Сложившиеся тенденции и современный уровень решения проблемы в стране и за рубежом

В том, что касается понимания природы сознания, его структуры, функций, а также проблемы соотношения сознания и мозга, для современной науки эти вещи все еще остаются предметом малоизученным и дискуссионным.[1] Наиболее «продвинутые» новейшие научные представления о природе сознания развиваются в направлении дальнейшей разработки полевой и квантовой теории сознания.[2] Эти полевые и квантовые тенденции в научном изучении сознания представляет собой, во-первых, дальнейшее развитие возникшей в начале 20 века гештальт-психологии, ставшей оппозицией к атомистической психологии. Во-вторых, эти тенденции являются преломлением идей квантовой физики в философских, психологических и естественнонаучных теориях сознания.

Мы можем также утверждать, что эти новейшие научные подходы к сознанию, сопряженные с критикой прежней эмпирической психологии и материализма,[3] развиваются в направлении более глубокого и тонкого понимания природы сознания в его взаимной связи с мозгом.[4] Важным фактором этих новых тенденций, проявившихся в современной науке за рубежом, прежде всего, в нейробиологии и когнитивных науках, является возникший более 20 лет назад интерес к буддийской теории сознания и практическим методам трансформации и развития сознания – феномену буддийской медитации. Тогда известный ученый-нейробиолог Франсиско Варела инициировал долгосрочный исследовательский проект сотрудничества с тибетскими ламами с целью изучения средствами нейробиологии процессов взаимозависимости мозга и сознания путем обследования буддийских практиков, занимающихся медитацией – упражнениями по развитию сознания. С тех пор западными нейрофизиологами накоплен некоторый опыт взаимодействия с носителями буддийской учености и мастерами медитации в том, что касается экспериментальной проверки буддийской теории сознания и эпистемологии, а также позитивного влияния медитации на мозг и организм человека, на психическое и физическое состояние.

Буддийская философия и психология имеют длительную историю изучения природы сознания и его различных факторов и применения этих знаний в практике медитации. Буддийские исследования сознания базируются на концепции сознания, разработанной в классической буддийской философии Индии (труды Майтреи, Асанги, Васубандху, Дигнаги, Дхармакирти и др.) и развитой в махаянской философии Китая, Тибета, Монголии, России, а также на теоретически обоснованных эмпирических наблюдениях – своего рода феноменологии субъективного опыта «от первого лица». Буддийская медитация в качестве специальной техники интроспекции и трансформации сознания имеет под собой философскую и теоретическую основу, а ее результаты считаются в буддизме достоверными, если медитация выполняется посредством правильной методики, и если эти результаты принципиально воспроизводимы в последующем опыте того же практика и других практиков. Этот критерий достоверности интроспективного опыта является моментом, сближающим буддийскую теорию сознания с наукой о сознании. Но, в отличие от буддийских исследований сознания, основанных на субъективном опыте, подход современной науки к изучению сознания был и остается материалистическим и объективистским, хотя учеными все больше осознается принципиальная ограниченность и недостаточность односторонних материалистических предпосылок и методологического редукционизма. Именно поэтому наиболее прогрессивные ученые обращаются к исследованию характера взаимозависимости сознания и мозга и пытаются разработать новые подходы к изучению сознания, интеллектуальных и эмоциональных явлений с позиций квантовой физики, квантовой психологии, нейробиологии.

Современные когнитивные науки и психология исходят из предположения, что имеется «норма» в функционировании сознания и пытаются найти пределы изменений такой «нормальной» работы сознания. Буддийская теория сознания и медитации, подкрепленная длительным опытом практического применения развивающих ментальных методик медитации, утверждает, что это ошибочное предположение, и что в действительности посредством тренировки (медитации) способность сознания к позитивной трансформации может развиваться неограниченно, а также оказывать позитивное влияние на физическое состояние человека. Это открытие было логически обосновано в трудах великих индийских мыслителей Дигнаги (480-540) и Дхармакирти (7 в.), а затем получило дальнейшее развитие и продолжение в тибето-монгольской буддийской традиции как теоретическая база ментального развития. Разработанная Дигнагой и Дхармакирти теория достоверного восприятия сегодня на Западе активно изучается[5] во многом из-за того, что базовые идеи когнитивных наук во многом близки открытиям буддийских ученых.[6]

