Он загребет все материальные ценности, до которых сможет дотянуться, а потом свернет пространство, закуклится и остановит время .

Что же здесь можно предпринять? Где человеку найти себя?

Начать определять себя изнутри. Сказать себе изнутри - «Я ЕСМЬ».

«Я есмь Путь истина и жизнь».

Может быть, хватит уже жить по оценкам себя извне? Их ставит «князь мира сего».

По успеваемости: оценка по патриотизму, по «единству с нацией»...

По «успешности», «состоятельности», «лидерству»…

«... Его занятия не вызваны желанием умственного развития. Он напоминает того, кто, не будучи голоден, поглотил огромное количество пищи. Что же происходит? Эта ненужная пища, эти без необходимости собранные сведения не ассимилируются и, как балласт, отяжеляют организм. В конечном счете, такое положение вещей благоприятствует размножению паразитов, о которых я говорил…»

Лев Толстой («НАЧАЛО ВЕКА»)

… нужно, чтобы люди поняли, что то чувство патриотизма, которое одно поддерживает это орудие насилия, [государственную власть] есть чувство грубое, вредное, стыдное и дурное, а главное — безнравственное.

Грубое чувство потому, что оно свойственно только людям, стоящим на самой низкой ступени нравственности, ожидающим от других народов тех самых насилий, которые они сами готовы нанести им;

вредное чувство потому, что оно нарушает выгодные и радостные мирные отношения с другими народами и, главное, производит ту организацию правительств, при которых власть может получить и всегда получает худший;

постыдное чувство потому, что оно обращает человека не только в раба, но в бойцового петуха, быка, гладиатора, который губит свои силы и жизнь для целей не своих, а своего правительства;

чувство безнравственное потому, что, вместо признания себя сыном Бога, как учит нас христианство, или хотя бы свободным человеком, руководящимся своим разумом, — всякий человек, под влиянием патриотизма, признает себя сыном своего отечества, рабом своего правительства и совершает поступки, противные своему разуму и своей совести.

«Не следует думать, что мысли, что утверждения не являются объективными силами! Они - объективные, реальные силы. И совершенно неизбежно, что они влекут за собой действия, даже если они не осуществляются во внешних поступках. Для будущего гораздо более важно то, что люди думают, чем то, что они делают, так как мысли будут действовать в продолжении времени. Сегодня мы живем из мыслей прошедших времен; они осуществляются в действиях, которые происходят сегодня. И наши мысли – мысли, которые протекают через мир сегодня – взойдут снова в действиях будущего.«

Р. Штейнер. Дорнах, 30 декабря 1916, GA 173b, СТР. 125.

»Как часто можно было видеть, как доктор Штайнер переходил от одного из нас к другому с простыми словами:

›Если все же дойдет до войны … это будет ужасно!‹

Это выглядело так, как будто он ждал чего-то, при этом на него едва можно было смотреть.

›Да, господин доктор, кажется, доходит до войны.‹

Тогда он уходил разочарованно.

›[Если бы ] только 40 человек сочувствовали ему‹ - говорил он, когда война уже разразилась, -

› [но] слишком мало было тех, кто не хотел ее. ‹

Ася Тургенева: Воспоминания о Рудольфе Штайнере и работе над первым Гётеанумом. Штутгарт 1972, СТР. 62.

Оригинал:

«Man glaube nicht, daß Gedanken, daß Behauptungen nicht objektive Mächte sind! Sie sind objektive, reale Mächte. Und es ist ganz unausbleiblich, daß sie ihre Wirkungen nach sich ziehen, wenn sie sich auch noch nicht umsetzen in äußere Taten. Für die Zukunft ist viel wichtiger das, was die Menschen denken, als das, was sie tun, denn Gedanken werden im Laufe der Zeiten Taten. Wir leben heute von den Gedanken vergangener Zeiten; die erfüllen sich in den Taten, die heute geschehen. Und unsere Gedanken – die Gedanken, die die Welt heute durchfluten – werden sich wiederum in den Taten der Zukunft entladen.«

Dornach, 30. Dezember 1916, GA 173b, S. 125.

»Wie oft konnte man sehen, wie Dr. Steiner von einem zum anderen von uns ging mit den einfachen Worten: ›Es kommt doch zum Krieg … es wird furchtbar werden!‹ Es war, wie wenn er auf etwas warte, und dabei konnte man ihn kaum anschauen. ›Ja, Herr Doktor, es scheint zum Krieg zu kommen.‹ Da ging er, wie enttäuscht, weg. ›Nur vierzig Menschen haben ihn gewollt‹, sagte er, als der Krieg ausbrach, ›und zu wenige waren da, die ihn nicht wollten.‹«

Asja Turgeneva: Erinnerungen an Rudolf Steiner und die Arbeit am ersten Goetheanum. Stuttgart 1972, S. 62

---

Дата добавления: 2015-08-17