Часть 1 4 страница. Так, за какими-то бессмысленными разговорами и бесконечными чашками кофе и чая

Так, за какими-то бессмысленными разговорами и бесконечными чашками кофе и чая, мы просидели у Вани до полуночи. Только тогда, когда сил на какие-либо слова уже не осталось, он вроде бы очнулся от своего амплуа и предложил довести нас до дома.
Мы ехали в машине и молчали, слушая, как негромко играет радио. За окном мелькала ночная Москва, вот такие виды из окна я и любила. Пожалуй, мало что мне нравилось, это либо была ночная, такая красивая Москва, либо очередная ночь, очередной вид из окна небоскреба. Это я любила… Мои мысли прервала знакомая до боли мелодия, но первые секунды я не могла понять, что за песня играет? Ваня, услышав ее, тоже обернулся к нам с каким-то каменным лицом, в его глазах стоял ужас, волнение и неописуемая радость. Я даже испугалась, увидев его, потому что никогда не видела столь смешанных чувств и эмоций. Юлька, сидящая рядом, мертвой хваткой вцепилась в мою руку. До тех пор я еще не понимала, что происходит, но как только начались слова, я едва не задохнулась от собственных эмоций. Они были примерно такие же, как и у Вани. Сердце с ужасной скоростью забилась, кровь отчаянно приливала к лицу, а коленки предательски дрожали. Это было что-то неописуемое. Что-то вроде эйфории, даже лучше или хуже. Что-то неопределенное то, что никогда я не испытывала. По радио впервые играла наша песня. Господи, это же и есть те самые строки из «Я сошла с ума», которые въелись мне в голову. Но сейчас, чувствуя что-то странное внутри себя, я не помнила не одного слова. Юля все еще крепко держала меня за руку и громко, прерывисто дышала. Не знаю, что чувствовала она, Ваня, но все мы на эти несколько минут сошли с ума. Как только песня закончилась, Шаповалов резко затормозил у обочины и обернулся к нам. На секунду, совсем на сотую долю секунды, мне показалось, что в его глазах стояли слезы. Значило бы это то, что мы уже в бою? Значило бы это то, что уже нас не остановить, что это и есть начало? Начало того пути, который не сможет пройти каждый. Пути только для нас. Значило бы это то, что с тех пор, с того самого времени, когда в машине мы услышали эту песню, мы должны были идти рука об руку, сцепляя пальцы в замок, сжимая затылки друг друга во время очередного поцелуя? На ту же сотую долю секунды мне показалось, что я задыхаюсь. Я едва сдерживала себя, чтобы не заплакать, только предательские слезы все равно блестели в глазах. Такие же настоящие, искренние, вызванные этой минутной эйфорией, как и у Вани. Все почему-то молчали, хотя, наверное, трудно было сказать что-то подходящее. Это наверняка должны были бы быть слова, которые заденут сердце или слова похвалы. Но, наверное, лучше молчать. Радио замолкло. Молчало все. И только в голове крутились слова из песни, почему-то крутились все фразы, движения под музыку. Внезапно я почувствовала, как Юля дрожащими губами рассеяно поцеловала меня в висок. Это было выше всяких слов. Ваня несмело протянул нам свою руку, а мы тут же обхватили ее своими руками. Не хватало только Кипер, наших музыкантов и противной риохи. Но я, кажется, совсем забыла об этом…
Мы снова тронулись с места, молча всю дорогу, пока машина мягко не затормозила у нашего дома.
Вяло, хотя скорей, рассеянно улыбнувшись, мы попрощались с Ваней, и вышли из машины. Он еще стоял у подъезда, провожая нас взглядом, пока мы не скрылись за дверью.

