Глава 6. Малфой-менор или изменение внешнего вида

Гарри сидел в кресле в малой гостиной Малфой-менора. Все изменения в его внешности, внесенные ритуалом, наконец, были завершены. Многие бы, наверное, сказали, что юноша не изменился, но это было отнюдь не так. Волосы теперь не торчали в разные стороны, а спадали на плечи шелковой волной, но в то же время не были такими, как у Малфоев, и остались черными. Глаза все также сверкали измрудным блеском, но что-то внутри них иногда загоралась серебряным или синим пламенем. Он не стал выше, но вот стройнее – да. Перестроение костей длилось чуть больше недели и назвать его приятным язык не поворочивался. Лицо стало миловиднее, черты более изящными и утонченными. Понять, что перед ними Гарри Поттер не составляло никакого труда, но в то же время, подойдя ближе сразу же бросались изменения, которые сразу же давали понять, к какому роду он принадлежит. Гарри нисколько не пожалел о своем решении стать приемным сыном Люциуса Малфоя. Полного ритуала она не проводили, чтобы мальчик мог пользоваться наследством, оставленным ему родителями. Отдавать такой подарок тем, кто его предал ни сам Гарри, ни трое мужчин его поддержавших не не собирались.

Лечение Северуса Снейпа, которому он подверг юный организм давало довольно быстрые результаты, но все же не так быстро, как всем хотелось. Что-то препятствовало быстрому приведению подростка к здоровому состоянию. Несколько попыток Северуса проникнуть в мозг Гарри с его согласия не увенчались успехом. Каждый раз зельевар натыкался на золотую сияющую стену. А в последний раз он вообще вынырнул из головы мальчика в ошарашенном состоянии. Его мягко, но твердо попросили удалиться. При всем при этом Снейп был полностью уверен, что разговаривал он не с Гарри. Оставалась только одна личность, которая могла бы быть внутри подростка – Азкабан. Идею о том, что это может быть как-то связано с Темным лордом двое Малфоев и Снейп откинули сразу, как беспочвенную.

Пользоваться магией мальчик не мог. И даже не потому, что у него не было палочки, а в силу какого-то странного внутреннего запрета. Такое положение дел настораживало. Мужчины не знали как реагировать на это. Но к исходу месяца после ритуала ситуация стала сглаживаться. Начались легкие стихийные выбросы магии, как у маленьких детей. Покопавшись в библиотеке, изучив все, что только можно, зельевар пришел к выводу, магия Гарри спала также, как и его организм, а сейчас она заново набирает силу. Вот только его довольно сильно пугала мощь выбросов. Первый выброс чуть не разнес всю спальню, в которой в тот момент находились сам мальчик, Драко и ворон, не покидавший подростка с той минуты, как тот пришел в себя. Как все трое остались в живых, когда в спальне не осталось ни одного целого предмета, Люциус и Северус понять не могли. Но когда они ворвались в комнату, то нашли Драко и Гарри, сидящими на подоконнике, а на плече блондина примостился Рогнар, то и дело бросающий укоризненные взгляды на мальчика. Попытка обуздать стихийные выбросы сначала ни к чему не приводила, но после пятого такого случая, когда Драко, Люциус и Северус, тяжко вздыхая, возвращали некоторым вещам их первозданный вид, что, кстати, не всегда удавалось, защита дала знать, что прибыли гости. Дав разрешение на вход, они вчетвером спустились вниз. Гостями оказались все те же Блейз Забини и Панси Паркинсон, которые при виде Гарри несколько ошалели. Одно дело слышать, что Поттер остался подростком, совсем другое увидеть это собственными глазами. Отойдя от шока и выпив по паре стаканов огневиски для этого, они, наконец, смогли озвучить цель своего прихода. Как оказалось, Темный лорд очень даже страдал от выбросов магии Гарри. Его замучили головные боли. Эффект был как при мощнейших Круциатусах. Двух однокурсников Драко послали выяснить, в чем дело. Причину Волдеморт нашел довольно быстро — то есть Гарри, но вот почему это происходило, не смог. Следующую неделю Панси и Блейз курсировали между резиденцией Волдеморта и Малфой-менором по два-три раза в день. С одной стороны Снейп, а с другой Темный лорд пытались найти решение проблемы. Зелье ограничения было отметено сразу, зелье подчинения, когда магия присоединялась к кому-нибудь для того, чтобы ее можно было контролировать тоже не решало проблемы, поскольку выбросы были слишком сильными, а, значит, и сам Гарри был отнюдь не средненьким магом. При всем при этом у мальчика не получался даже самый простенький Акцио.

