Глава 4. За окном проносились серые глыбы зданий и поток людей, торопящихся куда-то по своим

За окном проносились серые глыбы зданий и поток людей, торопящихся куда-то по своим делам. Изредка попадались зелёные островки деревьев, тут же, впрочем, сменяясь более скучным пейзажем. Риан, откинувшись на спинку сидения, лениво провожал всё это взглядом, и они с Джастином ехали в полном молчании. Рвала колонки какая-то совершенно безумная роковая песня и, едва услышав вокал, художник бросил:
- Ваша?
- Да, - мгновенно откликнулся Джастин, - только недавно записали. Сначала Мартин долго выебывался с текстом, потом Майкл свою партию разучивал почти две недели, потом пока сыгрались, пока договорились...
- Но круто же звучит, - заметил Риан, отстукивая пальцами барабанный ритм и не обращая внимания на грубую речь.
Вообще он уже к ней привык: его друг, обладая кучей всяких достоинств, в разговоре позволял себе употреблять такие слова, которые заставляли приличных людей негромко хмыкать и смущённо отводить взгляд. Когда-то Блэкфорт пытался исправить эту досадную черту, но потерпел полнейшую неудачу и, в итоге, предпочёл просто забить и ничего не замечать.
- Думаешь? - с сомнением переспросил Джастин. - Ну, надеюсь на это...
На какое-то время они вновь замолчали, размышляя каждый о своём, а потом Джей-Джей, барабанщик стремительно набирающей популярность местной группы, спросил:
- Как ты, кстати? Кошмары снятся?
- Да, - небрежно пожал плечами Риан.
- И?
- Я справляюсь.
Джастин посмотрел на него с сомнением, однако комментировать ничего не стал. Вообще-то он надеялся, что Риан, поглощённый новыми впечатлениями от взрослой жизни, придёт в норму, однако старые травмы, похоже, так просто никого ещё не отпускали. Что ж... может быть, когда-нибудь...
- Тот парень, с которым ты меня познакомил... - начал Джастин, убавив звук.
- Шон?
- Именно... нормальный хоть?
Риан нахмурился, недовольно сверкнув серыми глазами, и, раздражённо откинув с глаз чёлку, с вызовом произнёс:
- Более чем!
- Понятно... - Джастин усмехнулся. - И как у вас всё?
- Ох, не знаю... - честно признался Риан. - Но секс с ним - это нечто!
Джастин недоверчиво хмыкнул, поправил зеркало заднего вида и вдруг рассерженно зашипел, когда едущая в соседнем ряду девушка, включив поворот, едва не врезалась ему в бок, словно вообще не видя, что красный «Ягуар» мчится рядом. Вдавив руку в руль, Джей-Джей оглушительно засигналил и разразился таким потоком отборных ругательств, что самыми приличными из них были слова «блядь» и «шалава». Риан, закатив глаза, демонстративно зажал уши и, когда его друг немного поостыл, сказал устало:
- Тебе срочно нужно что-то делать со своей речью…
- Ага, сделаешь тут! – проворчал Джастин. - Она не отработает эту тачку даже если я её каждый день буду… Хотя…
Парень посмотрел на сидящую в машине напротив девицу, ошарашено вцепившуюся в руль, и пошло ухмыльнулся - она была очень даже аппетитной: выкрашенные в ярко-рыжий длинные волосы, пухлые губы и весьма выдающийся размер груди.
- Чёрт… как жаль, что мне нужно везти тебя на курсы, - мечтательно произнёс Джастин, поедая взглядом привлекательную авто-леди.
- Можешь высадить, я сам доберусь, - милостиво позволил Риан.
Джей-Джей усмехнулся и прибавил газу, оставляя рыженькую девушку позади, а затем, повернувшись к пассажиру, ответил:
- Нет уж, ты мне явно дороже любой бляди, так что оставайся.
- Отчего же сразу бляди? – обиделся Риан за незнакомую девушку. - Может, она очень даже милая и приличная.
- Ага, ты ещё скажи, что эту "Ауди" она себе сама купила, - безжалостно отрезал Джастин, и художник вынужден был промолчать.
