Правило 4.

Епископа поставляти наиболее прилично всем тоя области епископам. Аще же сие неудобно, или по надлежащей нужде, или по дальности пути: по крайней мере три во едино место да соберутся, а отсутствующие да изъявят согласие посредством грамот: и тогда совершати рукоположение. Утверждати же таковыя действия в каждой области подобает ея митрополиту.

(русский перевод: Поставлять епископа наиболее прилично всем епископам той области. Если же это затруднительно — или по надлежащей необходимости, или по дальности пути: то по крайней мере три в одно место соберутся, а отсутствующие да изъявят согласие посредством своих грамот: и тогда совершать рукоположение. Утверждать же таковые действия в каждой области подобает ее митрополиту.)

(Ап. 1; VII Всел. 3; Лаод. 12; Сердик. 6; Конст. 1; Карф. 13).

Поводом к изданию этого правила послужили беспорядки, произведенные в александрийской церкви мелетианским расколом, возникшим в первые годы IV века. Свое название раскол получил по имени епископа ликопольского в Фиваиде, Μелетия. В области александрийского епископа Мелетий занимал в иерархическом отношении первое место после этого епископа; александрийским же епископом был в то время Петр († 311). Из имеющихся об этом сведений видно, что Мелетий завидовал Петру Александрийскому, которому принадлежала честь первенства, и выжидал только удобного случал, чтобы нарушить с последним добрые отношения. Жестокий спор возник между Мелетием и Петром по поводу положения, какое надлежало занять в отношении христиан во время гонений Диоклетиана и Максимина, поколебавшихся в своей вере. Петр, хотя и строгий в своих правилах о покаянии, был обвиняем Мелетием в попустительстве. Тогда по этому поводу Петр созвал собор из нескольких епископов александрийской области, на котором была признана невиновность Петра, а Мелетий был присужден к извержению. Не будучи связанным никакой дисциплиной, Мелетий, пользуясь тем, что Петр и многие другие православные епископы томились за свою веру в темницах, начал сам рукополагать диаконов, пресвитеров и епископов не только в своей области, которой, в сущности, был канонически лишен, и которой управлял лишь насильственным образом, но, вопреки всем ясным определениям канонов, и в областях других епископов, так что в короткое время успел основать несколько церквей своих последователей, и во время Никейского Собора в александрийской церковной области было уже двадцать девять мелетианских епископов. Такое распространение мелетианского раскола побудило отцов Никейского Собора заняться его обсуждением, чтобы положить конец беспорядкам, произведенным в церкви этим расколом. Собор изрек очень милостивое решение относительно этого раскола, надеясь мягкостью достигнуть его скорейшего искоренения. Вследствие этого была издано предписание, по которому Мелетий оставался епископом в Ликополе, но без права рукополагать, участвовать при избрании епископов, или идти с этою целью в другие места, а мог пользоваться только именем своего епископского достоинства. Что касается лиц, рукоположенных Мелетием, то собор постановил совершить над ними с молитвою особый церковный обряд, после которого они допускались служить в клире. А чтобы впредь не случилось того, что главным образом послужило поводом мелетианского раскола, а именно самовольное поставление Мелетием епископов, и притом в чужих областях, — отцы Никейского Собора, осудив самого основателя раскола, издали настоящее правило, постановив, как должно поставлять епископов и кто имеет право утверждать их.

Из 1-го Апостольского правила мы видели, что для поставления епископа необходимо три или, по крайней мере, два епископа. В упомянутом Апостольском правиле речь шла о рукоположении епископа, т.е. О том священнодействии церкви, посредством которого рукоположенный получает божественную благодать. Относительно же того, кем должен избираться тот, которого эти два или три епископа будут рукополагать в епископский сан, в упомянутом правиле не сказано; об этом акте, т.е. Об избрании епископа и идет речь в данном Никейском правиле. Правило предписывает, чтобы епископ поставлялся (καθίστασθαι) собором всех епископов данной митрополичьей области (εν τη επαρχία); если все не могут явиться, то должны быть, по крайней мере, три, остальные же могут изъявить свое согласие письменно, после чего и может состояться рукоположение (χειροτονία). Утверждение же этого акта принадлежит ведению подлежащего митрополита. В случае, если не все епископы согласны относительно кандидата, тогда предпочтение отдается имеющему большинство голосов, но всегда после утверждения со стороны митрополита, как говорится в 6-м правиле того же собора, дополняющем предписания данного (4) правила. Соборное послание, отправленное всем церквям мира, также дополняет предписание этого правила, прибавляя, что при избрании епископа должен участвовать и народ. Все вышеизложенное составляет предмет постановления Никейского Собора относительно избрания и поставления епископа, и это предписание, получившее на соборе силу закона, является точным и полным выражением церковной практики после-апостольского времени до созвания этого собора, причем мы имеем много свидетельств, указывающих, что избрание и поставление епископа в означенное время совершалось именно таким образом.

