Глава 17. Ты для меня все

Спасибо моей любимой бете merry_dancers за ее правку и в особенности за комментарии:). Как грицца, "вместе мы - банда"!:)

Сорри, я удалила лишнюю 25-ю главу, и вместе с ней – чьи-то отзывы. Жаль, что мне не удалось их прочитать.

***

Когда кожа на кончиках Гермиониных пальцев стала сморщенной (*сделав ее похожей на морщерогого кизляка - прим. беты*), девушка наконец-то решила вылезти из ванны. Похоже, это было самое длинное купание за всю ее жизнь. В ванной все еще витал сладкий аромат лаванды, когда она села на бортик, чтобы накрасить ногти на ногах. Она высушила ногти заклинанием быстрого высыхания, и через секунду у нее был отличный педикюр. Слегка наклонив голову, она внимательно разглядывала аккуратно наложенный ярко-красный лак, раздумывая, нравится он ей или нет. После недолгих размышлений Гермиона все же решила, что цвет идеально подходит для праздника, Дня святого Валентина. А главное, он сочетается с цветом ее топа.

Гермиона поднялась с бортика, и полотенце упало к ее ногам, когда она потянулась за ароматическим лосьоном для тела. Обильно намазавшись лосьоном, она улыбнулась, почувствовав, что ее кожа стала словно шелк (*быть съеденной молью ей не грозит:) - прим. пер.*). «Лавандовый шелк» — так и назывался купленный в Хогсмиде лосьон, а в магическом мире, покупая товар, вы можете быть уверены почти на 100%, что получите тот результат, который вам обещают. Это верно как для хорошей марки, вроде этой, так и для плохой, вроде "Вампирских хлопушек". Гермиона не могла точно сказать, пробовала ли она хоть раз эти кроваво-красные леденцы, но, уж коли на то пошло, делать этого не собиралась.

После того, как лосьон полностью впитался, она побрызгала на себя духами: капельку на шею, еще одну — за ушками, на запястья и после недолгих колебаний — в ложбинку между грудями.

Раздумывая, в чем она будет смотреться лучше всего, Гермиона быстро натянула лифчик и трусики, затем черную юбку. Легонько покусывая губу, встала перед зеркалом, которое показывало ее в полный рост. Юбка красиво облегала бедра и свободно ниспадала почти до колен. Убедившись, что юбка сидит хорошо, Гермиона натянула ярко-красный топ (*моветон!!! - прим. пер.*), который выбрала еще в ванной (*покопавшись в корзине с грязным бельем - прим. беты*). Вспомнив про бигуди в волосах, она одернула топ и снова повернулась к зеркалу. Именно этот топ она еще ни разу не одевала. Гермиона не могла не улыбнуться, увидев, как он обтягивает грудь. Топик держался на бретельках-спагетти, которые завязывались на затылке, и в нем ее грудь почему-то казалась больше. Слабо усмехнувшись своему отражению, Гермиона отвернулась и втянула животик, разглаживая топ.

Окинув себя взглядом еще раз, девушка повернулась к зеркалу над умывальником и принялась осторожно вытаскивать бигуди из волос. Высвобождая каждый локон, она аккуратно взбивала их, и очень скоро ее кудри легли свободной волной, за что она снова поблагодарила магические средства для волос (*наверное, в ванной была спрятана скрытая камера, а Гермиона снималась в рекламе косметики - прим. пер.*). Уменьшение предметов и превращение животных в неодушевленные предметы — это, конечно, очень интересно и впечатляюще, но Гермиона чувствовала, что настоящим волшебством было укрощение ее волос. Улыбнувшись, она отклонилась назад и заколола волосы наверх, оставив несколько прядок, чтобы подчеркнуть овал лица.

Макияж был несложным и занял совсем немного времени, за исключением черного карандаша для глаз, который она решила попробовать в первый раз. Ей пришлось несколько раз заново подводить глаза, прежде чем результат ей понравился. Казалось, прошла уже целая вечность, но, в конце концов, Гермиона была готова.

Заглянув в спальню, Гермиона прихватила с тумбочки маленький мешочек из черного бархата и, улыбнувшись, засунула его между грудей. Мешочек надежно держался в лифчике, но на всякий случай она перепроверила, быстро глянув на себя в зеркало, чтобы удостовериться, что ничего лишнего не видно.

— Веди себя хорошо, Косолап, — она послала спящему коту воздушный поцелуй и, накинув на плечи мантию Гарри, исчезла.

***

Драко вернулся в спальню в одном только оливкового цвета полотенце, небрежно обернутом вокруг узких бедер (*сморщенный, как кизляк:) - прим. беты*). Подойдя к шкафу, он слегка наклонился перед зеркалом и стал зачесывать волосы назад. Они были еще влажными и прекрасно укладывались безо всякого геля, так что Драко решил им и не пользоваться. Ему всегда казалось, что Гермиона предпочитает прическу без геля, а раз сегодняшняя ночь была только для нее, он хотел, чтобы все было идеально.

Он побрызгал на себя одеколоном и направился к гардеробу. И только он скинул полотенце, как дверь внезапно распахнулась, и кто-то вошел без стука

— ОЙ! — вырвалось у Драко. Он снова набросил полотенце и, прищурившись, глянул через плечо.

Панси только рассмеялась, стягивая с плеч мантию. Под ней оказалась маленькая такая черная штучка, оставлявшая очень немного простора воображению (*а я знаю!!! Кобура с револьвером!! - прим. беты* *а я-то думала, что плетка-нагайка (и наручники:)) - прим. пер.*).

Драко не смог удержаться от оценивающего взгляда, но тут же взял себя в руки, одарив ее уже другим взглядом — ледяным.

— Чего тебе надо, Панси?

— Классная задница, — уголки ее губ изогнулись в ухмылке. Она не спеша приблизилась, небрежно уронив мантию на пол.

Драко подумал, что если сейчас он хоть чуть-чуть замешкается, то потом придется бежать бегом. Решив, что нет смысла прятать то, что она и так видела, он отвернулся от нее, отбросил полотенце и продолжил одеваться.

— Убирайся.

Рот ее слегка приоткрылся, она подошла и встала у него за спиной.

— Сегодня же день Святого Валентина... Все на праздничном ужине, и когда я увидела, что тебя там нет, я подумала... — она замолчала, нахмурившись. Заметив, что его нет за ужином, она решила — он таким способом намекает, что кое-чего хочет, и тут же примчалась, как собачонка.

— Мне наплевать, какой сегодня день, я хочу, чтобы ты убралась из моей комнаты, — только и ответил Драко, застегивая рубашку.

Ее легкое замешательство сменилось чем-то другим, вроде опасного любопытства, отчего она подозрительно прищурилась.

— И почему же? У тебя есть занятие получше? — спросила она. Голос из сладострастного стал отрывистым, и она положила руку на бедро.

— В мире есть куча вещей, которыми я предпочел бы заняться вместо того, чтобы быть с тобой, — отрезал Драко и скользнул мимо нее, чтобы взять ботинки, стоящие в изножье кровати.

— Ах так? — Панси повернулась к нему и прищурилась еще сильнее, все еще упираясь руками в бедра. — Кажется, в прошлом году ты думал иначе.

Драко, презрительно фыркнув, сел на сундук возле кровати и принялся обуваться.

— Ну, с прошлого года многое изменилось.

— Да? Например? — резко спросила она, вскинув бровь.

— Мои запросы, — просто ответил он, завязывая шнурки.

— О, так ты хочешь сказать, что я больше не соответствую твоим высоким запросам?

— Ага.

Повисла долгая тишина, и Панси, тяжело сглотнув, посмотрела на свои голые ноги. Она вдруг почувствовала, что в комнате очень холодно, и перевела взгляд на Драко, который продолжал как ни в чем ни бывало завязывать шнурки, словно ее не было в комнате (*шнурки он завязывал с особым тщанием примерно полчаса. Специально для Гермионы.:) - прим. пер.*).

Когда шнурки были завязаны (*свершилось!*), Драко выпрямился, положил руки на колени и взглянул на Панси, изогнув бровь.

— Почему ты еще здесь?

Она прищурилась, не удостоив его ответом, подняла мантию с пола и, обхватив себя руками, вылетела из спальни, громко хлопнув дверью.

Драко, вздохнув, поднялся и слегка нахмурился. В такие моменты он напоминал себе отца и отнюдь этим не гордился. Глубоко внутри он сознавал, что Панси так интересуется им лишь потому, что он для нее «денежный мешок», поэтому, возможно, она все это заслужила. Но он ничего не мог с собой поделать. Он чувствовал себя довольно неприятно. Драко мог почти поклясться, что Панси уходила со слезами на глазах, но она действительно это заслужила. Как бы то ни было, она сама напросилась, и слабое чувство вины, которое он испытывал, растаяло, словно снежок в пустыне.

