Глава 3. - Твою мать - застонал Риан, тяжело дыша и царапая плечи Шона пальцами

- Твою мать… - застонал Риан, тяжело дыша и царапая плечи Шона пальцами, на что тот, ухмыльнувшись, ничего не стал отвечать.
Он лишь вжался сильнее в тело напротив, вдавливая Риана в стол и заставляя плотнее стискивать ногами свои бёдра, вылизывая его скулы и губы, заставляя биться в своих руках и сходя с ума от чувства долгожданного обладания.
У Блэкфорта стоял так, что ему наверняка было больно, и художник несдержанно терся о Шона, требуя внимания и разрядки, обдавая горячим дыханием и пропитывая рассудок своими сумасшедшими стонами.
- Давай же! – прорычал Риан, теряя терпение и вцепляясь руками в завязки на пижамных штанах соседа, а тот лишь хрипло рассмеялся, и, окончательно повалив художника на стол, склонился над его распростёртым телом.
Обиженно скрипнул придавленный ноутбук, покатилась по полу россыпь карандашей и каких-то цветных мелков, а потревоженная настольная лампа мигнула, явно возмущаясь происходящему прямо перед ней безобразию.
- Шон! – застонал Риан протяжно, через ткань чувствуя руку на собственном возбуждённом члене и бесстыдно в неё толкаясь.
- А ты горячий мальчик, - с издёвкой произнёс Гриффитс, оттягивая джинсы и проходясь языком по открывшейся коже чуть ниже пупка.
- Заткнись! – выдохнул Риан, изгибаясь.
Такого он никогда ещё не чувствовал. Он мог лишь мечтать и представлять, что от исполнения желания может быть так хорошо. И вот впервые он пробовал мечту на вкус, мог потрогать её, простонать её имя и почувствовать влажные касания языка к своему телу. Кто же мог подумать, что этот Шон всё-таки решится, что сделает всё вот так: без спросу, поняв желание Риана и безо всяких вопросов бросившись его исполнять.
- Сукин сын… - прошипел Блэкфорт, чувствуя, как Шон его всего лишь дразнит, не торопясь переходить к главному и даже не расстёгивая молнию на джинсах.
В ответ Гриффитс лишь рассмеялся.
Он царапнул кожу на животе, задрав футболку, скользнул пальцами выше, для того чтобы стиснуть ими аккуратный сосок и заставить Риана вскрикнуть. Конечно, мужская грудь по чувствительности с женской не сравнится, но от такой стимуляции всегда был эффект – опыт Шона это подсказывал безошибочно. И партнёра под ним трясло, белая кожа словно пылала, и хотелось сильнее и сильнее дразнить его, трогать, кусать и лизать везде, чтобы почувствовать свою власть, полностью забрать себе на эти минуты сумасшествия.
- Руки, - приказал Шон, и Риан его мгновенно понял, задрав их и позволив стащить с себя футболку.
Хмыкнув, Гриффитс тут же прижался к нему, давая почувствовать тяжесть своего тела и тепло кожи, запуская руку за пояс джинсов и без всяких сомнений сжимая пульсирующий возбуждённый член.
Риан, выгнувшись, с усилием выдохнул, едва-едва удержав крик. Это было лестно.
Пуговица, ширинка – и вот уже джинсы прочь. Вот уже бесцветный художник лежит под ним, и взгляд серых глаз пылает безумием и вожделением. Это сносило крышу напрочь, заставляя терять контроль над собой и выпускать наружу какого-то извращённого монстра, о котором Шон даже не подозревал.
Он толкнулся пальцем в узкий проход, не проникая внутрь, а лишь давая почувствовать давление извне, и Риан тихо выругался, проклиная соседа и своё нестерпимое желание. Блэкфорту казалось, что мир сейчас разлетится осколками, потому что внутри всё словно разрывало. Хотелось только одного, и этому было посвящено сейчас всё его существо, он этим жил и дышал, чувствуя пряный запах возбуждения. Боже, кто же знал, что Шон окажется таким! Это превосходило самые смелые ожидания.
