Особенности современного материнства

Современная психология считает, что первый и главный человек, стоящий у истоков развития личности ребенка - это мать. Поэтому любая психологическая помощь, которая оказывается ребенку, имеющему проблемы в психическом развитии, обязательно включает работу не только с ребенком, но и с матерью. В культурных традициях роль матери также всегда признавалась основополагающей, однако, в отличии от науки и психологической практики, культура занималась не исправлением того, что уже не очень хорошо получилось, а направляла свои усилия на то, чтобы сделать мать такой, какой она должна быть для “правильного” воспитания ребенка. Все действия матери и ее переживания строго регламентировались еще с беременности, и тем более после рождения ребенка. Однако, беременность, рождение и воспитание ребенка - это уже активное выполнение матерью своих сложных и ответственных функций. Как же возникает готовность матери к этому?

В культуре ничего не пускается на самотек. Все отношения человека с миром (миром вещей и миром людей) строго регламентированы, везде расставлены указатели и обозначены способы действий. Однако, не все правила жизни “прописаны пером”. Многие из них содержатся в самом строе жизни, особенно это касается тех правил и норм, которые передаются из поколение в поколение внутри семьи в виде особенностей взаимодействия, взаимопомощи и т. п. При разрушении укладности, разрыве межпоколенных связей именно эти способы регуляции жизни человека страдают в первую очередь и разрушаются наиболее основательно. Одной из таких сложных и очень важных функций является материнство, и в более широком аспекте - родительство. Каждая культура имеет свой образ, или модель, личности: какие качества должны быть у человека, как они выражены, какие особенности темперамента, какие ценности, стили отношений и т.п. Чем традиционнее культура, тем конкретнее и уже эта модель, тем жестче рамки и строже оценка и меры воздействия. “Нарушитель” модели - угроза стабильности и устойчивости общества. Поэтому “производство” человека, как члена своей культуры (то есть, соответствующего культурной модели личности), не могло быть пущено на самотек. Однако, как свидетельствуют и научные, и культурные представления, основы личности закладываются в том возрасте, когда еще, с одной стороны, не ясно, что получится во взрослом состоянии, а с другой стороны, еще невозможно ввести эффективные “санкции”. Этот возраст в психологии называется ранний (до трех лет). В России по этому поводу говорили: “Воспитывать ребенка надо, пока поперек лавки ложится”. А воспитывать должны родители. Поэтому именно их надо сделать такими, чтобы они стали “производителями” ребенка как будущего представителя своей культуры. Таким образом, главной задачей общества становилось “производство” родителей. Но, как уже отмечалось, это именно та область жизни, которая вплетена в уклад семейных отношений. Родителями дети становятся в своей семье, никакие другие общественные институты в этой задаче не участвуют. В культуре достаточно устойчивым является представление о том, что роль матери и ее функции в воспитании ребенка являются ведущими и незаменимыми. В древней Спарте говорили: “Женщина-рабыня вырастит раба. Свободного человека вырастит только свободная женщина”. Не менее выразительна древнеиндийская мудрость: “Один отец стоит ста учителей. Но одна мать стоит сто отцов”. Именно с молоком матери (и даже раньше, еще до рождения) ребенок впитывает присущее его культуре отношение к жизни, ценности, любовь и ненависть. Маленький ребенок во всех культурах принадлежал женскому сообществу, кормление молоком продолжалось до 2-3 лет, и это обеспечивало его тесную связь с матерью. В тех культурах, где мужчины принимали участие в воспитании детей, в младенчестве и раннем возрасте их функции практически дублировали материнские (общение, ласки, игры, забавы, участие в освоении ребенком мира). Изменения в современном обществе повлекли за собой возникновение новой модели личности и одновременно - разрушение прежних способов “производства” родителей и отсутствие новых. В результате “производство” личности теряет все опоры: новая модель не обеспечена "технологиями ее изготовления", а наработка новых технологий также затруднена, потому что “заводы по изготовлению средств производства” (многопоколенная семья), которые можно было бы модернизировать, уже не существуют. В буквальном смысле старый мир разрушен, а на его обломках пока никто ничего не строит. И все же, жизнь наших детей, как и в прежние времена, начинается в чреве матери, продолжается во взаимодействии с матерью и все это, по-прежнему, происходит в семье. Правда, сама семья изменилась, но все же это семья. И по-прежнему, для возникновения нового человека необходима встреча представителей двух полов, и функции каждого из них и в физическом, и в психическом “производстве” человека остаются необходимыми и разными. И в отношении формирования личности ребенка в раннем возрасте главной фигурой по прежнему является мать, которая уже к рождению ребенка должна быть готова к его воспитанию. Как же можно представить становление девочки как матери и особенности этого становления в нашем современном обществе?

