Внутреннее состояние современной адвокатуры

Современная организация адвокатуры, как видно из предыдущего изложения, основывается на следующих принципах: совмещение правозаступничества с судебным представительством, относительной свободе профессий, сословной организации, независимости адвокатов от магистратуры и определения гонорара частью по соглашению, частью по таксе. Нам предстоит теперь посмотреть, к каким результатам привел на практике каждый из этих принципов.

Совмещение правозаступничества с судебным представительством придало адвокатуре характер не благородной профессии, какой она считается во Франции и Англии, а просто ремесленной деятельности. "В последние двадцать лет", говорит венский адвокат Пришл о Германии и Австрии: "легкая денежная нажива стала, по-видимому, единственной целью профессиональной деятельности адвокатов. Число кочевые хищнические инстинкты выступили на Божий свет, все более возвышенные стремления вызывают насмешки и презрение, и, таким образом, неудивительно, что отдельные лица уважаются не потому, что "они адвокаты", а несмотря на то, "что они адвокаты" *(860). Само законодательство усвоило себе взгляд на адвокатуру, как на ремесло, называя вознаграждение адвокатов не гонораром, а судебной "пошлиной" (Gebuhen) и ставя, по словам Глазера, их канцелярии чуть ли не наряду с фабриками *(861). В то время, как французские адвокаты тщательно оберегают чистоту своего сословия и стараются держаться подальше от всякой деятельности низшего разбора, способной загрязнить достоинство их профессии, немецкие судебные поверенные не стесняются решительно ничем, лишь бы только в перспективе имелась материальная выгода. Современная адвокатура, как выразился Шенк,- это "смесь всего, что только возможно, от ведения процессов до составления доверенности и управления домами, это бюро для исполнения решений и продажи имущества, это канцелярии для вексельных протестов и защиты в уголовных делах" *(862).

По этой же причине германская адвокатура не оказывает или оказывает очень мало влияния на развитие науки права. "У нашего адвоката", говорит Лоренц фон Штейн: "нет того, что французскому и английскому адвокатам придает такую силу и гордость, именно сознания, что он не только поверенный по юридическим и деловым вопросам частного лица, но вместе с тем и носитель правового развития своей нации... Наше сословие адвокатов - местное, у него нет сознания своего положения; оно исполняет обязанности истцов и ответчиков, опекунов и дельцов, но не имеет никакой инициативы в юридической жизни Германии. Оно совершенно затерто на задний план теоретической литературой, против которой оно бессильно и словом, и делом, и чувствуя, что это так, оно готово из профессии унизиться до ремесла" *(863).

Относительная свобода адвокатуры, благодаря которой доступ к профессии открылся всем удовлетворяющим законным условиям, привела к переполнению сословия, а вследствие этого к пролетариату и деморализации. Свобода адвокатуры обратились, по словам Пришля, в "неограниченное право голодать". Сторонники ее предсказывали, что она сама в состоянии урегулировать отношение между спросом и предложением. Но на самом деле этого не произошло. Мало того, что адвокатура и магистратура переполнились вследствие наплыва молодежи на юридические факультеты *(864), но даже и на распределение адвокатов свобода профессии не оказала ожидаемого влияния: в то время, как в больших центрах конкуренция доведена до крайности, в малых адвокаты отсутствуют, и обязанности их исполняются уличными ходатаями *(865).

Чтобы привлечь адвокатов в провинцию, прусское правительство дозволило им в случае, если они поселятся там, исполнять обязанности нотариусов *(866).

Хотя адвокатская такса высока и даже слишком высока, тем не менее, громадная конкуренция низвела заработок адвокатов до самых незначительных размеров. Адвокаты принуждены для добывания средств к жизни браться за всякого рода посторонние занятия, начиная от управления конкурсными делами и кончая открытием кабаков *(867).

Но не останавливаясь на этом, они нередко решаются даже на преступления. В среде немецких адвокатов, как показывает уголовная статистика, с каждым годом увеличивается число так называемых имущественных преступлений, именно присвоений вверенных клиентами денег, краж, подделок духовных завещаний и т. п. *(868) Один адвокат, обвинявшийся в растрате денег клиента, прямо заявил на суде, что он был вынужден к этому "бедственным положением, которое обусловливается общим состоянием адвокатуры, именно переполнением ее вследствие неограниченной свободы доступа" *(869). "В сословии немецких адвокатов", говорит Штоммель "находятся такие элементы, которые даже в гражданском процессе, где это менее всего извинительно, затемняют, раздувают и запутывают юридические вопросы посредством массы неосновательных утверждений, а также прямого и косвенного шантажа. Эти лица известны во всех судах. И, к сожалению, они по большей части очень дельные юристы и имеют большую практику" *(870).