- Где у тебя резинки? – выдохнул Гриффитс соседу на ухо, и тот сначала что-то нечленораздельно промычал, давясь собственным дыханием, и лишь потом ответил, хриплым и ломким голосом:
- В столе, первая полка.
Шон, торжествующе усмехнувшись, в награду жёстко и резко двинул рукой по каменно-твёрдому члену, удержав рванувшееся ему навстречу тело.
Задержка в несколько секунд, потребовавшаяся для того, чтобы окончательно подготовиться к тому, что будет после, мыслей ничуть не охладила. Она, наоборот, распалила Шона сильнее, заставляя торопиться и как можно скорее вернуться к распростёртому на столе Риану. А тот вовсе не думал менять позу, пытаться лечь как-то иначе или стеснительно прикрыться: руки за головой, согнутые ноги, раскинутые в стороны, и слегка повёрнутая на бок голова – это всё выглядело так распутно и прелестно, что и святой бы кончил.
- Эй… - похлопав совершённо обалдевшего партнёра по щеке, произнёс Шон. – Ты ещё здесь?
Тот в ответ лишь оскалился, укусив Гриффитса за запястье, а потом, приподнявшись, запечатывая его болтливый рот самым надёжным способом. Языком по нёбу, цепляя зубы, влажно причмокивая и словно пытаясь выиграть поединок – Шону нравилось, когда с ним поступали так. У этого Риана опыта явно было немерено, и тем прекраснее получалось происходящее. Даже в тот момент, когда Гриффитс был намерен попросить соседа принять наиболее удобную на данный момент позицию, тот, словно читая его мысли, сам обвил руками широкие плечи, чуть приподнимаясь и придвигаясь ближе к краю стола, давая Шону полный доступ. И тот не намерен был тратить время на подготовку.
- Хочешь сразу? – проникновенным шёпотом спросил он, и Риан, охнув, вжался в него так, что стало трудно дышать.
Руки под бёдра, придвигая их ближе, чуть-чуть наклониться, удерживая художника в наиболее удобной позиции, а потом…
- Чёрт! – выдохнул Риан, по телу которого прошлась острая, ни с чем несравнимая волна безжалостного возбуждения.
Больно, но вместе с тем шикарно, умеренно жёстко, так, как нужно.
- Двигайся уже! – взмолился он, признавая собственное поражение и глядя на Шона потемневшими от возбуждения глазами.
И того не нужно было просить дважды. Он толкнулся глубже, заставив Риана зашипеть, а потом качнулся назад, практически полностью выходя. Мышцы партнёра, разработанные в меру, позволяли совершать такие манёвры, и Шон упивался текущим по венам дурманом, туманом окутавшим сознание. Это было дико, совсем не так, как занимаются сексом люди, но так, что ничего другого больше и не нужно было. Что подумают соседи? Что станет с бедным ноутбуком? Кто будет отмывать с пола раскрошившиеся мелки, по которым потоптался уже и сам Шон, и его художник? Это всё было неважно, потому что они хотели друг друга до безумия, и сейчас тонули в этом чувстве и утопали друг в друге, кусаясь, стоная и вцепляясь в руки, плечи, бедра, судорожно двигаясь на самом пределе, стискивая и шепча обрывочные фразы. Один в другом, оба вместе, до хрипоты крича и зажимая друг другу рты руками. Риан искусал пальцы Шона до крови, особенно в тот момент, когда кончал, чувствуя солёный привкус и глотая алые капли, рассеянные на языке. Его платиновые волосы скользили по столу, прилипали к коже, а его запах, его голос, его чувствительное тело отпечатывались в бездонных глазах Шона, в полутьме казавшихся омутами. И на лицо Гриффитса хотелось смотреть бесконечно, чтобы видеть это чувство в его глазах, впитывать его и запоминать. Потому что в памяти должны остаться воспоминания об этой ночи. Чёрт возьми! Да разве может быть что-то лучше?