Развернувшись, он подошел к сундуку, чтобы забрать припрятанный под одеждой сверток. Засунув его под мантию, вышел из спальни. Окинув взглядом гостиную и убедившись, что Панси не сидит ни в одном из кресел, Драко вышел в дверь и помчался в сторону Астрономической башни.

***

Гермиона пришла в башню первой. Аккуратно сложив мантию, она положила ее в угол. Медленно вздохнув, с улыбкой подошла к окну и посмотрела вниз на озеро, ожидая, когда придет Драко.

В окно подул прохладный февральский ветер, отчего ее кожа покрылась мурашками (*она сняла мантию и осталась в топике и юбочке до колен, и в таком виде стоит у окна на ветру в феврале месяце. Совсем нет мозгов:) - прим. пер.*). Гермиона уже хотела растереть руки, но кто-то начал делать это за нее. Вздрогнув и распахнув глаза, она обернулась и оказалась лицом к лицу с Драко.

— Ты, наверное, замерзла, — (*Вот Штирлиц!:) - прим. беты*) он придвинулся поближе, обхватывая ее руками.

Она тихонько захихикала, прижимаясь к его теплому телу.

— Замерзла, — согласилась она, запрокидывая голову для поцелуя.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в ответ, скользнув руками к ее талии.

— Ты потрясающе выглядишь, — пробормотал он в ее губы секунду спустя.

— А ты красивый, как и всегда, — ответила она с улыбкой, нежно поцеловав его в уголок рта. Гермиона провела рукой по его боку, и ее ладонь наткнулась на что-то твердое. Она озадаченно нахмурилась, слегка одернув руку, а затем легонько постучала по этому костяшками пальцев.

— Что это? — спросила она, склонив голову на бок (*Бронежилет!!! - прим. беты*).

— О... — казалось, он о чем-то вспомнил и отступил на шаг назад. — Это — твой подарок.

Гермиона строго посмотрела на него.

— Если это опять запаковано в триста коробок, то, надеюсь, ты понимаешь, что сам будешь открывать.

Драко только ухмыльнулся, достал из-под мантии коробку и вручил ей.
Она взяла подарок, секунду разглядывала его, а затем перевела взгляд на юношу.

— Можно я открою?

— Давай, — Драко кивнул и отвернулся, доставая из заднего кармана палочку.

Гермиона старалась не показывать своего волнения, с улыбкой развязывая красную ленту, которой он перевязал белую коробку, но это было довольно трудно, и она гадала, что бы это могло быть. (*Да ничего, просто малчик завязал ленточку морским узлом. Окончательно потеряв всякое терпение и издав звериный вопль, Гермиона с силой рванула ленточку, но и это не помогло, тогда она вцепилась в нее зубами, правый клык неприятно хрустнул… но это уже другая история. - прим. беты*).

Пока она возилась с коробкой, Драко сотворил несколько простых заклинаний, сделавших интерьер башни более подходящим для ночи Святого Валентина. Обычная белая простыня, придавленная горкой подушек, на поверку ощущалась как настоящая кровать, вокруг нее появилось множество ярко-красных свечей, которые мягко мерцали, когда из окна залетал случайный ветерок (*а на полу под окном уже намело сугроб:) - прим. беты*). Последним заклинанием он наколдовал еду, так как оба ради встречи пропустили ужин. Он был более чем уверен, что большинству студентов Хогвартса не досталось ни шоколада, ни фруктов, но они казались более чем уместными в сложившейся ситуации.

Драко услышал восхищенный вздох за своей спиной и понял, что Гермиона открыла подарок. Пробормотав последнее заклинание, он спрятал палочку и обернулся к ней, положив на кровать только что созданный букет красных роз.

Гермиона с трепетом рассматривала подарок, кончики пальцев, едва касаясь, пробежались по обложке книги. Вынув из коробки, она повертела ее туда-сюда.

— О Боже… — выдохнула она наконец, подняв на него глаза.

— Ты ведь знаешь, что это, правда? — немного неуверенно спросил он, переминаясь с ноги на ногу.

Гермиона мягко засмеялась; название книги было написано на переплете. Кивнув, она улыбнулась и опять посмотрела на книгу.

— Да, я знаю, что это такое.

Он улыбнулся, отступил назад и сел на сотворенную им кровать.

— Тогда открой ее.

Казалось, Гермиона не слышала его слов, с открытым ртом разглядывая комнату.

— Когда… Как ты все это сделал?

— Волшебство, — ухмыльнулся Драко.

— Я догадалась, — она досадливо вздохнула, но, подойдя и сев рядом, не смогла сдержать улыбки. Положив книгу на колени, она снова бережно провела кончиками пальцев по обложке.

— Наша книга… — тихо повторила она, читая название на обложке. — Где ты ее нашел?

— Это была всего лишь обычная книжка в кожаном переплете, я нашел ее в Хогсмиде. Я сделал тиснение на обложке, — он кивнул в сторону книги.

Гермиона открыла книгу, и ее губы расплылись в улыбке. Надпись в уголке на первой странице гласила: «Гермиона, я думаю, тебе будет приятно получить еще одну книгу. С любовью, Драко». Тихонько фыркнув, она покачала головой и перевернула страницу. Ее челюсть снова отпала, и на этот раз так, что угрожала стукнуться об пол (*ее челуст начало знакомица с плинтусом* ©. - Ну и что прикажете делать с этими челюстями?:) - прим. пер.* *- Подвязывать:) - прим. беты*). Первая страница была сплошь заполнена признаниями в любви, написанными тонким наклонным почерком. Большие и маленькие причины — все они были одинаково важны для нее.

Драко закусил губу и перевел взгляд на Гермиону. Он ни для кого раньше не делал ничего подобного и сомневался, как она это воспримет. Он понадеялся, что ее глаза, полные слез — это хороший знак, и, протянув руку, перевернул следующую страницу, которая, как и первая, была исписана причинами, по которым он любит ее.

У Гермионы вырвался недоверчивый смешок. Она пролистала книгу дальше и обнаружила, что первые пять страниц полностью исписаны (*очень любопытно было бы почитать. - прим. пер.*).

— Я мог бы и продолжить, но не хотел, чтобы книга закончилась, — улыбнувшись, объяснил Драко, по- прежнему наблюдая за ее реакцией.
Она улыбнулась в ответ и вытерла случайную слезинку, что скатилась по щеке, а потом открыла книгу на последней заполненной странице. Там была всего одна запись, но зато сделанная самым крупным шрифтом:

«Потому что ты — это ты».

***

— Остальные страницы пока чистые, — Драко пожал плечом, — но, думаю, мы заполним их разными мелочами, которые будут напоминать нам друг о друге.

Кивнув, Гермиона бережно закрыла книгу и, отложив ее в сторону, положила руку Драко на затылок и притянула к себе для поцелуя.

Он наклонился ей навстречу. Она опять нанесла на губы тот блеск, и Драко, усмехнувшись, очень нежно коснулся ее губ, одной рукой скользнув вокруг ее талии.

Гермиона опустилась на простыню и с удивлением обнаружила, что лежать на ней даже удобнее, чем в ее собственной кровати (*спит, небось, на гвоздях, как индийский йог:) - прим. беты*). Опустив голову на подушку, она обвила руками шею Драко и еще мгновение продолжала его мягко и нежно целовать, а затем чуть-чуть отстранилась и прошептала, едва касаясь его губ:

— У меня тоже есть подарок для тебя... но ты должен его найти.

Он улыбнулся, приподнимаясь над ней на руках.

— Откуда мне начать?

— Ну... — она сделала вид, что задумалась. — Если я скажу, придется тебя убить.

Он фыркнул, казалось, оценивая такую перспективу, а потом перебрался на край простыни и аккуратно снял с Гермионы черные сандалии.

— Он... здесь? — спросил Драко, целуя ее ступни.

Поджав пальцы, Гермиона засмеялась и помотала головой.

— Хм... — его руки медленно заскользили вверх по ее икрам, а губы повторили этот же путь по голени. — Где-нибудь здесь? — немного приподнявшись, он обвел пальцами кружочки вокруг ее коленок.

Она вытянула ноги и снова помотала головой, стараясь не хихикать от его прикосновений.

На его лице промелькнула усмешка, когда он добрался до ее юбки и начал потихоньку стаскивать ее вниз, покрывая поцелуями обнажившиеся бедра. Почувствовав, как она начала выгибаться под его губами, Драко, широко ухмыльнувшись, выпрямился и стянул с нее юбку до конца.

