Читайте также:
|
НЕБЕСНЫЙ ВЕРБЛЮД
1. СТЕПНОЙ РАЙ ДЕТСТВА.
НА СКЛОНЕ КРАСНОЙ ГОРЫ. ДЕНЬ.
Через круглое отверстие лисьей норы видна Красная гора и синее небо над ней.
В нору заглядывает голова девочки 5 лет это - ДЖИРГАЛКА. Она с интересом разглядывает внутренности норы и оглядывается назад.
ДЖИРГАЛКА: Баир, Саналка!
В нору заглядывает САНАЛКА (мальчик 8 лет) в его руках воздушный змей
и Баир (мальчик 12 лет)
САНАЛКА: Там лиса живет.
ДЖИРГАЛКА: Хочу лису.
БАИР: Лиса далеко убежала. Нора очень глубокая.
ДЖИРГАЛКА: Хочу лису!
САНАЛКА: Тебе говорят, нора глубокая. Здесь вход, а выходов много и все далеко.
ДЖИРГАЛКА: Где выходы?
САНАЛКА: Далеко, может за сто тысяч километров.
БАИР: Ага, один в Америке, другой на Северном полюсе.
ДЖИРГАЛКА: Как это на полюсе?
САНАЛКА: Там пингвины живут. Ясно?
ДЖИРГАЛКА: Хочу пигвинов.
БАИР: Покричи, может они услышат.
Джиргалка сует голову в нору и кричит.
ДЖИРГАЛКА: Пигвины!!! Я тут! У нас красиво! Мы змея запускаем! Эй!
Прислушивается.
БАИР: Отвечают?
ДЖИРГАЛКА: Пигвины говорят, что хотят к нам.
САНАЛКА: Правильно! (кричит в нору) Эй пингвины! У нас самая лучшая красная гора! БАИР: (кричит) У нас самый лучший воздушный змей!
САНАЛКА: И самый лучший в мире небесный верблюжонок Алтынка!
ДЖИРГАЛКА: Пигвины! У нас верблюжонок!!!
БАИР: (верблюжонку) Алтынка! Иди, крикни пингвинам на Северный полюс, пусть знают!
ДЖИРГАЛКА: Алтынка, маленький, хороший, давай вместе кричать!
Верблюжонок Алтынка заглядывает в нору и издает торжествующий рев.
Саналка, Баир и Джиргалка кричат «УРА!!!»
БАИР: Айда вниз!!!
Верблюжонок встряхивает головой, издает победный крик и вместе с Баиром несется вниз по склону.
В руках Баира раскручивается моток ниток.
Саналка поднимает над головой воздушного змея и несется следом.
Джиргалка спохватывается и тоже бежит вниз по склону.
ДЖИРГАЛКА: Я тоже хочу змея! Отдай!
САНАЛКА: Ты еще маленькая!
ДЖИРГАЛКА: Сам маленькая! Сам!
Воздушный змей взмывает в небо.
На пригорок поднимается суслик, оборачивается на бегущих детей.
Ящерица взбирается на камень и тоже наблюдает, как навстречу ей вниз по склону
бежит белый верблюжонок, а следом за ним несутся трое детей.
В небе парит самодельный воздушный змей, неумело раскрашенный детскими руками.
Где-то раздается чихание мотора и ухает дальняя «попсовая» музыка.
2. ВНЕДРЕНИЕ НЕЧИСТОЙ СИЛЫ
СУХАЯ БЕЗЖИЗНЕННАЯ СТЕПЬ. ДЕНЬ.
Далеко в степи пылит широкий навороченный джип. За ним едет потрепанный грузовик «ЗИЛ», с шумом выпускающий из выхлопной трубы черный дым.
Джип раскрашен в невероятные цвета, утыкан дополнительными фарами. На крыше стоит спутниковая антенна и динамик, который оглушает окрестности модной музыкой MTV.
Джип и грузовик проносятся мимо норки суслика. За пригорком парит в небе воздушный змей.
Суслик прячется.
Встревоженная пылью и громкой музыкой ящерица тоже ныряет в норку.
3. СИГНАЛ ТРЕВОГИ
ДОМ ДОРЖИ. ДЕНЬ.
Вдали виден поднимающийся из-за холма столб пыли.
САГЛАРА (30 лет ) смотрит вдаль, прикрывая глаза ладонью.
Саглара беременна. Она стоит во дворе около летней печи.
Из-за холма слышна музыка и сигналы джипа.
Саглара, придерживая руками живот, залезает по приставной лесенке на плоскую крышу мазанки.
Вглядывается в приближающийся столб пыли. Слышит рев мотора и музыку.
На крыше стоит старый таз. В тазу – куски автомобильной шины, старые газеты. САГЛАРА подносит спичку. Газеты вспыхивают, плавятся старые покрышки,
черный дым клубами поднимается в небо.
4. СИНГАЛ ПРИНЯТ.
СТЕПЬ. ДЕНЬ.
Стадо овец на пастбище с выжженной травой. Рядом пасется верблюдица Мара и лошадь.
