Глава 16. — Да пошел ты на — Еще слово и я сам пошлю тебя туда, где солнце не светит

— Да пошел ты на …
— Еще слово и я сам пошлю тебя туда, где солнце не светит! Другими словами – в задницу!
— Если только в твою!
— И не мечтай!
— С тобой помечтаешь, как же…
— Яр, какого черта ты так завелся? Начал истерить из-за какого-то пустяка. Я же тебе объяснил, что сегодня у меня не получается. Ну не попадем мы сегодня на этот гребаный фильм, так сходим в другой раз. Чего ты вопить-то начал?
— Я не истерю и плевать я хотел на этот фильм! Не нужен он мне, ясно?
— Уффф… Ты меня уже достал! То нужен, то не нужен. Ты уж определись!
— Проехали, Лекс. Прости, что отвлекаю от работы. И да, забыл сказать, сегодня можешь ко мне не приходить, я буду занят.
— Яр…
— Пока.
— Ну и отлично! Пока!
Когда Лекс отключился, Яр раздраженно швырнул мобильник на диван и громко зарычав, запустил пятерню в волосы. Как же его достала вся эта ситуация. С момента того нападения прошло уже две недели, порезы почти полностью затянулись и уже выглядели не так устрашающе, зато отношения, которые казалось бы наладились, начали трещать по швам. И вроде вот оно — твое, близкое, родное, протяни руку и возьми. Так нет же! Лекс теперь на него лишний раз дунуть боялся. Будь его воля, Колесников его, наверное, обложил бы подушками и сдувал с него пылинки. Так ладно-то, пусть сдувает, Яр совсем не против, лишь бы был рядом, только вот Лекс эту свою чертову заботу проявлял исключительно на расстоянии. Первые дни он, конечно, оставался у Яра, обрабатывал раны и виновато вздыхал над ним. Зато потом, едва Яру стало лучше, он тут же исчез и единственное, что перепадало Ярославу, так это звонки ночью и редкие визиты. Конечно, он все понимал, Лексу вся эта канитель нравилась ничуть не больше, чем ему и Яр прекрасно осознавал, почему тот так боится лишний раз задержаться у него дома. Но он устал. Устал от этих встреч урывками, от ночных телефонных звонков, когда слышишь его голос, но не имеешь возможности прикоснуться, а ведь так хочется просто оказаться рядом, прижаться всем телом и вдохнуть привычный запах.
Ему этого было мало. Лекса было слишком мало. Умом он понимал, что тот боится за него, поэтому старается свести до минимума их общение, но вот сердце совсем не хотело понимать этого, искренне недоумевая, почему же оно не может получить то, что хочет. Тело, кстати говоря, тоже этого не понимало. За эти две недели они занимались сексом всего три раза, и то, один раз Яру пришлось чуть ли не изнасиловать Лекса, когда тот заскочил к нему буквально на пол часа. При воспоминании о том, как он заправски соблазнял сопротивляющегося Колесникова, на губах блондина расплылась мечтательная улыбка. Все-таки забытый на подоконнике под солнцем шоколад очень полезная вещь в хозяйстве. Особенно если вам позарез нужно соблазнить своего парня. Яр проверил это на себе и теперь мог дать стопроцентную гарантию: эта штука работает. Однако это все конечно здорово, но перспектива выворачиваться наизнанку каждый раз, чтобы получить то, что он и так по праву считал своим, Яра не сильно прельщала. Он чувствовал себя до абсурда глупо, домогаясь Лекса, в то время как тот всячески пытался избежать его приставаний, хотя сам, Яр был уверен в этом на все сто, до дрожи в коленях хотел этого ничуть не меньше.