В один из дней Панси довольно не лестно отозвалась о Гарри. Драко не успел ничего ей сказать, как девушка была впечатана в стену и начала задыхаться. Гарри смотрел на нее чуть прищуренным взглядом, а на его плече сидел очень не довольный Рогнар. Драко несколько раз переводил взгляд с мальчика на девушку и обратно. Сомнений не было, виноват в состоянии Панси был именно Гарри. Уговорить его отпустить девушку было сложно, но все же это удалось. После этого Панси никогда, даже в мыслях, ничего плохого о Гарри не говорила и не думала. Снейп первым предположил, что мальчику, возможно нужна особая палочка, а также, что сейчас проводником его магии является ворон. Несколько дней они опытным путем пытались это выяснить. Оказалось, так оно и есть. Если всплески шли сами собой, то целенаправленные действия проходили через ворона, который и активизировал заклинания. О таком Малфои и Снейп никогда не слышали. Но оставалась проблема со стихийными выбросами, которые с каждым разом становились все мощнее. Все закончилось само собой, но как...

Утро началось, как обычно, без происшествий. Они вместе позавтракали в комнате Гарри. После этого Люциус и Северус отправились в кабинет, а Драко остался с мальчиком. Надо сказать, что после ритуала проблем со зрением у Гарри больше не было, но он все равно любил, когда ему читал Драко. Тот как раз решил рассказать мальчику историю рода Малфоя. Ничего не предвещало никаких проблем, как вдруг вокруг Гарри стал образовываться черный вихрь. Драко оцепенел, расширенными глазами глядя на это буйство. От кровати осталось лишь мелкая труха, как, впрочем, и от остальной мебели. Вихрь все разрастался, превращаясь в настоящее торнадо, в эпицентре которого остались он, мальчик и ворон. Гарри сам испугался того, что вырвалось изнутри него. Дом основательно тряхнуло, затем еще раз, затем послышался треск, словно все в доме ломалось. У Драко было впечатление, что Малфой-менор складывается как карточный домик. Гарри плакал. Драко обнял мальчика и притянул к себе, приговаривая, что тот ни в чем не виноват. Когда Люциус и Северус все-таки сумели ворваться в спальню, ну в очень потрепанном виде, то обнаружили лишь два бессознательных тела, около которых сидел ворон. Драко крепко прижимал к себе худенькое тело мальчика. Люциус бросился к своим сыновьям, а он именно так воспринимал обоих, но как только он дотронулся до мальчиков, его окутало темное облако и он плавно опустился на пол, потеряв сознание. Снейп пребывал в шоке, успев заметить во что превратилась комната. Дом тряхнуло еще раз. Снейп, чтобы удержаться на ногах, по инерции сделал несколько шагов вперед, споткнулся о ноги Драко и чуть не рухнул на него сверху. Вдруг его сознание помутилось, он пытался держаться, но осел на пол, глаза закрылись.

«Пришло время судьи», - это не было не голосом, лишь мысль, отразившаяся от падающих стен, рушившейся мебели. Вокруг четырех тел и ворона стоял плотный золотистый кокон, оберегающий их от бедствия, разворачивающегося вокруг. Все эльфы были усыплены и также помещены в безопасность. Казалось, от поместья Малфоев ничего не останется, но вот дом содрогнулся еще раз и все начало меняться, перестраиваться.

Наблюдатели от двух сторон — Волдеморта и Дамблдора — с ужасом смотрели на рушившейся у них на глазах дом, в котором находились те, за кем они уже довольное долгое время следили. Казалось, что земля содрогается только на территории поместья, не затрагивая землю, которая не принадлежит Малфоям. Люпин еле сдержал крик, да и не только он, когда деревья в парке, разбитом вокруг дома, стали с корнем вырываться деревья и кустарники. Грохот вокруг стоял невообразимый. Ворота поместья словно плавились при высокой температуре и были раскалены. Но никто не мог ворваться внутрь, защитный купол так и висел над территорией поместья. Сколько это продолжалось, никто уже не мог сказать. Из дома не раздавалось ни звука. Пожиратели и орденцы стояли уже в одной куче, не обращая внимания, что перемешались со своими врагами. Просто ужас, который разворачивался перед ними, смел все преграды. Они, конечно, опомнятся, но сейчас было не до этого.