Мара поднимает голову - дым, Чабан ДОРЖИ (30 лет) видит черный дым за горой, прыгает в седло и
верхом на лошади мчится домой. Мара смотрит вслед.
5. ТОРГОВЛЯ БЕЛЫМ ВЕРБЛЮЖОНКОМ.
ЧАБАНСКАЯ ТОЧКА – ДВОР ДОРЖИ. ДЕНЬ.
К дому-мазанке подъезжает раскрашенный джип со спутниковой антенной на крыше и грузовик «ЗИЛ». Пыль догоняет машины, накрывает их и идет вперед.
Через облако пыли видно несущегося к дому всадника. Это хозяин дома – ДОРЖИ (30 лет)
Из раскрашенного джипа выходит грузный калмык МЕНКЕ ДАВАИЧ (45лет), ичеловек сбегающими глазами АДМИНИСТРАТОР киногруппы(50 лет).Администратор морщится от боли в суставе руки. На шее у него болтается бинокль.
Доржи спрыгивает с коня возле машины приехавших гостей.
МЕНКЕ ДАВАИЧ: (говорит с Доржи на калмыцком) Ну, Доржи, как дела?
Доржи оглядывается на грузовик и выходящих из него двоих калмыков.
ДОРЖИ: Подожди до осени… Шерсть сдадим, рассчитаемся… Не забирай овец...
МЕНКЕ ДАВАИЧ: А если все лето дождя не будет? Вся твоя скотина передохнет.
ДОРЖИ: Будет дождь. Не может быть, чтобы не было. Хороший знак был.
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Смешно! Двадцать первый век, а он «знаки»! Прямо, как старик. И стоянка у тебя древняя. По всей степи такой не сыщешь. И колодец. Воды-то, небось, почти не осталось…
ДОРЖИ: Ничего. Из этого колодца мой дед и прадед воду брали. Еще до большой войны. И нам воды хватит. Вот дождь пройдет…
МЕНКЕ ДАВАИЧ: А если не пойдет… Ладно, овец пока брать не буду. Не затем приехал… Свезло тебе, Доржи… Другой бы на моем месте… А я долг и простить могу. Плохо живешь. Солярки для дизеля нет. Без света сидишь. Воду на верблюде качаешь…
ДОРЖИ: Чего хочешь?
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Я же говорю, свезло тебе. Белый верблюжонок твой где?
ДОРЖИ: С детьми в степи.
МЕНКЕ ДАВАИЧ: (по-русски) Вот – Виктор Иванович важный человек! Администратор. Кино снимает. С американцами! Голливуд!
ДОРЖИ: (по-калмыцки) Здравствуйте.
АДМИНИСТРАТОР: Что он говорит?
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Здоровается по-нашему.
АДМИНИСТРАТОР: Здравствуйте, здравствуйте. Хотелось бы посмотреть верблюжонка.
МЕНКЕ ДАВАИЧ: (Доржи) Везучий ты! Они в кино белого верблюжонка снимали, а он сдох. Ясное дело – ко мне. Так и так, Менке Даваич, съемки встали, сроки горят. Нужен точно такой же верблюд. Ты всех в районе знаешь. Помоги! Я сразу про тебя подумал. Такой я человек. Ты теперь миллионер! (водителю грузовика ) Выгружай!
Водитель из кузова вытаскивает четыре мешка и две канистры.
Я тебе соли привез, муки. Бензину. Соляры. И вот - 1000 долларов. Смотри, свежие, зеленые, пахнут! За одного верблюжонка целое состояние!
ДОРЖИ: А что мне эти доллары? Тут степь. Куда их?
МЕНКЕ ДАВАИЧ: (на калмыцком) В городе поменяешь, а хочешь, я сам… (кладет доллары себе в карман) Ты, главное, сделай так, чтобы он доволен был ( Менке Даваич показал на приезжего ). А я тебе и свет, и бензин, и муки, и что хочешь из-под земли достану! Детям одежу к школе надо? Надо! Жена вон тебе рожать собралась (кивнул на беременную САГЛАРУ ) пеленки, простынки, кальсонки… как без них? Шампунь детский, не хозяйским же мылом грудного купать. Все можно.
Саглара с тревогой смотрит на Менке Даваича, который показывает рукой в ее сторону
ДОРЖИ: Саглара, я тут сам разберусь…
Во двор входит верблюжонок АЛТЫНКА, его ведет девочка ДЖИРГАЛКА (5 лет). Следом бегут братья БАИР (12 лет) и САНАЛ (8 лет).
САГЛАРА: (дочке) Джиргалка! Опять вся испачкалась?
ДЖИРГАЛКА: Это – Саналка пачкался … (указывает на брата). Я еще маленькая.
САНАЛКА: У, ведьма!
САГЛАРА: (Джиргалке) Идем умываться!
АДМИНИСТРАТОР: Это тот самый верблюд?
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Тот… я же говорил… Ну?
Баир и Саналка поят верблюжонка Алтынку и с интересом рассматривают гостей.
Саглара уводит дочку Джиргалку к умывальнику, моет ее.
Администратор вынимает из портфеля фотографии. Смотрит, сравнивает Алтынку с изображением на фото.
