Из блокнота

7 апреля 1921 г. ¹

¹ 7 апреля 1921 года в Первой студии МХТ праздновалось десятилетие работы Вахтангова в Художественном театре. Шуточные заметки Вахтангова написаны им в связи с юбилеем.

В течение 10 лет Вашей сценической деятельности Вы сыграли:

1) Гитариста в "Живом трупе" (незабываемый образ).

2. Нищего в "Федоре Иоавновиче" (невиданный образ).

3) Офицера в "Горе от ума" (блестящий образ).

4) Гурмана в "Ставрогине" (хлесткий образ).

5) Еврея в "Вишневом саде" (выдающийся образ).

6) Посыльного в "Лапах жизни" (красочный образ).

7) Придворного в "Гамлете" (яркий образ).

8) Женскую роль королевы в "Гамлете" (нежный образ).

9) Сахар в "Синей птице" (утонченный образ).

10) Крафт "Мысль" (тонко-психологический образ).

11) Доктор в Мольере (стильный образ).

12. Текльтона "Сверчок" (своеобразный образ).

13) Фрэзера ["Потоп"] (образ, достойный Чехова).

14) Дантье "Гибель ["Надежды"].

15) Нордлинга в "Потопе".

16) Шута в "Двенадцатой ночи" (изящный образ).

17) [Пастуха Филона] в "Балладине" (поэтический образ).

Ровно десять лет тому назад.

Леопольд Антонович Сулержицкий представил меня К. С.

-- Очень рад познакомиться,-- и ушел. А. И. Адашев, Владимир Иванович.

-- Садитесь. Что вы у нас хотите делать? Садитесь. У меня даже Болеславскому нечего делать. Садитесь. Если хотите учить -- учитесь сами.

Если хотите учиться,-- садитесь. Я так и не сел.

После работы над "Праздником мира" К. С. сказал:

-- Знакомлюсь. Очень рад.

После "Потопа":

-- Очень познакомился. Рад.

После "Росмерсхольма":

-- Очень...

После "Эрика":

-- Рад.

Никогда я не чувствовал себя так неуютно в Студии, как сегодня.

Я бродил один.

От меня отшатывались, как от зачумленного.

Я зашел в дамскую уборную.

-- Уходите, уходите,-- замахали на меня девушки. Зашел в столовую.

Чехов с учениками шепчутся. Нагнулись с карандашом над бумагой.

-- Женя, уйди, голубчик. Направился в мужскую уборную. Подгорный с Ключаревым шепчутся. Наклонились над бумагой с карандашом.

-- Вы, извините, чуть нам мешаете,-- делово, на хорошей дикции сказал Подгорный.

Ушел. Сел в нашем фойе.

Чебан трудолюбиво слюнит карандаш и тяжело водит по бумаге.

-- Уйди, голубчик Евгений,-- пробасил он дружелюбно. Поднялся вверх. Едва вошел на верхнюю площадку, на меня

напустились Готовцев и Бондарев:

-- Нельзя. Сюда нельзя. Спустился.

Пошел в среднее фойе. 10 голосов и 20 рук.

-- Уходите, уходите, сюда нельзя,-- кричат барбизонцы {Группу молодых студийцев в шутку называли "барбизонцами".}.

Ушел. Сел за рояль.

Пришли Гиацинтова и М. Г. Бирман {Пианистка.}.

-- Женечка, уйди, милый, на минутку.

-- Куда же уйду?

-- Наверх иди.

Пошел на сцену.

Афонин гонит.

-- Нельзя на сцену.

Стал в передней. Проходит Дейкун.

-- Что же вы, Женя, стоите? Возьмите стул.

Поставила мне кресло в передней, у входной двери, за портьерой. Так и просидел.

Подошел Чехов. Поцеловал в лысину. Задвинул портьеру. Через некоторое время заглянул Сушкевич.

-- Сидишь? Сиди, сиди.

Сижу. Смотрю вниз, на лестницу. Идет Пыжова. Несет в руках сверток. Две лилии. Отворяю ей дверь. Проходит, не взглянув. Проходит Асланов.

-- Позвольте поцеловать Вас, неофициально. Растите большой, большой.

Поцеловал... Ушел. Пробегает Гиацинтова.

-- Ах, Женя, все ты везде попадаешься. Соскучился. Пошел опять в наше фойе. Проходит Бромлей с Сушкевичем.

-- Ну, здесь нельзя. Здесь Вахтангов. Уйдите...

Дата добавления: 2015-08-20