Из первого века христианства мы имеем об этом классическое свидетельство от апостольского ученика, римского епископа Климента в его послании к Коринфянам, где, между прочим, ясно говорится о епископском преемстве от Апостолов. Прекрасный и торжественный способ избрания епископа изображается в Апостольских постановлениях следующим образом: "Собравшийся в день Господень народ с собором пресвитеров и в присутствии епископов пусть даст согласие. Затем старейший среди прочих епископов пусть спросит пресвитеров и народ (το πρεσβυτέρων και τον λαόν), тот ли это, которого желают иметь начальником? И когда они ответят утвердительно, пусть снова спросит, все ли свидетельствуют, что он достоин этого Великого и знатного начальствования и истинно ли исполнил то, что относится к его обязанностям в отношении Бога, не нарушил ли прав людей, хорошо ли устроил дела по дому и безукоризнен ли по жизни? И когда все свидетельствовали согласно, по истине, а не по предубеждению, как перед судиею Богом и Христом и перед Духом Святым, и всеми святыми, и служебными духами, что он таков, тогда опять в третий раз пусть будут спрошены, действительно ли он достоин священнослужительства, чтобы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; когда же и в третий раз подтвердят, что он достоин, то пусть от всех потребуют знак согласия. И когда последнее будет добровольно исполнено, пусть умолкнут. Затем, когда настанет молчание, один из первых епископов с двумя другими, став подле жертвенника в то время, когда остальные епископы и пресвитеры тайно молятся, а диаконы держат раскрытые Божественные Евангелия над головою рукополагаемого, пусть говорит молитву" и т.д. Подобное же этому говорит в одном из своих посланий Киприан, епископ Карфагенский III века, напр.: "надобно тщательно сохранять и соблюдать Божественное предание и установление Апостольское, которое сохраняется у нас почти во всех областях и по которому, для законного поставления к известному народу епископа, необходимо, чтобы собрались ближайшие епископы той области, и тогда пусть избирается епископ в присутствии народа, который хорошо знает жизнь каждого в отдельности и обыкновенно наблюдает поступки каждого." Таким образом, как эти, так и другие свидетельства показывают самым наглядным образом, что Никейский Собор данным (4) правилом только выразил в полной форме то, что практиковалось при выборе епископа до него и в его время. Эти предписания Никейского Собора подтверждаются многими историческими примерами позднейшего времени. Так, Григорий Назианзин пишет кесарийцам послание, в котором рекомендует как высшим сановникам, так и клиру и народу избрание Василия Великого. Стефан Эфесский, доказывая на Халкидонском Соборе каноничность своего поставления на кафедру, говорит, что на эту кафедру он поставлен 40 епископами и голосом первейших людей, всего клира и всего гражданства. Сам Василий Великий упоминает в одном из своих посланий, что епископам надлежит избрать пастыря для известного города, но что голос народа должен иметь в этом решающее значение. Среди правил, принятых Карфагенским Собором 419 г., находим определенное упоминание о народе, который должен высказать свое суждение о кандидате на епископство, и лишь после этого епископы могут поставить или не поставить означенного кандидата.