АДМИНИСТРАТОР: Один в один! Послушный? Команды понимает?
ДОРЖИ: Как ребенок.
САНАЛ: Алтынка умный. Он даже петь может.
БАИР: Он под счастливым облаком родился. Видите, какие глаза.
АДМИНИСТРАТОР: Под каким облаком?
БАИР: Облако было, как верблюд на небе. Это хороший знак. Деда Адык сказал, а он знает…
ДОРЖИ: Он у нас «тенгрин ботхн»!
АДМИНИСТРАТОР: Как?
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Это по-калмыцки – «небесный верблюд» значит! Лучшего по всей степи не найдешь!
ДОРЖИ: А с вашим что случилось? Почему умер?
АДМИНИСТРАТОР: (Обходит верблюжонка, осматривая со всех сторон.) С нашим? Пиротехники загубили. Сарай врывали, ну и не рассчитали. Перегородка оказалась тонкая…
ДОРЖИ: Что?
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Говорят, же, сгорел у них верблюд…
ДОРЖИ: Как – сгорел? Живьем? Насмерть?
АДМИНИСТРАТОР: Кино! Режиссер орет, матерится на американском языке, а администратор потом, бегай, ищи замену…
БАИР: Папа, зачем они сарай взорвали?
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Помолчи, мальчик, тут старшие говорят.
САГЛАРА: Заходите в дом. Чаю попейте. Баир, Санал! Домой!
Санал оглядываясь, уходит в дом.
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Надо ехать, дела…
ДОРЖИ: Без чая нельзя. Дороги не будет…
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Некогда, Доржи, некогда. Время – деньги ( водителю грузовика ) подгони поближе ( второму шоферу) ты тоже помогай.
Менке Даваич отводит Доржи в сторону и сует доллары. Баир с удивлением смотрит.
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Держи, миллионер. Ну что, поменять? Или в город поедешь?
ДОРЖИ: Меняй.
Менке Даваич берет доллары, прячет во внутренний карман.
МЕНКЕ ДАВАИЧ: ( вынимает российские деньги из портфеля, пересчитывает.) Я тебе по самому выгодному курсу. Вот – двадцать семь тысяч, как в аптеке…
( Показывает деньги Доржи, потом отсчитывает и часть кладет себе в карман. Вынимает калькулятор. Стучит пальцем по клавишам).
…Так, восемь пятьсот за муку, за соль, за аренду. Верно?.. ( Менке Даваич показывает Доржи экран калькулятора.Доржи вздыхает, кивает. Менке Даваич отсчитывает из пачки деньги, кладет в свой карман)
… За бензин
( Менке Даваич заглядывает в блокнот. Отсчитывает купюры. Кладет в карман )
Сегодня муку привез. Соль…Спички. Сахар. Лекарства, как просил… Соляра… Ну вот. Остальное – твое…
Протягивает оставшиеся купюры Доржи.
Их мало. Ничтожно мало.
Менке Даваич хлопает по плечу сникшего Доржи.
МЕНКЕ ДАВАИЧ: … Зато никому не должен! В народе говорят - самый богатый тот, кто долгов не имеет. А народ не ошибется! Верно? Грузи!
Водитель грузовика и грузчик валят верблюжонка на землю, придавливают.
Белый верблюжонок хрипит, дергается.
Баир бросается на грузчиков.
БАИР: Эй! Ему же больно! Папа! Что они делают!
ДОРЖИ: (грузчикам) Эй, полегче!
Грузчики останавливаются, смотрят на Доржи и на Менке Даваича.
Доржи пытается увести Баира. Мальчик отбивается, кричит.
БАИР: Папа, Алтынку нельзя! Он же «тенгрин ботхн»! Они его тоже убьют и тогда… Тогда всем будет плохо… Скажи им!
АДМИНИСТРАТОР: Кому будет плохо? Что он говорит?
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Не слушайте, это дед у них был… Того… (вертит у виска) Сказки про волшебного верблюда рассказывал.
БАИР: Не сказки! Алтынка самый настоящий «тенгрин ботхн».
МЕНКЕ ДАВАИЧ: А что же он тогда вам добра не принес? Загадал бы мешок долларов. Сейчас бы первым баем был. Всех овец и чабанов бы купил.
БАИР: Я другое загадывал.
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Ну и что? Желание исполнилось?
БАИР: Исполнится! Алтынка еще маленький. У него сил мало.
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Какое желание?
Баир оглядывается на молчащего отца.
БАИР: Не скажу!
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Во! Весь в деда. Земли под ногами не видит. Все сказки да притчи…
ДОРЖИ: Я тут подумал… (достает деньги)
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Разменять?
ДОРЖИ: Не надо!
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Ну и ладно. Мужское слово - сказано – не перешибешь! Верно? Чего стали? Грузите!
Водители и грузчик связывают веревками ноги верблюжонка, затягивают узлы, чтобы не брыкался.
Раздается вой Джиргалки и всхлипывания Саналки. Дети стоят в дверях мазанки. Саглара держит их рядом с собой и сама старается не расплакаться.
Доржи прижимает Баира к себе.