На месте оставался только дом, если его можно было так назвать. Все вокруг представляло собой выжженную землю, покрытую черной золой. Несколько минут назад в небо взвились языки пламени, уничтожая все на своем пути. Огонь только лизнул стены дома, и они теперь были черными от пламени. Третьего этажа в доме больше не было, как и двух крыльев, парадный вход перекорежен. Дом складывался на глазах толпы, как карточный домик. Все уже решили, что это конец Гарри Поттера, Снейпа и Малфоев. После такого никто выжить не мог. Но вдруг защита стала менять свет, вспышка, еще одна. Люди отвернулись, чтобы спасти глаза от слепящего света, полившегося из золотого купола. Когда яркость сияния уменьшилась, все повернулись, чтобы посмотреть на развалины и пепелище, но каково же было их изумление, когда они увидели, как в небо устремляются шпили величественного замка, хотя он и не был уж очень большим, но выглядел намного солиднее Хорватса, и чем-то напоминал Азкабан, только вот стены были белыми с серыми вкраплениями кое-где. В небо устремлялись пять шпилей, самым высоким был центральный, на верхушке которого развевался флаг с гербом Малфоев на груди черного ворона. Четыре других шпиля венчали башни на углах замка. Первый этаж, если его можно было считать таковым, был сплошь каменным, ни дверей, ни окон, ничего. К парадному входу в Замок вела выложенная красной мраморной крошкой подъездная дорожка, вдоль которой сейчас были вечно посажены низкие кустарники, открывающие прекрасный вид на лужайки перед замком. Сам парадный вход представлял собой две широкие лестницы, полукругом уходящие вверх и соединяющиеся перед большими двустворчатыми дверями, украшенными причудливым изделием мастеров кузнечного и ювелирного дела. Перед дверями было довольно большая площадка отгороженная чугунными перилами, с таким же красивым витиеватым литьем, которое многих заставило сейчас глотать слюни от зависти. Белые стены поднимались на семь этажей вверх, причем седьмой этаж был, по всей видимости, открытым. В двух местах можно было различить смотрящие в небо телескопы. Все окна в замке были арочными и большими. В центре на третьем этаже над парадным входом шла сплошная стеклянная стена, чуть скрытая длинным балконом. Но не каменным, а также выполненным мастерами кузнечного дела. Под всеми окнами были барельефы или лепнина. Края балконов были увенчаны небольшими статуями, изображающими магических существ. Над парадным входом на выступе стояли в центре черный ворон, а по краям горгулии с распахнутыми крыльями. Башни с двух сторон лапами обнимали драконы, у подножия лестницы сидели каменные гриммы. Можно было увидеть и нимф, и русалок, и величественных эльфов, и единорогов, кентавров, гоблинов. Здесь были все. Но в то же время замок с таким количеством статуй не выглядел вычурно или вульгарно, все было вписано гармонично.

Лужайки перед замком пестрели клумбами с различными цветами, вдоль стен были посажены розовые кусты. Справа располагался пруд, в котором сейчас величаво плавали лебеди, а чуть в стороне стояли розовые фламинго. От самого замка к пруду вела дорожка, переходящая в пирс, который заканчивался почти в самом центре небольшой беседкой в китайском стиле. У берега распустились лотосы, как белые, так и черные. За прудом начинался Лес. Это действительно был Лес, с большой буквы. Он вызывал трепет еще больший, чем Запретный у Хогвартса. Но объяснить происхождение такого ощущения никто не мог. Слева располагались конюшни, было слышно их отдаленное ржание и фырканье, там же был расположен небольшой парк и выездные аллейки. Везде были видны посыпанные либо красным, либо белым то ли песком, то ли еще чем пешеходные дорожки. В различных местах были разбросаны беседки в разных стилях и культурных направлениях. Что было за замком, пока было не понятно, кое-кто уже направился на ту сторону вдоль колючего и очень вредного кустарника, огораживающего поместье Малфоев со всех сторон. Многие уже попытались подойти к этой импровизированной, как они считали стене. Теперь залечивали волдыри и ожоги, вытаскивали шипы из разных мест. Кустарник оказался с характером. Центральные ворота были также чугунными, литыми, в форме арки, увитые плющом с белыми и черными цветами.