Итак, на основании определения Никейского Собора, и на основании других исторических свидетельств за полтора века после этого собора, из которых некоторые приведены нами, видим, что избрание епископа в первые пять веков церкви состояло в следующем. Собирался народ, клир и областные епископы, исследовали, кто достоин занять кафедру, и после того, как народ высказал мнение об известных лицах, собравшиеся епископы решали, который из них был достойнейшим епископства; или же сами епископы предлагали какое-либо лицо, и народ изъявлял свое согласие или несогласие на его избрание. После взаимного соглашения между клиром, народом и епископами, выбор предлагался на утверждение областного митрополита, и лишь после утверждения приступали к рукоположению избранного. Как видно, право избрания в строгом смысле принадлежало епископам, а народ свидетельствовал, каково лицо, имеющее быть епископом, или высказывал свое согласие относительно предложенного епископами лица. Голос народа, следовательно, был так же компетентен, как и голос епископов, так что без народного участия никто не мог быть поставлен епископом. Если епископы не могли прийти к соглашению относительно известного лица, то решал, как мы видели, голос большинства, а если и после этого было какое-либо несогласие, тогда снова обращались к народу, для которого избирали епископа, и голосом народа устранялось всякое дальнейшее несогласие. Против лица, избранного по согласию епископов и народа и утвержденного митрополитом, никто уже не мог протестовать; а если бы явился такой протестующий голос, вследствие каких-либо обстоятельств, то правила повелевают наказать клир, не умевший сохранить порядка и допустивший в своей епархии возможность протеста против правильно избранного епископа. В главном, такой порядок избрания епископов, а в частности относительно утверждения избранного, повторяется в правилах многих соборов (Антиох. 19; Лаод. 12; Карф. 13, 50 и др.).

Участие иерархии в избрании и поставлении епископов, которым она передает божественные полномочия, осталось и должно всегда оставаться неизменным; участие же в этом народа с течением времени подверглось различным изменениям. В начале в избрании епископа участвовал весь народ известной местности, без различия общественного положения того или другого лица. Это производило при избрании беспорядки и смуты, и Лаодикийский Собор нашёл нужным прекратить эти беспорядки, воспретив "сборищу народну" избирать имеющих посвятить себя на служение церкви. После издания этого канонического постановления, в церковную практику проник обычай, по которому в избрании стали участвовать только знатнейшие лица из народа, причем этому обычаю дал силу закона император Юстиниан. Он установил, что при поставлении нового епископа клир и знатнейшие граждане известной епархии должны собраться в определенное место и, дав присягу в своем беспристрастии, избрать трех лиц, о которых известно, что они обладают всеми качествами, требуемыми от избираемого канонами и гражданскими законами, а затем из этих трех лиц митрополит с епископами должен избрать достойнейшего и поставить его во епископы. Этот закон Юстиниана тотчас, после его издания, вошел в канонические сборники и сделался общим церковным законом. В конце же VIII века, седьмой Вселенский Собор нашел нужным рассмотреть вопрос об избрании епископа и, подтвердив прежние постановления об этом, осуждает 3-м своим правилом введенный обычай, по которому некоторые, обходя церковную власть, посредством мирской (παρ άρχόντων) старались сделаться епископами, и объявляет такое избрание недействительным (άκυρον). В действительности, сами светские власти поступали в таких случаях насильственно, принимая подкуп от некоторых претендентов на епископское достоинство. Обманывая государственную власть, обязанную наблюдать за точным исполнением законных предписаний при избрании епископа, представители этой власти (άρχοντες) находили некоторых бессовестных епископов, которые, в свою очередь, за подкупы исполняли гнусные предначертания этих представителей светской власти. Последнее, между прочим, послужило поводом к изданию особой царской новеллы, упоминаемой нами ниже.