Для западных ученых достижения буддийских философов и психологов в понимании природы сознания, его структуры и функций и, тем более, многовековой опыт практического подтверждения правильности этих открытий в живой практике медитации и реальной трансформации сознания является, определенно, вызовом и побуждает их к более глубокому изучению природы сознания и механизмов человеческого поведения. Это также стимулирует серьезные усилия по изучению тех причин и факторов, благодаря которым медитация оказывает благоприятное воздействие на организм человека. Регулярно в США, Индии и других странах проводятся международные конференции в рамках проекта «The Mind and Life Dialogues». Эти конференции демонстрируют новые исследования об изменениях, вызываемых медитацией в мозге, иммунной, эндокринной и прочих системах организма. Конечно, данный вид исследований находится еще в начальной стадии. Но с уверенностью можно сказать, что они ведутся на переднем крае науки. В современной западной философии сознания, развивающейся в последние годы в тесном сотрудничестве с когнитивными дисциплинами (neurosciences), достигшими огромных успехов в исследовании человеческого мозга, буддизм уже давно не воспринимается как экзотическая религиозная доктрина за пределами научного поля. А после эпохальной книги Ф. Варелы, Э. Томпсона и Э. Рош «Воплощенный ум»,[7] буддийские теории сознания и психики прочно вошли в научный обиход, - так утверждает известный российский исследователь истории буддийской философии, санскритолог В.Г. Лысенко, заведующая сектором философии Востока в ИФРАН.[8]

Со стороны естественных наук диалог с буддизмом развивается в основном в направлении изучения мозговых корреляций субъективных переживаний, испытываемых буддийскими практиками во время медитации. Одним из пионеров этого направления является Вейсмановская лаборатория нейрофизиологии и поведения мозга в Висконсинском университете в Мэдисон, возглавляемая всемирно известным нефрофизиологом Ричардом Дэвидсоном.[9] Здесь технологии МРТ применяются для исследования нервных связей, биохимических изменений, локализаций в мозге и т.д., коррелирующих с теми или иными субъективными состояниями медитирующих. Так, с участием тибетского мастера медитации Йонге Мингьюра Ринпоче в этой лаборатории были проведены неврологические тесты с помощью новейшей технологии функциональной МРТ, позволяющей получить, в отличие от обычных статичных изображений, «кинограмму» изменений уровней активности различных областей мозга. Применялось также сложнейшее электроэнцефалографическое оборудование. Использовались два компьютера, один из которых имел 128 электродов (вместо 16 электродов при обычной процедуре снятия энцефалограммы), а другой – 256 электродов. Вместе с Мингьюром Ринпоче в опытах участвовали еще семь опытных практиков буддийской медитации. Опыты проводились под руководством Ричарда Дэвидсона и невролога Антуана Луца, ученика Франсиско Варелы. Опыты установили, что во время медитации на сострадание нейронная активность в отделе мозга, отвечающем за переживание счастья, повышалась у йогинов на 700-800%! Даже у обычных испытуемых, которые лишь недавно начали заниматься буддийской медитацией, активность той же области мозга возрастала на 10-15%. В ходе этих экспериментов было установлено, что «регулярные занятия медитацией на протяжении многих лет в состоянии повысить способность к положительным изменениям активности мозга до такой степени, что это и не снилось современной когнитивной неврологии».[10] Ричард Дэвидсон в своем интервью журналу «Time» 17 января 2005 сказал о результатах этих экспериментов: «Мы не ожидали увидеть что-то, настолько впечатляющее…».[11]

В исследованиях Вейсмановской лаборатории также принимал участие Матье Рикар, в прошлом французский ученый-генетик, ныне буддийский монах, уже более сорока лет практикующий медитацию. При сканировании его мозга был обнаружен один из самых впечатляющих результатов, доказывающих факт позитивного влияния буддийской медитации на мозг и организм и возрастания нейропластичности. Во время медитации мозг Матье Рикара производил уровень гамма-излучений, способных в десятки раз повысить умственные способности человека. А число вырабатываемых гормонов счастья в разы превосходит все ранее зафиксированные результаты.

