Глава 17. *Я по ходу написания последних глав внесла совсем небольшое изменение

*Я по ходу написания последних глав внесла совсем небольшое изменение, отчим теперь у меня не просто бизнесмен, но бизнесмен, жаждующий прорваться в политику, это дает ему больше оснований шпынять Лекса, репутация, знаете ли. Я также внесу правки в раннее написанных главах.*

— Ну давай еще!
— Отвяжись от меня, мелочь.
— Ну Саааааш! Ну давай еще! Давай-давай-давай-давай-давай…
— Хорошо! Только ради бога, прекрати этот визг! У меня уже уши в трубочку от тебя сворачиваются, — Лекс скорчил недовольную мину и подхватил на руки весело хохочущую Леру. Про уши он совсем не преувеличивал, для него до сих пор оставалось загадкой, как такая маленькая девочка могла издавать столько шума. Он провел с Лерой всего два часа, а у него уже было ощущение, что его голова готова расколоться, как переспевший арбуз. Оставалось только мысленно сочувствовать маме, которая наслаждалась этим «счастьем» каждый день. Схватив Леру, он усадил девочку к себе на шею, отчего та радостно завизжала и со всей силы вцепилась Лексу в волосы.
— Вперед, мой конь! – Лера наконец прекратила визжать и напустила на лицо серьезный вид, вытянув одну руку вперед, как заправский полководец. – И скачи как рысь!
Лекс недовольно поморщился.
— А чего не как слон?
— Саш, ну ты такой глупый! – возмутилась девочка. – Лошади не умеют скакать как слоны, они умеют только как рыси. Мне Таня рассказывала. Они на уроках верховой езды учились скакать рысью. Так что скачи давай!
— Леррррр…
— Рычать лошади тоже не умеют!
— И откуда ты только такая умная взялась, — пробурчал Лекс себе под нос и невесело поскакал в сторону лестницы, чувствуя себя ужасно глупо. Видел бы его сейчас Яр, точно обсмеял бы.
С кухни доносился божественный аромат чего-то мясного, поэтому спустившись на первый этаж, он пошел, точнее, поскакал под чутким руководством Леры, в сторону кухни. У плиты стояла невысокая хрупкая женщина. Темные, почти черные волосы были собраны в нетугую косу, перекинутую через плечо, зеленые глаза задумчиво и немного грустно смотрели в пространство перед собой, а тонкая, изящная рука с идеальным маникюром на автомате помешивала что-то весело бурлящее в стоящей на огне кастрюле. Лекс на секунду замер на пороге, любуясь матерью и в который раз думая, какая же она у него красивая. Эту ее красоту переняли оба сына, но у них она была более резкая, лишенная какой-либо мягкости, а вот Лера, как две капли воды похожая на бабушку в детстве, обещала стать настоящей красавицей. Из размышлений его вывел болезненный удар маленьких ножек по груди. Что там он говорил о красавице? Неееет! Этот ребенок настоящий монстр!
— Чего стал?
— Маааааааам… — жалобно застонал Лекс, подпрыгивая на месте. – Купи ей уже пони! Она же меня до смерти заездит!
Женщина удивленно вздрогнула, словно очнувшись от глубоких раздумий и, убавив огонь под кастрюлей, повернулась к двери. При виде переминающегося с ноги на ногу мрачного сына и сидевшей у него на плечах счастливо улыбающейся внучки, она рассмеялась искренним звонким смехом.
— Милый, она просто по тебе соскучилась, впрочем, как и я.
— Ну, ты хоть, слава богу, не просишь покатать тебя на шее, — буркнул Лекс и уже совсем другим тоном добавил: — Я тоже соскучился.
— Ты так редко навещаешь нас в последнее время, — Вероника Владимировна грустно улыбнулась и, подойдя к сыну, легко чмокнула его в щеку.
— Я знаю, прости, — Лекс не стал объяснять матери, почему он такой редкий гость в этом доме, хотя он был уверен, что она и сама все понимает, не знает истинные причины, но наверняка чувствует напряжение, возникающее между мужем и сыном.