- Ты где спать будешь? – Спросила Юлька у меня, едва мы зашли в квартиру.
- Не знаю, - устало выдохнула я.
Сейчас мои мысли занимали совсем другие проблемы и темы.
- Не хочешь, конец, вернуться к нам в комнату? – Спокойно поинтересовалась девчонка, помогая снять мне куртку.
- А что?
- Мне без тебя одиноко, что ли…
- Юль…
- Нет, правда, извини мне, но возвращайся уже, - она с надеждой берет мою руку и смотрит мне в глаза.
- Ладно, - сдаюсь я, - пошли.
Юлька, к моему удивлению, вела себя совсем тихо и робко, лежала от меня на расстоянии вытянутой руки и даже не смотрела в мою сторону. Мне это показалось даже странным. Я лежала спиной к ней, но она даже не подвинулась ко мне, не обняла. Да что это с ней? Я не хочу ничего с ней такого, но мне куда более приятно, когда Волкова обнимает меня, тем более, что я уже начинаю замерзать.
- Юль, ты спишь?
- Неа, - отзывается она еле слышно.
- Я замерзла, - так же тихо шепчу в ответ я.
- Подожди, сейчас я принесу тебе одеяло, - тут же реагирует Волкова.
- Какое одеяло? Не надо…
- А что тогда?
- Обними меня! – Говорю я, закатывая глаза.
Что это с ней?
Юлька робко подползла ко мне и несмело обняла, прижавшись ближе ко мне.
- Что с тобой? – Через минут пять полной тишины, спрашиваю я ее.
Мне и правда интересно, что происходит.
- Ничего, знаешь, я все переосмыслила…
- Что, все?
- Ты так и не научилась, не перебивать меня…
- Извини, - рассеяно улыбаюсь я, но она не видит этого.
- Ты права на счет нашей дружбы, и я слишком дорожу ей, чтобы рушить ее. Извини меня за все, больше такого не повторится.
- Даже если скажет Ваня? – Иронично бросаю я.
Не верю ей почему-то.
- Нет, я имею в виду вне сцены.
- Ясно, - протягиваю я и беру за руку девчонку, - ты в машине сегодня чувствовала то же самое?
- Наверное, - тихо говорит она где-то в области уха.
- Это так странно, да..?
- Очень, я такое чувствовала впервые.
- Я тоже…
- Спокойно ночи, Ленок.
- Спокойно ночи…, - шепчу в ответ я, сильнее сжимая ее руки в своих.
Так мы и засыпаем.

- 30 -
Слава — это лишний кусок сахара в стакане чая.
Михаил Барышников

"Только бы не влюбиться в тебя..."

М ы еще раз глубоко вздохнули и вышли на сцену. В глаза тут же ударил яркий свет, точно тебя опрашивали на каком-то допросе. Такое странное чувство и что пугает меня, так это то, что то самое чувство невозможно передать словами. Коленки так дрожат, сердце бешено стучит, руки становятся влажными от волнения. Как и говорил нам Ваня: "Натягиваем улыбки, беремся за руки и помним, что у вас безумная любовь - все просто". Для него всегда все было просто. Просто: взять и полюбить девушку, взять и поцеловать ее. Все просто, Ваня! Ты как всегда прав. Я любила его, правда, но он считал, что воплотить его сумасшедшие идеи в жизнь так легко. А Юлька и не парится, ну или делает вид, что ее это не волнует. В таком случае я считала бы ее великой актрисой. И все равно я не узнаю, что у нее на уме, в этом вся Волкова. Никогда не знаешь, что она выкинет в следущую секунду. Ну, а сейчас мне оставалось наблюдать лишь за ее безразличием ко всему происходящему, точнее к этим идеям Вани. Ей пофиг. Она хотела быть звездой - она ей стала. Ей все равно. А мне нет. Почему-то, но мне не все равно, я все еще не могу смириться с этой мыслью, что мы играем влюбленных в друг друга девочек-нимфеточек. Девочек-нимфеточек, как сказала бы Кипер, а Ваня удовлетворенно ухмыльнулся бы в ответ, прожигая глазами наши смазливые лица. Я просто дура! Давно мне пора выбить эти идиотские мысли, которые засели так прочно в моей голове, словно скапки. Неожиданно я чувствую тепло. Это Юлька взяла меня за руку. Все идет, как надо - по сценарию Вани. И он радостно наблюдает за этим, с глупой улыбкой на лице. Ну, что же, Ванечка, радуйся!