Доржи и Саглара встречаются глазами. Саглара чуть заметно кивает и отводит взгляд.
Баир поднимает голову и смотрит отцу в глаза, ища защиты и справедливости. Доржи молчит.
Грузовик дает задний ход, ломает ограду. Шофер грузовика по кличке Хомяк, грузчик по кличке Крыса и водитель джипа по кличке Вундеркинд поднимают обессиленного и смертельно испуганного верблюжонка и бросают в кузов.
ШОФЕР-ХОМЯК: (грузчику) Давай в кузов, придержишь верблюда, чтоб не взбрыкнул.
ГРУЗЧИК-КРЫСА: У тебя там гвозди торчат. Подстелить есть чего?
Доржи указывает на старый коврик, который висит на ограде.
Грузчик-Крыса бросает коврик в кузов и лезет сам.
Взвизгивают, закрываясь, железные замки заднего борта машины.
Вдруг из степи раздается истошный крик. Почти человеческий.
Доржи, Менке Даваич и Администратор оборачиваются.
В облаке пыли из степи несется верблюдица МАРА.
Верблюдица ревет хрипло, колюче, жутковато. Мотает головой, разбрызгивая ошметки пены.
Администратор смотрит в бинокль.
Ее глаза наполнены материнской яростью – сокрушающей и страшной.
Девочка Джиргалка вздрагивает и в ужасе прижимается к матери.
ДОРЖИ: (кричит жене глухим изменившимся голосом) Детей в дом! (Менке Даваичу) Езжайте! Езжайте!
Доржи вскакивает на коня. Мчится навстречу верблюдице.
МЕНКЕ ДАВАИЧ: (Администратору) Это - мать верблюжонка... У них инстинкты… Если нас догонит, убьет… Быстро в машину… (водителям) Поехали!
Раскрашенный джип выезжает на дорогу. Следом выруливает грузовик с плененным верблюжонком.
6. УСМИРЕНИЕ МАТЕРИ ВЕРБЛЮДИЦЫ - 1
СТЕПЬ. ДЕНЬ.
Доржи мчится навстречу верблюдице. Поравнялись. Доржи на ходу накидывает на ее шею петлю, заматывает веревку вокруг седельной луки, резко останавливает коня.
Петля вокруг Мары затягивается. Мара орет, хрипит. Мотает головой, пытаясь освободиться.
Доржи подбирает под себя веревку, виснет на ней, пригибая голову Мары к земле. Мара то медленно клонится, то вдруг яростно выгибается, и Доржи взлетает вверх.
7. АЛТЫНКА ПРОЩАЕТСЯ С РОДНОЙ СТЕПЬЮ.
СТЕПЬ. ДЕНЬ.
Крик верблюжонка заглушается поп музыкой из динамиков едущего по степной дороге раскрашенного джипа.
Связанный верблюжонок Алтынка лежит на дне кузова грузовика, который едет следом за джипом. Рядом с Алтынкой на старом коврике трясется калмык - ГРУЗЧИК-КРЫСА. Верблюжонок задирает голову, оглядывает родные места, кричит. Грузчик ухмыляется «Ну, попрощайся».
Грузовик едет по степной дороге. Голова верблюжонка торчит из кузова.
Впереди пылит «навороченный» джип Менке Даваича.
В зеркале водителя джипа отражается идущий позади грузовик с Алтынкой. Водитель джипа по кличке ВУНДЕРКИНД обращает внимание хозяина на жалобно кричащего верблюжонка.
ВУНДЕРКИНД: Ишь, мамку зовет.
В просторном салоне джипа постелен ковер, на стенах портреты Путина, Медведева, Далай Ламы и Джеки Чана. Работает портативный телевизор с поющими полуголыми девицами.
Менке Даваич с бокалом шампанского в руках, вынимает из портативного холодильника лед и сыпет себе и Администратору в бокалы.
МЕНКЕ ДАВАИЧ: (шоферу) Мягчее, шампуньское плещешь! (Выглядывает в окно. Верблюжонку) Эй, «тенгрин ботхн», за тебя!
АДМИНИСТРАТОР: А что этот небесный верблюд, действительно желания исполняет?
МЕНКЕ ДАВАИЧ: Сказки! Старый Адык придумал, а дети верят. Бизнес крутить надо, а не в сказки верить. Вот я в долг под проценты дал, а теперь каждый чабан мне должен. Из всего бизнес делать можно! Вон степь - сухая. Овцы дохнут. Ни разу дождя не было. Даже тюльпаны не цвели. А мне прибыль. Вчера пару сотен голов за бесценок взял. А тут еще комиссионные за твоего верблюда… Выпьем!
Администратор чокается и хватается за больное плечо.
АДМИНИСТРАТОР: Ой, господи! Артрит, будь он проклят!
Верблюжонок Алтынка в кузове трясущегося на кочках грузовика. Его за кожаный ошейник придерживает Грузчик-Крыса.
8. УСМИРЕНИЕ МАТЕРИ ВЕРБЛЮДИЦЫ - 2
СТЕПЬ. ДЕНЬ.