Наблюдатели отшатнулись, когда сияние стало не выносимым, а оно снова стало наращивать мощь, затем раздался какой-то странных звук и все пропало. Люди открыли глаза. Купола над землями Малфоев не было. Какой-то смельчак ринулся к воротам, схватился за прутья. Визг, раздавшийся за этим его действием, оглушал, резал слух. Мужчина катался по земле, его ладони превратились в кровавое месиво. Кустарник по периметру зашевелился. Маги почувствовали, как у них волосы встают дыбом. Казалось, кустарник шепчет, ворчит о своем недовольстве. Постепенно в сторону не прошенных гостей смотрели только выставленные шипы, а все листья и цветы были со стороны земли Малфоев. Было совершено еще несколько попыток пробраться на территорию поместья. Одного, к которому применили Вингардиум левиосо, пришлось выдирать из колючих кустов. Его цепко схватили за ногу и со всей силы втянули в кустарник, расцарапав до крови. Еще один теперь уже на всю жизнь останется заикой, так как в попытке заглянуть на ту сторону через кустарник, который почему-то ничего не предпринимал, он носом уткнулся в пасть огромного гримма, живого, который так оскалился, что мага два часа отпаивали успокоительным, и не только его. Когда стало понятно, что все попытки проникнуть на территорию Малфоев, которая очень значительно изменилась внешне, ни к чему не приводят пожиратели отправились с докладом к Темному лорду, а орденцы — к Дамблдору. Но и те, и другие оставили на месте наблюдателей. Более того, все пришли в норму и перемирие закончилось.

Волдеморта скрючило так, что все, кто в это время был рядом с ним перепугались насмерть. Впервые в своей жизни Темный лорд был не способен сдержать крика боли. Казалось, что голова готова расколоться на миллион маленьких осколков. Боль с каждой секундой становилась все сильнее.

 Выя...снить..., что... с мо...им...вну...ком, - сквозь стиснутые зубы выдавил еле слышно Волдеморт, прекрасно сознавая, кому он обязан таким состоянием. Природу ново связи с Гарри он понять не мог. Это была уже не так ментальная связь, с которой он забавлялся в свое время. Здесь было что-то совсем другое, и абсолютно не понятное.

 Да. мой Лорд, - Панси, подхватив под локоть Блейза, ретировалась из кабинета, где собирался круг избранных.

Оставшиеся на месте пытались привести своего господина в порядок, но тому от прикосновений становилось только хуже. Сколько длилась эта агония, никто не имел представления. Потерять сознание, чтобы хоть таким образом уйти от боли, никак не удавалось. Но вдруг все закончилось, Волдеморт затих. Один из самых смелых приложил пальце к вене на шее. Сердце билось.

 Он без сознания, - молодой пожиратель повернулся к остальным.

 Что это было? - раздался вопрос.

 Не знаю, и если честно, то и знать не хочу, - передернулась какая-то девушка.

 Надо переложить его на диван, - вынес кто-то предложение. Молодые люди осторожно подняли своего господина и уложили на диван. Кто-то из девушек положил ему на лоб мокрое холодное полотенце.

Им пришлось ждать почти два часа, прежде чем Волдеморт пришел в себя. Сознание возвращалось медленно, урывками. Все его избранные находились рядом. Наконец, он смог подняться с дивана.

 Что выяснили? - спросил он.

 Панси и Блейз еще не вернулись, - осторожно ответил один из присутствующих в кабинете.

/Нагини/ - прошипел Волдеморт. Из-под стола выползла большая змея и приблизилась к своему господину. Избранные были, наверное, единственными, кто не вздрагивал при ее приближении или появлении, да и она благоволила только к ним. Темный лорд опустил руку на голову своей питомицы и закрыл глаза. Через две минуты раздалось два хлопка, слившиеся воедино. Это была привилегия Избранных аппарировать в любое место, куда бы не позвал их зов. Почти все пожиратели могли аппарировать в определенное место, откуда им предстояло идти на своих двоих до места встречи, и здоровье зависело только от того, насколько настроение Темного лорда плохое.

- Что? - спросил Волдеморт, глядя на довольно ошарашенные лица двух своих сподвижников. Панси и Блейза пришлось хорошенько встряхнуть, чтобы выяснить ситуацию. Через полчаса довольно-таки сбивчивого рассказа, Темный лорд решил сам взглянуть на это чудо. Еще спустя пятнадцать минут он стоял около кустарника и задумчивым взглядом смотрел на белый замок. В это же время, буквально в пятидесяти метрах от него точно таким же делом занимался Дамблдор, который тоже решил, что лучше все увидеть своими глазами. Ни то, ни другой не знали, что принесет им это странное событие. А четыре человека в одной из комнат замка медленно приходили в себя, пока два лидера противоборствующих лагеря продолжали смотреть на замок Малфоев.

Дата добавления: 2015-08-17