И Яр начал срываться. Конечно, в первую очередь доставалось Лексу. Теперь практически каждый их телефонный разговор заканчивался ссорами. Как и в этот раз. Вчера Ярослав потратил чуть ли не пол дня, уговаривая Лекса сходить в кино, а сегодня этот олух заявил ему, что у него не получается, так как ему придется задержаться на работе допоздна и это при том, что «любимого» отчима не было в офисе и надзор над Лексом ослаб. Чего и следовало ожидать, Яр нагрубил ему и получил такую же грубость в ответ. Уж что-что, а выводить друг друга из себя они умели. Лекс недоумевал, чего это Яр взбесился так из-за какого-то фильма, а тому так и хотелось назвать его тупоголовым кретином, не понимающим самых простых вещей. Да плевать он хотел на тот фильм. Он был всего лишь предлогом для встречи, возможностью провести пусть и совсем немного времени, но вместе. Ему так надоели эти редкие встречи в четырех стенах. Как в тюрьме, ей-богу!
Он понимал, что им срочно надо что-то предпринимать со всей этой ситуацией или же они окончательно разругаются. Но как можно было решить что-то или разработать план действий, когда они толком и встретиться нормально не могут? В общем, решение проблемы за эти две недели не продвигалось, зато их терпение медленно, но верно подходило к концу.
Где-то через два часа, когда весь гнев в Ярославе выкипел, как вода в чайнике, забытом на плите, он взял в руки брошенный на диван телефон и задумчиво повертел его в руках. Интересно, что он сейчас делает? Наверняка все еще сидит в офисе, копошась в груде документов. Злится ли он еще на Яра? Или уже успокоился? После секунды колебаний, Яр нажал кнопку вызова, но трубка ответила ему стандартным «Набранный вами абонент выключен или находится вне зоны действия сети».
— Просто замечательно! Ну и фиг с тобой, — в голосе помимо раздражения прозвучали тоскливые нотки.
Ему предстоял еще один нудный вечер. Тяжело вздохнув, Ярослав уселся за компьютер, намереваясь заняться работой. Неплохое знание английского языка позволило ему работать на дому. Он устроился внештатным переводчиком в одну небольшую компанию, зарплата его вполне устраивала, да и сама работа нравилась: переводить приходилось в основном тексты по компьютерам, а уж в этой теме он чувствовал себя как рыба в воде.
Погрузившись в работу, он полностью выпал из реальности и оторвался от монитора только когда тишину нарушил пронзительный звук дверного звонка. Первой мыслью было что это Лекс и ему все же удалось покончить с делами пораньше, но он тут же отмел этот вариант. Яр недавно дал Лексу запасной комплект ключей от квартиры, а значит, он не стал бы звонить. Подходя к двери, он нервно сглотнул, вспомнив, чем закончился прошлый визит незваных гостей. Напоминанием этому служили темно-бурые разводы на обоях, которые так и не удалось свести полностью, несмотря на то, что обои были моющимися. Придется их переклеивать. То-то баб Нюра обрадуется. Тихонько подойдя к двери, он осторожно глянул в глазок и удивленно замер. Визита этого человека он уж точно не ожидал.
— Паш? – неловко улыбнулся он, открыв дверь. Стоявший на пороге парень дернулся, словно не ожидал, что дверь откроется. По тому, как он теребил край своей дизайнерской рваной футболки и переступал с ноги на ногу, было понятно, что он сильно нервничает. После выпускного они с ним больше не виделись. Правда, Паша позвонил Яру на следующий день и начал сумбурно извинятся, но оба парня чувствовали себя до крайности неловко, поэтому разговор быстро затух. Звонков от Пашки больше не было, а сам Яр позвонить не решался. И вот теперь, увидев на пороге старого приятеля, он был приятно удивлен. Все же, он успел по нему соскучится.
— Проходи, — Яр пошире открыл дверь, пропуская приятеля внутрь. – Да расслабься ты, я тебя не съем.
Паша, до этого затравленно глядевший на Яра, нервно хохотнул.
— Ты себе не представляешь, как долго я решался прийти к тебе.
— Не удивительно, после того, что ты учудил на выпускном. Тоже мне, герой-любовник, — произнес Ярослав как можно беззаботнее и тут же весело добавил: — Надеюсь, ты пришел не затем, чтобы снова попробовать соблазнить меня?