В каждой семье встречаются две семейных модели (отцовская и материнская), которые сами являются вариантами семейной модели своей культуры. Таким образом, ребенок получает “расширенный” вариант семейной модели. Это важно не только в плане развития самой модели семьи в соответствии с изменениями, постоянно происходящими в обществе. Не менее важным является то, что ребенок получает способ совмещения разных вариантов семейных моделей, который будет необходим ему при создании своей семьи и согласовании своих представлений и способов поведения с имеющимися у супруга. Понятно, что однопоколенные и тем более однородительские семьи этот путь не только заужают, но и не развивают у ребенка способности к гибкому сочетанию стратегий воспитания детей и отношений между супругами. Кроме того, жизнь в своей культуре позволяет выделить в родительских функциях и вариантах их выполнения – общее, то, что присуще всем семьям данной культура, и частное – варианты выполнения родителями своих функций. Особенностью современной культуры, к которой относится и наша страна, является смешение моделей семьи из разных культур. Ребенок в этих условиях не получает в своей семье “базы” для выбора в будущем из столь неопределенных и многообразных вариантов, и не может выделить общее и частное в родительских функциях. Дело осложняется тем, что разные модели семьи и способы воспитания родителей, которые в этих семьях поддерживались и передавались из поколения в поколение, в каждом обществе ориентированы на воспитание ребенка как члена своей культуры, со всеми необходимыми особенностями. Для таких семей остро стоит проблема разрыва с культурными корнями, опытом предыдущего поколения, необходимостью адаптации к новой модели жизни и семьи, часто радикально отличающихся от присущих своей культуре. В прежние времена при заключении межкультурных браков обязательным было принятие другой веры (а значит, и всего уклада) одним из супругов. А для таких новых форм семьи, как однородительские (причем не только материнские, но и отцовские), а тем более гомосексуальные, вообще еще нет ни моделей родительских функций, ни способов их “производства”.

Но несмотря на все имеющиеся варианты и сложности, связь ребенка с матерью в самые решающие периоды жизни, когда происходит закладка базовых индивидуальных и личностных особенностей - в беременности, младенчестве, раннем возрасте – остается, и ее значение для развития ребенка не уменьшается, а, скорее, увеличивается. Ведь в современной семье на матери концентрируются не только ее собственные функции, но и те, которые выполнялись бабушками, тетками, старшими детьми и другими родственниками. Кстати, разделение материнских функций характерно не только для всех древних культур, но и для наших ближайших родственников в животном мире – высших приматов. Поэтому в наше время роль женщины как матери и путь ее становления в этом качестве становятся ее более ответственными и сложными, чем раньше.

В Древнем Китае говорили: “Девочка не станет хорошей матерью, если не будет с детства любить своего будущего ребенка”. Как же возникает любовь девочки к будущему ребенку? Здесь самым главным являются не технические навыки (которые всегда можно наработать), а чувства. Вот их нельзя выучить, они должны родится и вырасти. Возникновение и развитие будущих материнских чувств начинается с того, что еще до рождения, находясь в утробе, ребенок оказывается в ситуации взаимодействия с матерью, и эта ситуация насыщена определенными материнскими эмоциями. Разумеется, мы не помним в деталях все тонкости этих ранних отношений. Но мы запечатлеваем их знак. И этот знак – эмоциональный. То основное, кодирующие ситуацию материнско-детского взаимодействия чувство, которое в течение всей жизни будет, как пароль, определять смысл взаимодействия матери и ребенка. Я и мой ребенок – что это значит? Это хорошо? В этой ситуации покой, тепло, уверенность? Или тревога, страх, раздражение? Или вообще – ничего? Возникая еще до рождения, этот знак сложным образом преобразуется в первые часы после рождения, недели, месяцы, годы. Что случается, когда мне плохо, одиноко, больно, тревожно? Когда мне хорошо, радостно, интересно? Когда я чего-то хочу? Когда я добиваюсь успеха или терплю неудачу? Каким бывает этот знак и как он меняется (или не меняется)? Все его нюансы возникнут потом, как метка, как компас, обозначающие и направляющие чувства и переживания женщины, когда родится ее собственный ребенок - по пути уверенности, удовольствия, сочувствия и поддержки, или по пути растерянности, огорчения, раздражения. Ситуация “Моя мама и я- ее ребенок” повторится, но с другим вектором: “Я – мама и мой ребенок”. И вот здесь правомерно сказать: “от перестановки мест слагаемых…”, или “яблочко от яблони…”.

