Часть 27. 1930 год

На фото: Никита Михайлович Суббота на рыбалке. Ставрополье. 1930 год.

Село Дмитриевское, 6 октября.

Сегодня понедельник и все пошли на базар. Я написал письмо маме в Москву и тоже пошёл. Никого на базаре из наших не нашёл. Сегодня базар больше прошлого. Вернувшись, сторожил сорок. Пришли с базара папа и Анна Никитична. Купили 80 яиц (в Москву), три арбузика и дыньку. Печатал снимки. Семья Трофима Михайловича вышла хорошо, Захария – плохо.

Поехали с папой и дедом (на телеге с Алексеем Кияном) на рыбалку на Гок. Взяли с собой ружья и фотоаппарат.

Ветер почти стих. Солнце. Гок и хутор, где живёт Алексей, находятся в 5 вёрстах от села. Когда приехали, оставили в избе Кияна лишние вещи, папа снял фотоаппаратом его жену и ребёнка (девочка 1,5 года) и мы пошли на пруд. Киян живёт с женой и ребёнком в отдельной избе. Рядом находятся ещё две избы его родственников. И всё. В версте находятся ещё хутора. Пруд огорожен земляной насыпью. Довольно широкий. Вода солоноватая и на береговой земле видна соль, осевшая из воды при высыхании её. Пруд не особенно глубокий. Он «произошёл» из балки. Речка Большой Егорлык впадает в него (а может быть, вытекает, неизвестно, потому что вода сейчас здесь стоит, как в болоте).

Правый берег воды порос водяными растениями, иначе – кушуром. Порос до середины озера. Левый берег от моста лишён растений и с него ловят рыбу. Я с папой пошли с ружьями на пруд, дед же стал готовит сеть. Над прудом летали горлицы, в воде всё время нырял нырок. В камышах я спугнул семь чирков, но стрелять не пришлось. Дед стал ловить рыбу. Опишу способ ловли.

Сеть четырёхугольная, натягивается на «обручи», в их соприкосновении привязывается палка, а к сети – приманка из подсолнечного прессованного жита. Перед началом рыбалки устройство это ставится на палку, а потом при помощи верёвки опускается в воду. Через промежутки времени сеть (похожая на огромного паука) вытаскивается из воды за верёвку, но не на берег, а, благодаря упору палки, в воздух, а если есть рыба, то тогда сеть вытаскивается на берег. Папа сделал снимок с деда, и мы пошли с ним во фруктовый сад сторожить горлиц. Сели под деревьями. Рядом высокий, метра три, камыш. В нём кричат и пищат тысячи воробьёв, перелетают с ветки на ветку. Горлиц мы не дождались. После ужина, уже по темноте, пошли ловить рыбу с дедом. Рыбу ловят вечером или ночью, но при ветре ловить нельзя. Тут поднялся ветер.

Пошли спать. Всё же поймали девять сазанчиков и рака. Ночью дед разбудил нас, сказал, что ветер не стихнет, и надо идти домой. Собрались и пошли.

Домой пришли в час ночи.

Село Дмитриевское, 7 октября 1930 года.

Пасмурно. Собирается дождь. Поймал и выпустил бабочку «адмирала». В саду расцвела сирень. Интересно, что она зацвела в октябре, хотя это весенние цветы. Хорошо пахнет. Вместо старых почти опавших листьев в некоторых местах появились уже молодые.

Получили письмо от мамы и Галки, написанное 28 сентября – 1 октября. Пишут, что я в техникум не попал, получены уже документы. 1 октября в Москве был снег, до этого тёплые дни. В лесу много грибов, и они намариновали. Галка купила в аквариум два самца меченосцев, по 40 коп.

Днём я читал книгу. К вечеру поднялась буря, западный ветер крутил пыль и гудел так, будто собирался сорвать крышу. Но ветер тёплый. Ночью прошёл дождь. Дедушка дал мне ещё 700 русских марок.

Село Дмитриевское, 8 октября.

С утра моросит дождь, дует сильный восточный ветер. Грязно. Папа и я пошли по приглашению к Анне Никитичне завтракать. Она делала бублики. Делают их так: сначала варят в подсоленной воде, после кладут в ряд на длинные доски и ставят в русскую печь. В печи сбоку горит солома. Для блеска подрумянившиеся бублики натирают коровьим маслом. Мы поели и пошли домой (к деду). Пришёл пьяный Трофим Михайлович (дедов брат), а когда ушёл, мы с папой пошли в избу-читальню. По дороге зашли в книжный магазин, и папа купил Устав колхоза для Анны Никитичны. В избе-читальне кроме газет «Известия», «Правда», «Комсомольская правда», «Пионерская правда», «Красный воин» нет никаких журналов. Читали часа три. Сильный дождь тоже идёт уже три часа. Пришлось идти в дождь по грязи и глине без галош домой. Здесь почва суглинистая. И ещё. Я теперь того мнения, что здешние украинцы говорят на искажённом русском языке, а украинский язык редко кто знает. И это, должно быть, правильно. Домой пришли в шесть часов. Прохладно.

