Доклад длился часа полтора. После доклада – собрания, но я подал заявление и так как уже поздно (10.30 вечера), поехал домой. Идёт дождь. На улице +4.

Москва, 1 ноября.

Моросит дождь. Прохладно. Поколол дрова. Снял с крота, которого привёз папа из Тарасовки, шкурку. Приезжал по своим делам Эразм

Самуилович Кадомцев (муж маминой сестры). Папа сегодня первый раз пошёл на новую службу на «Электрострой».

Я решил сходить к А. Барону, школьному товарищу. Он живёт на Софийской набережной. По пути видел, что на Красной площади большие загородки сняли, сделали маленькие вдоль стены и мавзолея. Старый мавзолей Ленина сняли, построили новый, мраморный, или что-то в этом роде. Всю площадь покрыли плоским камнем вместо галек.

А. Барона встретил на лестнице. Он пошёл получать по ордеру костюм. Мы отправились вместе. Барон учится в железнодорожном техникуме. Подавал заявления раз шесть, всё отказывали, но всё же каким-то образом попал. В комсомол ещё не поступил. Решили, что 2 или 3 ноября он зайдёт ко мне, и мы пойдём в клуб ОГПУ, а в его выходной день пойдём посмотреть школу и съездим к Шокину.

В Мосторге и ГУМе (и вообще во всех магазинах) народу полно, так как объявили свободную продажу обуви и одежды по повышенным ценам, чтобы выкачать деньги от крестьян, так как все деньги оказались у них, а в государственных учреждениях и заводах нечем платить жалованье. У каждой двери стоит милиционер, а в некоторых местах – конная милиция, сдерживая натиск толпы и очереди.

Москва, 2 ноября.

Солнечная погода, но солнце такое слабое, что совершенно не греет, а наоборот, стало холоднее. Всё же в несколько раз светлее, чем было раньше, а то в комнате стоит полумрак. К 12 часам дня пошли (я, Галка, Черкасовы Надя с Верой и их мама, и Ирка Никитина) в Малый театр на «Сон в летнюю ночь».

Мне не понравилось. Мама поехала в Тарасовку (к Кадомцевым), говорит, что заболела бабушка.

Читал книгу Мартина Джонсона «С киноаппаратом по стране людоедов». Пишет интересно о своих путешествиях, киносъёмках и о дикарях-людоедах. После чтения я составлял коллекцию степных растений Северного Кавказа.

Москва, 3 ноября.

Утром сестра Галка поехала в Тарасовку. Я читал книгу Рихарда Гольдшмидта «Механизм и физиология определения пола». Видел в окно бывшую ученицу Соню Окунь, которая села в трамвай. В 7 часов вечера пошёл в клуб ОГПУ. Везде идут приготовления к Октябрьским праздникам, так же и в клубе.

Записался в библиотечный кружок. Встретил бывшего ученика В. Граублинга. Он говорит, что его в техникум не приняли, поэтому он поступил на завод.

Сейчас в Москве основная кампания – сбор денег на постройку дирижабля «Правда» и чтобы наладить сейчас дирижаблестроение под лозунгом «Догнать и перегнать в деле дирижаблестроения капиталистические страны!» Когда это будет, не знаю, но знаю, что не раньше, чем через десять лет. Приехали из Тарасовки мама и Галка.

Москва, 6 ноября.

Заканчивал составлять коллекцию растений степей Северного Кавказа. Смотрел в микроскоп-лупу Воробьёва разные штуки и мелких насекомых. Увеличивает в 20 раз, можно свободно поместить в любом кармане. Ходил на почту отправить дедушке посылку. Вся Москва уже разукрашена. Везде идут спектакли, особенно в школах и клубах. Вечером пошёл сильный дождь при +7, длившийся довольно долго. Читал книгу А. Немилова под названием «Кровь».

Москва, 7 ноября. 13 лет революции!

Встали поздно, в десять часов. Галка ушла на демонстрацию. Парад уже закончился, и идут первые колонны демонстрантов. Я пошёл посмотреть. Почти во всех переулках, ведущих на улицы, где будут проходить главные колонны демонстрантов, стоят милиционеры с верёвками, не пускающие на эти улицы лишних людей во избежание давки и беспорядка. Вся Лубянская, Театральная и Красная площади оцеплены. Я встал в проулке около Малого театра. Идут быстро. Море красных знамён, карикатур на буржуа, вредителей, пьяниц и прогульщиков. Видны диаграммы роста строительства СССР. Всё на ветру колыхается. Гремят оркестры, гармошки и хоры. На всех площадях установлены радио-громкоговорители. Крики «Ура!» оглушают воздух. Идут допризывники, студенты и военные организации. За ними идут рабочие, учащиеся и др.