— Ты с кем-то сейчас встречаешься? – зеленые глаза женщины смотрели на него странно и выжидающе, и Лекс сглотнул, чувствуя, как начинают гореть щеки. Черт, что за фигня… сроду не краснел, а тут… У Яра что ли научился?
— Эмммм… ну что-то вроде того, — замялся Лекс, понимая, что ступил на зыбкую почву. Две женщины, маленькая и взрослая, с интересом уставились на него, одна испытывающее глядя в лицо, а другая сверля любопытным взглядом макушку.
— Когда ты нас с ней познакомишь?
— Саш, ты теперь женишься, и у тебя появятся маленькие детки?
— А как ее зовут?
— А она красивая? А то если некрасивая, детки уродливыми родятся! И тебе придется запирать их на чердаке, чтобы они не пугали людей!
Вопросы сыпались на него один за другим, и он уже успел тысячу раз пожалеть, что ответил положительно на мамин вопрос. Ну что ему мешало ответить «нет, ни с кем не встречаюсь»? Они же теперь не умолкнут.
— Мам, познакомлю… может быть… когда-нибудь. И какая разница как ее зовут? И нет, Лера, я не собираюсь жениться и тем более заводить уродливых детей. С меня хватает одного такого монстра, как ты! Вот уж кого следует запереть на чердаке…
— Я не монстр! – его стукнули острой коленкой по щеке. – Я красивая, как принцесса!
— Кто сказал тебе это? Тебя жестоко обманули!
— Бабушка мне сказала! А она никогда не обманывает!
— Она просто не хочет говорить тебе правду, ей тебя жалко.
— Бабуууууль!
— Милый, перестань ее дразнить! Солнышко, конечно же ты красивая, как принцесса, — вступилась за внучку женщина, наградив при этом сына укоризненным взглядом.
— Понял? – Лера торжествующе улыбнулась и дернула Лекса за волосы. – Я – принцесса, а ты всего лишь конь!
— Ну и что! Зато сильный! – хмыкнул Лекс и, сняв Леру с шеи, подбросил ее верх, отчего по всему дому разнеслись восторженные визги и заливистый детский смех.
— Идите, мойте руки, — улыбнулась Вероника Владимировна. – Я сейчас накрою на стол в столовой и будем обедать.
— Мам, а может, поедим на кухне? Тут гораздо уютнее, — предложил Лекс и к его удивлению, Лера его активно поддержала. В принципе он ее понимал. У матери с отчимом был большой красивый дом, но несмотря на то, что дизайн каждой комнаты был тщательно продуман, в этом доме не чувствовалось тепла и уюта. Единственным живым местом в нем, по мнению Лекса, была кухня. В воздухе здесь всегда витал приятный аромат специй и выпечки. А еще цветов. На столе постоянно в любое время года стоял букет из свежих цветов, которые его мама просто обожала. На кухне было множество всяких шкафчиков и полочек, половину из которых занимала вовсе не кухонная утварь, а различные милые сувениры и Леркины поделки и рисунки, которые Вероника Владимировна выставляла почему-то именно на кухне. Может быть, потому что она тоже чувствовала себя уютно только тут, к тому же отчим на кухне никогда не появлялся.
— Хорошо, — робко улыбнулась женщина, — Если вы так хотите, будем обедать тут.
Обед прошел весело и в основном это была заслуга Леры, которая трещала не умолкая. Лексу только оставалось удивляться, как можно жевать с открытым ртом, потому что рот у девочки не закрывался ни на секунду, но при этом она умудрилась слопать свою немаленькую порцию еды и попросить добавки. После обеда Вероника Владимировна выставила их из кухни, заявив, чтобы они не мешали ей убирать со стола, и Лекс с Лерой пошли в гостиную смотреть мультики. Лекс то и дело посматривал на часы, планируя уйти до того, как появится отчим. Хоть сегодня и была суббота, он зачем-то отправился в офис, хорошо хоть и Лекса не заставил тащиться туда вместе с ним. Отчима не было всего два часа, поэтому у него еще оставалось немного времени.