Мара устала. Ее шея под телом Доржи клонится набок, и, наконец, верблюдица валится на землю,
елозит ногами,
хрипит,
вращает огромным глазом, в котором, полыхает отражение степного раскаленного солнца. Огромная слеза выкатывается из глаза и течет по верблюжьей морде.
Доржи всем телом, изо всех сил прижимает голову верблюдицы к земле...
9. ЧЕРТОВО ПЕРЕПУТЬЕ.
СТЕПЬ. ДЕНЬ.
Иссушенная степь.
На перепутье расцвеченный джип сигналит, останавливается, следом тормозит грузовик.
Водитель-Вундеркинд выходит из джипа, открывает дверцу перед Администратором.
Администратор выходит. Перед ним перепутье четырех дорог. Посередине на железной трубе – почтовый ящик.
Администратор оглядывается. Из грузовика выходит шофер по кличке Хомяк, тоже осматривается.
Верблюжонок Алтынка выглядывает из кузова.
МЕНКЕ ДАВАИЧ: (из джипа) Слышь, администратор, тебе до железной дороги напрямки можно. Садись на грузовик. Три часа и ты на станции.
ШОФЕР-ХОМЯК: Я через степь дороги не знаю.
МЕНКЕ ДАВАИЧ: А вон куда почтовый ящик рылом, туда и ехай. И чтоб ветер в правую щеку. Три часа и на месте.
ШОФЕР-ХОМЯК: Поехали!
Администратор забирается в кабину грузовика.
Джип сигналит, включает все фары и громкую музыку и едет по дороге налево.
Грузовик разворачивается в сторону, в которую смотрит почтовый ящик.
В кузове верблюжонок Алтынка кричит и пытается подняться на ноги. Грузчик хватает его за ошейник, пригибает.
Грузовик выезжает в степь по бездорожью.
Почтовый ящик покачивается на трубе.
10. ОТЦОВСКАЯ ЗАПОВЕДЬ.
СТЕПЬ. ДЕНЬ.
Две тени движутся по степи. Тени всадника и верблюда.
Доржи едет верхом на коне, следом на привязи трусит усмиренная верблюдица Мара.
Впереди, покосившись, стоит каменная скифская баба.
Доржи останавливается, прислушивается. Доносятся приглушенные всхлипывания. Доржи спешивается, подходит к каменной глыбе. За камнем земле сидит Баир.
Доржи спешивается, садится рядом.
ДОРЖИ: Ты у меня старший. Совсем взрослый. Понимать должен. Мы люди, мы чабаны, а верблюды – животные. Скотина. Привяжешься – не сможешь зарезать, не сможешь есть, не сможешь продать. Как семью кормить будешь?
БАИР: Алтынка не скотина! Дед Адык говорил…
ДОРЖИ: Дед вам сказки рассказывал, а ты… В жизни чудес не бывает.
БАИР: Ты вправду так думаешь?
Доржи молча встает, поднимается и Баир.
Вместе идут по степи. За ними конь и верблюдица Мара.
Из-за холма в небо поднимается красный дым. Доржи прыгает в седло, подсаживает Баира и несется в сторону сигнала. Мара бежит сзади.
11. РОДОВЫЕ СХВАТКИ. ОТЪЕЗД РОДИТЕЛЕЙ.
ДОМ ДОРЖИ.ДЕНЬ.
На крыше мазанки стоит Джиргалка и подкидывает в таз траву, которая дает красный дым.
Саналка видит в степи скачущих на коне отца с Баиром.
САНАЛКА: Едут!
Джиргалка машет руками.
Саналка слезает по лестнице и бежит навстречу Доржи.
САНАЛКА: Папа, мамка рожает! Скорее! А то без нас родит!
ДЖИРГАЛКА: (пытается спуститься) А то родит!
Доржи передает повод Мары Баиру, бросается к дому. За ним Баир и Саналка.
Джиргалка все еще не может спуститься с лестницы.
ДЖИРГАЛКА: Подождите меня!
Верблюдица Мара в загоне жадно пьет воду.
Доржи выводит из мазанки охающую Саглару.
ДОРЖИ: Баир, запрягиай Кангая!
Баир бросается к коню, ведет к стоящей под навесом повозке.
Доржи ведет жену к повозке, усаживает. Джиргалка хватает мать за юбку и пытается сесть рядом.
ДОРЖИ: Нельзя! Мама рожать едет! К фельдшеру!
ДЖИРГАЛКА: Я тоже хочу рожать!
САНАЛКА: Уйди, говорят тебе. У! Вредина!
Саглара целует детей.
ДОРЖИ: (Баиру) Мара полное корыто воды выпила и еще просит.
БАИР: Почему?
ДОРЖИ: К побегу готовится. Придется запереть. Побежит за Алтынкой – пропадет. Ты – старший. Овец паси. И смотри, Мару не выпускай. Без нее пропадем.
Баир кивает.
Доржи выводит запряженного в повозку коня к дороге.
Саналка спохватывается
САНАЛКА: Папа! Монетки!!!
Саналка подает на ладони отцу две монеты медную и серебристую.
Доржи берет монеты и бросает перед конем. Понукает коня и выезжает на степную дорогу.
