Часть 26. 1930 год

На фото: так выглядят степи Ставрополья.

Село Дмитриевское, 30 сентября 1930 года.

С утра печёт солнце. Обрезали с дедом засохшие ветки фруктовых деревьев. Сороки осмелели. Скоро буду их стрелять. Папу из-за того, что у него не имеется отпускного удостоверения, увезли в волость, где должны справиться с трестом. Подозревают, что он дезертир: говорят, что в Москве одно учреждение распалось, и служащие поразбежались по городам и деревням. Волость находится в 25 верстах от села. Приедет, должно быть, завтра часа в два. Кроме того, пока, до выяснения, отобрали ружья. Говорят (но я не верю сплетням), что где-то недалеко от Ставрополя было большое восстание крестьян из-за того, что у них отобрали припасы, которые они везли на базар. Говорят, что было убито четыре милиционера и много красноармейцев, которые были вызваны для подавления восстания. Говорят, что в дело были пущены пулемёты и бронеавтомобиль!? Эти слухи, понятно, распускают враги Советского государства, которых здесь много и которые хотят создать панику среди крестьян. Но им этого не добиться! Брехням этим крестьяне часто верят. Но радуются только богатые крестьяне и уцелевшие кулаки, у которых отобрано имущество.

Село Дмитриевское, 1 октября.

Утром помогал деду обрезать (отпиливать) сухие ветки с фруктовых деревьев. Распускаются опять новые слухи-сплетни. Многие крестьяне и большевики, как, например, бабушка, Анна Никитична и другие верят снам. Интересно! Дедушка не верит снам, в бога, кажется, тоже. Я ни разу не видел, чтобы он крестился.

Другие же – обязательно. Жарко. Папа ещё не приехал. Скучно. Перечитал все журналы, какие здесь были, и сейчас не знаю, что делать. В саду работать жарко. Собирал для коллекции листья фруктовых деревьев. Мух в комнате стало немного меньше. За всё время пребывания в селе Дмитриевском (с 23 сентября по 1 октября) поймал около 40 штук насекомых и тарантула, набил три чучела птиц.

Вечером пришла Анна Никитична. Сплетни, оказывается, разрастаются. Я не думал, что Анна Никитична такая суеверная и мало понимает и ничего не представляет о политике. Она говорит, что, по слухам, в Москве было восстание треста (!?), в котором работает папа (!?) и что был заговор офицеров (это уже сплетни!!!) и папа тоже участвовал в нём и бежал на Кавказ (?!?!). Всех офицеров перевешали, а в учреждении нашли под полом цементную большущую яму (на 4-м этаже!??) полную, с маслом!!!!!! Вот до чего дошли сплетни!! А Анна Никитична и другие крестьяне (все говорят по-разному) по своей невежественности и неграмотности частично верят!! Как можно этому верить?! И говорить-то стыдно. Я чуть не рассмеялся, когда она с серьёзным видом, шёпотом, рассказывает мне и бабушке, прибавляя свои сны о том, что она знала раньше, что будет!! Интересно было бы об этом рассказать папе, когда он приедет. Деду она об этом ничего не говорила – постеснялась. Папу можно ожидать завтра или послезавтра.

Запишу ещё о том, что здешние гуси кормятся в степях. Они с утра летят в степь вёрст за 5-6, пить же и на ночь прилетают домой. Чудно видеть стаю домашних гусей штук в 10-20, летящую над домами деревни и садящуюся прямо во дворе своего хозяина. Здесь гуси лёгкие и потому могут летать.

Село Дмитриевское, 2 октября 1930 года.

Папы ещё нет. Уже сегодня будет двое суток, как его увезли. Облачно. Дует западный ветер. Заезжал Демьян Суббота. Говорил об охоте. У них появились зайцы и дудаки(1). Хотя на зайцев здесь запрещено охотиться уже несколько лет, крестьяне на это не смотрят.

Читал журналы, думал о школьных девчатах. Скучно, скорее бы приезжал папа из волости и поехали бы с ним на охоту. Пришёл циклон – поднялся сильный западный ветер, который поднял на воздух всю пыль, листья, крутил их и гнул деревья. Прошёл недолгий дождик. Из Москвы ещё вчера пришла телеграмма (от 30 сентября) со словами «Телеграфируй здоровье», наверно, от мамы. А кто будет телеграфировать, когда папа до выяснения обстоятельств сидит в тюрьме?! Ночь выдалась ветреная, тёмная, прохладная.

Село Дмитриевское, 3 октября.

Прохладно. Дует северо-западный ветер. Холодно в двух рубашках. Из Москвы от мамы пришло письмо за 26 сентября и от Лины (Гекельман) из станицы Крымской (на Кубани) на имя деда. Тётя Лина пишет, что Оля работает на станции, а Жорж поступил работать на открытую недавно консервную фабрику рабочим. Зовёт нас заехать в Крымскую обратной дорогой.