- Псих… - тяжело дыша, прошептал Риан, пытаясь вывернуться из объятий упавшего на него партнёра. – Просто псих…
- Взаимно, - широко улыбаясь, ответил Шон и заставил Риана замолчать, укусив того за нижнюю губу.
Этот парень будил в нём зверя. Опасного хищника, рвущегося к добыче. И это было настолько сильно, что не было сил сопротивляться.
- Повторять будем? – спросил Гриффитс, чувствуя, что на второй раунд после небольшого отдыха его вполне хватит.
И Риан рассмеялся, шальными глазами глядя на соседа и чувствуя, как всё внутри него ликует.

Тот, кто считает, что секс объединяет людей и как-то сближает их, безумно заблуждается – это Шон Гриффитс, студент первого курса, почувствовал на собственном опыте. Конечно же, он не думал, что у них с Блэкфортом начнётся любовь навеки, и, более того, такой вариант его искренне пугал, но он и представить не мог, что в их отношениях не изменится ни-че-го.
Они просто встали с утра, и, прежде чем Шон успел сказать хоть что-нибудь, Риан пожелал ему доброго утра и, выскользнув из постели, направился в ванную. Не было никаких новых фраз, никаких особенных жестов, словно вчера вообще ничего не случилось. Обычные утренние сборы, какие-то бессмысленные разговоры - вообще-то это было обидно.
Шон вчера постарался на славу и рассчитывал получить хоть какое-то вознаграждение. И это должно быть больше, чем вежливая улыбка и парочка обязательных фраз. Даже если Риан привык к случайным партнёрам, что, кажется, было недалеко от истины, не может же он настолько наплевательски относиться к удовлетворившему его вчера два раза Гриффитсу, под которым он извивался так, что оставалось лишь поражаться.
«Я не понимаю, что творится у этого парня в голове», - кисло заключил Шон, автоматически стуча по клавиатуре нетбука. Ни один партнёр раньше его так откровенно не игнорил, хотя, с другой стороны, таких, как Риан, Гриффитс раньше и не встречал. Парнишка и так не от мира сего, и сложно понять, о чём именно он думает и чего хочет от жизни.
Вроде бы, им было хорошо. Может быть, они это повторят. Но хоть что-то сказать по этому поводу нужно, чёрт возьми!
Нет, Блэкфорт вовсе не был холоден или отстранен - он был обычен. Он всё также улыбался, всё также смотрел Шону в глаза, также говорил… и от этого Гриффитс просто с ума сходил. Хотелось схватить Риана за худые плечи, впечатать в стену и накричать или затрахать до безумия. И только понимание того, что подобные отношения не стоит афишировать, останавливало его. Признаться, Шон чувствовал себя невероятно глупо, как маленький несмышлёный мальчишка. Он совершенно не представлял, как себя нужно вести и что делать. Притворяться, что ничего не было? Но это не та карта, которую разыгрывает сейчас Блэкфорт. Это явно не попытка забить на случившееся, и это не показательное выступление из серии «не думай, что я такой доступный!». Это просто естественный ход вещей, как будто вчерашний секс – это норма, так и должно было быть, и поэтому никаких отклонений от привычного поведения быть не может. И это всё осуществлялось так искусно и профессионально, что сбивало Шона с толку.
«Забей на него… забей», - как молитву, повторял про себя Гриффитс простые слова, от которых особого эффекта пока не чувствовалось. К тому же, «забить» на Риана едва ли было возможно по той простой причине, что он хотел от него определённой реакции. Вчерашний секс этого стоил, чёрт возьми!
Обед, во время которого Шон собирался ненавязчиво развить интересующие его темы, тоже особого облегчения не принёс: вместо прилипчивой дуры Стейси к ним подсела благоразумная и серьёзная Джена – одна из тех немногих девушек на курсе, которые на самом деле пришли сюда учиться и которые действительно разбирались в физике и математике. Как выяснилось, Джена разбирается ещё и в искусстве, и если Риана это обстоятельство крайне обрадовало, то Шон готов был задушить девушку собственными руками, поскольку его личные темы для разговора были мягко посланы по самому незавидному адресу.