К реальному времени меня возвращает лишь начавшаяся фонограмма. Теперь стоит всего лишь вспоминать зазубренные движения, взгляды, когда и что нужно делать. Все это было настолько отрепетировано, каждый наш шаг, каждый взмах руки, каждый присев, что становилось противно. Но, наверное, так нужно было делать. Наверное, Ване и Лене виднее. Трясущимися от страха руками я подношу микрофон к губам и открываю рот, будто пою. Я даже не обращаю на эту фальшь внимание. На меня смотрят десятки глаз, все внимание обращено ко мне, от этого такой страх внутри и такая эйфория. Наконец, я отрываю свой взгляд от всех этих зрителей и внимательно смотрю на Юльку, всеми своими движениями показывая, как мы любим друг друга. Жаль, что все эти людишки даже не представляют, что между нами ничего нет, а вся эта показуха иногда вызывает даже ненависть друг к другу. Только сейчас намного все страшнее, чем было тогда на репетициях, сейчас все не так смело, не так откровенно. Но хоть так.

Как только заканчиваются слова первого куплета, я падаю на колени, допевая последнее. Ваня говорил, что так нужно падать. Именно так, садясь на колени. Сгибаться, чтобы создавалось впечатление, что поем мы в живую. Как только я встала, ноги слегка подкосились, сердце начало стучать еще быстрее, чем было, как только мы вышли на сцену. Юлька подходит ко мне и обнимает, теперь я чувствую, что и ее потряхивает от страха, хотя это вполне естественно. Она обнимает меня, а я так же несмело обнимаю ее. В голове путаются мысли от происходящего. Боковым зрением я вижу удивленные, какие-то растерянные лица этих людей. Тех, которые смотрят на нас и не понимают, что будет дальше. А дальше…
Дальше будет просто наша фишка, за счет которой, наверняка, Ваня и хочет выехать. А почему бы и нет? Многие бы купились на эту дешевую выскочку. Такую же дешевую, как и все гостиничные номера, в которых мы раньше спали. И как выяснилось позднее, Ваня поставил на карту правильную вещь, которая выиграла. Идеи сумасшедших ведь побеждают чаще, достаточно только придумать очередной бред, на который бы купились миллионы людей. А Шаповалов и придумал. Только те люди, которые с полнейшим непониманием смотрели на нас, еще не догадывались, что произойдет в следующую секунду…

Ее влажные, полные волнения и трепета губы, прильнули к моим губам, не давая им ни единой секунды на раздумье. Я закрыла глаза и посильнее прижалась к Юльке, чтобы не упасть, чтобы мне не было страшно одной. Мне даже трудно было представить, что сейчас творится на лицах этих людей, пристально наблюдавших за нами, что думают эти девочки, такие же как и мы, глядя на нас? Что? В одну секунду мне показалось, что нас засмеют, что нас не поймут и просто опозорят. Ведь мы – две никому не знакомые малолетки, вышли на эту сцену и посмели петь об однополой любви, что никто и никогда не делал раньше, по крайней мере публично. Самое страшное – быть не понятным, ничего не может быть хуже. И в тот самый момент, когда закончился проигрыш, и Юлькины губы оставили в полном одиночестве мои губы, мне было страшно смотреть на этих девочек. Страшно, потому что я так боялась, искренне боялась увидеть в их глазах непонимание, презрение, злость. Но едва я окинула их взглядом, я поняла, что они до сих пор находились в растерянности, на секунду растерялась и я. А потом, мы с Волковой просто увидели их глупые улыбки на лицах, кто-то даже захлопал нам. Наверное, это значило то, что все можно понять.

Песня закончилась, но эти несколько минут показались мне бесконечными часами. В голове прокрутились все репетиции, все слова Лены и Вани, все наставления. Все. В конце нашего выступления бурный всплеск эмоций. Как это круто, когда ты видишь эту отдачу, когда ты ее чувствуешь. Такими – счастливыми и измотанными морально, мы ушли со сцены.