— Это трусики? — спросил он, осторожно дотронувшись до кружева сбоку.

Прыснув, она приподнялась на локтях и посмотрела вниз, на его руку.

— Если тебе нужны трусики, пожалуйста, можешь взять их себе.

— Правда? — приподняв брови, он скользнул пальцами под резинку, стягивая трусики вслед за юбкой.

— Правда, — кивнула Гермиона. — Но ты не можешь просто держать их у себя и любоваться. Ты должен их носить. Знаешь, найди им хорошее применение.

— Ладно, — с легкой усмешкой он наклонился, чтобы покрыть поцелуями ее кожу вдоль резинки трусиков, которые теперь сидели очень низко на бедрах.

Гермиона прикрыла глаза, чуть склонив голову на бок.

— Твой подарок все-таки не там.

— Я тебе не верю... — поддразнил он, выпрямляясь и стаскивая трусики вниз по ее ногам. — Думаю, мне нужно убедиться в этом самому.

Тихонько засмеявшись, Гермиона снова легла и немного раздвинула колени.

— О, прекрасно! — она вздохнула, изо всех сил стараясь продемонстрировать, как она расстроена, хотя сделать это оказалось очень трудно. — Не верь мне на слово.

Медленно спустившись руками к ее коленям, Драко наклонил голову, чтобы рассеять легкие поцелуи по внутренней стороне ее бедер.

— Я и не верю.

— Хорошо, — усмехнулась она и отвернулась, прикусив губу.

Он сел прямо и нахально ухмыльнулся.

— Ну, раз ты настаиваешь, я не буду искать подарок здесь. Полагаю, можно двигаться дальше.

— Нет-нет… — Гермиона открыла глаза и, повернув голову, взглянула на него. — Ты можешь посмотреть, просто чтобы убедиться.

Он снова ухмыльнулся, наклонился к ней и начал очень нежно дразнить ее кончиком языка, ладони скользнули вверх по ее ногам и принялись поглаживать ее бедра.

Даже закушенная губа не помогла ей сдержать короткий стон, пальцы вцепились в простыню, ноги напряглись и расслабились, когда его язык начал свое исследование.

Секунду Драко ласкал ее языком, а затем пододвинулся поближе, подгоняемый ее тихими стонами. Его язык не спеша скользнул внутрь, а руки — по ее бедрам, удерживая ее на месте. Немного повращав языком, словно он действительно что-то искал, Драко задел особо чувствительную точку и еле удержал бедра девушки, когда та слегка подалась ему навстречу.

У нее в голове появилась приятная легкость, живот напрягся от удовольствия, но тут Драко отстранился.

— Драко… — она протестующее застонала и, медленно открыв глаза, посмотрела на него. Он сидел, подперев подбородок, изображая глубокую задумчивость.

— Знаешь, что… я не думаю, что подарок здесь, — изрек он секунду спустя и, сокрушенно вздохнув, наклонился и начал понемногу сдвигать ее топ вверх, покрывая поцелуями каждый сантиметр открывающейся кожи.

— Вот динамщик… — улыбнувшись, хрипло пробормотала Гермиона и снова легла. От прикосновений его губ было щекотно, и она тихо рассмеялась, втягивая живот.

— Всегда лучше проверить дважды… — сказал он, целуя ее чуть ниже груди. Прежде чем она смогла ответить, он ввел в нее два пальца и улыбнулся, увидев, как она рефлекторно выгнулась ему навстречу. — Ты не согласна? — спросил он, изогнув бровь и наклонив голову.

Этого Гермиона никак не ожидала, и от его внезапного маневра по позвоночнику пробежала такая волна удовольствия, что ее спина выгнулась, а с губ слетел стон, прежде чем она смогла об этом подумать.

— Да… — снова прикрыв глаза, Гермиона откинула голову на подушку.

Ухмыльнувшись про себя, Драко наклонился и проложил дорожку поцелуев от ее шеи к подбородку, в то же время задавая пальцам медленный ритм, а большим пальцем лаская самые чувствительные места.

— Ммм… — промычал он в перерыве между ее стонами, нежно потершись носом о ее шею. — Я что-то чувствую, — сообщил он, продолжая легонько потирать ее большим пальцем (*свежий навоз гиппогрифа! - прим. пер.*), — хотя не совсем уверен, что это и есть мой подарок.

— Не… останавливайся… — только и сумела выговорить она между тяжелыми вздохами, рванув простыню, когда его прикосновения вознесли ее на новый уровень блаженства.

— А… может быть, подарок здесь? — он поцеловал ее в подбородок. — Тогда, полагаю, мне придется поработать усерднее, — заключил он, немного усиливая нажим. Ее стоны достаточно ясно сообщали ему, чего ей хочется. Довольно скоро Драко почувствовал, как ее тело напряглось и в конце концов расслабилось под ним. Он улыбнулся и наклонился сильнее, чтобы запечатлеть поцелуй на ее губах.

Гермиона поцеловала его в ответ со всей страстью, чувствуя себя в этот миг почти пьяной. Ее прерывистое дыхание стало потихоньку успокаиваться, и она обняла Драко за шею, рассеянно поигрывая его волосами.

— Я же говорила тебе… там его нет… — пробормотала она в его губы и, открыв глаза, встретилась с ним взглядом.

Улыбнувшись, Драко приподнялся над ней.

— Прости… — он вздохнул, — в следующий раз поверю тебе на слово. Обещаю.

Она улыбнулась в ответ и села, отчего Драко пришлось откинуться на пятки. Гермиона тут же обхватила ногами его талию и провела ладонями по его плечам.

— Еще остались места, в которых ты не искал, — подсказала она, бросив мимолетный взгляд на свою грудь и вновь посмотрев на Драко.

Он вопросительно поднял брови и обхватил ее плечи, чтобы развязать топ.

— Поверь мне, я там уже бывал.

Она тихо засмеялась и подняла руки, чтобы он смог стянуть топ через голову. Когда этот предмет одежды был отброшен в сторону, она снова посмотрела на свою грудь, сделав вид, что удивлена.

— Как оно туда попало? — спросила Гермиона в притворном изумлении, разглядывая небольшой мешочек, державшийся между ее грудями. (*весьма эротично. А может, это пакетик, а не мешочек? - прим. беты.* *ага, пакетик, с «резиновым другом» любимого ярко-красного цвета:). Гермиона наконец-то решила озаботиться вопросом контрацепции. - прим. пер.*).

— Так, я все же надеюсь, что это ты засунула его туда, иначе мне придется убить того, кто это сделал, кем бы он ни оказался, — Драко скользнул ладонями вокруг ее талии и провел ими вверх по спине, чтобы расстегнуть лифчик.

Она улыбнулась, слегка выгнув спину, чтобы помочь ему добраться до застежки. Услышав тихий щелчок, она поняла, что он успешно справился с задачей (*каждому задачи по способностям:) - прим. пер.*), и вытянула руки, чтобы он мог снять лифчик. Мешочек тут же упал на простыню между ними, и Гермиона, наклонившись, чтобы его поднять, нарочно скользнула ладонью по выпуклости на брюках Драко.

— Кажется, я его потеряла — соврала она, сделав удивленное лицо, как ни в чем ни бывало продолжая ласкать его.

Драко прикрыл глаза и слегка закусил губу, склонив голову набок. (*в таком возрасте уже умеют голову держать, а у него все набок заваливается - прим. беты*)

— Так хорошо… продолжай искать.

Засмеявшись, она легонько чмокнула его в подбородок.

— О, у меня отличные новости. Я нашла его.

— Вот блин! — ругнулся он, отобрав у нее мешочек.

Она снова мягко засмеялась и принялась расстегивать его темно-красную рубашку.

— Я кое-что заметила, — сообщила Гермиона, расстегивая первую пуговицу, — мы похожи.

Драко вздернул бровь, затем посмотрел на ее руки.

— Вообще-то я думаю, что у меня кожа светлее.

Она на мгновение остановилась, немного смутившись, а потом закатила глаза.

— Я говорю о нашей одежде.

— На тебе вообще ничего не надето, — заметил он с ухмылкой и немного откинулся назад, когда она перешла к пуговицам на животе.

— Верно подмечено, — только и ответила Гермиона, проводя ладонями по его груди и стягивая с плеч рубашку.

Драко усмехнулся и поднял мешочек.

— Теперь я могу его открыть?

— Конечно, — Гермиона засмеялась, — для чего, по-твоему, я его тебе дала?

Он слабо улыбнулся, открыл мешочек и вытряхнул его содержимое на ладонь.