Он прекрасно знал, что с другом спорить бесполезно: Джей был упрямым и самоуверенным тираном и любые аргументы умел оборачивать так, что решивший с ним поспорить сам себя в итоге загонял в угол. В начале их знакомства Риана это жутко бесило, а потом, со временем, он просто привык и перестал обращать внимание, утешая себя тем, что у Джастина, всё же, есть и положительные качества. Особенно если не углубляться в его отношение к женщинам и к партнёрам в принципе.
- Ты, кстати, на каникулах что делать планируешь? - спросил Джастин, подавая поворот.
- Для начала надо бы экзамены сдать, - осторожно ответил Риан, понимая, к чему друг клонит.
- Короче, ты будешь с этим Шоном, - кривая усмешка исказила губы Джея. - Всё, понял, больше не лезу.
Сказано это было просто и вроде бы самым безразличным тоном, но Риан почувствовал, что друг всё-таки обиделся. Ну да, пожалуй, он мало времени уделял ему в последнее время: сначала экзамены, поступление, учёба... а теперь ещё и новый любовник (хотя ещё неизвестно, любовник ли). А о Джастине-то он и забыл...
- Слушай, я пока правда не знаю, - ловя себя на том, что оправдывается, сказал Риан. - Ещё ведь только сентябрь...
- Ну да... - рассеянно ответил Джей, и было видно, что ему просто не хочется лишний раз развивать конфликтную тему. - Всё, приехали, вылезай давай.
Риан, подхватив с заднего сидения сумку, проворно покинул дорогой салон, и, несколько виновато посмотрев на Джастина, пошёл к входу, попрощавшись лишь кивком.
- Эй, Риан! - окликнул его друг, и художник обернулся.
Джей-Джей стоял напротив машины, скрестив руки на груди, и напоминал актёра настоящего боевика: шикарная тачка, высокий рост, крепкое телосложение, отчётливо обрисованное чёрной майкой, и выглядывающие линии татуировки, пересекающие плечо. Риан знал, что она начинается слева, на груди, проходит по руке и заканчивается в районе затылка, что, определённо, повышало общий градус и без того неимоверной крутости и брутальности Джей-Джея. А ведь он ещё и играет в рок-группе, и в гараже у него помимо «Ягуара» стоит самый настоящий «Харлей»... И как его угораздило не влюбиться в такого парня без памяти?
- Тебя встречать или сам доберёшься? - спросил Джастин, сверля его пронзительным взглядом янтарных глаз.
Риан помедлил с ответом, но вовсе не потому, что не был уверен в нём. Он просто всегда чувствовал себя отвратительно, когда ему приходилось хоть в чём-то отказывать человеку, который сделал для него столько всего…
- Нет, не надо, - наконец, произнёс парень, и Джей-Джей нахмурился.
- Ты уверен? – переспросил он, и Риану хватило решимости лишь на жалкий кивок головой.
- Ну как скажешь…
Джастин пожал плечами и ловко нырнул в салон. Машина, взревев, рванула с места, и Риан подумал о том, что сегодня кое-кому наверняка снова выпишут штраф за превышение скорости…

Циферблат электронных часов, стоящих на полке, задумчиво мигнул, отсчитав ещё одну минуту? и Шон, делавший вид, что читает учебник, досадливо поморщился. Половина десятого. Какие это курсы, интересно, так долго длятся?
Шон отбросил книгу в сторону и упал на кровать, закинув руки за голову и сверля взглядом потолок. Вообще-то он и книгу читал просто для того, чтобы отвлечься. Потому что надоело уже сводить себя с ума мыслями о том, чем Риан сейчас занимается, и о том, что он, по сути, не имеет права этого знать. Секс – ещё не повод предъявлять претензии, ведь они оба друг другу ничего не обещали. А раз так – то сосед может ездить куда угодно и с кем угодно, и Шона это не должно волновать…Но его волновало. Гораздо больше, чем он хотел себе в этом признаваться. Потребность контролировать каждый шаг Риана - интересно, это эффект хорошего траха?
Дверь с тихим шорохом распахнулась, на пол упала сумка, а за ней, гораздо более бережно, был опущен тубус. Сероглазый художник, на мгновение замерев, глубоко вздохнул, словно впитывая в себя атмосферу комнаты, а потом, слабо улыбнувшись, тихо произнёс:
- Привет.