— Вот еще, — Паша забавно покраснел и потупил взгляд. – Предложение конечно заманчивое, но я вынужден тебе отказать. Так что, даже не мечтай!
— Черт! А я так надеялся, — засмеялся Ярослав, чувствуя, что напряжение между ними спало и его охватила беззаботная легкость, словно он вернулся к чему-то старому и привычному. Появилось так несвойственное ему желание болтать обо всем подряд, шутить и смеяться. Еще бы, в последнее время он практически не вылезал из дома, поглощенный работой, и единственный человек, с которым он общался, был Лекс, да и тот не слишком баловал его встречами. И хотя ему было не привыкать к жизни затворника, отчего-то именно сейчас хотелось иметь кого-то рядом, чтобы просто поболтать обо всем подряд. С Лексом в последнее время «просто поболтать» не получалось. В связи с редкостью их встреч, едва Яру стоило увидеть Колесникова, как все разговоры мигом вылетали из головы и единственное, о чем Ярослав мог думать в тот момент, так это о том, как соблазнительно джинсы обтягивают идеальную задницу брюнета.
— Пойдем в зал, – с небольшим опозданием Яр нацепил на себя образ радушного хозяина, запуская гостя в квартиру. – Ты что будешь? Чай, кофе? Есть пиво и сок. Жрать не предлагаю, потому что в холодильнике шаром покати.
— Я буду пиво. Яр… — Паша вдруг остановился и медленно потянулся пальцами к груди блондина, но вдруг, словно очнувшись, отдернул руку. – Это что?
— Да так, ерунда, — Ярослав смущенно почесал нос и, подавляя в себе желание скрестить руки на груди, прикрываясь от пашкиного взгляда, засунул их в карманы светлых спортивных брюк. – Кошка поцарапала.
Паша недоверчиво хмыкнул и прошелся внимательным взглядом по груди и по лицу Ярослава.
— Ни хрена себе. Скорее уж не кошка, а медведь.
— Это была очень большая кошка.
Весь пашкин вид говорил о том, что он ни фига не поверил, но видя нежелание друга распространяться на эту тему, предпочел не зацикливать на этом внимание, за что Яр был ему очень благодарен.
— Кошка, так кошка, — пожав плечами, улыбнулся он и тут же потребовал свое пиво, заявив, что Ярослав хреновый хозяин, раз заставляет своего гостя умирать от жажды.
И снова вернулось это ощущение чего-то привычного. Словно и не было всех этим месяцев «необщения», а Паша как обычно заскочил к нему на бутылочку пива. Они настолько были поглощены разговором, что за громкими возгласами и смехом, не услышали, как хлопнула входная дверь.
— А я все гадал, чем это ты будешь так занят, — раздался с порога насмешливый голос. – Не помешал?
Лекс был спокоен ну прямо как удав. Ну и что, что челюсти чуть ли не судорогой свело, а левый глаз вот-вот начнет дергаться при виде довольного как слон Яра, сидящего рядом с Пашей? Он весь рабочий день провел как на иголках, ругая себя на чем свет стоит и свой идиотский вспыльчивый характер. И зарядка на сотовом как на зло сдохла, теперь было не позвонить, не извиниться. В последнее время он стал нервничать, когда они ругались, и знал, что Яр реагирует на их ссоры также, поэтому и торопился к нему после работы. Но, видимо, он ошибался, потому что по счастливому виду Ярослава не скажешь, что он убивался из-за их ссоры. Подпирая с раздраженным видом дверной косяк и сверля взглядом Пашу, Лекс даже не заметил, как при виде него, глаза Яра радостно загорелись и он рефлекторно дернулся навстречу так неожиданно заявившемуся парню, но тут же одернул себя, настороженно покосившись на сидевшего рядом друга. Ярослав не рассказал ему о своих отношениях с Лексом, отчего-то было неловко заводить эту тему и сейчас он чуть было так глупо не запалился.