Гермиона наблюдала за ним, поджав губы, и, когда в его ладонь упало гладкое серебряное кольцо, ее взгляд метнулся к его глазам.

Он отложил мешочек, рассматривая кольцо.

— Спасибо, — он улыбнулся ей, а потом надел кольцо на большой палец.

— Надеюсь, тебе нравится… — начала она, — я толком не знала, что тебе подарить…- я подумала, что это кольцо будет хорошим подарком, потому что… ну, в общем, оно серебряное, и еще… потому что оно такое… простое.

Драко еле заметно кивнул, но не смог удержаться от озадаченного взгляда.

Она слабо усмехнулась, увидев выражение его лица.

— Тебе не нужно ничего вычурного. Оно… безыскусное… обыкновенное… простое. Оно воплощает в себе все то, чего нет в тебе.

На его лице медленно расцвела улыбка, затем, казалось, он задумался на мгновение, и, приподнявшись, достал из заднего кармана палочку.

— Что ты делаешь? — спросила Гермиона, изогнув бровь.

Он не ответил, просто снял кольцо с большого пальца и произнес несложное заклинание уменьшения, потом отложил палочку и надел кольцо на безымянный палец (*аааа? хлюп-хлюп. Как романтично! Переводчица побежала за носовыми платками*).

Гермиона по-прежнему не сводила с него заинтересованного взгляда.

Глубоко задумавшись, Драко на секунду опустил взгляд на свою руку.

— Однажды… — начал он медленно, — однажды ты сможешь снять это кольцо. Я буду хранить его, пока не заменю другим… обручальным. — Он посмотрел ей в глаза и нежно поцеловал. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь, кроме тебя, снимал это кольцо, — прошептал он ей в губы. Отделавшись от рубашки, он снова придвинулся к Гермионе и лег сверху, слегка прижавшись к ее груди.

Давление его тела вынудило ее лечь на простыню, но Гермиона вовсе не возражала. Улыбнувшись ему, она обвила его ногами, поглаживая его икры пальцами ног.

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя больше, чем жизнь, — ответил он и начал покрывать поцелуями ее шею. (*переводчик, захлебываясь крокодильими слезами, шумно сморкается в большой розовый платок в сердечки* Какой пафос! Снейпа бы сюда с его сарказмом! Где мой Снейп? Почему его не видно?*)

Она снова улыбнулась (*как это у нее еще челюсть не свело от непрерывного улыбания?*) и наклонила голову набок, пока его губы медленно спускались по ее телу.

Драко легонько дотронулся губами до ее ключицы и потянулся к заранее приготовленному блюду, чтобы взять несколько малинок (*малина — в феврале месяце:)). Наверное, из морозилки достал*). Ягоды были еще холодные, и он услышал, как Гермиона тихонько ахнула, когда он положил одну ей между грудей.

Она открыла глаза и повернула голову, чтобы посмотреть, почему вдруг стало холодно. Усмехнувшись, девушка стала наблюдать, как он выкладывает дорожку из малинок на ее животе, постепенно спускаясь к пупку.

— Знаешь, афродизиаком вообще-то считается земляника, — она тихо засмеялась.

Он только пожал плечом, пристраивая последнюю ягодку у нее в пупке.

— Кто бы там ни считал землянику афродизиаком, он явно никогда не целовался с тобой.

Она улыбнулась ему и, закусив губу, откинулась на подушки.

Драко лег на нее сверху, опираясь на руки. Нагнув голову, он начал не спеша поедать малинку, вложенную между ее грудями. Его волосы, упавшие вперед, нежно ласкали ее кожу.

Это было щекотно и в то же время восхитительно, и ее смешки превратились в протяжные стоны. Одной рукой Гермиона гладила его по спине, а другой зарылась в его шелковистые волосы, перебирая их, пока он, постепенно спускаясь вниз, собирал ртом ягоды с ее живота.

Она втянула живот, уклоняясь от его губ, и когда Драко съел все ягоды, кроме той, которая была в пупке, он провел самым кончиком языка дорожку по тому месту, где только что была малина. Гермиона тихо застонала и выгнула спину, и он двинулся вниз, легонько дуя на след, оставленный языком. Мышцы ее живота рефлекторно сжались, и Драко, усмехнувшись, принялся доставать языком малинку из ее пупка.

Гермиона снова тихонько рассмеялась, к тому времени ее тело уже сотрясала дрожь наслаждения. Его язык кружил вокруг пупка, принося удивительно приятные ощущения, и она с нежным стоном запустила пальцы в его волосы.

Когда ягода оказалась у него во рту, он передвинулся вверх и наклонился, чтобы поцеловать ее. Ее губы открылись для него, и он языком положил ягоду ей в рот.

Она улыбнулась.

— Теперь у тебя малиновый вкус, — заявила она, доев ягоду.

Драко хмыкнул и повернулся, чтобы взять розы.

— Перевернись, — скомандовал он, слегка ухмыльнувшись в ответ на ее озадаченный взгляд. — Доверься мне.

Изогнув бровь, Гермиона медленно повернулась на живот.

Он лег на бок позади нее и вынул одну розу из букета.

— Закрой глаза…— прошептал он ей на ухо.

Ее губы изогнулись в улыбке, а глаза медленно закрылись.

— Что ты делаешь? — полюбопытствовала она.

Драко не ответил; привстав, он, еле касаясь, провел розовым бутоном вдоль ее позвоночника. Ее спина изогнулась, и он услышал, как девушка резко втянула воздух и медленно выдохнула, наклонив голову набок. Улыбнувшись, он медленно провел бутоном вверх, потом опять вниз, и на этот раз повторил путь губами.

Она немного наклонила голову вперед, коснувшись лбом подушки, и тихо застонала, комкая в пальцах простыню.

Поцеловав ее напоследок в поясницу, он немного привстал и медленно провел розой по ее ноге. Он видел, как напрягаются ее мышцы от его мягких прикосновений, и улыбнулся про себя. Пощекотав нежными лепестками ее лодыжку, он провел бутоном по подошве ступни; девушка со смехом быстро одернула ногу.

— Драко! — она поджала ногу. — Щекотно же!

— Извини, — в его голосе не было ни капли раскаяния, да он и не думал раскаиваться. Положив руку ей на бедро, он мягко заставил ее перевернуться на спину.

Улыбнувшись, Гермиона подчинилась его молчаливому приказу и легла так, чтобы видеть потолок.

— Я велел тебе закрыть глаза... — пожурил он ее, ухмыляясь, и, нежно поцеловав, легонько провел розой по ее губам. (*Забодал он ухмыляться. Смех без причины… - прим. беты*).

Она с нежностью поцеловала прохладные лепестки, закрыла глаза и, медленно вздохнув, расслабилась. (*интересно, а как все это время поживает его тело?;) - прим. пер.*)

Наблюдая за ее реакцией, Драко медленно провел розой по ее шее — сбоку и вниз, к ключице. Гермиона прикусила губу, и он улыбнулся про себя, ведя розой по ключице и снова повторяя этот путь губами.

Таким манером он добрался до ложбинки между грудями, затем спустился вниз по животу и начал обводить розой ее пупок.

Она то смеялась, то стонала, пока он исследовал ее тело с помощью цветка, а когда роза очертила ее пупок, приоткрыла глаза. Один лепесток оторвался, и Гермиона, приподняв бровь, улыбнулась Драко.

Он отложил розу в сторону и посмотрел девушке прямо в глаза. Одарив ее мимолетной улыбкой, он перевел взгляд на одинокий лепесток, лежащий чуть повыше ее пупка. Медленно наклонившись, он прижался щекой к ее животу.

Губы Гермионы изогнулись в улыбке, и она протянула руку, чтобы аккуратно заправить ему за ухо прядку льняных волос. Она почувствовала кожей, как его щека дрогнула в улыбке, и от этого ее почему-то охватило ощущение целостности.

Драко легонько подул на лепесток и с усмешкой проследил, как тот заскользил по ее животу, дрожа, словно одинокий листок, увлекаемый бурной рекой.

Чувствуя, как лепесток невесомо трепещет у нее на животе, Гермиона снова закрыла глаза, по-прежнему нежно пропуская сквозь пальцы волосы Драко.

Он снова взял розу и нежно провел ею по ее бедру, повторяя путь легкими поцелуями. Гермиона подалась к нему всем телом, и он выпрямился, улыбнувшись. (*Определенно, в Хогвартс нельзя заходить без каски, там кирпичи падают на голову, и поэтому все ходят и улыбаются, как идиоты. Кроме Снейпа. И как его после этого не любить?:)) прим. пер.*).

— Ты прекрасна.

Она открыла глаза и не смогла сдержать ответную улыбку.