А Шону хотелось просто взвиться, вскочить с кровати и приложить Риана о стену, сильно и яростно, чтобы тот хоть немного почувствовал, хоть немного понял всё то, что испытал он. Где он был? Чем они занимались? И откуда это отрешённо-счастливое выражение на лице?! Мог бы хоть позвонить... хотя да, человек, которого Шон сегодня весь день пытается развести на откровенный разговор, не знает даже его номера. И это полностью взаимно.
- Как курсы? - гася безудержную ярость, дружески спросил Гриффитс.
- Смотри...
Фыркнул и зашуршал тугой чёрный пластик, высвобождая свёрнутый в рулон отрез бумаги, и Риан, взяв его за концы, одним ловким широким движением раскрыл что-то, чему Шон не сразу подобрал определение. Фиолетово-синие разливы краски, рассеченные чёрным и красным, с небрежными, отрывистыми каплями жёлтого, теряющегося на фоне общего хаоса мрака. Это был закат. Закат над одиноким деревом на берегу, и солнце лизало его синий ствол, опаляя его алым огнём. Казалось, что дерево горит, и горит небо, а под всем этим, безмолвно и холодно расстилалась фиолетово-чёрная земля...
- Ох... - только и смог выдавить из себя Шон, поражённый открывшимся перед ними миром.
- Классно, да? Только сегодня закончил, сидел в студии и ждал, пока окончательно высохнет, - с гордостью произнёс Риан.
- У тебя, похоже, и правда талант...
- А ты сомневался? - художник, рассмеявшись, вновь свернул рисунок в трубочку и засунул обратно в тубус. - Хорошо хоть я Джастина не заставил ждать, сам добирался. А то после трёх часов сидения в машине он бы меня прикончил…
Шон едва заметно поморщился, когда Риан съехал на неприятную тему, и, ни с того ни с сего выпалил:
- Дай мне свой номер.
Художник застыл, непонимающе глядя на него, и поэтому Гриффитс счёт необходимым уточнить:
- Номер сотового.
- А смысл?.. – Риан небрежно пожал плечами.
Шон задохнулся, на миг потеряв из поля зрения весь мир. Ему показалось, что комната совершила стремительный оборот, а в голове билось только отчаянное: «Дыши, мать твою! Дыши!»
Он не думал, что это так больно, он не понимал, почему так больно. Просто эти слова, простая фраза, разбили его, разворотили, разрубили пополам. И не стало воздуха, смысла и мыслей, был лишь скользкий лёд отчаяния, которым покрывалась прошлая ночь. Весь день изводил себя этим... Какой придурок...
- Шон?.. Шон!
Серые глаза напротив, и вновь аромат его тела, смешанный с приставшим запахом краски и уличной пыли.
- Почему?.. - тихо, не узнавая своего голоса, спросил Шон.
«...почему ты переспал со мной?»
- Ну, понимаешь... Если честно, я мобильным не пользуюсь почти. У меня в нём всего два номера: мама и Джастин, видишь?
Риан с готовностью вытащил из кармана старенький телефон и продемонстрировал Шону список контактов. Действительно, два номера. С чего он взял, что тут будет место и третьему?
- Хотя... - Риан сосредоточенно прикусил губу, словно мучительно что-то решая. - Знаешь, я, кажется, не против, чтобы тут появился и твой номер.
«Ну вот и кто мы с тобой друг другу, Риан?»
- Пиши, - коротко кивнул Шон, прогоняя прочь неизвестно откуда нахлынувшее меланхоличное настроение.
Свет от дисплея телефона подсвечивал лицо Риана снизу, рассыпая искры по стального цвета радужке, и Шон залюбовался этим, залюбовался подрагиванием ресниц, чёткими линиями бровей и тонкими губами, сосредоточенно повторяющими его слова. Чёртов нелепый художник, сносящий прочь все его барьеры...
- Сохранил? - спокойно, словно ничего не замечая вокруг, спросил Риан после того как перезвонил по продиктованному номеру.
Но ответа не было.
- Шон? - обеспокоенно переспросил художник и поднял глаза.
Время между ними застыло, словно погибнув, и поэтому каждая секунда была бесконечностью. Бесконечностью проникающих друг в друга взглядов, понятного, сближающего молчания и какой-то хрупкой, ломкой откровенности.