БАИР: Белой дороги!
Дети машут руками « Белой дороги!»
Джиргалка кидается подбирать монетки.
САНАЛКА: Нельзя, пока не уедут! Брось! (отнимает у сестры и бросает монетки ) Вот глупая!
ДЖИРГАЛКА: Сам глупая!
Повозка Доржи удаляется по степной дороге (м.б. вдали – туман)
12. ЧЕРТОВО ПЕРЕПУТЬЕ. СБИВШИЕСЯ С ДОРОГИ.
СТЕПЬ. ПЕРЕПУТЬЕ. ДЕНЬ.
М.б. туман.
Грузовик с Алтынкой в кузове едет по степному бездорожью.
В кабине трясется Администратор.
ШОФЕР-ХОМЯК: Что за черт! Пятый час мотаемся. Где эта чертова железная дорога?
Сверху по кабине стучит грузчик-Крыса, который придерживает верблюжонка.
ГРУЗЧИК-КРЫСА: Эй! Гляньте! Влево!
Шофер сворачивает влево и выезжает на перекресток, посередине которого на железной трубе покачивается почтовый ящик.
Шофер и Администратор выходят из кабины.
ШОФЕР-ХОМЯК: Чтоб мне сдохнуть, мы ж здесь уже были!
АДМИНИСТРАТОР: (смотрит на ящик, узнает это место) Ёшкин кот!!!
ГРУЗЧИК-КРЫСА: (из кузова) Говорили же тебе езжай, куда почтовый ящик мордой смотрит… А ты…
В небе с клекотом кружит степной орел. Все смотрят наверх.
ШОФЕР-ХОМЯК: Против часовой круги нарезает. Плохой знак!
Налетает порыв ветра. Слышится скрип ржавого железа.
Почтовый ящик на трубе поворачивается и показывает новое направление.
ГРУЗЧИК-КРЫСА: Хорош ориентир!
ШОФЕР-ХОМЯК: Вот те и приехали… Чертово перепутье!
АДМИНИСТРАТОР: Вы мне это бросьте! Я вам поездку оплатил. Как хотите, но чтоб к вечернему поездубыли на станции!
Шофер-Хомяк садится в кабину.
ШОФЕР-ХОМЯК: По трассе пойдем! Пусть в объезд, зато не заплутаем.
Грузовик газует.
Алтынка в кузове дергается и пытается подняться на ноги. Грузчик его тянет обратно за ошейник. Ошейник рвется. Грузчик-Крыса пригибает голову верблюжонка руками и выбрасывает разорванный ошейник из кузова.
Грузовик уезжает. Возле почтового ящика на дороге остается лежать разорванный ошейник Алтынки.
13. ЗА СТАРШЕГО. ИГРА ВО ВЗРОСЛЫХ.
СТОЯНКА ДОРЖИ. ДЕНЬ.
Баир заправляет дизель генератора солярой, пытается завести, не выходит.
В это время Джиргалка и Саналка играют в отца и мать. Саналка разжигает огонь в летней печи. Рядом Джиргалка вся в муке месит тесто, отгоняет комара.
Прихлопывает его, снимает со лба,
ДЖИРГАЛКА: А у комаров дети есть?
САНАЛКА: (отгоняет комара) И даже очень много!
ДЖИРГАЛКА: А они плакают, когда детей убивают?
САНАЛКА: Не! Только пукают!
ДЖИРГАЛКА: ( нюхает убитого комара) Как пукают? Как верблюды?
САНАЛКА: Нет, потише… Комары же маленькие.
ДЖИРГАЛКА: А я большая!
САНАЛКА: И глупая!
ДЖИРГАЛКА: Сам глупая! Баира! Саналка опять на меня ругается! Баира!
Джиргалка бежит к Баиру, который безуспешно пытается завести мотор дизеля.
БАИР: Отстань! Мама с новым ребенком приедет, а у нас света нет.
Джиргалка вся в слезах и в муке убегает в загон к Маре.
Баир снова дергает за веревку мотора. Дизель на секунду заводится.
Лампочка под потолком навеса загорается и тухнет.
Загон.
Джиргалка гладит по морде верблюдицу Мару.
ДЖИРГАЛКА: Бедненькая! Алтынку жалко? Давай вместе плакать.
У Мары из глаза выкатывается слеза. Джиргалка вытирает себе слезы подолом платья, потом вытирает слезы верблюдице. Снимает со своих волос красную ленточку и заплетает верблюдице.
Всхлипывает.
ДЖИРГАЛКА: Никто нас женщин не понимает.
14. АЛТЫНКА В ДОРОГЕ.
СТЕПЬ. ДЕНЬ.
Грузовик с Алтынкой едет по степи.
Грузчик в кузове спит, Алтынка выглядывает из кузова.
15. МАРА СБЕЖАЛА И ГЕРОЙ БАИР ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПУТЬ.
СТОЯНКА ДОРЖИ. ВЕЧЕР (режим).
Верблюжий загон.
Джиргалка шмыгает носом. Сдерживая слезы, делает прическу Маре, расчесывает гребнем и
вплетает красную ленту,
гладит по морде верблюдицу.