С радостными физиономиями, мы выбежали к Ване и Лене, ждавших нас за кулисами. Они радостно подбежали к нам и крепко обняли. Еще бы, им, наверное, тоже жутко приятно было лицезреть наше первое выступление. Надеюсь, что скоро о нас заговорят, мне даже не так важно плохо или хорошо, главное, чтобы говорили.
- Девчонки, ну, вы вообще молодцы, - радостно воскликнула Кипер, все еще обнимая нас, - меня тут всю трусило, пока вы пели, но все было отлично! Юлечка, ты молодец, что инициативу в свою руку берешь.
- Ну, как вы и говорили, - улыбалась девчонка, - спасибо вам.
- Да, спасибо огромное, - вторила я ей, - без вас у нас бы ничего этого не было.
- Все еще впереди, - сдержано проговорил Шаповалов, смотря в свой мобильный.
- Что там?
- Да ничего, Борис обещал позвонить, - отмахнулся он, - ну, что, девчонки? Предлагаю отпраздновать такое событие!
- Я только за, - сразу же откликнулась я, - только где?
- Ко мне домой поедем, никто не против?
- Нет, конечно!

Было решено ехать к Ване, а у него всегда круто, хотя мы были у него с Юлькой всего пару раз. По пути к нам присоединился и Ленчик, который наблюдал за нами из зрительного зала. С его стороны в нашу сторону обрушались тысячи комплиментов, отчего я ужасно смутилась, но все-таки безумно была рада нашему удавшемуся выступлению. Ведь первый раз заинтересовать этих девочек, мальчиков, это так важно, по крайней мере, для меня. Ленчик сказал, что мы отлично все сыграли, только немного зажимались в себе, но там же прикрыл это нашим страхом.

Мы ехали на Ваниной машине. Он сидела за рулем, рядом сидела Кипер, а сзади я, Юлька и Ленчик. Мы почти не разговаривали, в салоне играла тихая музыка, все мы, наверное, думали о своем. Мы с Волковой, уставшие, но такие счастливые, молча смотрели в окно, наблюдая за пейзажем. Ленчик рассказывал что-то Ване и Лене, которые с пониманием слушали его и изредка, перебивая, отвечали ему. Я все еще помнила глаза этих девочек и мальчиков, таких же, как и мы, помню эту дрожь в коленах, яркий свет, бьющий в лицо, влажные и трепетные губы Юльки, ее теплые руки, ее строптивый затылок, наши юбочки, натянутые до груди, белые носочки, эти эмоции… они незабываемы.

К Ване мы приехали около одиннадцати, но перед этим заехали в супермаркет, купив с собой продуктов. Дома у него было, как всегда тихо и уютно. Мы быстро приготовили какие-то закуски и принесли все в зал, накрыв на стол. Ленчик тем временем открыл шампанское и разлил его по бокалам.
- За Тату, - предложил тост Шаповалов.
- За Тату, - поддержали его мы.
Неожиданно у него зазвонил телефон, он в полной неясности взял трубку и сухо проронил:
- Я слушаю.
Наверняка он просто не хотел, чтобы его кто-либо беспокоил.
- Ваня, здравствуй, это Борис.
- А, Боря, это ты, привет, - заметно расслабился Шаповалов.
- Ну, как девочки выступили? – Поинтересовался тот.
- Хорошо, я бы даже сказал для первого рада просто отлично.
- Это хорошо, - довольно протянул он, - хорошо.
- Да-а-а.
- Что теперь думаешь делать?
- Сейчас клип выйдет по MTV, это должно подорвать общественность.
- Я бы тоже на это взглянул, - заметил Ренский.
- Я перешлю тебе его завтра, он уже готов.
- Буду ждать, до связи, Иван.
- Давай, - улыбнулся непонятно чему он и скинул трубку.

Мы все молча смотрели на Ваню и тоже улыбались, ожидая от него хоть какого-нибудь небольшого отчета.
- Ну, что смотрите? – Усмехнулся он, - Борис спрашивал, как девочки выступили, поинтересовался, что мы собираемся дальше делать. В прочем, как обычно, нужно вообще было бы встретиться с ним, ну это потом. А сейчас, давайте уже отдохнем?
- Давайте отдохнем, - засмеялся заливистым смехом Ленчик, наполняя очередной раз бокалы.