Я, пожалуй, если не поступлю сейчас и зимой в техникум, пойду на завод поработать три года (после 3-х лет считают настоящим рабочим) и дальше поступлю в ВУЗ без техникума, как рабочий лишь с предварительного прохождения курсов подготовки. Это будет легче. Если считать, что мне сейчас 17 лет, да плюс 3 года = 20 лет, в ВУЗе учится 4 года, значит, будет 24 года, не так уж много. Зато можно выбрать подходящий ВУЗ. Только я забыл ещё о призыве в военкомат. Но это не важно.

Говорят, что этой ночью был мороз. Дедушка собирается завтра идти к папе. Ночь холодная, лунная. Ночью пришёл с волости папа! Он сидел там, пока не пришла из Москвы телеграмма. Завтра возьмёт ружья.

Село Дмитриевское, 4 октября.

Ночью был мороз – помёрзли кусты помидор, до этого они стояли целыми. Всё-таки мы увидели жару, которая не всегда бывает в Московской области.

В 9 часов утра даже при солнце вода в каменном корыте стоит замёрзшей. Засушивал растения для коллекции» «Растения степей Ставропольской области, села Дмитриевского в конце сентября и октябре месяце». Разбирал русские, советские и эстонские почтовые марки, данные мне дедом. Он собирал с писем, которые ему присылали. Набралось всего 500 марок, некоторые новые, которых у меня нет. Папа сходил за ружьями в сельсовет. Я набивал патроны, так как завтра ожидается поездка на охоту. Дедушка пошёл на Гок(2) ловить рыбу. Я пошёл с папой к Анне Никитичне. Дом у неё небольшой, но чистый снаружи и внутри, так как недавно его белили. Внутри висит икона. Рядом, на снимках, больше всего лиц в форме солдат старой армии, часть в погонах.

Двор хороший, с хорошим глиняным забором, с сарайчиками. Показала нам своего огромного худого кабана. Дала нам повезти в Москву два колоса кукурузы с листьями. Маня и Настя были в поле на работах колхоза.

Обедали дома. После обеда пошли к Трофиму Субботе (брату деда и отцу Демьяна). Попали на крестины. Интересно, что в ХХ веке и при 13-м годе революции, в 1930 году – и крестины! Перед тем, как их описывать, я опишу внутренности комнаты дома. Дом у Трофима Субботы богатый, большой.

Стены обклеены обоями, двери недавно покрашены. В углу висят две огромные иконы, и горит лампадка. На стенке между окон висят несколько снимков. На окнах висят занавески, в горшках стоят комнатные цветы. Около печи стоит большая двуспальная кровать. По бокам – лавки. Посередине комнаты стоят два высоких больших сундука, замещающих собою столы. Они покрыты клеёнками. Вообще изба богатая. Об остальных комнатах не знаю. Нас встретила толстая хозяйка. Трофима не было. Он пришёл позже, пьяный, шатающийся, часто падающий с ругательствами. Над ним стали смеяться.

Пришла Аришка Михайловна – сестра деда. Появились кум, кума, сваха и т. д. Кроме меня, папы, бабушки и хозяев ещё более десяти человек. Перед каждым купанием ребёнка пили по очереди водку (я не пил), а купаний было много. Ели все из двух общих тарелок. В другой комнате пищал «крещёный» ребёнок.

Кушанья по-порядку: пирожки с картофелем и печёнкой, щи, варёная баранина, кисель из диких груш. Чаю не было. Как я уже говорил, перед каждым купанием пили все водку. После всего этого стали расходиться.

Село Дмитриевское, 5 октября 1930 года.

Был мороз, утро солнечное. Пришёл с рыбалки дедушка. Поймал 13 маленьких и больших судаков и случайно одного большого рака. Ходил с папой снимать всю семью Трофима Михайловича Субботы и Захария Кирилловича Субботы. Интересно то, что кого бы мы здесь ни снимали, они, во-первых, очень долго собираются, и, во-вторых, обязательно нарядятся в лучшие платья и костюмы, наденут туфли, помоются и т. д., спрашивают, какой лучше надеть платок или косынку. Благодаря этому, мы пробыли там около часа. Вечером зашёл к нам выпущенный теперь и сидевший с папой в волости кулак Рибухин. Он интересно рассказывает, много читает и, как говорит папа, может сбить любого крестьянина на контрреволюцию или на ещё что-нибудь в этом роде. Он вообще крестьянин, но имел собственную кустарную кирпичную фабрику. Его пока что сослали, т. е. переселили в другое место и отобрали фабрику и имущество. В дальнейшем попадёт, наверно, на Соловки.

*****

(1) Дудак (обл.) – дрофа.

(2) Гоком здесь называют высокую местность, «хребет» в степи, степной хребет. Так называют и пруд.

*****

Дата добавления: 2015-08-17