— И ты, — тихо прошептала она. В эту минуту ей казалось, что они так близки, что, казалось, говорить громче не было нужды.

Он рассеянно провел пушистыми лепестками по холмику ее груди, повторил изгиб ее тонкой талии.

Гермиона наблюдала за ним, не заботясь о том, чтобы убрать со лба выбившуюся прядку.

Положив розу ей на живот, он потянулся за остальным букетом. Посмотрел на цветы якобы в раздумье, а потом, усмехнувшись, оторвал лепесток и бросил на простыню.

— Любит... — оторвав еще один, он снова небрежно отбросил его, — не любит...

Тихонько посмеиваясь, Гермиона наблюдала, как Драко обрывает лепестки с бутона, и к тому времени, как он закончил, вся простыня была усеяна атласными лепестками.

Он уже собирался оборвать последний лепесток, но не успел ничего сказать — Гермиона перебила его.

— Она любит, — Гермиона села и, положив ладонь ему на затылок, притянула к себе для поцелуя.

Целуя ее в ответ, он лег вместе с ней, и поцелуй на мгновение стал глубже, после чего Драко отстранился и сказал:

— И он любит.

— Тогда докажи, — прошептала она так тихо, что если бы ее губы не были возле самого его уха, он бы, наверное, не услышал. Драко погладил ее большим пальцем по щеке и снова поцеловал, повернувшись вместе с ней так, чтобы оказаться сверху.

Медленно открыв глаза, Гермиона провела руками по его бокам вниз, к брюкам, торопливо, но аккуратно расстегнула их и стянула вместе с боксерами (*он до сих пор был в брюках??? Поражаюсь его стоицизму!:) - прим. пер.* *Хваленая выдержка Малфоев. Битых 2 часа перед ним валяется Голая Гриффиндорка, а ему хоть бы хны. - прим. беты*). Драко прислонился лбом к ее лбу и заглянул ей прямо в глаза, и она радостно улыбнулась, ногами стаскивая его брюки так далеко, как смогла дотянуться.

Драко скинул ботинки и окончательно снял брюки, и внезапное прикосновение обнаженного тела к ее коже послало слабую дрожь предвкушения по его позвоночнику. Держа глаза открытыми, он положил руку ей на бедро, второй рукой удерживая себя на весу.

— Я люблю тебя, — прошептал он и, мягко качнув бедрами, легко проскользнул в нее (*Свершилось! Наконец-то! А я уж думала, что никогда...:) - прим. пер.* *Поздравим молодых! - прим. беты*).

Гермиона прикрыла веки, почувствовав, как он заполняет ее, но вновь заставила себя открыть глаза, обвивая шею Драко руками.

— Ты нужен мне, — ответила она и наконец позволила себе закрыть глаза. Заставив его немного опуститься, чтобы ее губы могли ласкать мочку его уха, а щеки соприкасались, она тихо застонала ему в ухо, переплетая свои ноги с его.

Он тихо застонал в ответ, осторожно задавая ритм их бедрам, их тела снова стали единым целым, когда она стала двигаться вместе с ним, ее пальцы нежно перебирали его волосы.

Для Гермионы в целом свете не было ничего приятней, чем чувствовать на себе вес его тела, и ему потребовалось совсем немного времени, чтобы вознести ее на новые высоты наслаждения.

Их стоны становились все чаще, и между тяжелыми вздохами он бормотал ей на ушко милые глупости. В тот момент его голова была так легка, что вряд ли в его словах было много смысла, но это не имело значения, ничто не имело значения для него в то мгновение, кроме нее.

Удовольствие все нарастало, и, почувствовав, как напряглось ее тело, Гермиона еще сильнее обхватила Драко ногами и громко простонала его имя. Он отвечал ей тем же, выстанывая ее имя ей в ухо, и Гермиона ощутила, как его тело напряглось, после чего они оба расслабились почти одновременно. Она чувствовала себя так, словно медленно скользит по простыням, погружаясь в бесконечное блаженство, и Драко прижимался к ней всем телом так сильно, что она с трудом могла определить, где кончается она и начинается он.

Однако эндорфин (*эндорфин – «гормон счастья», выделяется во время оргазма – прим. беты*), наполнявший их до краев, вскоре прекратил свое действие, и Гермиона вздохнула, когда Драко от нее отодвинулся. Он повернулся на бок и хотел ее обнять, но девушка села и потянулась за его рубашкой, однако прежде чем она смогла отыскать ее в куче одежды, он перехватил ее запястья сзади.

— Зачем ты это делаешь...? — он потерся носом чуть ниже ее уха.

— Делаю что? — она слегка изогнула бровь, бросив на Драко взгляд через плечо.

— Прячешься от меня... — ответил он, нежно целуя ее в губы и заправляя несколько выбившихся прядок ей за ухо. — Почему ты все время чувствуешь потребность спрятаться от меня?

Гермиона слегка нахмурилась, бросила взгляд на одежду и пожала плечом.

— Наверное... — начала она, еще не уверенная в том, что именно хочет сказать, — наверное, я не привыкла лежать с кем-то голой… Может, мне неудобно быть обнаженной, не то, что тебе. Иногда это просто... — она вздохнула и снова пожала плечом, — иногда это кажется неправильным.

Нахмурившись, будто в замешательстве, он легонько поцеловал ее в плечо.

— Отчего ты так думаешь? По-моему, все просто замечательно.

Она улыбнулась, снова оглянувшись на него.

— Я шестнадцатилетняя девочка, Драко, многие из нас хотят быть похожими на кого-то другого.

Он едва заметно покачал головой, мягко подтолкнув ее так, что она снова легла на спину.

— Я больше никогда не хочу слышать от тебя таких глупостей... Я думал, ты умнее.

Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но Драко не дал ей произнести ни слова, приложив палец к ее губам. Неохотно закрыв рот, она посмотрела на него, изогнув бровь.

— Твои волосы отражают твою сущность... — начал он, поигрывая одним из ее мягких локонов, — они непокорные, но их можно укротить, хотя и ненадолго.

Она не смогла сдержать улыбку и прикрыла глаза, слушая его голос.

— У тебя высокий лоб... признак красоты... — продолжил он и провел указательным пальцем по ее носу. — Твой нос идеально подходит к твоему лицу, гармонирует с ним и добавляет прелести, и еще он на конце как кнопочка.

Драко легонько постучал пальцем по кончику ее носа. Гермиона тихо засмеялась и открыла глаза (*у меня в детстве была такая пластмассовая кукла. Она открывала и закрывала глаза, а еще она умела говорить «мама». Надо было назвать ее Гермионой - прим. пер.*).

— А твои глаза... — прошептал он, наклонив голову и пристально посмотрев на нее, — они так глубоки... Я мог бы раствориться в них навсегда.

Гермиона зарделась, непривычная к таким комплиментам.

— Они просто карие... — пробормотала она, закрыв глаза.

— Просто карие? — помотав головой, он наклонился и поцеловал ее веки. — Сказать так — значит сказать, что небо просто голубое... или что трава просто зеленая...

Она открыла рот, чтобы ответить, но он поцелуем заставил ее замолчать (*она все время открывает рот, а он каждый раз его затыкает, засовывая туда что-нибудь неподходящее.:) - прим. пер.* *А вот подходящее засунуть он так и не догадался:) - прим. беты.* *Ну что с него взять, горячий эсто-о-о-нский парень… - прим. пер.*).

— Твои губы... нежнее розовых лепестков и такие же восхитительные, — пробормотал он ей в губы, проведя дорожку поцелуев вниз по шее. — Твоя шея... Такая длинная (*а у тети Петуньи длиннее!!! - прим. беты*), такая изящная... Идеальна для поцелуев.

Гермиона ухмыльнулась и закусила губу, когда он спустился к ее груди, прокладывая себе путь поцелуями.

Выпрямившись, Драко провел кончиками пальцев по ложбинке между ее грудями.

— Они говорят сами за себя.

Засмеявшись, она запрокинула голову и втянула живот, который он покрывал поцелуями.

— Твой живот... — он сел прямо и, улыбнувшись, очертил ладонями изгибы ее талии. — Твоя талия… Ее изгиб совершенен… и это делает твое тело столь желанным… изящным, как песочные часы.

Пренебрежительно фыркнув, Гермиона помотала головой.

— Я не Мэрилин Монро.

— Кто? — спросил он, приподняв бровь, и обвел пальцами кружок вокруг ее пупка.

Тихонько хихикнув, она только покачала головой.

— Неважно.

— Твои бедра... — продолжил он и провел по ним руками, — их форма столь же совершенна… и поэтому ты так женственна.