Мы снова выпили, Ваня включил негромко музыку, стали о чем-то разговаривать. Вроде бы Шаповалов делился своими идеями, но с каждым очередным выпитым бокалом, мысли становились все непонятней. Мы с Юлькой пили в меру, поэтому слушать споры Ленчика и Вани было так смешно. Лена что-то время от времени вставляла в их разговоры, смеясь так же, как и мы. В комнате горели лишь пару настенных ламп, отчего создавалось такое романтическое настроение. Мы с Юлькой давно сидели внизу, на подушках, остальные же расположились на диване. У Вани, нужно заметить, утонченный вкус, мне с каждый минутой нравится тут больше и больше. Неожиданно всю эту гармонию прервал звонок в дверь. Ваня, нахмурившись, задумался и только через минуты две, когда звонок повторился несколько раз, встал с дивана и пошел открывать дверь. Тут же послышался какой-то шум, мужские и женские голоса. Через минуту, он вернулся в компании каких-то людей. Мы все удивленно смотрели на них, лишь Кипер почему-то улыбалась.
- Привет, - первая нарушила молчания она.
- Привет, Ленка, - поздоровались с ней ребята.
- Это мои друзья, - представил их Ваня и вновь сел на диван.
За ним стояли трое мужчин и двое женщин. Они, открыв большой шкаф, достали много подушек и разбросали их по полу. Видимо, что здесь они не первый раз. Только тусклый ночник, отливавший апельсиновым цветом, освещал силуэты этих людей. Они достали несколько бутылок вина и поставили на пол. Кто-то из них смотрел на нас с Юлей, видимо, заметив это, Ваня снова заговорил:
- Это девочки мои, - на этих словах «гости», округлив глаза, тупо посмотрели на него, - они у меня в группе поют.
- В группе? Ваня, ты не рассказывал нам об этом, - с улыбкой заметил чернявый паренек, - что это ты?
- Забудьте на время, потом сами все узнаете.
- Любишь ты интриговать, Шаповалов, - какой-то вязкой, как смола, непонятной речью, сказала женщина, сидевшая в самом углу. – А что же реклама твоя?
- Реклама подождет, - ответил тот, как отрезал, на этом разговор и закончился.

После все нашли общий язык и снова начались бесконечные разговоры, темы который могли меняться в считанные секунды. Парой, я даже не могла уловить суть о чем говорят, потому что все еще думала о прошлом разговоре, желая вставить что-то умное. Но умное, обычно, говорил Ваня, все подолгу молчали, ожидая, пока он подумает и скажет что-то, что вызовет новый приступ смеха или ярых обсуждений. А после, когда все подустали, а половина бутылок с вином оказались пусты, тот самый чернявый парень, достал гитару и стал наигрывать какую-то мелодию. Ваня немедленно выключил музыку, до сих пор игравшую в комнате, и одобряюще улыбнулся.
- Ну, спойте чего-нибудь, - подбодрил Шаповалов гостей.
- А чего тебе, Вань? – Протянула Светловолосая женщина, сидящая с чернявым.
- На свой вкус давайте. Лен, Юль, не принесете еще немного винограда?
- Конечно, - кивнула я и повернулась к Юльке, - сходишь со мной?
Она молча встала, взяла меня за руку и повела на кухню. Холодильник после наших покупок был завален, мы кое как нашли виноград и принялись мыть его.
- Круто у Вани, - протянула я, оборачиваясь к девчонке, - мне здесь очень нравится, квартира у него ютная и атмосфера такая…
- Какая такая? – Улыбнулась Волкова и подошла ко мне, - мне тут тоже нравится, я вообще довольна сегодняшним днем.
- Романтическая атмосфера, особенно в зале. Все так круто, просто нереально, держи виноград, - я отдала ей в руки большую тарелку и мы снова вернулись ко всем.

В зале уже стоял какой-то странный запах чего-то непонятного. Я толком не могла понять, что это. Мы поставили виноград на стол и сели на свои подушки. Почти все люди, довольно щурясь, что-то курили. В этом дурмане почти ничего не видно, только непонятный запах бьет в нос. Я обернулась к Юльке:
- Что это они курят? – Спросила я у нее.
- Понятия не имею, - пожала плечами она, - даже молчат и почти не разговаривают.
- Да уж, странно, - усмехаюсь я, откидываясь полностью.

Юлька ложится рядом, мы молча лежим с закрытыми глазами. Через несколько минут снова оживают разговоры, они из-за чего-то смеются, какая-то девушка начинает петь. Меня начинает жутко клонить в сон, но мне слишком нравится то время и место, где мы сейчас, поэтому я открываю глаза и упираюсь спиной в шкаф. Юлька умиротворенно обнимает мои колени, а я глажу ее по волосам. Она тоже устала за этот день, я ее понимаю.