— Лекс! Привет, — немного нервно улыбнулся он, как будто его на самом деле застукали за чем-то постыдным. – Я тебя не ждал сегодня.
— Я так и понял, — Лекс наконец-то отлип от косяка и медленным шагом, сразу же напомнившем Яру о приснившейся ему когда-то пантере, подошел к дивану. Кинув вызывающий взгляд на изумленно таращившегося на него Пашу, он уселся рядом с Яром и собственническим жестом притянул того к себе за талию. – Как дела, Паш?
Ярослав сначала напрягся и попытался отодвинуться, но его тут же притянули обратно, впечатывая в теплое тело и он тут же понял всю бессмысленность каких-либо возражений. Да и зачем? Паша не дурак, он и так все понял. К тому же… а, хрен с ним! Обреченно вздохнув, он откинулся на твердую грудь, прижимавшуюся к его спине и позволил себе расслабиться. Только этого было слишком мало. Обнаженную кожу спины начало знакомо покалывать в том месте, где он касался Лекса и Яр еле сдержался, чтобы не застонать от досады. Почему-то Паша, которому он был безумно рад всего лишь каких-то пять минут назад, вдруг стал лишним в этой комнате.
— У меня все отлично, — лицо друга словно окаменело и губы сжались в тонкую линию.
— Рад за тебя. Решил нас навестить? – с улыбкой-оскалом продолжал медовым голосом Лекс, намеренно делая ударение на слове «нас», на что Паша тут же нахохлился как воробей.
— Колесников, угомонись, — Ярослав, которому надоело наблюдать за этим цирком, смачно стукнул брюнета по коленке. – Спрячь свои зубы, нечего тут народ пугать. Не знаю, что тебе там успело нарисовать твое воспаленное воображение, но мы просто пили пиво.
— Я, наверное, лучше пойду, — Паша поднялся с дивана, ни на кого не глядя и замер в нерешительности.
— Нет!
— Всего хорошего!
Фразы были произнесены одновременно и Яр с Лексом и недовольно уставились друг на друга.
— Нет! – уже более спокойно повторил Ярослав. – Ты совсем недавно пришел. А ты… — он схватил брюнета за руку и потащил его из зала. – Пойдем со мной, надо кофе сварить! Паш, мы сейчас вернемся.
— Ты не любишь кофе, — попытался было заупрямиться Лекс, но встретив горящий раздражением карий взгляд, оставил всякие попытки сопротивления и молча позволил уволочь себя за руку на кухню.
— И что это было за показательное выступление? – Ярослав громко хлопнул дверцей шкафа, доставая турку и засыпая в нее молотые кофейные зерна. – Ты, может, на мне еще клеймо свое поставишь? Или напишешь у меня на лбу «моя собственность», а?
— Было бы здорово, — произнес Лекс так тихо, словно не хотел, чтобы его услышали, но Яр услышал. Весь гнев куда-то растворился, и на смену ему пришла растерянность и нежность, теплой волной запульсировавшая где-то в районе солнечного сплетения. Ну что за фигня, а? Он плавится от одного присутствия этого собственника, словно сливочное масло на сковородке. Хотя уже пора привыкнуть и смириться. Отвернувшись от Лекса, Ярослав залил воду в турку и поставил ее на огонь. Отчего-то захотелось улыбнуться, когда в голову пришла шальная мысль, что вся эта чушь про клеймо, на самом деле не такой уж и бред. И к тому же, это вполне осуществимо. Пришедшая ему в голову идея настолько захватила Яра, что он чуть было не упустил кофе, пышная шапка которого появилась на поверхности джезвы, угрожая залить плиту.
— У тебя нет причин, — негромко произнес он, разливая кофе по чашкам и, поймав вопросительный взгляд Лекса, добавил: — … ревновать.