Эти исследования показывают, что обучение успокоению ума и развитию более добросердечного отношения не только приводит к личному удовлетворению, но и способно изменять структуру и функции мозга таким образом, чтобы поддерживать стабильное переживание счастья.

«Исследования в наших лабораториях проходили разные люди — те, кто начали заниматься медитативными практиками недавно и те, кто регулярно медитирует уже долгие годы. И вот что мы обнаружили — самые лучшие результаты у тех, кто медитирует давно, а именно у людей, медитировавших более пятидесяти тысяч раз. Однако у тех, кто практикует медитацию пусть и недавно, но регулярно — трижды в неделю в течение двадцати минут в день, положительные изменения наступают быстро» — подытожил результаты многолетних трудов Ричард Дэвидсон в интервью, которое он дал «Daily Mail» после получения результатов сенсационного исследования.[12]

Исследователи полагают, что непомерная активность левой префронтальной коры головного мозга, по сравнению с правой, дает Матье Рикару чрезмерно большой потенциал для счастья. И, следовательно, понижает склонность к депрессии. Они приходят к выводу, что медитативная практика оказывает огромное влияние на мозг человека, делая его не только счастливее, но и что немаловажно, помогает поддерживать в тонусе мышцы.

«Полученные результаты подтверждают тот факт, что медитация — это не просто сладкая полудрема, а нечто значительно большее. Это то, что изменяет мозг человека, следовательно, меняет и его в целом» — этими словами Ричард Дэвидсон закончил интервью.

Эффект буддийской медитации проявляется положительно и в случае обычных людей. Под руководством Р. Дэвидсона было проведено исследование, в котором участвовали работники Корпорации Среднего Запада.[13] Эти исследования показали, что после десятинедельного обучения медитации у испытуемых происходило в течение нескольких месяцев после окончания обучения постепенное и значительное увеличение электрической активности в левой префронтальной доле – области мозга, которая ассциируется с положительными эмоциями. Испытуемые сообщали в течение трех-четырех месячного периода о снижении уровня стресса, большем спокойствии и более выраженном общем ощущении счастья.

Исследования, проводимые по методике Ричарда Дэвидсона, продолжающиеся сегодня также в других исследовательских центрах и известных университетах мира, стимулируют более глубокое осмысление феномена «нейропластичности», механизмов снижения негативных эмоций и развития положительных эмоций и т.д. В настоящее время ведется активный диалог между буддизмом и академической психологией.[14]

Все эти исследования в области нейробиологии и психофизиологии, ведущиеся в диалоге сотрудничества науки и буддизма, проводятся за рубежом, главным образом, в США, Канаде, Индии. В России проблема взаимозависимости сознания и мозга исследуется, главным образом, а направлении изучения физиологических механизмов высших психических функций человека (мышления, речи, внимания, эмоций, творчества) в Институте мозга человека им. Н.П. Бехтеревой РАН. Но буддийская медитация как уникальный феномен, демонстрирующий взаимозависимость сознания и мозга (организма) человека, не становилась еще предметом изучения естественнонаучными методами со стороны российских ученых. Среди представителей гуманитарной российской науки, обращавшихся к изучению психических аспектов буддизма, можно назвать ученых-востоковедов из Москвы, Санкт-Петербурга и Улан-Удэ, занимавшихся исследованием буддийской психологии на основе санскритских, тибетских, китайских текстов (В.Г. Лысенко, В.И. Рудой, Е.А. Островская, Н.В. Абаев, Е.А. Торчинов, С.Ю. Лепехов, С.П. Нестеркин).[15] Но эти исследования являются в основном текстологическими и историко-философскими. В них не ставилась задача изучения живого феномена буддийской медитации.

Дата добавления: 2015-08-17