Ее сердце пропустило удар. Она тихо выдохнула, повернув голову, уткнулась носом в подушку и все слушала и слушала его, наслаждаясь звучанием его голоса.

Драко покрыл поцелуями ее бедра, а потом выпрямился и провел ладонями по ее ногам.

— Твои ноги... Я обожаю смотреть на них, когда ты идешь... (*копыта очень стройные, и добрая душа:) - прим. пер.*)

— Я ненавижу свои ноги.

— А кто тебя, собственно, спрашивает? — беззаботно отозвался он и погладил ее ступни. — И, в довершение всего, у тебя симпатичные пальцы на ногах.

Ухмыляясь, Гермиона поджала пальцы на ногах и открыла глаза.

— Ты слишком хорош для меня, — прошептала она, разглядывая его лицо, словно в его аристократичных чертах могла найти ответ на вопрос, почему он так добр к ней.

— Гермиона, — он медленно лег рядом с ней, — я никогда не буду слишком хорош для тебя. Я каждый день жалею о том, что не могу предложить тебе нечто большее...

— Ты дал мне более, чем достаточно... Все, что мне нужно, я нашла в тебе, — она улыбнулась, прижимаясь к нему.

Драко скользнул рукой ей на живот и легонько поцеловал в плечо.

— Твои губы — мое вино, твои глаза — мое вдохновение, твое имя — моя храбрость... Ты для меня все.

___________________________________
*Переводчица в процессе перевода этой главы извела вагон розовых ароматизированных платочков в сердечки и 3 литра валерианки*
А бета — контейнер самолетных рвотных пакетиков.

*Прочтение этой главы заменяет килограмм сахара, или коробку шоколадных конфет с ОЧЕНЬ СЛАДКОЙ начинкой (большую), или кулек ирисок (очень липких), а также недельный просмотр латиноамериканских мыльных опер*:)

*И от привычки улыбаться беспрестанно крепчает кожа на лице* © by Манго-манго.
Всех циничных и язвительных милости прошу в гости:). Прочим – приятного прочтения.

И, по сложившейся традиции, сенкс моей бете merry_dancers за то, что она моя бета.:)

И вообще, граждане, настучите пару слов в окошке внизу страницы!
________________________________________________________________

***

Гермиона медленно открыла глаза. Сперва она подумала, что ее разбудил солнечный свет, но когда чувства вернулись к ней, она поняла, что ошибалась. Она посмотрела на Драко, и уголки ее губ дрогнули в улыбке.

— Что ты делаешь? – спросила она сонно.

Драко ухмыльнулся. Не глядя на нее, он продолжал что-то писать на ее ноге указательным пальцем, вымазанном в оставшемся с вечера шоколаде.

— Всего лишь извожу немного шоколада, — небрежно ответил он, напустив на себя задумчивый вид. — Я подумал, что оставлять его здесь — расточительство.

Улыбаясь, Гермиона приподнялась на локтях, но он мягко толкнул ее назад.

— Драко, — она засмеялась и, слегка закусив губу, уставилась в потолок. — Что там написано?

Он закончил выводить последнее слово, медленно выпрямился и, склонив голову набок, обозревал дело рук своих.

— Там написано… — начал он, обсасывая шоколад с пальца, — что я встану рядом с тобой как твой супруг, — прочитал он у нее на животе, — перед тобой как защитник… — прочел он на ее правой ноге, — и позади тебя как твой утешитель. Он оторвал взгляд от ее левой ноги, посмотрел на Гермиону и улыбнулся. — Доброе утро.

Улыбнувшись еще шире, Гермиона вытянула руку и погладила его по щеке кончиками пальцев.

— Доброе утро.

Она секунду задумчиво разглядывала его, а затем склонила голову набок.

— Знаешь что… Всякий раз, когда я просыпаюсь рядом с тобой, с трудом верю, что это не сон…

Он взял ее руку в свои ладони и, прикрыв глаза, нежно поцеловал каждый пальчик.

Гермиона смотрела на него, полностью поглощенная каждым его движением.

— Я не хочу уходить, никогда… — прошептала она, закрыв глаза, — я хочу остаться здесь с тобой навсегда…

— Спорим, я бы тебе скоро надоел, — пошутил он, отодвигаясь на край кровати и начиная слизывать с Гермионы надписи кончиком языка.

— Не надоел, если бы делал и делал вот так… — она тихо застонала, когда его язык начал свой танец на ее бедре.

Драко не ответил, не спеша и аккуратно слизывая последние капельки шоколада с ее тела. Он позволил своему языку изучить каждый изгиб, каждую впадинку, оставляя легкие поцелуи тут и там, а Гермиона запустила руку в его волосы. Когда он уверился в том, что на Гермионе больше не осталось шоколада, он приподнялся над ней и нежно поцеловал в губы.

Зарывшись обеими руками в его волосы, она с любовью вернула ему поцелуй. Когда он начал покрывать поцелуями ее шею, Гермиона снова вернулась к реальности и тихонько вздохнула.

— Драко… — прошептала она ему на ухо, — нас хватятся. Я не собиралась оставаться на ночь, — усмехнувшись, призналась она. — Не то, чтобы я была против провести ночь с тобой… На самом деле я хочу быть с тобой каждую секунду, но все же люди начнут задавать вопросы.

Он тоже вздохнул и неохотно отстранился.

— Думаю, ты права… Как обычно. — Быстро чмокнув ее в губы, он поднялся, передал Гермионе ее одежду и начал одеваться сам.

Гермиона надела лифчик и трусики, еле втиснувшись в них, и потянулась к Драко, чтобы помочь ему застегнуть рубашку. Слабо усмехнувшись про себя, девушка нагнула голову, чтобы поцеловать каждый дюйм его кожи, прежде чем она скроется под одеждой. Медленно, но уверенно она прошлась поцелуями по его груди, остановилась на последней пуговице и, поцеловав его в уголок рта, отправилась надевать свой топ.

Он улыбнулся, помогая ей завязать топ сзади.

— Знаешь, так мы вообще отсюда не уйдем, — заметил он, нежно поцеловав ее в затылок.

Гермиона тихонько засмеялась и встала, чтобы натянуть юбку. Драко тоже поднялся, чтобы надеть брюки. Взмах палочкой — и башня приняла точно такой же вид, как накануне, до их прихода.

— Иди первым, — Гермиона в последний раз поцеловала его и разгладила его рубашку.

Она задержала руки на его животе, и Драко кивнул, накрывая ее ладони своими.

— Увидимся позже.

Она улыбнулась и кивнула, неохотно высвободившись из его рук, когда Драко сделал шаг по направлению к двери. Когда его шаги на лестнице стихли, Гермиона надела плащ Гарри, быстро вышла из башни и помчалась в свою гостиную. Было еще очень рано, и она надеялась вернуться прежде, чем кто-нибудь проснется.

***

Драко вошел в гостиную, с облегчением отметил, что там по-прежнему темно и тихо, и направился к лестнице, ведущей в спальню. Все еще спали, и он вздохнул свободно. Слабо усмехнувшись про себя, он потер большим пальцем гладкое кольцо на безымянном пальце и собрался уже шагнуть на ступеньку, как вдруг кто-то встал у него на пути.

— Решил наконец-то притащить свою жалкую задницу домой? — Панси, стоявшая двумя ступеньками выше, уставилась на него, вскинув бровь.

— Ой, блин, ради бога, Паркинсон, займись чем-нибудь полезным, — огрызнулся Драко, его сердце екнуло, когда он попытался протиснуться мимо нее и продолжить путь наверх.

— Полезным? — Панси снова приподняла бровь и вытянула руку, загораживая ему проход. — Скажи мне, Драко… — она сделала вид, что задумалась. — Заняться полезным — значит… О, ну я не знаю… трахать гриффиндорских грязнокровок? Или… — однако продолжить Панси не успела. Драко припечатал ее к стене, и девушка взвизгнула, приложившись головой об твердую древесину.

Схватив ее за запястья, Драко крепко прижал их к стене, а его лицо было всего лишь в нескольких сантиметрах от ее лица.

— Ты следила за мной? — прорычал он сквозь зубы. — Ты следишь за мной в этой чертовой школе? Суешь свой приплюснутый нос в мои дела, мать твою?

От удара головой о стену глаза Панси заволокло слезами, но кратковременная боль, казалось, была забыта, и на ее лице медленно расплылась ухмылка.

— Не надо быть гением, чтобы догадаться, что ты трахаешься с Грейнджер.

Драко снова пихнул ее в стену, проигнорировав ее тихий возмущенный вскрик.