— Я не рев… — хотел было запротестовать Лекс, но почему-то замолчал. Плечи Ярослава напряглись, однако он все также продолжил разливать напиток. Медленно, размеренно, не торопясь, словно давая стоявшему рядом парню собраться с мыслями и прийти к какому-то решению.
— Просто, когда я его вижу, сразу вспоминаю выпускной, как вы с ним лизались. Это было мерзко, — Лекс даже передернул плечами, видимо, для наглядности.
— Прям так уж и мерзко? А по-моему даже ничего… – протянул Ярослав, поворачиваясь к парню лицом и облокотившись бедром о стол.
— Не обманывай себя. Тебе ведь не понравилось!
— Прости, конечно, но тебе-то откуда знать? С Пашей все-таки целовался я, а не ты! – Яр возмущенно приподнял брови и скрестил руки на груди, всем своим видом выражая категоричность. Теперь это дело принципа — продолжать настаивать на том, что Паша целуется очень даже ничего. Нет, не из-за желания постоять за друга, скорее уж из-за духа противоречия.
— Знаю. Потому что знаю тебя. Когда тебе нравится, когда тебя целуют, — Лекс встал перед Яром и приблизился вплотную к его губам. – Ты не стоишь истуканом с таким видом, словно пытаешься вспомнить сложную математическую формулу.
Обжигая губы своим дыханием, он уткнулся лбом в лоб Яра и провел большими пальцами по скулам блондина, очерчивая резкие изгибы, и тихо шепнул:
— Я соскучился.
Ярослав пристально посмотрел на Лекса, а потом резко подался вперед, раскрывая языком неплотно сжавшиеся губы, врываясь внутрь теплого, влажного рта. На какое-то время он просто выпал из реальности: дорвавшись до желаемого, было сложно остановиться. Он бредил этими губами сутки напролет и теперь, когда они рядом, у него просто снесло крышу. Он забыл про то, что в соседней комнате его ждет друг, что он вроде как рассержен на Лекса, он забыл обо всем. Однако реальности не нравится, когда о ней забывают, поэтому она всегда с удовольствием спешить обломать весь кайф, напоминая о себе.
— Кхм-кхм! – раздалось вежливое покашливание со стороны двери, в котором слышались явные нотки неудовольствия.
Лекс, словно ничего не услышав, продолжал усиленно работать языком во рту Яра, который бы тоже с большим удовольствием притворился, что ничего не слышит, однако совесть ему не позволила. Оторвавшись от губ Лекса, он на секунду уткнулся лбом в его плечо и, натянув на лицо улыбку, повернулся к Паше, который сверлил их хмурым взглядом.
— Я сварил вам кофе, — сообщил он как ни в чем ни бывало и, указав Паше на стоящий рядом пустой стул, забрался с ногами на табуретку. – Лекс, ты тоже садись.
— Я, пожалуй, пока оставлю вас ненадолго. Пойду приму душ и переоденусь. Я скоро, — Лекс кинул предостерегающий взгляд на Пашу, а потом улыбнулся Ярославу широко и открыто, так, что у блондина дыхание перехватило.
— Ты… остаешься сегодня? – голос отчего-то стал хриплым и низким.
— Ага, остаюсь, — Лекс поставил на стол кружку, из которой успел сделать пару глотков и, прежде чем покинуть кухню, потрепал Яра по волосам. А Ярослав все продолжал сидеть, уставившись на закрывшуюся за брюнетом дверь, глупо улыбаясь и чувствуя, как все тело охватила сладкая дрожь предвкушения. Остается. Черт, это же в сто, нет, в тысячу раз лучше, чем кино! Хотелось засмеяться в голос или даже проорать что-то вроде победного клича, но эйфория немного спала при виде угрюмого взгляда Паши.
— Как у вас все запущено, — усмехнулся Паша и сделал глоток кофе, стараясь при этом не смотреть Яру в лицо. — Точнее у тебя.
— Что ты имеешь в виду? — тут же насторожился Ярослав, у которого от этой странной усмешки приятеля по спине прошел холодок.