Неожиданно к нам подсаживается Ваня, он с улыбкой смотрит на лежащую Юлю и берет ее за руку.
- Лен, у тебя руки холодные, - мычит она, не открывая глаза.
- Это не я, а Ваня, - смеюсь я, поглядывая на Шаповалова.
- Вставай, Юль, - говорит он, уже поднимая ее, - чего ты грустная?
- Я устала просто, сегодня был сложный день.
- Я понимаю, но всем так весело, вам с Леной скучно?
- Мне нет, - тут же говорю я, - а Юлек просто устала.
- Давайте я посижу с вами, - улыбается он, прижимая к себе Юлю.
Ну вот, Юльку у меня отобрал, но я лишь улыбаюсь. Ванька Волкову же любит, как папа с ней нянчится, что-то говорит ей все, а она смеется, иногда я понимаю о чем речь и смеюсь с ними.
Ваня улыбается и смотрит то на меня, то на Юльку каким-то туманным взглядом, затем берет очередную сигарету и курит. Потом пьет много вина, мы пьем немного с ним. Все о чем-то разговаривают, Ленчик, кажется, заснул.
И все еще горят апельсиновые ночники, все еще романтическая остановка…
Так бы не сойти с ума…
Только не сойти бы с ума…
Только бы не влюбиться в тебя...