«Ты будешь только моим…» - неожиданно для себя прошептал Шон лишь мысленно, но карие глаза говорили за него. И ему казалось, что он видит ответ в застывшем сером взгляде напротив, тот самый, в котором ему отказывали днём.
Шон потянулся вперёд, и Риан повторил его движение, неосознанно желая того же. Их лица вновь оказались близко-близко, и на этот раз возникла какая-то робость, непонятная, стеклянная стена в воздухе. Это была грань, которую они оба боялись перешагнуть: Шон - потому, что не знал, что ждёт за ней, а Риан… ну разве можно понять, о чём думал этот странный талантливый художник?
- Шон… - срывающимся шёпотом произнёс он, и, зажмурившись как перед прыжком в воду, коснулся поцелуем его губ.
Всё смешалось в водовороте хаоса: горячее дыхание, влажность чужого языка, скольжение пальцев по лицу, шее, плечам, барабанное биение пульса и сгущающиеся сумерки комнаты. Словно оба они сошли с ума, вместе и одновременно.
- Шон… - вновь прозвучал тихий голос Риана, когда они упали на кровать, и Гриффитс в ответ вплёл пальцы в платиновые волосы, потянув партнёра на себя.
Это было не так суматошно, как прошлой ночью. Более вдумчиво, изучающее, аккуратно. Вчера они, словно два мучаемых жаждой путника, взахлёб глотали воду, не разбирая вкуса и сладости. Сегодня же, насытившись в прошлый раз, они пытались друг друга понять. Узнать чуть больше, найти нужные точки - чтобы возбуждала не грубость и похоть, а что-то иное, более искусное.
По плечам, по ключицам, опять до низа живота, сжимая предплечья и притягивая Риана к себе ближе - Шон хотел убедиться, что тот точно не был с этим Джастином, что ничего между этими двумя не могло произойти. И на самом деле всё говорило о том, что всё в порядке. И только убедив себя в этом, доказав себе, что Риан сегодня ни с кем больше не был, Гриффитс позволил себе расслабиться и неторопливо, чувственно стянуть с соседа мешающие наслаждению моментом остатки вещей. И Риан в ответ благодарно застонал, с лёгкой усмешкой и жгучим желанием глядя на Шона из-под ресниц.
Потом, когда всё закончилось, они лежали рядом и смотрели в тёмный потолок, вдыхая пропитавший воздух запах и неторопливо перебирая в голове всякие разные мысли. Слов не было долго, только эмоции и впечатления, и одно из них Риан решил всё-таки озвучить:
- Ты прекрасен, - тихо прошептал он, даже не смутившись. - Когда-нибудь я напишу твой портрет.
Шон неопределенно хмыкнул, прижавшись к Риану плотнее и обдумывая его слова. Напишет портрет… надо же…
- Покажи мне свои работы, - по наитию попросил он, не особо задумываясь над тем, каким будет результат.
- Это можно… - Риан на мгновение устало прикрыл глаза. - А ты уверен, что хочешь видеть их?
- В смысле? – не сразу понял Шон.
Тонкие губы художника пересекла кривая колючая улыбка, и, не открывая глаз, он пояснил:
- Говорят, что авторы – очень смелые люди, потому что в своих произведениях они выносят на поверхность свой внутренний мир. Я сейчас обо всех говорю: о художниках, музыкантах, писателях… Конечно, не о коммерческих, хотя такое и среди них бывает, а о тех, кто просто делает, не задумываясь ни о чём, лишь потому, что так им велит что-то внутри…
- Ты же вроде пейзажи пишешь, - всё ещё недоумевал Гриффитс.
- Пейзажи, - мягко согласился Риан, и, посмотрев на лежащего рядом с ним соседа, добавил: - Действительно хочешь увидеть это?
- Хочу.