Проезжают грузовики с красноармейцами, одетыми в полное военное снаряжение, в касках и т. п. Всего один легковой и штук пять военных грузовиков. Проходят около тысячи пожарников в форме и сзади них все системы пожарных авто в полном снаряжении. Идут долго. Блестят золотые каски. Вдруг воздух огласился треском. Это появились аэропланы. Они летят очень низко, почти над крышами самых высоких домов Москвы. Их восемь штук. Аэропланы большие, массивные и быстроходные. У всех, кто стоит внизу, головы подняты вверх. Вот аэропланы выстроились углом, и все вместе два раза делают мёртвую петлю, затем перевёртываются раза три подряд через крыло и поднимаются отвесно вверх, и оттуда падают вниз, делая мёртвую петлю. Теперь они делают круги над Красной площадью, кувыркаясь. Один аэроплан очень низко сделал подряд три раза мёртвую петлю, на последний раз мотор дал перебой и он пошёл вниз, на Театральную площадь, не рассчитав подъём. С силой пролетел над проводами и всё же поднялся, чуть не задев за крышу башни. Я думал, что он зацепится за провода или за деревья, рядом растущие, но всё обошлось. Появился дирижабль «Комсомольская правда». Он довольно маленький, кабинка открытая и видно сидящих в ней людей. Летает долго, разбрасывая листовки. Этот дирижабль, так сказать, пробный, выстроен в прошлом или в позапрошлом году. Уже два часа дня, колонны всё идут и идут. Теперь проходят по Рождественке, мимо нас. Проехали штук 20 грузовиков с изображениями строительства страны, и изображением чучел с лицами империалистов и их ужас перед СССР, колхозного строительства СССР, электрификации и т. д. За ними едут штук шесть автобусов с делегатами.

Посмотрел немного и пошёл домой.

Москва, 8 ноября 1930 года.

Мама с Нютой поехали в Тарасовку. Прохладно, всего +2, а вчера было +10. Стоит туман. Солнца нет. Читал книги, смотрел в микроскоп.

Москва – Тарасовка, 9 ноября.

С утра прохладно. В 10 часов поехал в Тарасовку. Дует сильный холодный ветер, при +3. Непролазная грязь, как «мухоловка», особенно на станции в Тарасовке. Пошёл в обход, так как не знал, докричусь ли лодки. Река Клязьма в своих летних берегах. Деревья голые. Ели покрыты свежей зеленью. Опавшие листья начали гнить. Птиц не видно совершенно, кроме ворон. Ходил с Михаилом Кадомцевым, который приехал сюда в выходной день, в совхоз «Ясные поляны», чтобы привезли Кадомцевым картофель и овёс. Вечером Михаил поехал в Москву.

Тарасовка, 10 ноября.

С утра идёт дождь, довольно сильный. Ходил в совхоз за тем же делом (картошка и овёс Кадомцевым), но без результатов. Грязь ещё сильнее. Дома у Кадомцевых таскал на чердак капусту, там она будет лежать зимой. Опять идёт дождь. Сильно похолодало. С криком летают вороны. До 10 вечера ждал с фонарём в руках Зину и Николая Ивановича Циферовых. Приехали поздно.

Темень. Идёт мелкий снежок.

Тарасовка, 11 ноября.

Утром пасмурно. Грязь ещё хуже. К 8 часам утра был в совхозе. Ночью был мороз. В совхозе сказали, чтобы заплатили деньги, а Эразм Самуилович Кадомцев думал, что дадут в кредит. Придётся идти ещё раз, последний. Ходил в лес для наблюдений. Насекомых сейчас имеется только четыре вида, незначительной величины. В «муравьином городе» нет ни одного муравья. Из птиц встретил только пять видов, считая ворон и сорок, а других слышал по голосу. Много синиц, которые подпускали на два шага, так, что их можно было бы сфотографировать. Из млекопитающих есть только крот и лисы, так как лису один охотник недавно убил вблизи Тарасовки. Вот такие наблюдения. Идёт снег, снег и дождь. Ходил с Зиной в совхоз, достал ключ от микроскопа.

Тарасовка – Москва, 12 ноября.

Всё бело от снега. В 7 часов утра – минус 1. Снег тает. К трём часам дня стаял почти весь. Пасмурно. Ходил за керосином и делал другие работы. Нарвал для засушки цветущие в середине ноября растения. Набрал мха и листьев для террариума.

В 3 часа дня поехал в Москву. Идёт дождь и снег. Особенно сильный снег шёл по дороге в Лосино-Островском. Дома с Михаилом Кадомцевым смотрели в микроскоп препараты. Микроскоп очень хороший, имеет увеличения от 29 раз до 1200.

К вечеру пошёл в зоопарк на собрание КЮБЗа. Петька Божинский был там уже давно. Собрание проходило в клубе. В зоопарке видел гусей, лебедей, уток и быстро бегающего в загоне казуара. О приёме в кружок узнаю к следующему собранию. Собрание посвящено 13-летию октября. После собрания был доклад о кротовом промысле на Украине. Делал доклад молодой человек лет 27.

Доклад интересный. Показывал коллекцию шкурок крота. Говорил о методах ловли крота и расценках. Шкурка крота первого сорта стоит 40 копеек, второго – 20 копеек, третьего – 10 копеек, брак – 5 копеек. Цены низкие.

*****

(1) Эривань – столица Армении Ереван до 1936 года.

(2) Чулицкие – друзья И. Н. Субботы, жившие в Симферополе: Константин Михайлович, его жена и дочь.

*****

Дата добавления: 2015-08-17