ДЖИРГАЛКА: Мара, бедненькая, не плачь. Мне тоже Алтынку жалко. Ты наверно кушать хочешь? Ты сахар больше всего любишь! На кусочек… Больше нет!
Под навесом
Саналка и Баир возятся с дизелем. Оба перемазались в ржавчине и в масле. Заводят. Лампочка на столбе вспыхивает и гаснет.
Верблюжий загон.
Джиргалка отвязывает веревку, открывает загон.
ДЖИРГАЛКА: Иди, иди травку кушай!
Под навесом
Баир со всей силы дергает за веревку мотора. Ротор раскручивается, взвывает. Начинает работать.
На столбе загорается лампочка. Саналка и Баир кричат «Ура!!!»
В свете лампочки братья видят, как верблюдица Мара перепрыгивает через жердь изгороди и несется в вечернюю степь.
БАИР: Мара! Мара! Вернись!
Баир бежит вслед верблюдице, но останавливается, поняв, что ее не остановить.
Саналка догоняет Баира.
САНАЛКА: Это Джиргалка выпустила. Я же говорю, совсем глупая! Ей уши надо надрать!
Джиргалка, стоя у изгороди, рыдает.
ДЖИРГАЛКА: Я ей только красную ленточку хотела. Она сама. Это Саналка! Я еще маленькая!
Полная луна в небе. Слышны звуки ночной степи.
БАИР: (смотрит в небо) Луна округлилась. С солончаков гиблый ветер пойдет. Зверь с ума начнет сходить. Мара ляжет в ложбине – всё. Пропадет. Сейчас искать надо.
САНАЛКА: Мара умная! Она за Алтынкой побежала. У нее самый лучший нюх. Во всех чабанских точках такого нюха у верблюдов нет. Правда же? Она воду за 50 километров чует, а Алтынку и за сто может найти. Папа так говорил. Она пойдет по следу, как собака…
Ночь. На столбе горит лампочка.
Перед мазанкой стоит мотоцикл. Открыты створки ворот.
Из мазанки выходит Баир. В его руках холщовая сумка, бутылка воды и большой нож с серебряной ручкой.
САНАЛКА: Деда Адыка нож?
БАИР: Дед Адык умер. Теперь нож мой.
ДЖИРГАЛКА: А дед Адык насовсем умер?
САНАЛКА: Я с тобой поеду.
БАИР: (кивает на сестру) А ее одну?
САНАЛКА: А что ей? Она, знаешь, какая живучая!
БАИР: А овцы? За ними глаз да глаз.
САНАЛКА: Вот всегда так… Как что, так я, а как что… (тыкает пальцем в лоб Джиргалке) Горе ты мое!
ДЖИРГАЛКА: (вздыхает) Горе.
Баир кладет в коляску мотоцикла бутылку воды, мешок с хлебом и несколько кусков сахара. Заводит мотор.
Саналка протягивает на ладони монетки. Баир берет и бросает монетки на дорогу перед мотоциклом.
САНАЛКА: Чтоб удача была! Чтоб Мару нашел!
ДЖИРГАЛКА: И Алтынку!
Мотоцикл трогается и едет по ночной дороге в степь.
САНАЛКА: Белой дороги! (Джиргалке ) Скажи, «белой дороги»!
ДЖИРГАЛКА: Без сопливых!
САНАЛКА: У, ведьма!
Мотоцикл с Баиром удаляется в ночную степь.
16. ВЕРБЛЮДИЦА В ПОИСКАХ СЫНА. УЛАН.
ЧЕРТОВО ПЕРЕПУТЬЕ. СТЕПЬ. НОЧЬ.
На перепутье на ржавом столбике поскрипывает и крутится на своей оси почтовый ящик.
Из темноты к нему подходит верблюдица Мара.
Жадно втягивает носом воздух.
Находит лежащий на дороге обрывок ошейника, который был на шее Алтынки.
Внезапно где-то в степи слышится вой волка.
Мара встревоженно озирается вокруг, видит, как на фоне ночного неба появляется фигура всадника на лошади. Это бахчевод Улан.
За спиной рюкзак. К седлу с двух сторон приторочены сетки с картошкой.
Улан, подъезжает, оглядывает степь – она пустынна, слезает с коня, подходит к верблюдице, осматривает.
УЛАН: Ну что, заблудилась? Пойдем со мной. Может, хозяин отыщется. Эй, ты что тут нашла?
Улан наклоняется и поднимает обрывок ошейника, который нюхала Мара.
УЛАН: Твой? Ну, пойдем!
Верблюдица покорно идет за Уланом, вернее за ошейником Алтынки. Бахчевод садится в седло, цокает. Они удаляются в ночную степь.
17. МОТОЦИКЛ ЗАГЛОХ.
СТЕПЬ. НОЧЬ.
Баир на мотоцикле едет по степи. Зовет Мару.
Фара высвечивает едва различимое пространство ночи.
Стадо сайгаков, вспугнутое появлением мотоцикла, издали настороженно наблюдает за пришельцем.