К двум годам ситуация усложняется. Ребенок узнает, что есть другие пары “мать – дитя” (в психологии их называют “диада”), и их “знак” может отличаться от “знака” нашей с мамой пары. В этом возрасте дети очень подвержены эмоциональному заражению и ярко переживают и разделяют эмоции находящихся рядом других детей и взрослых, хотя еще не умеют вступать с ними в полноценное взаимодействие и совместные игры. Посмотрите на родителей с детьми, ожидающих очереди к врачу в детской поликлинике. С каким завороженным выражением лица (и всего тела) малыш “купается” в насыщенной теплом и весельем атмосфере игр и ласк соседней пары, и как он “потухает”, как только собственная мама тянет его к себе, сердито выговаривая: “Я тебе что сказала: стой рядом и никуда не отходи!”.

К трем годам ребенок устойчиво относит себя к “детской группе”. Он знает, что с ним (и такими, как он) взрослые взаимодействуют не так, как между собой. Когда собственная мама ласково разговаривает и отдает тепло и любовь другому малышу – это переживается как измена. Ведь мама в диаде остается самой собой, а я заменен другим ребенком. Этот возраст самый сложный для рождения младших братьев и сестер. Ревность к младшему неизбежна и законна. В отличие от конкурентных отношений, характерных для близнецов и погодок, трехлетки точно знают, кто виновник их разделения с мамой – младший ребенок в семье (это справедливо и для более старших возрастов, однако там многое зависит от особенностей поведения родителей). Кроме эмоциональной стороны материнско-детского взаимодействия в раннем возрасте осваиваются и некоторые “технические” стороны материнства. В первую очередь это относится к стилю прикосновений и “держанию руками”. Английский психолог Дональд Винникотт (его книги изданы на русском языке) считает это важнейшим аспектом взаимодействия матери с ребенком в первые месяцы жизни. Не меньшее значение имеет умение взрослого правильно разговаривать с ребенком (в английском языке этот тип речи называется специальным термином – baby talk, по-русски говорят “сюсюканье”) и “держать” правильное выражение лица. Уже с первых дней жизни дети настороженно относятся к неподвижному лицу взрослого, а после трех месяцев не любят, когда взрослые выражают отрицательные эмоции при общении с ними. Осваивает ребенок и то, как использовать взгляд в глаза и что этот взгляд означает: участие, поддержку, требовательность, осуждение, наказание. Конечно, подрастающему малышу требуется все больше внимания и участия взрослого, причем не только для общения и создания хорошего настроения, но и для освоения мира, разделения действий, совместных игр и дел. Практически, вся жизнь ребенка разделена со взрослым. И это непосильная нагрузка для одного человека, каким бы любимым для него этот ребенок ни был. Практически во всех культурах со второго полугодия (а иногда и раньше) заботы матери разделяют другие взрослые, причем их основная задача – участие в освоении ребенком мира (новые впечатления, игры, забавы, прогулки и т.п.). “Няньки” не только помогают ребенку узнать, что есть в мире другие люди, помимо мамы, которые заботятся и любят (что само по себе позволяет освоить разные типы отношений, сформировать разнообразие привязанностей), но и освобождают мать от постоянного контакта с ребенком, тем самым устраняя ситуации, в которых возможно проявление ее негативных эмоций. При этом “няньки” – свои, родные, постоянно живущие в семье и сохраняющие отношения привязанности с детьми в течение всей жизни. В современных семьях все прямо наоборот. Либо “заменитель” мамы – приходящая бабушка (или няня), “отпускающая” маму и выполняющая в этом случае все обязанности по дому и уходу за ребенком и его воспитанию, либо мама “сидит с ребенком”, и все делает сама, без помощи “дублеров”. Ни то, ни другое не обеспечивает потребностей ребенка: иметь себе взрослого целиком и полностью, а не мелкими порциями между готовкой, стиркой и уборкой, да и то с постоянно занятой другими мыслями головой и другими чувствами сердцем. Вот и оказывается, что маму (и ее дублеров) постоянно приходится “дергать” (побуждать обращать на себя внимание и участвовать в своей жизни), и получать в ответ прикосновения, взгляд в глаза, интонацию речи и выражение лица, весьма далекие от таких, которые представляют собой “правильные” формы взаимодействия матери с ребенком. И снова это проявится с “обратным вектором” в ситуации взаимодействия со своим собственным ребенком. Ведь эти “технические средства”, как и любые другие, человек не изобретает сам, а берет их от других людей, и в первую очередь от тех, которые проявляют их во взаимодействии с ним самим.