Блэкфорт горячо обсуждал с Дженой каких-то там мастеров кисти, о которых Шон, признаться, раньше не слышал, а та сосредоточенно кивала, то и дело накручивая на указательный палец русую прядку волос, выбивающуюся из куцего хвостика, и без всякого показного изящества поедала куриную ножку, в перерывах отвечая что-то на реплики Риана и приводя его тем самым в неописуемый восторг. А ни черта не понимающему в этом Шону оставалось лишь тихо беситься и клясться себе, что если у них с Рианом и дальше будут какие-то близкие отношения, то он выучит всех этих грёбаных деятелей искусства и разберётся, чем какой-то Гейнсборо таким коренным образом отличается от какого-то ван Дайка, что об это можно говорить десять минут.
- Ван Дейка, Шон, - сухим голосом поправила вмешавшегося в разговор Гриффитса Джена. – Антонис ван Дейк.
- Ван Дайк – это диджей, - не удержавшись от улыбки, прокомментировал Риан.
В этот момент Гриффитс мысленно проклял всех художников, диджеев, а также, на всякий случай, женщин, которые не могут промолчать в нужный момент.
Конечно же, положа руку на сердце, глупым себя Шон не считал, просто с известными художниками с его жизни как-то не сложилось, а сейчас не складывалось и с неизвестным широкой общественности, но крайне интересным лично ему. Приходилось признать, что его тянет к Риану ещё больше, чем до секса. Он чувствовал, что хочет от Блэкфорта внимания. Он, в конце концов, на это внимание имеет полное право. А вместо того, чтобы с ним общаться, сосед увлечённо болтал с Дженой и словно забыл обо всём остальном мире. Это бесило.
- Риан, я хотел…
- Давай попозже, ладно?
«Меня определённо игнорируют», - мрачно подумал Шон, глядя на копающегося в своей сумке одногруппника, как вдруг художник-математик, вскинув голову, добавил:
- Просто меня ждут сейчас, я и так уже задержался.
- Ждут? – Шон удивленно приподнял бровь. - И кто же?
- Джей-Джей. Познакомить вас?
Никогда ещё Шон не чувствовал себя настолько глупо. Он сразу вспомнил тот ночной разговор, произошедший не так уж давно, в котором Риан упомянул, что этот парень со странной кличкой забрал его снотворное. А значит, у них достаточно близкие отношения. Только вот насколько? Просто друзья? А с каких это пор «просто друг» приходит к парню-гею в универ после занятий? И откуда «просто друг» мог узнать про таблетки? А если предположить, что Джей-Джей не друг, то что, получается, Риан хочет познакомить своих партнёров? Бред!
- Познакомь, - откликнулся Шон, терзаясь от беснующихся в голове противоречивых мыслей.
Они с Рианом прошли по университетскому коридору, спустились на первый этаж, минули красиво оформленный холл и, ловко увёртываясь от потока студентов, открыли дверь и шагнули на улицу. Погода в этот день была просто восхитительной: осень не скупилась на яркие, тёплые дни. Золотые лучи заливали стёкла и асфальт большого города, по улицами сновали машины и толпы людей, и на мгновение Шон, как-то смирившийся с мрачной серьёзностью аудиторий, даже растерялся и застыл на месте. Замер рядом и Риан, прикрыв глаза рукой от солнца, и, щурясь, высматривал кого-то в стремительном потоке учащихся. Сегодня он был совершенно, безоговорочно красив в своих светлых джинсах и расстегнутой сверху пепельно-серой рубашке, и на него заглядывались девушки: некоторые смело и призывно, другие - кротко и бегло, стремительно опуская глаза из кокетства и неловко поправляя волосы. Однако это, похоже, Риана интересовало меньше всего…
-Джей! – вдруг вскрикнул блондин и, сорвавшись с места, легко сбежал вниз по ступенькам.
Шон, замешкавшись, последовал за ним, продираясь сквозь толпу и ничего не замечая, кроме светлой макушки впереди - к счастью, Риан Блэкфорт был довольно высоким.