— Ты бы видел себя со стороны. У тебя чуть ли не на лбу написано, что ты по уши влюблен.
— Я не... — Ярослав замолчал так как совершенно не знал, что ответить на такое заявление. Не то чтобы он был с этим согласен, но и категорически отрицать это было как-то неправильно.
— Это он не, а ты да.
Яр резко вкинул голову и уставился на Пашу, который с совершенно невозмутимым видом продолжал пить кофе.
— Ты зачем мне сейчас все это говоришь?
— Просто мне за тебя обидно. Ты изменился. Когда у вас все это начиналось, я был уверен, что у вас ничего не получится, потому что вы так похожи — оба упрямые, твердолобые и сильные, не готовые идти на уступки. Но, выходит, я ошибался. Он все же подмял тебя под себя, а ты...
— Паш, заткнись...
—... а ты оказался слабее, чем я думал. И глупее. Неужели ты думаешь, что он тоже тебя любит? Яр, очнись! Ты для него лишь эксперимент, причем ведущая роль в этом эксперименте отводится явно не тебе. Лекс не тот, кто оценит твой преданный щенячий взгляд и...
— Знаешь, я, кажется, не просил твоих советов, я сам вполне способен во всем разобраться. К тому же, ты ни черта не понимаешь о чем говоришь, — Ярослав поднялся и оперся ладонями на стол, теперь он нависал над Пашей, который немного ссутулился под его взглядом, но продолжал упрямо поджимать губы. — Ты не знаешь Лекса, не знаешь какой он...
— А ты знаешь?
Этот вопрос, уже до боли знакомый, поставил Яра в тупик. Сколько раз его задавал сам Лекс, а теперь вот Пашка... И хотя за последнее время они с Лексом стали более открыты друг перед другом, бывали моменты, когда Ярослав начинал испытывать необъяснимую тревогу, будто эти отношения не настоящие и рано или поздно им придет конец. Уж слишком хрупкой была образовавшаяся между ними связь. Он старался затолкнуть эти тревожные мысли подальше, но Паша своим разговором снова выволок их наружу.
— Тебе пора, — Ярослав отошел от стола и оперся бедром о мойку, скрестив руки на груди.
— Яр, послушай...
— Паш, лучше помолчи! Я сам во всем разберусь, без твоей помощи.
Паша окинул его мрачным тяжелым взглядом и вышел в коридор, кинув на последок:
— Зря я пришел.
Он ушел, оставив Яра размышлять над тем, действительно ли он такая тряпка, как говорил Паша и чем больше он об этом думал, тем мрачнее становился. Хотелось все выяснить, разобраться, выложить Лексу все свои сомнения и страхи, но он понимал, что ни за что не сделает этого. Он никогда не был трусом, но разговаривать с Лексом о своих чувствах он был явно не готов. Ярослав представил себе, как признается Лексу в любви, а тот надменно усмехается в ответ, и его всего аж передернуло. Нет уж, он будет тихо сидеть и молчать в тряпочку.
— А куда ты своего друга закадычного подевал? – раздалось вдруг над правым ухом и Ярослав вздрогнул, умудрившись при этом стукнуться затылком о подбородок Лекса.
— Аааааай, — поморщился Лекс, потирая ушибленное место и обвиняюще глядя на Яра. – Ты меня решил убить?
— Неа, всего лишь покалечить, — улыбнулся блондин, проведя кончиком указательного пальца по подбородку Лекса.
— Зачем? – спросил тот на автомате, потянувшись навстречу рукам, пахнущим кофе и чем-то сладким.
— Буду тебя лечить. Запру в квартире и никуда не выпущу, — прозвучало как угроза, только вот глаза похотливо поблескивали.
— Интересная мысль. Я подумаю об этом.