После освоения “базы материнско-детского взаимодействия” в раннем возрасте дети начинают “примеривать” роль матери на себя в игре в дочки-матери. Главным в таких играх является то, что девочка берет на себя роль матери по отношению к кукле. К этим играм в народной традиции относились очень ответственно. В России кукла специально изготавливалась для девочки или передавалась от матери к дочери, от старшей сестры к младшей. Ее наряжали, вывозили в гости, на смотринах невесты она занимала почетное место. По отношению к кукле девочка повторяет роль своей матери, являя собой отражение ее материнства. Поэтому очень важно участие взрослых (особенно мамы) в этих играх. Их отношение к игре в куклы – первый опыт отношений моей мамы ко мне, как будущей матери, и к моим будущим детям. Переоценить этот опыт трудно. Ведь если моя мама не поддерживает меня в роли матери моей куклы, не радуется моим открытиям, значит, что-то в этом не так, плохо, неправильно. Чаще всего это означает, что мама, глядясь, как в зеркало, в действия дочери с куклой, ясно видит и вновь испытывает все те негативные переживания, которые связаны у нее с ее собственным материнством. Многие родители говорят, что их дети не любят играть в куклы. На самом деле, нет детей, которые не проявляли бы интереса к этим играм. Еще на втором году жизни и девочки, и мальчики пытаются кормить и укачивать куклу, повторяя действия взрослых по отношению к ним самим. Однако, не все родители придают значение этим первым игровым действиям и поддерживают их в дальнейшем. Но, наверное, самое интересное в формировании материнства происходит позже, когда девочки переходят от игры к делу – к общению с настоящими младенцами (кстати, это касается и мальчиков, с некоторой разницей в особенностях взаимодействия). Это возраст 6-9 лет. Дети этого возраста с удовольствием общаются с младенцами, причем абсолютно не испытывают страха, неуверенности, неловкости. Тут главное – не напортить, соблюдать такт и меру. Как известно, слишком хорошо – тоже плохо (в частности, это относится к старшим детям в многодетных семьях, которые выняньчили своих братьев и сестер, не успевая при этом удовлетворять остальные свои детские потребности – в игре, движении, общении со сверстниками, учении и т.п.). Для старшего главное – получить опыт общения, удовольствия, игры, ярких эмоций от взаимодействия с малышом, а не груз заботы и ответственности, который им еще не по силам. К тому же, маме при этом достается основная “награда” - радость и любовь младшего, а старшему - укоры в безответственности и требования к пониманию и терпению. В расширенной многопоколенной традиционной семье семилетние няньки (причем во многих культурах и девочки, и мальчики) следили за детьми и забавляли их во время бодрствования, а техническую работу по дому выполняли другие члены семьи. Кроме того, все действия были разделены со старшими, которые сами радовались новому опыту и новым впечатлениям юных нянек, поддерживая в них проявления материнских качеств к ребенку, а не пеленкам и посуде (а тем более мусорному ведру или другим формам “помощи” по дому). Не стоит забывать, что теперь мы имеем дело с достаточно взрослым человеком: семилетки прекрасно различают отношение к себе и другим, реакцию родителей на их собственные чувства, мысли, поступки, но и к чувствам и поступкам родителей они очень внимательны. Поэтому опыт отношений в семье с появлением младших детей имеет для них огромное значение: можно примерить на себя, получить “коррекцию” от взрослых, сравнить с ними самими. Этот период очень важен для становления ценности ребенка и материнства.