Художник ловко встал с кровати, словно не он только что лежал в объятиях Шона расслабленно и мирно, и, подойдя к шкафу, достал оттуда несколько свёрнутых рулонами ватманов, перетянутых обычными резинками для волос. На первый взгляд - ничего криминального и обличающего, как и в представшей перед ним первой картине… Второй… Третьей…
Шон широко распахнул глаза, не веря тому, что видит, и по жёсткой усмешке Риана понял, что художник знает, что он уловил суть. Да, все работы действительно оказались пейзажами, ничего личного. Даже не то чтобы пейзажами, просто на них в основном были изображены странные, фэнтезийные леса и поляны, не слишком точно, но как-то…жутко. Шон не мог подобрать другого слова. Ни на одной из показанных картин он не увидел ярких цветов, а ведь он, учитывая характер Риана, был уверен, что парень в основном рисует что-нибудь такое мечтательно-задумчивое, лёгкое, серо-голубое, может слегка зеленоватое. Но на картинах пышно цвели сине-коричневые заросли, обрамлённые бордовой травой, расстилались вдаль залитые алым лунным светом тёмно-синие поля и пожирало пепельно-чёрный берег глубокое фиолетовое море. Оно заворожило Шона больше всего. Столько оттенков одного цвета вместе он не мог припомнить. Светло-лавандовое там, где касались его блики бледно-бирюзовой, холодной луны, насыщенное индиго вдали, с белой пеной на гребнях лиловых волн. Оно расползалось во все стороны, поглощая несчастный кусочек берега жадно и беспощадно, и затягивало в себя, не давая ни единого шанса. И вдруг, присмотревшись, Шон увидел, что на самом краю прибоя, в опасной близости фиолетовых волн, лежит ракушка. Маленькая и серая, одна на весь пляж. И именно её хотели забрать себе волны, ради неё они грубо, так, как могли, ласкали неуступчивый берег. А ракушка лежала, беспомощная и одинокая, и на неё совершенно безразлично взирала с неба бездушная луна…
«…действительно хочешь увидеть это?..»
- Риан …
Художник насмешливо приподнял бровь, и слова застыли у Шона на губах. Что же можно сказать теперь, после того, как он всё понял? Хотя, наверное, не всё, но более чем достаточно. И теперь он не знает, что сказать. Всё фразы кажутся пустыми и глупыми. Похвалить картины? Это будет выглядеть издевкой, несмотря на то, что они действительно хороши. Пожалеть одинокого парня? И на каком же основании?
- Я надеюсь, что когда ты будешь рисовать мой портрет, в нём будет больше светлых красок.
Риан вздрогнул и перевёл на Шона растерянный, недоумевающий взгляд. Он ждал явно не этих слов, но именно они ранили больнее всего своим скрытым смыслом. Так просто, казалось бы… но так много всего в них…
- Не думал, что ты это скажешь… - честно признался он.
- А что я должен был по-твоему сказать?
- Ну, не знаю… - Риан отвёл взгляд, и острое понимание заставило глаза Шона яростно сузиться.
- И что же тебе насчёт них сказал Джастин? – с неконтролируемыми шипящими интонациями произнёс Гриффитс так, что не ответить было невозможно.
- Предложил помочь отправить на выставку.
Это было самое последнее, что Шон хотел услышать. Этот чёртов богатый выскочка, который неизвестно зачем увивался вокруг Риана! И самое обидное было в том, что Гриффитс проигрывал ему во многом, если не во всём. Деньги, связи – мальчик же явно не простой. Но не мог ведь Риан спать с ним просто из-за денег! Если они вообще спали… Или он слишком мало его знает, чтобы делать такие выводы.
- Этот Джей-Джей… Кто он тебе? – прямо спросил Шон, не желая больше старательно обходить стороной этот вопрос.
Пусть Риан злится, пусть обижается – он дойдёт до правды, какой бы они ни была…
- Он мой лучший друг, Шон. Он очень много для меня в своё время сделал.
Если бы не искренность в голосе, если бы не лучащийся свет серых невинных глаз, Шон бы не поверил в такое. Но прекрасного художника, стоящего посреди красно-синих пейзажей нельзя было заподозрить во лжи. Он смотрел на Шона прямо и открыто, и у его ног растекалось по листу фиолетовое море, которому всё никак не удавалось добраться до одинокой ракушки. Интересно, а что будет, если её накроют волны? Море – это спасение или смерть?
- Шон?.. – осторожно спросил Риан, заметив, каким рассеянным стал взгляд тёмных, совершенно чёрных в сумерках глаз.
- Иди ко мне, - бархатным ласковым голосом произнёс парень.

Дата добавления: 2015-08-20