— Вот этот, — Лера сунула ему в руки диск с мультфильмом про собаку и лиса, над которым девочка каждый раз горько рыдала, но при этом с каким-то мазохистским удовольствием садилась смотреть его снова и снова. Вот и пойми этого ребенка.
Включив мультик, Лекс уселся рядом с Лерой, уставившись в экран, но цветные картинки ускользали от его внимания. Мыслями он сейчас был далеко. Когда он уходил, Ярослав еще спал. Лекс предупредил его, что поедет к себе на квартиру переодеться, а потом в гости к маме и Лере, на что ему ответили невнятным бормотанием и торчащей из-под одеяла макушкой. При воспоминании о том, что они вытворяли прошлой ночью, Лекса снова кинуло в жар. Сегодня ему пришлось тщательнее выбирать одежду, в попытках прикрыть следы на теле. На шею было страшно смотреть, хорошо, что сегодня было пасмурно и прохладно, что позволило ему надеть ветровку с горлом. Правда мама немного удивилась, когда он отказался снимать ее в доме, но уж лучше так, чем шокировать ее видом своей шеи. Одно радовало — Ярослав выглядел ничуть не лучше.
— Саш, — Лера вдруг оторвалась от экрана и посмотрела на него. – А помнишь Яра? Я ему еще сирень дарила.
— Помню конечно, — немного опешив, ответил Лекс.
— А как у него дела?
— Ээээ… у него все хорошо, а чего это ты про него вспомнила? – настороженно спросил он.
— Услышала слово «яркий» и сразу о нем вспомнила, — объяснила девочка, улыбнувшись. – А можно тебя попросить?
— Ну, попроси.
— Передай ему большой привет и поцелуй в щеку! – девочка серьезно посмотрела на него, а Лекса заклинило на ее просьбе, а точнее на одном слове – «поцелуй». Вот это с радостью, правда в щеку его пусть сама Лерка целует, Лекс предпочитает целовать другие части тела Яра, менее невинные.
— Хорошо, обязательно передам, — кивнул он и девочка радостно улыбнулась.
— Ты уже и Леру с ним познакомил? – холодный голос, раздавшийся со стороны двери, заставил парня и девочку вздрогнуть. Стоявший в дверях отчим сверлил его гневным взглядом, от которого Лекс почувствовал привычную дрожь отвращения. Словно коснулся чего-то липкого и скользкого. Окинув их тяжелым взглядом, мужчина вышел из гостиной, не сказав больше ни слова, а Лекс шумно выдохнул, понимая, что ничего хорошего ему теперь ждать не приходится.
— Лер, я сейчас вернусь, — произнес он, поднимаясь с дивана, но ребенок, увлеченный мультфильмом, только рассеянно кивнул.
Лекс вышел из комнаты и прошел вдоль длинного коридора, остановившись перед резной деревянной дверью. Поднял руку, чтобы постучаться, но тут же пустил ее, нажав на ручку и входя внутрь. Это был кабинет отчима, где он проводил все свое время, когда находился дома. Кабинет был уставлен тяжелой массивной мебелью из темного дерева, что делало атмосферу комнаты мрачной и тяжелой, что впрочем, как считал Лекс, как нельзя лучше соответствовало духу его хозяина, который в этот самый момент сидел за огромным письменным столом и перебирал какие-то бумаги. Услышав звук открывающейся двери, он отложил бумаги в сторону и уставился на вошедшего.
— Если я добровольно соглашусь вести твой бизнес, ты оставишь нас с Яром в покое? Я буду выполнять все твои указания, — Лекс говорил тихо, но в гробовой тишине кабинета каждое его слово раздавалось отчетливо и ясно.
— Значит, ты все же продолжаешь встречаться с ним, — отчим откинулся в массивном кресле, положив руки на подлокотники. – Неужели я недоступно все объяснил вам обоим? Что именно ты не понял?
— Какое тебе дело до моей личной жизни, если я буду выполнять твои требования и вести твой бизнес так, как того хочешь ты? Разве не это для тебя главное? О наших отношениях с Яром никто не будет знать, так чего тебе еще надо?