И еще одни этап в развитии материнства. Половое созревание наших детей. Всегда и во все времена радости любви имели прямое отношение к радостям материнства. Перемены наступили в Новое время, и опять же связаны с эмансипацией женщин. Эти две области жизни оказались разделенными и все дальше расходятся друг от друга “как в море корабли”. Достижения современной медицины вообще могут обеспечить акт зачатия без контакта с половым партнером. А контакты с партнером – без перспектив рождения ребенка. Более того, пропаганду именно таких отношений мы наблюдаем во всех средства массовой информации (безопасный секс – это в первую очередь секс без опасности возникновения беременности). Причем наибольшую остроту эта тема приобретает в ранней юности. Общественное признание половых отношений в этом возрасте и вне брака поставило перед семьей серьезную проблему: угрозу беременности (а значит, угрозу материнства, угрозу, исходящую от ребенка). И здесь уже образ ребенка-монстра становится не только возможным, но абсолютно реальным и прямо относимым девушкой к себе самой.

Таким образом, даже не затрагивая следующего этапа становления материнства – рождения своего первого ребенка, который в традициях всех культурах отслеживается с ювелирной тщательностью, не оставляя молодую мать с первенцем (да и вообще мать с новорожденным) без помощи, поддержки и руководства, мы можем видеть, что путь женщины к материнству – долгий и сложный. И главные путеводители – своя семья и своя мама. Именно эти путеводители в современном обществе оказываются недостаточно ясными, гибкими, надежными. И дело не только в разрушении уклада семьи и изменении ее форм. Модель личности в современном обществе меняется стремительно, а новые способы “производства” родителей – как “средств производства” новой личности – просто не могут быть созданы в столь короткое время. Ведь способы их создания в культуре формировались веками и тысячелетиями. А наша жизнь меняется не по дням, а по часам. Статистика нарушений психического развития детей, востребованности женщинами и детьми психологической помощи, насилия в семье, отказов от детей после родов, рост социального сиротства – говорят сами за себя. Но так ли уж все печально? Ведь не даром в нашей стране была изобретена формула: “Спасение утопающих – дело рук самих утопающих”. И они (наши современные мамы) хотят себя спасти. Они активно учатся плавать, учатся выныривать из проблем, которые ставят перед их материнством современная жизнь. Родители хотят быть счастливыми и иметь счастливых детей. И понимают, что для этого они должны “начать перестройку в самих себе”. Они ищут новых путей.

Все чаще молодые родители в преддверии рождения ребенка оказываются неосведомленными об элементарных особенностях развития ребенка и своих функциях в уходе за ним и общении. Кроме того, уменьшение количества детей в семье ведет к тому, что часто первый младенец, с которым встречается мать - это ее собственный ребенок. В этих условиях молодые родители обращаются к поиску недостающей информации. Помимо возникновения потребности в повышении своей родительской компетентности, происходит осознание недостаточности в эмоциональных переживаниях, неготовности к возникновению материнских чувств. Все это ведет к направленному, осознанному поиску путей для формирования не только информационных, но и эмоциональных основ материнства. Женщина интересуется тем, что она должна чувствовать, какую роль это играет в развитии ребенка, зачем ей это надо самой и что надо делать для развития этих чувств. Подготовка к материнству теперь не ограничивается ведением беременности и сведениями об уходе за ребенком и кормлении. В нее входят развитие эмоциональной сферы, интуиции, освоение способов общения с ребенком до рождения и т.п. Разумеется, этот новый “путь к модели” еще только начинается. Но, возможно, он приведет не только к новой модели материнства, но и окажется эффективным для воспитания ребенка, обладающего высоким уровнем эмоционального благополучия и способностью к активной и счастливой жизни в новых условиях развития общества. Сведения об эффективности родов и послеродового развития взаимодействия с ребенком у матерей, прошедших психологическую подготовку к материнству, подтверждают это мнение.

Дата добавления: 2015-08-17