— Ты шпионила за нами? Ты, грязная, распутная, мерзкая… — выплевывал он с отвращением на мертвенно-бледном лице, стараясь в каждое слово вложить все, что о ней думает. Однако прежде чем он смог продолжить свою гневную тираду, Панси оборвала его.

— Я никогда не следила за тобой. И никогда за тобой не шпионила, — искренне произнесла Панси, покачав головой.

Драко еще сильнее сжал ее запястья, чуть ли не скрипя зубами в слепой ярости.

— Тогда кто тебе сказал? — она не ответила, и он снова впечатал ее в стену. — Кто. Тебе. Сказал? — прошипел он, и его голос превратился в низкий, угрожающий рык.

Панси закрыла глаза, когда оказалась прижатой к стене, но потом снова открыла их и с усмешкой уставилась на Драко.

— Ты, — прошептала она.

Ее голос был так тих, что ее было едва слышно, но силы сказанного почти хватило, чтобы сбить его с ног. Распахнув глаза, он отпустил ее запястья и, пошатнувшись, прислонился к стене.

Осознав, что контролирует ситуацию, что теперь он в ее власти, Панси злобно улыбнулась, выпрямилась и не спеша приблизилась.

— Я так и знала… Всего лишь смутное подозрение, что между вами что-то происходит, но ты, ты только что подтвердил это, Драко. Я не такая дура, как ты, вероятно, думаешь. Я не идиотка, Драко, и теперь позволь мне кое-что сказать: это ты, ты придурок. Ты просто болван, если думаешь, что я позволю себя использовать, — на этих словах она понизила голос и шагнула еще ближе, почти вдавив его в стену, в несколько секунд поменявшись с ним ролями.

Грудь Драко вздымалась от переполнявших его эмоций, он отвернулся от Панси и так крепко сжал кулаки, что ногти больно впились в ладони.

— Ты что, правда думал, что я дам тебе выйти сухим из воды? — она взяла его за подбородок и повернула лицом к себе.

Этот жест очень живо напомнил ему кое-что из отцовских привычек, но Драко позволил бы обращаться так с собой кому бы то ни было только через свой труп. Прищурившись, он с силой отшвырнул ее руку и прорычал:

— Да пошла ты!

Панси сделала удивленное лицо и, обиженно надув губы, потерла запястье.

— Тише, тише, Драко. Если бы не твой норов, ты мог бы по-прежнему увиваться за своей маленькой гриффиндорской шлюшкой по всей школе.

— О, и как ты собираешься этому помешать? — рявкнул он, выпрямившись во весь рост и нависая над ней. — Если ты скажешь хоть одной живой душе, то, попомни мое слово, я прослежу, чтобы ты никогда больше не смогла вымолвить ни слова.

Казалось, его угроза не произвела на Панси ни малейшего впечатления, она с любопытством разглядывала его, словно вообще ничего слышала.

— Скажи мне, Драко, что такого ты нашел в ней, чего нет во мне? Я — чистокровная ведьма из хорошей семьи, мы…

— Раз ты такая замечательная, то без проблем найдешь себе бойфренда, а сейчас, Паркинсон, мать твою, проваливай из моей жизни, — отрезал он, тряхнув головой, и протиснулся мимо нее.

— Так как ты собираешься это сделать? — как ни в чем не бывало спросила Панси, вынимая из кармана мантии кусочек пергамента.

— Сделать что? — усмехнулся Драко, оглянувшись через плечо.

Панси склонила голову набок, перечитывая написанное на пергаменте. Она секунду молчала, словно не слыша его, а потом посмотрела на него, приподняв брови.

— Гм? О, о, извини. Я тут читала письмо, очень интересно… Не хочешь послушать? — не дожидаясь ответа, Панси перевела взгляд на пергамент.

Драко, нахмурившись, медленно повернулся. К тому времени он был уже на середине лестницы, поэтому не мог выхватить письмо у нее из рук и узнать, о чем оно. Однако, как оказалось, в этом не было необходимости, потому что прежде, чем он успел моргнуть, она начала читать.

— Уважаемый мистер Малфой… — начала она, явно пытаясь сдержать улыбку, — думаю, будет разумно сообщить Вам о Вашем сыне…

— Заткнись… — перебил Драко, сжимая кулаки.

Она не обратила на него внимания.

— Ля-ля-ля, шляется с гриффиндорской девкой, бла-бла-бла, грязнокровкой, подружкой Поттера и Уизли…

— ЗАТКНИСЬ, МАТЬ ТВОЮ! — выкрикнул он, дрожа от гнева.

Похоже, своим криком он перебудил половину подземелья, и все двери, выходящие на лестницу, стали медленно открываться. Первокурсники осторожно высунули головы, пытаясь разглядеть, из-за чего переполох, в то время как семикурсники, наваливаясь друг на друга, по-идиотски гоготали, надеясь поглазеть на драку.

Панси бросила на него короткий взгляд.

— Брось ее, — она сложила письмо и сунула его в карман.

— Плевать я хотел, что он со мной сделает… — начал Драко, игнорируя назойливые взгляды из темноты.

Панси оборвала его, злорадно рассмеявшись.

— Это он не с тобой сделает, это он с ней сделает… — она послала ему воздушный поцелуй, развернулась на каблуках и, слегка покачивая бедрами, стала спускаться по лестнице.

***

Остаток выходных прошел тихо и без происшествий. Гермиона не видела Драко до конца субботы, да и в воскресенье тоже. Это не показалось ей странным, у них частенько не получалось провести выходные вместе. Слишком велик был риск, что их застукают, и ни один из них не желал так рисковать. В отсутствие Драко она прочитала их книгу от корки до корки, перечитывая его слова снова и снова, пока они не отпечатались в ее памяти так же, как и в сердце.

Втайне от него Гермиона сохранила несколько розовых лепестков, оставшихся после ночи Святого Валентина, и вложила их в книгу. Она подумала, что покажет ему во вторник, когда они снова встретятся в их башне. В субботу перед сном она вновь перечитала первые странички и, спрятав книгу, забылась безмятежным сном.

Минул понедельник. Драко ни разу на нее не взглянул, ни в коридорах, ни на уроках, ни в Большом зале во время еды. Из-за этого желудок Гермионы болезненно сжался. Обычно на уроках они позволяли себе слегка улыбнуться друг другу, или же он, проходя мимо по коридору, беспечно шептал ей: «Я тебя люблю», но только если рядом никого не было. Но в этот понедельник все было совсем иначе. Ни обменов улыбками, ни шепота «я тебя люблю», и к концу дня Гермиона начала испытывать легкое беспокойство.

Хотя Гарри снова с ней разговаривал (к огромному ее облегчению), она чувствовала, что не может придти к нему с этим. Что он скажет? «Я же говорил тебе, Гермиона. Он вел себя слишком хорошо, чтобы это оказалось правдой». Да, он скажет что-то вроде этого и, наверное, будет прав. Гермиона рано легла спать и еще долго ерзала и ворочалась в кровати, гадая, что заставило Драко игнорировать ее целый день. Единственное утешение она нашла к полуночи, когда все ее соседки по комнате уже крепко спали. Она бесшумно сползла с кровати и направилась к своему сундуку, чтобы достать книгу. Его слова приносили ей успокоение; рассеянно теребя медальон, она перечитывала страницы, их уголки уже истрепались от частого перелистывания.

«Потому что ты — это ты».

Гермиона перечитывала эту строчку снова и снова, пока глаза не начали слипаться. Тогда она сдалась и неохотно поплелась обратно в кровать. Последняя утешительная мысль, которая посетила ее перед тем, как она заснула, была о том, что завтра вечером она будет в его надежных объятьях, и от его сладких поцелуев исчезнут все тревоги, которые теперь казались очень глупыми.

Как и в понедельник, во вторник Гермиона не получила от Драко никаких знаков внимания, но всякий раз, когда ее одолевало беспокойство, она напоминала себе о книге, их книге, и одна только мысль о его словах успокаивала тянущую боль в животе. Интуиция подсказывала ей, что кое-что идет совсем, совсем не так, но логика настаивала, что Гермиона просто глупит.

***

Холодно. Так… холодно. Никогда еще башня не казалась такой опустевшей, и лишь горячие слезы, струившиеся по щекам, согревали Гермиону. Сначала она решительно их вытирала, ругая себя за слабость, но теперь, теперь просто позволила им течь по лицу. Ее не волновало, куда они упадут, она лишь надеялась, что они превратятся в реку, которая поглотит ее, прекратит боль, которая снедала ее в ту минуту.