Вдруг, чего-то испугавшись, сайгаки срываются подальше в степь, высоко подпрыгивая, бодая рогами воздух, и через несколько мгновений скрываются в высокой траве.
Баир останавливается, прислушивается к степи, вынимает из пакета несколько кусочков пиленого сахара. Забирается ногами на мотоцикл, осматривает степь. Показывает сахар в темноту степи.
БАИР: Мара! Ко мне! Сахар! Сахар!
Верблюдицы нигде нет.
Баир заводит мотоцикл и едет дальше. Зовет верблюдицу.
В свете фары вьются насекомые. Вдруг перед мотоциклом пролетает большая летучая мышь. Баир отмахивается.
Мотоцикл глохнет. Тухнет фара.
Слышен вой волка. Баир встревожен.
Баир пытается завести мотор, чиркает спичками, ищет неисправность.
В коробке остается только одна спичка.
Баир мочит в бензине тряпку, наматывает на палку, поджигает факел и осматривает мотор.
Оборачивается на шум.
Из темноты степи на него смотрят глаза неизвестного животного.
Баир фыркает – пугается сам и пугает пришельца.
Животное ускакивает. Тишина.
Вдруг раздается низкий завораживающий звук. Баир с факелом идет на звук, который доносится из-за невысокого холмика.
Невдалеке мальчик видит лежащее на земле странное, подсвеченное снизу огненное облако.
Словно завороженный, Баир медленно, как сомнамбула идет на свет облака. Под ногой гулко и звонко хрустит и ломается сухая прошлогодняя трава. Черно-голубой ночной горизонт поет на разные голоса.
Чем ближе подходит Баир, тем сильнее и выше багровые лучи бьют в черное небо.
Факел в руке Баира гаснет.
Среди сгустившейся над землей черноты, колыхается, то вздуваясь, то сникая огромный пузырь воздуха. Растекается по степи, переливается на тысячу багровых оттенков в сгустившемся тихо шипящем воздухе.
18. ЗАКЛИНАНИЕ ДОЖДЯ. МАРУ ВИДЕЛИ У УЛАНА.
БАЛКА. НОЧЬ.
Откуда-то, как из-под земли, выскакивают две огромные овчарки, молча пристроившись с двух сторон, высунув красные языки, молча идут вровень с Баиром.
Баир подходит к краю бьющего снизу света. Это овраг наполненный паром. Собаки бесшумно, как призраки, исчезают.
На дне полыхают пять костров. Четыре – по сторонам света, пятый – в центре.
У пятого сидит человек с лицом, будто отлитым из бронзы.
За ним, чуть поодаль, остальные участники ритуала. По освещенным пламенем лицам пробегают тени. Лица кажутся нереальным, мистическим.
Один из калмыков бьет в ритуальные медные тарелки, прислушивается, как истончается звук, тишину дробит маленький двойной молитвенный барабанчик, время от времени звонит в колокольчик.
БРОНЗОВЫЙ человек откуда-то из самого нутра вытягивает длинный густой и тяжелый почти нечеловеческий горловой звук, который растекается в ночи, стелется по земле, медленно впитывается травой и воздухом.
БРОНЗОВЫЙ ЧЕЛОВЕК: О-оо-мм-ммм… даре дударе…
В котле булькает, что-то варится. На расстеленном куске брезента подношение духам - вареное мясо, овощи.
Услышав потрескивание сухой травы под ногой Баира, один из участников ритуала - БАХЧЕВИК оглядывается, различает силуэт мальчика, приставляет палец к губам, жестом показывает место возле себя. Баир на цыпочках подходит, садится, молча ставит перед ним пиалу с чаем.
Баир отхлебывает чай, кивает, приложив руку к сердцу. Минуту все молчат, глядя на языки пламени. Прежде чем говорить, надо привести мысли в порядок.
БАИР: (шепотом ) У нас верблюда сбежала. С красной лентой на шее.
Пауза.
БАХЧЕВИК: Улан в село ездил. Верблюда нашел. С красной лентой.
БАИР: Надо ехать!
БАХЧЕВИК: Закончим здесь – поедем.
Калмыки при свете костров раскладывают огромные брезенты по склонам оврага. Баир показывает на людей, раскладывающих брезент.
БАИР: Зачем брезент?
БАХЧЕВИК: Земля растрескалась. Бахча пропадает, урожай гибнет (кивнул на костры) Большой дождь зовем. Надо воду собрать.
Бронзовый Человек кидает пригоршню риса в огонь со словами молитвы.
Ему подносят чарку водки.
Макнув в водку безымянный палец, он брызгает в огонь.
Обращается к небесной верблюдице. Просит о дожде. Кланяется.
Остальные тоже кланяются.
Баир оглядывается и склоняется на всякий случай тоже.
Над центральным костром сгущается облачко пара и поднимается в ночное небо.
Гремит далекий гром.
Бронзовый по-калмыцки благодарит небо. Встает.
БАХЧЕВИК: Я провожу к Улану.
Дата добавления: 2015-08-17; просмотров: 64 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Организационнаякоммуникация | | | НОЧНАЯ ДОРОГА. |