— Ты не понимаешь, что ваши, как ты говоришь, отношения, могут поставить крест на моей карьере. Ты много знаешь политиков, у которых дети педики? Мне надо всего лишь избавиться от этой заразы, что завелась в моей семье. Провести дезинфекцию так сказать, — Владислав Сергеевич улыбнулся холодной улыбкой, которая не коснулась его глаз. – И Лекс… больше я предупреждать не буду.
— Ненавижу тебя – выдохнул Лекс, сжимая руки в кулаки и сдерживая рвущееся наружу желание кинуться вперед и ударить, изо всей силы, пока не услышит хруст костей, не почувствует под своими пальцами липкую, вязкую кровь.
— Ты идиот. Ты не понимаешь элементарных вещей, а именно того, что я делаю как лучше для тебя. Ты сейчас запутался и не понимаешь что творишь. Ты позволил втянуть себя в это болото, а я всего лишь помогаю тебе выбраться из него. Так что подумай, прежде чем отталкивать руку, протягивающую тебе помощь.
— А может, я не хочу, чтобы мне оказывали помощь!
— Значит, тебе окажут ее насильно, — губы мужчины сжались в тонкую линию и, кинув на стоящего напротив парня хмурый взгляд, он вернулся к своим бумагам. – Если это все, что ты мне хотел сказать, то, полагаю, разговор окончен. Мне нужно заняться делами.
Лекс молча вышел, тихо прикрыв за собой дверь и только отойдя от кабинета на достаточное расстояние, позволил себе тихо зарычать и зарядил кулаком в стену, чувствуя, как засаднило костяшки пальцев. Его тошнило от собственного бессилия, которое холодным комком засело где-то в районе желудка. Он понимал, что срочно надо что-то делать, что-то придумать, но мысли как испуганные птицы метались в голове, бились о прутья, падали вниз и снова взлетали, не останавливаясь ни на секунду. Он задышал глубоко, ненадолго прикрыв глаза и стараясь унять внезапно нахлынувшую панику. Ясно одно – переубедить отчима у него в любом случае не получится, а оставить Яра… он просто не сможет. Уже не сможет.
И что ему теперь делать?
— Милый… — мягкое касание руки по волосам привело его в чувство и, подняв голову, он заглянул в обеспокоенные глаза матери. – Все в порядке?
— Да… — выдавил он из себя. Получилось жалко и неубедительно.
— Пойдем со мной, — женщина вдруг неожиданно крепко схватила его за руку и потянула вдоль коридора. Проходя мимо гостиной, она заглянула в комнату и, убедившись в том, что Лера по-прежнему увлеченно смотрит мультфильм, пошла дальше в сторону кухни. Лекс послушно следовал за ней, немного сбитый с толку таким загадочным поведением матери. Он, может быть, и не волновался бы вовсе, но ее полный грусти и какой-то отчаянной решимости взгляд внушал ему немалое беспокойство.
— Мааам? – нервно протянул он, когда Вероника Владимировна пропустила его вперед и плотно закрыла за ним дверь. – У тебя что-то случилось?
— Не у меня, — женщина отрицательно замотала головой, отчего длинные прядки вырвались из неплотно затянутой косы и темными штрихами упали на лицо, и подняла полные слез глаза на сына. — У тебя.
— Ты о чем, — не отдавая себе отчета, Лекс крепко ухватился за край стола до побелевших костяшек.
— Он вчера напился и не соображал, что говорит. Это был просто пьяный бред, думаю, он даже не понимал, что находится в комнате не один, что и я там, — женщина обхватила себя руками и, уставившись мутным взглядом в пространство перед собой, поежилась, словно ей стало холодно. – Он говорил о тебе, о твоей… твоей ориентации и о том парне, которого он решил проучить и с которым ты...
Она вдруг подняла взгляд и посмотрела на Лекса.
— Как он?
— С ним все … хорошо, — срывающимся голосом выдавил из себя Лекс. – Мам…
— А еще он говорил, что собирается выбить из тебя эту дурь любыми способами, — механическим голосом продолжила женщина. – Даже если придется тебя сломать.