— Подумает он… кто тебя спрашивать будет, — фыркнул Ярослав, которому так некстати пришли на ум слова Паши. Он отстранился от Лекса и скрестил руки на груди, подавляя в себе желание обнять стоявшего рядом парня. Ну в самом деле, почему он всегда первым лезет тискаться? Будто ему это больше всех надо. Теперь он будет вести себя сдержанно, прямо как Лекс, решил Ярослав. Тот никогда лишний раз не обнимет, словно все эти телячьи нежности ниже его достоинства. Ну и ладно, значит никаких объятий и…
— Как же я по тебе соскучился! — выдохнул вдруг брюнет и, обхватив Яра руками, уткнулся ему в макушку. – Я уже с ума сходить начинаю. Представляешь, я сегодня за целый день троих сотрудников назвал твоим именем! Теперь наверняка на работе думают, что у меня проблема с запоминанием имен, — Лекс тихо засмеялся, а Яр замер, чувствуя, как шевелятся от дыхания брюнета его волосы и как замерло сердце, словно его сжали в ладонях, так аккуратно и нежно, согревая теплом и заставляя плавиться от нежности.
— Дураааак, — улыбнулся Ярослав и потерся носом о шею Лекса, совершенно забыв о своем решении насчет тисканья и телячьих нежностей. – Ну дурак же.
— Вот видишь, что со мной делает общение с тобой, — как ни странно, не стал отпираться Лекс. – Мозг начинает атрофироваться.
— Ну и ладно, что нам мозг-то твой. От него в хозяйстве итак не слишком много пользы, — подколол Ярослав. – Главное, чтобы у тебя кое-что другое не атрофировалось, а то ты им в последнее время, также как и мозгом, тоже не слишком часто пользуешься.
— Не понял… это что за намеки? – Лекс слегка отстранился и, приподняв одну бровь, вопросительно уставился на Яра.
— Так я не намекаю, я тебе прямо говорю: секса хочу!
— Дааааа? – насмешливо протянул Лекс, легонько дернув Яра за прядь волос на затылке. – А больше ты ничего не хочешь?
— Я много чего хочу. Но в данный момент в списке моих желаний секс стоит на первом месте. И на втором тоже секс, — немного подумав, добавил он. – Ну… и на третьем тоже.
— Уууууу родной, да ты у меня совсем оголодал, — засмеялся брюнет.
— Можно подумать, что ты нет, — буркнул Ярослав, про себя смакуя так непринужденно сорвавшееся с губ Лекса слово. Родной.
После фразы Яра улыбка мигом испарилась с лица Лекса, выражение которого теперь было трудно прочитать. Зато Ярослав только сейчас заметил, как оно осунулось, как выделяются на светлой коже темные круги под глазами. А взгляд… у него же взгляд голодного зверя, готового кинуться на добычу, вдруг понял Яр.
— Хочешь… — утвердительно выдохнул он в губы Лекса и почувствовал, как его больно хватают за руку и волокут через всю квартиру, резко опрокидывают на кровать, а потом целуют, грубо, жарко, срывая одежду и царапая кожу. А он только теснее жмется к сильному горячему телу, подставляясь под жесткие руки, кусая и оставляя отметины на соленой коже.
Пальцы зарываются в светлые волосы и оттягивают голову назад, срывая с губ тихий вскрик, сменившийся нетерпеливым стоном. Сейчас не хочется нежности. Хочется огня. Яростного. Дикого. Животного. Хочется боли на грани с наслаждением, так, чтобы насквозь, до самого сердца. До закушенной в кровь губы и мелькающих перед глазами красных пятен. Так, чтобы кричать в унисон, двигаясь в едином ритме, жадно хватая ртом воздух и толкаясь еще резче и еще быстрее, опережая удары бешено колотящегося сердца, словно рвущегося наружу. Прижиматься так тесно, чтобы ощущать его тело как свое, забиться в ответных судорогах, обнимая со всей силой и ловя с высохших губ хриплый крик наслаждения. А потом лежать, переплетая руки и ноги, громко дыша и улыбаясь в темноту, чувствуя, как под щекой в рваном ритме бьется еще не успевшее успокоиться сердце.

Дата добавления: 2015-08-17