Теперь ничто этому не мешало. Даже его слова уже не утешали и не ободряли. Никогда еще в своей жизни Гермиона не чувствовала себя такой одинокой и брошенной. Даже когда прошел час, а Драко так и не появился, она все убеждала себя, что что-то случилось, и он вот-вот ворвется в двери с этой своей улыбочкой. Прошло два часа, три и, наконец, четыре, и сейчас, спустя почти пять часов, Гермиона по-прежнему была одна. Если бы он действительно не мог придти, то послал бы ей сову. Ее Драко, Драко, которого она знала, никогда, никогда бы не оставил ее стоять в башне на протяжении пяти часов. Замерзшую, одинокую… и несчастную.

Тихонько всхлипнув, она с отрешенным видом отвернулась от окна. Звезды сияли слишком ярко, луна светила слишком сильно. Как ночь смеет быть такой красивой, когда ее сердце разрывается на части? Слезы застилали глаза. Вслепую нащупав дверную ручку, Гермиона сбежала вниз по лестнице и помчалась в свою гостиную так быстро, насколько позволяли глаза, полные слез, и темнота в коридорах Хогвартса.

В гриффиндорской гостиной было темно и безлюдно, и она тихонько всхлипывала, пока шла к своей кровати. Задернув вокруг кровати занавески, она потянулась за палочкой, наложила заглушающие чары и, даже не потрудившись раздеться, рыдала в подушку, пока не уснула, истощенная умственно и физически.

***

Тиканье часов в спальне стало для Драко настоящей пыткой. Он лежал на кровати, на боку, прижав колени к груди, и смотрел во тьму. Он отчаянно пытался думать о чем-нибудь, о чем угодно, кроме одного-единственного человека, на котором были сосредоточены все его мысли. Но разум был не способен вспомнить ничего и никого, кроме Гермионы.

Ее лицо, глаза, волосы, ее смех, ее запах… Боль в ее взгляде, когда он небрежно скользнул мимо нее в коридоре в это самое утро. Он вздрагивал с каждым щелчком стрелки. Он знал, что Гермиона ждет его. Стоит совсем одна в этой башне… ждет… ждет и верит, что он появится, хотя в глубине души Драко чувствовал: она понимает – этой ночью он не придет.

Когда часы пробили восемь, у него подступил комок к горлу, и он никак не мог сглотнуть. К тому времени было уже далеко за полночь, и даже храп Крэбба и Гойла не мог заглушить тиканье часов.

Бой часов прозвучал в его голове словно укор, проклиная его за то, что он делал. Драко зажмурился, пытаясь сдержать душившие его слезы. От плача не стало бы легче. Слезами горю не поможешь. Он усвоил это еще в раннем детстве.

«Чему быть – того не миновать», — вдруг прошептал он, медленно открыв глаза и вглядываясь во мрак. Это для ее же блага. Что он может ей предложить? Кроме постоянных издевательств его отца. Разве он хочет заставить ту, которую любит всей душой, мириться с яростью человека, который губит его? Ни за что. Это правда. До Гермионы его жизнь была пуста. Словно забытая мозаика, в которой не хватает важных кусочков. Она заполнила пустоту, сделала его цельным, и что он сделал для нее? Ничего.

Драко медленно поднялся. Теперь, с каждым движением стрелки на часах, он придумывал все новые доводы, почему так будет лучше. Он уже не мог понять, почему осмелился предположить, что это могло сработать. Она заслуживала лучшего, а в его случае деньги, красивая внешность, шарм и чистая кровь были не лучшим предложением. То, чего она заслуживает, не купишь ни за какие деньги, и Драко знал лишь одно — ЭТОГО она не заслуживает, и если они осмелятся остаться вместе, то будут постоянно страдать.

— Мне так жаль, — прошептал он, нежно поглаживая пальцами серебряное кольцо. Прежде чем повернуться, он чуть прикрыл глаза, словно сжавшись от боли, и медленно снял кольцо с пальца. Простое кольцо в его ладони казалось таким тяжелым, и тяжесть эта, поднявшись по руке, легла ему прямо на сердце.

Он снова лег и крепко сжал кольцо в ладони; зажмурившись, упал головой на подушки. Казалось, все напоминает о ней, и Драко мог только надеяться, что Гермиона сможет отпустить его раньше, чем он забудет ее.

***

Гермиона проснулась в среду утром, смутно надеясь, что, возможно, все это можно как-то объяснить. Может… может, у него действительно была причина, оправдание. При мысли о том, что она потеряет его, Гермиона впала в такое отчаяние, что готова была принять любое оправдание, если это означало вернуться в его объятия. Она быстро оделась и, нанеся блеск для губ, стала спускаться на завтрак.

У лестницы Гермиона встретила Гарри и Рона и слабо улыбнулась им.

— Доброе утро.

— Доброе, — бодро ответил Гарри и, улыбнувшись ей, медленно перевел глаза на Рона.

Рон лишь кивнул и стал спускаться по лестнице; Гарри, вздохнув и пожав плечами, последовал за ним.

Прижимая книги к груди, Гермиона направилась за юношами. Чем ближе они подходили к залу, тем сильнее она нервничала, а когда она вошла в зал вслед за Роном и Гарри, у нее даже слегка закружилась голова.

Их плечи на секунду загородили ей обзор, но как только они расселись друг напротив друга за гриффиндорским столом, взгляд Гермионы метнулся к слизеринскому столу. Ей не пришлось долго искать льняные волосы, которые выделялись словно драгоценный камень среди моря грязи, из которой, по ее мнению, состояло большинство сидящих за слизеринским столом.

— Твоя подружка здесь… — усмехнувшись, прошептала Панси ему на ухо, и Драко медленно перевел взгляд на Гермиону.

На краткий миг их глаза встретились — и, моргнув, он повернулся к Панси, ухмыляясь, словно та сказала что-то ужасно забавное.

Гермиона почувствовала, что мир, созданный ими, обрушился ей на плечи; ощутив слабость в коленях, она не глядя ухватилась за что-то, чтобы не упасть. Однако первым, что попалось под руку, оказалось плечо Рона — и тот, в замешательстве нахмурившись, оглянулся на нее через плечо.

Рон увидел на ее лице страдание с примесью некоторой доли изумления, и его недоумение сменилось беспокойством. Он медленно встал и взял ее за руку.

— Гермиона, с тобой все в порядке? — он изучал ее лицо, словно пытаясь прочесть на нем ответ на свой вопрос.

Голос Рона донесся откуда-то издалека, и Гермиона, судорожно вздохнув, медленно повернула к юноше голову.

— Да… — ответила она почти шепотом. — Я… мне нужно сесть…

Рон кивнул и, поднявшись, помог Гермионе сесть на скамейку. Сделав Гарри огромные глаза, озадаченно поднял бровь.

Гарри лишь удрученно покачал головой, показывая, что тоже ничего не понимает. Слегка наклонившись в сторону, он взглянул на Драко, и его замешательство только усилилось. Драко как ни в чем не бывало ел свой завтрак, и Гарри совершенно недоумевал, что же могло стать причиной такого поведения Гермионы.

— Что с тобой? — Рон сел на свое место рядом с ней.

На мгновение закрыв глаза, Гермиона глубоко вздохнула.

— Мигрень, — наконец открыв глаза, просто ответила она, потянувшись за чашкой. — Прости… прости…

— Тебе незачем извиняться… — медленно протянул Гарри, его губы все еще хмуро кривились. — Почему бы тебе не навестить мадам Помфри?

Покачав головой, Гермиона натянуто рассмеялась.

— Нет, со мной будет все в порядке. Просто я прошлым вечером читала в темноте и, наверное, перенапрягла глаза. От этого у меня всегда назавтра болит голова, действительно, надо это прекращать.

— Ага… — Гарри пристально разглядывал Гермиону, пока она наливала себе чай. Он не до конца ей поверил, но все еще не имел ни малейшего представления, что же только что произошло.

Рон, безнадежно пожав плечами, вновь принялся за еду, и Гарри неохотно последовал его примеру.

***

— А теперь следует добавить хвосты тритонов, — почти скучающе произнес Снейп, обводя взглядом комнату.

Кивнув, Невилл потянулся за ингредиентами, в то время как Гермиона с отрешенным видом продолжала помешивать содержимое котла. Все, что ей оставалось — рассматривать затылок Драко, ничего так не желая, как коснуться его шелковистых волос, попросить его объяснить, что же она такого сделала… После завтрака она настолько ушла в себя, что ей пришлось свериться с расписанием, чтобы узнать, какой у нее следующий урок.
Ее мысли витали где-то далеко, и она даже не заметила, что Невилл добавил неизмельченные хвосты тритонов, пока котел, который начал неуправляемо пениться, резко не вернул ее к действительности.

Дата добавления: 2015-08-20