- 21 -
Черт, как же болит голова, все тело ломит и ужасно хочется пить! Не слабо прошел вчерашний денек, - думаю я и пытаюсь прокрутить в память прошедший день. Не слабо, не слабо. Оглянувшись, я замечаю, что Юлька все еще мирно спит, повернувшись ко мне спиной. Неожиданно ко мне приливает такая нежность, что я не могу удержаться, чтобы обнять ее. Если бы не чокнутая Волкова, мне бы было намного хуже, а она спасла меня. Нужно обязательно поблагодарить ей сегодня. Я снова легла на кровать, подвигаясь к подружке и обнимая ее. Так-то лучше, гораздо лучше, надеюсь, что она не разозлится. Можно бы было позвонить сегодня Ване и узнать, как у него дела, заодно и с Кипер бы поговорили, было бы круто. Да, надо позвонить. Интересно, сколько сейчас время? Я смотрю на будильник, (который стоит почему-то в каждой комнате) он показывает мне почти двенадцать. Нормально, учитывая то, до скольки мы гуляли. Может, уже вставать нужно? Может, мне разбудить Юльку?
- Юлек, уже почти двенадцать, ты не хочешь вставать? – Я легонько нагнулась и посмотрела ей в лицо.
Она сонно разлепила голубые глазки и непонимающе посмотрела на меня.
- Двенадцать? Надо бы уже вставать, не целый день ведь в постели валяться…, - заторможено бормочет она.
- Я тут подумала, может, нам Ване позвонить?
- Шаповалову? Ну, можно, узнать, как у него дела там, уехал он или нет, - рассуждает девчонка.
- Угу, - киваю я и просто удобно устраиваюсь сзади ее, - чуть позже тогда звякнем.
- Как ты себя чувствуешь? – Юлька поворачивается ко мне и взволнованно оглядывает меня.
- Уже лучше, не считая, что все тело болит, голова раскалывается и ужасно хочется пить, - протягиваю я и смеюсь, - а так… так все хорошо!
- Ну ладно, главное, что тебя больше не тошнит, - она ласково гладит меня по волосам, - давай вставать уже?
Мы встали и прямиком спустились вниз. Все уже завтракали, значит, мы встали последние, ну, ничего. Мы присели ко всем и принялись уплетать еду, которую кто-то приготовил. Хорошо, что вообще додумались до этого. Весь день все отлеживались, отсыпались и просто проводили дома. Я периодически выходила на задний двор, сидя на качелях и просто задумчиво вглядываясь куда-нибудь. Юлька то и дело топтала бутерброды из холодильника, откуда у нее такой аппетит? Но глядя на нее, я тут же забрасывала себе что-нибудь в рот. Спиртного в доме совсем не осталось, да и сейчас оно бы вызывало у меня только отвращение. После вчерашнего, оно не может вызывать у меня других чувств. Даже при воспоминаниях, тошнота ниоткуда подкатывает к горлу, поэтому лучше съесть яблоко или забросить виноградинку в рот. Уже лучше, определенно. Ближе к вечеру, когда делать уже действительно было нечего, я вытащила Юльку на балкончик на втором этаже, с тем самым прекрасным видом на море.
- Ну что, звонить будем? – Улыбаясь, спросила я.
- Да, звони, давай! – Она махнула рукой и упала в плетеное кресло.
Я быстро отыскала в записной книге номер Шаповалова и нажала вызов. Раздались длинные гудки. Слишком длинные. Интересно, почему он так долго не берет трубку? Хотя и не удивительно, даже при нас в Москве, когда ему кто-то звонил, он вообще не всегда брал телефон, иногда только договорив с нами, снимал ее. Может, у него какие-нибудь дела? Или он занят? Что в принципе одно и тоже… блин.
Мои несуразные мыслишки прервал его голос.
- Ало, Лена, ну, что ты молчишь? – Голос такой серьезный.
- Ваня, Ванечка, - я закрычала в трубку, покрепче ухватившись за нее, как будто боялась, что она выпадет из моих рук, - я тебя слышу» Ты меня слышишь? Вань!
- Да слышу я, не ори! – Она засмеялся.
- Как у тебя дела? Как ты там поживаешь, что нового, ты еще не уехал, где Лена? – Я спрашивала все, что было у меня на языке.
- Не тараторь! – Даже Юлька усмехнулась и подозвала меня к себе рукой.
- Лена, не сходи с ума, - на другом конце трубки Ваня все еще смеялся, - расскажи мне, как у вас дела? Чем занимаетесь?
- У нас все круто, - начала говорить я, но Волкова выхватила трубку.
- Ваня, привет, у нас все хорошо, мы отдыхаем! Тут офигенный дом, вот сейчас сидим на балконе с видом на море, тут очень тепло, худим в футболках. Не то, что в Москве, а еще город очень красивый, хотя жутко дорогие магазины!
- Юля, не хорошо у Лены трубку забирать! – Сказал он, пока мы дрались за телефон, - але!
- Да, мы тут, - крикнула девчонка ему, - ща Ленку дам.
- Але! – Я передохнула.
- У вас точно все хорошо? – Он что нам не доверяет?
- Да, точно! Точно, расскажи, что у вас там новенького?
- Ну, у меня дела отлично, через день в Лос-Анджелес уже улетаю, - протягивает он, вероятно, улыбаясь.
- Уже послезавтра? – Сдавлено переспрашиваю я, - так скоро?
- Да, уже послезавтра. Так получилось, что нужно лететь так скоро.
- И на сколько ты улетаешь?
- Не знаю еще точно, может на месяц, может на два, может на всю зиму. Как работа пойдет, - говорит Ваня.