Молодой человек отстраненно кивнул и подошел к окну, вид из которого выходил на небольшой сад, где буйной палитрой цвели различные кустарники и цветы, заботливо выращенные хозяйкой дома. Над садом нависли тяжелые свинцовые тучи, роняя на землю первые крупные капли. Касаясь дворовой плитки, они оставляли на ней темные пятна, раскрашивая садовые дорожки причудливым узором в горошек. Легкий ветерок, проникающий в кухню через открытое окно, донес до него запах влажной листвы и озона и этот аромат свежести напомнил ему о Ярославе и об их поездке в деревню. Темно-серое полотно неба вдруг разрезала ослепительная зигзагообразная вспышка молнии и буквально через несколько секунд оглушительный грохот заставил содрогнуться окрестности. Казалось, что само небо всей своей необъятной массой рухнуло на землю. А потом все вокруг на несколько секунд замолкло, чтобы снова нарушить тишину приглушенным шипящим звуком плотной завесы дождя, бьющего по земле.
Глядя на мутную стену воды за окном, Лекс улыбнулся. Будь он дома, Яр бы наверняка потащил его сейчас гулять, причем без зонтика. Этот псих испытывал какую-то ненормальную, он бы даже сказал маниакальную, любовь к дождю и грозе. Ему вдруг до жути, до покалывания в кончиках пальцев захотелось оказаться рядом с Ярославом, чтобы просто чувствовать того рядом.
Как же он устал.
— И что ты мне скажешь на все это? Ты разочарована? – он кинул тоскливый взгляд за окно и повернулся к матери, все это время молча наблюдавшей за сыном.
— Почему я должна быть разочарованной? – в голосе женщины слышалась усталость.
Лекс внимательно посмотрел на нее и, не выдержав этого пристального взгляда, опустил глаза. Он чувствовал себя виноватым перед ней, хотя и сам толком не понимал за что.
— Я не оправдал твоих ожиданий… наверное. Навряд ли ты мечтала о том, чтобы двое твоих сыновей оказались геями.
— Нет, конечно. Я мечтала вовсе не об этом, — Вероника Владимировна вдруг улыбнулась, печально и нежно.
— Можешь не волноваться, — Лекс облокотился бедром о стол и провел пальцем по ярко-розовому лепестку цветка из букета, стоявшего в вазе. – Он не позволит нам быть вместе, так что…
Голос предательски сорвался и он замолчал, стараясь не встречаться взглядом с матерью.
— Глупый… — мягкая ладонь коснулась его щеки, заставляя поднять голову и посмотреть в такие же зеленые, как и у него, глаза. – Кто он такой, чтобы что-то тебе не позволять.
С этими словами она вдруг отвернулась и подошла к кухонному шкафу, в котором обычно хранила всякие крупы. Широко распахнув дверцы, она начала вытаскивать различные банки и прочие емкости, а Лекс только следил за ней, озадаченный таким неадекватным поведением матери.
— Да где же он… — пробормотала женщина, становясь на цыпочки и вытягивая руку, чтобы нащупать что-то на полке.
— Тебе помочь?
— Нет. Он был где-то здесь… Ага, вот он!
Лекс, снедаемый любопытством вытянул шею вперед, пытаясь разглядеть, что же так усиленно искала мама. В ее руке оказался обычный белый конверт, ничем не примечательный, на нем, насколько мог видеть Лекс, не было даже никаких записей.
— Что это? – спросил он, отмечая про себя, как трясутся сжимавшие конверт тонкие руки.
— Посмотри, — Вероника Владимировна протянула ему конверт и он нерешительно взял его, гадая, что же там может быть. Предположений не было никаких, поэтому, немного помедлив, он осторожно открыл его, обнаружив внутри несколько фотографий. Разглядывая первый снимок, он даже не сразу понял, что за люди на нем изображены, а когда до него дошло, он ошарашено уставился на мать.
— Это не монтаж?
— Нет.