Такой способ избрания и поставления епископа со стороны надлежащего областного епископского собора и при участии народа, т.е. избранных народных представителей, сохранялся, как мы видим, в церкви в течение целого ряда последующих веков. В исходе XII века александрийский патриарх Марк обращался к Вальсамону с вопросом, можно ли по правилам допускать деревенский люд (πλήθη χωριτικά, vicanorum turbae) к участию в выборе епископа, — и, конечно, получил от Вальсамона отрицательный ответ со ссылкой на 13-е Лаодикийское правило, определенно воспрещающее, как уже нами было упомянуто, народному сборищу (τοις όχλοις) являться для избрания духовных лиц с правом подачи голоса. Но против участия народа в настоящем смысле, т.е. против его участия через избранного им представителя, Вальсамон не говорит патриарху Марку ни слова, хотя, как известно, Вальсамон не сочувствовал участию народа в избрании епископа. В ХIV и XV веках относительно этого представляет нам свидетельства Константинопольская патриархия. Так, между прочим, мы имеем решение патриарха Филофея, в ноябре 1370 г., о хиротонии монаха Анфима в митрополита угровалахийского после избрания его клиром и народом; также решение патриарха Матфея от 1 февраля 1400 г., в котором он предписывает клиру и народу приступить по существующему порядку к выбору заместителя на освободившуюся анхиальскую архиепископию, причем повелевается представить ему трех кандидатов, для того, чтобы, рассмотрев все касающиеся их свидетельства (την μαρτυρίαν), признать достойнейшего из них епископом. С течением времени, право народа на участие в избрании своих епископов начало мало-помалу утрачиваться, по крайней мере, в большей части поместных церквей; но оно, все-таки, не потеряло значения, как это торжественно засвидетельствовал Иерусалимский Собор 1672 г. в своем 10-м члене, вошедшем в символические книги православной церкви, именно в "Послание восточных патриархов" 1723 года.

Кроме упомянутого способа, которым обыкновенно избирались и поставлялись епископы, история представляет нам случаи поставления некоторых епископов и без формального избрания, а просто через наименование известного лица епископом со стороны государственной власти, после чего подлежащие епископы с митрополитом подвергали такое лицо испытанию и, найдя его достойным, совершали над ним хиротонию и выдавали ему утвердительную грамоту.

Подобный способ поставления епископов стал практиковаться в церкви с того времени, когда греко-римские императоры провозгласили себя защитниками церкви, делали в ее пользу богатые пожертвования и законом признали за ней широкие привилегии. Немало способствовала этому и сама точка зрения римского государственного права, по которому jus sacrum составляло часть публичного права (jus publicum), и случалось, что государи в силу этого jus sacrum или непосредственно поставляли епископов, или же оказывали свое влияние на их избрание и поставление, или же, если клир и народ желали иметь своим епископом достойное лицо, то они это лицо и назначали. Часто подобное назначение епископа со стороны государей было вызвано неизбежностью обстоятельств. Так иногда случалось, что епископы не были между собой согласны относительно лица, могущего занять освободившуюся епископскую кафедру, и для прекращения несогласий в церкви, нередко угрожавших спокойствию империи, государи бывали вынуждены или назначить епископа собственной властью, или поручить избрание его епископскому собору какой-либо другой церковной области. Известно, что император Зенон в 482 г., после убиения епископа Стефана, отнял у антиохийцев право избрания епископа и передал это право патриарху Акакию, причем собор антиохийских епископов не возвысил голоса против такого действия. Во многих случаях сама церковь и без протеста признавала за императорами право назначать епископов для некоторых областей, и это право государей не противоречило предписанию 30-го Апостольского правила (также и 3-го правила VII Всел. Собора), потому что последнее было направлено не против государей, а против насильственного влияния на выборы со стороны гражданских чиновников. С течением времени, как со стороны церковной, так и государственной власти, было издано несколько законных предписаний в смысле утверждения этого права государей при поставления епископов. Император Никифор Фока (963-969), вследствие распри, возникшей между патриархом и подчиненными ему епископами из-за выбора епископа, издал особую новеллу, в которой говорится, что император будет впредь указывать лиц для назначения их на открывшиеся места, а епископский собор должен лишь испытать этих лиц и совершить над ними епископскую хиротонию. Император Исаак Ангел, вследствие особой просьбы подлежащей церковной власти, издал в 1187 г. σημείωμα Βασιλικόν об избрании епископа, удержав за государем право, признаваемое за ним церковью. Одним из решений константинопольского синода при патриархе Иоанне XII, в июле 1317 г., за императорами торжественно признавалось означенное право. Таким образом, в православной церкви навсегда утвердилось за государями при поставлении новых епископов, митрополита и патриарха право, проявлявшееся в том, что государи или утверждали избранного надлежащим порядком кандидата на епископство, или же сами лично указывали кандидата, т.е. назначали такового епископом, после чего епископский собор испытывал способности назначенного и, если находил его достойным епископства, рукополагал его, если же нет, то отклонял его назначение, и тогда следовало назначение другого лица.

Дата добавления: 2015-08-17