Правило 7. Вчиненным единожды в клир и монахам, определили мы не вступать ни в воинскую службу

Вчиненным единожды в клир и монахам, определили мы не вступать ни в воинскую службу, ни в мирский чин: иначе дерзнувших на сие, и не возвращающихся с раскаянием к тому, что прежде избрали для Бога, предавать анафеме.

(Ап. 6, 20, 81, 83; IV Всел. 3; VII Всел. 10; Двукрат. 11).

В христианской церкви всегда имело значение правило, что таинство посвящения кого-либо на служение церкви, равно и обеты монашеские, не отделимы от тех, кто их принимает, ибо, будучи принимаемы добровольно и торжественно, они существенным образом привязывают данное лице к церкви, требуют навсегда отречения от всякого мирского служения и всецелого посвящения Богу. Возвращение впоследствии рукоположенного или монаха к мирскому служению не считалось и не могло считаться иначе, как преступлением, считалось — по прекрасному выражению архимандрита Иоанна в толкованиях на это правило — "клятвопреступлением пред Богом, изменою совести, унижением священного служения Богу и предпочтением ему служения миру." Между тем это общеобязательное правило церкви часто нарушалось, так что есть несколько положительных правил, которые самым энергичным образом осуждают эти нарушения. Так 81-е Апостольское правило присуждает к извержению священных лиц, принимающих на себя мирские служения, а 83-е Апостольское правило тоже присуждает к извержению занимающихся военным делом; 12-е правило I вселенского собора говорит то же самое. Однако, все эти правила не в состоянии были уничтожить зло, почему отцы халкидонского собора, по тем же побуждениям, что и при составлении 3-го своего правила, сочли нужным повторить прежние определения и издать настоящее правило.

Строгость наказания преступников показывает, какое значение отцы собора придавали соблюдению святости посвящения на служение Богу и обетов монашеских. Всякий, согласно этому правилу, кто, вступивши в клир или в монашескую общину, оставит оное служение, им самим избранное, и отдастся военному или иному мирскому служению, предается анафеме. Не подвергает правило преступных клириков лишению лишь иерархийской степени, но так же как и преступных монахов анафематствует. "Ибо уже не признано было нужным, — говорит Зонара в толковании этого правила, — подвергать их извержению, как наказанию, потому что сами они сложили с себя священническое достоинство; почему и признаны достойными большего наказания." Не менее строго относились к клирикам и монахам, оставлявшим свое звание и поступавшим на гражданскую службу, и гражданские законы. Не только что таковые не могли быть принимаемы на гражданскую или военную службу, а лишенные всех прав отдаваемы были под начало церковной власти, где уже не могли получить какое бы то ни было достоинство (звание). "Монах, который оставил свой монастырь и возвратился к мирской жизни, в случае если получил какое-либо гражданское или военное звание, да лишится оного, и данным епископом и областным судьей пусть тотчас препроводится в монастырь" — читаем в одной новелле Юстиниана; a император Лев постановил, чтобы безрассудно сбросившие с себя одеяние клирика не смели быть принимаемы на службу, а должны быть наказаны по церковному закону, который он и своим законом провозглашает. И эта строгость вполне основательна, когда примем во внимание возвышенность священного служения алтарю и возвышенность цели монашеского жития. Поэтому, если где-либо необходима большая осторожность при выборе звания, то таковая осторожность необходима именно здесь, когда известно, как важно само по себе священное служение и как трудна монашеская жизнь. К тем, которые оставляют службу, которой себя однажды посвятили, относятся слова евангелиста о человеке, который начал строить башню и не мог окончить (Лук. 14:28-30), а также слова: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лук. 9:62). Дополнение к толкованию этого правила мы приведем в толковании 21 правила Трулльского собора.

Дата добавления: 2015-08-17