Село Дмитриевское, 9 октября.

Утро пасмурное. Всю ночь шёл дождь, и теперь стоит грязь. Прохладно. Сегодня дует западный ветер. Здесь ветры всё время быстро меняют направления. Понемногу проясняется. Сняли семью Анны Никитичны, девчат, дедушку с бабушкой и всех с ними. Выкапывали с папой в саду пенёк.

Провозились с ним часа четыре. Вечером проявили пластинки. По-настоящему мы обедаем два раза: утром и днём. Чай бывает очень редко, можно сказать, почти никогда. Это везде у здешних крестьян, в основном из-за отсутствия сахара.

Село Дмитриевское, 10 октября 1930 года.

Ночью был дождь, и сейчас сыро, но солнце. Узнал вот что: в настоящее время в селе Дмитриевском проживает 23 тысячи жителей, а с хуторами – 36 тысяч.

Имеется 11 хуторов. В селе имеется 9 школ и на хуторах 8, всего 17 школ. А посмотрим, что пишет С. Бельский в своей книге «Описание Ставропольской губернии для школ и грамотного народа», писанной в 1895 году. «Село Дмитриевское, Медвеженского уезда, при реке Большой Егорлык основано в 1864 году, жителей 8.000, одна церковь (сейчас 3) и две часовни, одно министерское училище и одно церковно-приходское училище. Много водяных (сейчас нет) и ветряных (работает сейчас одна) мельниц. Значительное производство зернового хлеба». Как всё изменилось!

Сегодня жаркий день. Жарко даже в рубашке без пиджака. Поскольку сейчас идёт посев озимых, и все лошади заняты, на охоту из-за этого ехать нельзя.

Пошли с папой поохотиться на ГАК пешком. Захотелось пить. Зря в Москве не купили фляжку, пригодилась бы. Видели дорогой стаю чибисов и стаю горлиц штук в 40. Папа один раз стрелял, но не попал. На пруду я стрелял один раз, а папа четыре – в чирков, но всё зря. Пришёл к пруду дед, стал своим «пауком» ловить рыбу. Поймал восемь рыбёшек. Ночью, при луне, с папой пошли домой. Дедушка остался ещё там, но тоже вскоре пришёл. В пруду рыбу и раков развели искусственно. Из рыб там только сазаны. Интересно записать из жизни воробьёв на озере, наблюдаемое мной. Воробьи ночуют в больших высоких камышах. Там они прямо кишат вечером и ночью. На каждой Камышине сидят по два штуки, а камышей много. С утра они летят на кормёжку в другой конец пруда, где ниже камыш. Летят стаями штук по 150. Проводят там день, а вечером возвращаются. В одиночку боятся пролететь и 10 метров.

Село Дмитриевское, 11 октября.

Утро солнечное. Сегодня идёт делёж стволов подсолнухов для печек колхозников. Привезли и деду. Анна Михайловна Казаринова(1) из Москвы прислала 15 рублей, чтобы мы привезли ей масло.

Сегодня сделал замеры дедовой снасти, хотим с папой сеть такого же типа сделать в Москве (на даче в Тарасовке). Вот они: длина каждого обруча – 5,5 метра, размер сети – 3х3 метра, ячейки сетки 2х2 см, крепкая палка – длиной метров 5.

После обеда пошли с папой на Гок последний раз. Видели летевшую по ветру паутину. Паутина, как говорил дедушка, летит в бабье лето. На пруду много стреляли по чиркам и ныркам, и всё мимо. Сейчас здесь появилось много копчиков. Коршуны же и ястребы почти все улетели на юг, встретить можно очень редко. Видел три огромные стаи птиц, похожих на жаворонков или скворцов, летевших высоко над землёй на запад, численностью от 400 до 800 штук каждая. Летели быстро. Почему на запад – не знаю. Домой мы возвращались уже в темноте.

Село Дмитриевское, 12 октября.

Сегодня пасмурно, моросит дождь, а ночью шёл порядочный. Грязно. Завтракаем у папиной сестры Анны Никитичны. Скоро нужно возвращаться в Москву. Прохладно.

Пошли с папой снять для фотографии семью Ивана Акимовича Субботы (25 лет). Он сын умершего Акима, брата дедушки. Долго сидели у них. Изба, построенная Акимом перед смертью, хорошая, разрисованная, со штукатуркой.

*****

(1) Казаринова Анна Михайловна (Нюта) – сестра Марии Михайловны, жены Ильи Никитича Субботы.

*****

Дата добавления: 2015-08-17