- А мы? Мы что будем делать?
- Я все поручения Кипер дал, материал есть, она пока на счет костюмов полностью думает, может, Дзюник как-нибудь подъедет, концертные номера обдумаете. Будете писаться в студии, все хорошо, Лен.
- Понятно, удачного полета тебе и хорошо провести время - выдавила я из себя, - как Лена поживает?
- Не жалуется пока, вроде. – Ухмыляется он, - привет вам от нее.
- Она с тобой? – Уточняю я, поглядывая на Волкову.
- Ага, сейчас дам ее.
- Але, девчонки, привет! – Радостно говорит она.
- Привет, Лен, это Лена, - смеюсь я, - Юлька сидит, вот насупившись рядом.
- Не обижай мне девочку, как у вас дела?
- У нас все отлично, тут круто, - восторженно вздыхаю я, - вы там как?
- Тоже все хорошо, жду вашего приезда, будем заниматься вами.
- Сами этого ждем, мы скоро приедем!
- Созвонимся тогда?
- Конечно, ну тогда, до связи?
- До связи, целую вас! – Она кладет трубку.
Я засовываю мобильник в карман и нагло усаживаюсь к Юльке на колени.
- Чего там? – Спрашивает она, обнимая меня.
- У них все хорошо, но Ваня улетает уже послезавтра.
- Так скоро?
- Ага, - я грустно киваю, - но он сказал, что для нас уже почти все готова. Как приедем будем записываться, в общем скучать не придется.
- Я очень надеюсь на это! Дни тут летят, как сумасшедшие!
- Что правда, то правда, - киваю я, улыбаясь.
- Может, сходим к морю? – Неожиданно предлагает она.
- К морю? – Кажется, я тупо лыблюсь, - зачем? Холодно ведь уже.
- Перестань нудеть, - отмахивается Юлька, - оденься потеплее, покрывало возьмем, чтобы сидеть и плед, чтобы укутаться. Пошли…
- Ну, пошли, - пожимаю плечами я.
Мы быстро собрали и вышли из дома, предупредив Олю о нашем уходе, если кто заволнуется. Хотя наврятли, все либо спят, либо слишком заняты свои делами, чтобы заметить наше исчезновение.
Вечер стремительно опустился на Сочи. На темно-синем, почти черном небе, небрежно выпали несколько одиноких звезд. Холодная, как сталь луна освещала побережье моря. Мы были там одни, как и луна на небе, совсем одни. Волны шумно выбрасывали на берег гальку, то сами разбивались об острые камни. Нам было так спокойно вдвоем, вокруг мертвая тишина и шум нарастающих волн. И все. Юлька расстелила покрывало на холодный песок и села на него, я присела рядом, укрыв нас пледом. Так немного теплее. Она робко прижалась ко мне, вскинув голову к небу, вероятно, разглядывая звезды. Я же – смотрела на соленые волны, это успокаивало меня. Мы почему-то молчали, но это молчание не было напряженным, наоборот, действовало расслабляющее. Может, так было нужно? Так вообще проще, ну и ладно. Не знаю, сколько прошло времени с те пор, как мы пришли сюда, но Юлька, наконец, заговорила первой.
- Тебе нравится тут? – Спросила она, не смотря на меня.
Ее взгляд был прикован к небу. Вполне нейтральный вопрос.
- Да, очень, - тихо ответила я, пробегая глазами по горизонту, где заканчивался край моря, - тут круто, немного холодно, но это ничего!
- Если ты замерзла, мы можем пойти домой, - предложила Волкова, - мне тут очень нравится. Так спокойно…
- Нет, нет, давай еще тут побудем? Мне здесь нравится, тут круто, ты права, никто тебя не трогает, ни кричит, что может быть лучше?
- Ты права, - девчонка неожиданно уткнулась холодным носом мне в щеку, обняв за шею, - еще полчаса тут побудем и пойдем, хорошо?
- Хорошо, - кивнула я, прислонившись губами в ее замерзшей щеке губами, - эх, Юлька-Юлька…
Мне очень тяжело быть с ней. Быть вроде и с ней, но в то же время без нее. Она даже представить себе не может, какого это, как мне тяжело. И не узнает, наверное, никогда. Может быть потом, потом она все равно узнала, как я люблю ее, что это давно перешло рамки игры на камеру, потом уже. Когда никто не заставлял нас любить друг друга, когда спать вместе пришло в привычку, все делать вместе – тоже. Тогда, я просто любила ее, тихо, как бы про себя, догадывалась ли она? Я боюсь знать это, потому что было бы слишком больно думать об этом, видя ее бесконечных любовников. Юля-Юля. Я совсем не понимаю ее, не понимаю ее действий, решений, ее смены характера. Она просто непредсказуема, но это не плохо, нет, просто необычно. Хотя я уже начинаю привыкать. Уже начинаю. А тогда, много лет спустя, я привыкла. Уже окончательно и любила ее такой, какая она есть. Всегда любила такой. Девчонка, наверное, и сама не знает, чего хочет, это переходный возраст, хочется попробовать все. Вот она и пробудет, живет на всю катушку и делает только то, что хочется ей. Это нормально. Жаль, что она живет только завтрашним днем, очень жаль!
- Что Юлька? – Прерывает она мои бесконечные мысли.
- Почему у тебя такие резкие перепады в настроении бывают? – Интересуюсь я.
- Не знаю, - честно отвечает Волкова, улыбаясь и пожимая плечами, - я такая и есть, это само собой получается как-то.
- Понятно, - протягиваю я.

Дата добавления: 2015-08-17