- Привет! – вновь раздался жизнерадостный голос соседа, и только тогда Шон, переведя взгляд, понял, к кому тот обращается…
«Офигеть…» - это мысль была единственной связной и приличной, из всех промелькнувших в голове у Шона.
Перед ним стоял рослый, накачанный парень, как минимум двадцати пяти лет, одетый в простую чёрную футболку, подчёркивающую все его натренированные мышцы, и тёмно-серые джинсы с кучей ремешков, цепей и заклёпок. Но даже не это больше всего поразило Шона, а то, с каким небрежным и невозмутимым видом этот парень опирался на новенький, вылизанный и искрящийся на солнце, словно зеркало, «Ягуар». Не то чтобы Гриффитс серьёзно разбирался в машинах, но даже его скромных познаний хватило на то, чтобы понять, что машина эта стоит очень дорого и ему, простому студенту, такую себе в жизни не купить. Выводы относительно отношений Риана с этим парнем становились всё неутешительнее.
- Привет, - произнёс владелец «Ягуара», тепло улыбнувшись художнику, и лишь мельком глянул на Шона своими янтарными глазами, словно на не особо примечательный предмет мебели.
- Джей, это Шон Гриффитс, мой сосед по комнате, - словно не замечая кислого выражения лица вышеупомянутого соседа, восторженно представил его Риан. - А это Джастин, мой лучший друг.
Шон нехотя, исключительно из вежливости, крепко, но без лишнего выпендрёжа пожал «лучшему другу» руку, уточнив:
- Просто Джастин?..
- Джастин Джестер, он же Джей-Джей, - оскалившись, с издёвкой ответил парень, и Шону мгновенно захотелось выяснить с ним отношения.
Явно заметив, что эти двое не очень-то поладили, Риан поспешил разрядить обстановку хоть как-то, сказав:
- Джастин отвозит меня на курсы после пар...
Это была явно не та фраза, которая могла спасти ситуацию.
- Ясно, - без особого энтузиазма откликнулся Шон и, запустив руки в карманы, постарался придать себе безразличный вид, что было довольно тяжело, особенно когда Джей-Джей приглашающе распахнул перед Рианом дверцу, и хрупкий художник исчез в дорогом кожаном салоне, успев напоследок крикнуть:
- До вечера, Шон!
Зарычав, машина сорвалась с места, а Гриффитс остался стоять на тротуаре, бесясь от злости и чувства мировой несправедливости. Только что какой-то богатенький мальчик, явно папенькин сыночек, увёз парня, с которым он спит, на дорогущей машине на какие-то якобы курсы, и сам Шон ничем абсолютно не мог этому помешать. Хотя, с другой стороны, а был ли смысл мешать? Риан ему ничего не обещал, да и Шон ему тоже, и поэтому неважно, с кем и когда блондинчик катается и чем расплачивается за благосклонность и дружбу владельца такой машины. Может, они и правда всего лишь друзья! В этот вариант Шону безумно хотелось верить… Но даже если и нет, разве он хоть что-то может с этим поделать? Да и нужно ли делать что-то? Два случая улётного секса за одну ночь – это просто удовлетворение обоюдного желания. Риан заинтересовался соседом, и это было взаимно, на почве чего они решили помочь друг другу и сделали это довольно успешно. На этом их историю можно было закончить и положить на полки памяти. Кажется. Наверное, именно так. Только вот что-то не сходилось во всей этой логической цепочке, заставляя Шона беситься и пытаться докопаться до истины.
«Я выясню всё вечером, как только он вернётся. Хватит уже всяких догадок, нужно сразу расставить все точки. Или мы трахаемся дальше, или мы просто соседи», - по-простому, не углубляясь в собственные чувства рассудил Гриффитс и, продавив желание сплюнуть с досады на асфальт, хмуро зашагал обратно в общежитие - в отличие от симпатичного сероглазого художника, у него на сегодня катания на машине за несколько сотен тысяч долларов не намечалось…

Дата добавления: 2015-08-20