Теперь пальцы начали труситься и у него, хаотично перебирая снимки и чувствуя, как его переполняет отвращение и гнев напополам с какой-то безумной истеричной радостью. На снимках был изображен его отчим, тот самый, который чуть ли не брызжа кровью из носа, выказывал свое презрение к гомосексуалистам, что ничуть не мешало ему на этих снимках обнимать обнаженного худенького парнишку в черном ошейнике. Парнишка выгибался навстречу целующим его губам, повернувшись лицом к камере. Очевидно, он знал, что их фотографируют. Он зазывающе улыбался прямо в объектив, сжимая пальцами цепочку, идущую от обхватившего его шею ошейника, конец которой был намотан на руку обнимавшего его мужчины. На последующих фотографиях были более откровенные позы и действия, что не оставляло ни малейшего сомнения по поводу того, что происходило между мужчиной и парнем.
— Сукин сын! – наконец прорычал Лекс, когда к нему вернулась возможность говорить. – Эта сволочь смела что-то говорить про заразу в нашей семье, а сам… Откуда это у тебя?
— Мир не без доброжелателей, — усмехнулась Вероника Владимировна. – Помнишь Евгения Малежко?
Лекс помнил. Этот мужчина, влиятельный в своих кругах человек, давно обхаживал его мать, и казалось, его нисколько не смущало, что женщина была замужем. Поклонник был настойчивый, но не совсем безумный, он всегда действовал так, чтобы не быть заподозренным мужем возлюбленной. Надо отметить, что Вероника Владимировна относилась ко всему этому с легкой долей иронии и юмора, но никогда не поощряла своего воздыхателя.
— Так вот, он прислал мне эти снимки, в надежде, что после такого я точно подам на развод. Идиот. Ведь наверняка сам же является клиентом этого клуба, иначе, откуда бы он это узнал, — женщина усмехнулась, но тут же ее лицо вновь стало серьезным. – Я не стала показывать их Владиславу. Разводиться с ним я не собиралась, а эти его увлечения… мне было как-то все равно. Но вчера, когда я услышала, что он говорил… Все же не зря Малежко потрудился.
— Не зря, — жестким голосом подтвердил Лекс, пряча конверт во внутреннем кармане ветровки. – Спасибо мам, ты даже не представляешь, как ты мне помогла.
— Не за что, родной! И знаешь… прости меня, — женщина вдруг всхлипнула. – Мне не следовало выходить за него замуж. Но тогда мне казалось, что я поступаю правильно… я такая дура!
— Мам, все нормально, ты же не знала, какой он на самом деле, — Лекс обнимал всхлипывающую женщину, а внутри все сжималось от горечи. «Если бы ты знала про Данила…». Эта мысль ржавым гвоздем царапнула сердце, вызвав тупую боль.
— Мне пора, — он отстранился и натянуто улыбнулся. – С этим я разберусь попозже… мне надо подумать.
— Хорошо, — Вероника Владимировна кивнула, вытирая ладонями влажные щеки.
— Увидимся, — он легко поцеловал женщину в щеку и вышел из кухни.
Минут пять он прощался с Лерой, которая вцепившись в него всеми конечностями уговаривала не уходить. И только после данного ей обещания сводить ее на следующей неделе в парк, девочка выпустила Лекса, кинув на последок грозное:
— Смотри мне, ты обещал!
Ливень на улице ничуть не уменьшился, наоборот, казалось, он стал еще сильнее. Струи воды яростно молотили об асфальт, создавая возле земли легкую дымку из отскакивающих от твердой поверхности брызг. За то короткое время, что понадобилось Лексу чтобы добежать от дома до машины, он успел промокнуть насквозь. Мокрая одежда неприятно липла к телу, вызывая в голове уютный образ мягкой застиранной домашней футболки и потрепанных джинс, которые он таскал дома. А еще хотелось горячего кофе и Яра… Последовательность можно и поменять.
Улыбнувшись своим мыслям, он завел автомобиль и двинулся вперед, прорезая плотную стену дождя и чувствуя в нагрудном кармане приятную тяжесть конверта с фотографиями.

Дата добавления: 2015-08-17