Сословная организация, которую считали самой важной гарантией процветания адвокатуры, далеко не оправдала возлагавшихся на нее ожиданий. Прежде всего, она не была проведена с полной последовательностью, так как закон 1878 года, предоставив сословию дисциплинарную власть над членами его, допустил в широких размерах вмешательство прокуратуры и дозволил апелляцию на приговоры "суда чести" в верховный дисциплинарный суд, который состоит больше, чем на половину, из коронных судей. Таким образом, адвокаты в значительной мере лишены возможности следить за поддержанием своей сословной части. "Пусть адвокат", справедливо замечает Герсдорф: "по понятиям своих сотоварищей, провинился очень грубо,- сословие все-таки бессильно, если прокурор не желает поддерживать обвинения,- и, после того как суд первой инстанции, состоящий из членов сословия, оправдает или обвинит подсудимого, опять-таки зависть от прокурора, перенести ли дело в дисциплинарный суд второй инстанции или нет" *(871). Что же касается суда второй инстанции, то вследствие преобладания в нем элемента коренных судей, приговоры сословного суда и воззрения его на честь сословия находятся в зависимости от лиц, не принадлежащих к адвокатуре и незаинтересованных в поддержании ее достоинства *(872).

Но если бы даже сословное самоуправления не было подвергнуто этому ограничению, все равно оно было бы не в силах устранить неизбежного зла деморализации. Старые немецкие писатели (Мезер, Гуго, Рамдор, Рамер), видели в сословной организации главную причину процветания адвокатуры во Франции, но уже Ганс справедливо указал, что сословные учреждения были не столько причиной, сколько следствием этого процветания, и что "эти учреждения развились сами собой гораздо раньше, чем явилась мысль подтвердить их со стороны государства" *(873). "Нашему времени", говорит по этому поводу Пришль: "было суждено представить комментарии к словам Ганса", и добавляет, "хотя камеры с их дисциплинарной властью поставили преграду тяжким нарушениям, тем не менее, их действие было чисто отрицательным; положительное же, облагораживающее сословие никогда не может выйти из камер. В этом давно уже согласны все, и оттого никто не возлагает на деятельность камер даже десятой части тех надежд, с которыми некогда Юстус Мезер желал их введения" *(874).

Отсутствие связи между адвокатурой и магистратурой, связи, принесший во Франции и в Англии богатые плоды, вредно отражается на сословии адвокатов. "Немецкая адвокатура", говорит Фрейденштейн: "все еще находится в периоде выздоровления от многовековой приниженности. Судья, который прежде держал над адвокатами бич дисциплинарных наказаний и зачастую произвольно уменьшал его гонорар, размер которого сам определял, до сих пор еще не может привыкнуть к тому, чтобы признавать в адвокате равноправного коллегу, и оттого между сословиями адвокатов и судей царит опасный антагонизм, для смягчения и устранения которого требуется еще много лет" *(875). "В высшей степени неправильно вредно и негодно", замечает другой автор: "принципиальное недопущение такого высокообразованного сословия, каким является германская адвокатура, к судебным должностям, обособление последних и направление адвокатуры исключительно на денежный заработок" *(876). Такое же мнение высказывает Пришль *(877).

Что касается, наконец, таксировки гонорара, то она вызывает двоякого рода возражения. Одни направлены против самого принципа и указывают вообще на невозможность установить для адвокатского труда однообразную таксу *(878). В самом деле, разве справедливо назначать за каждую без исключения уголовную защиту в суде присяжных по 40 талеров, не обращая внимания ни на род дела, ни на количество труда, потраченного адвокатами, ни на имущественное положение клиента? Или разве справедливо соразмерять вознаграждение адвоката в гражданских делах с ценой иска, в большинстве случаев не имеющей никакого отношения к сложности и трудности дела?

Другие возражения касаются специальной особенности германской таксы, именно ее дороговизны, которая в связи с высоким тарифом судебных издержек является для граждан немалым тормозом при защите их права на суде. "Нередко случается", говорит Фрейденштейн: "что издержки производства превышают в несколько раз объект тяжбы". Для примера он приводит одно дело, разбиравшееся в сентябре 1883 г. Цена иска равнялась 21 марке, а издержки производства в двух инстанциях составили 831/2 марки *(879). Притом, получая гонорар за отдельные действия в процессе, адвокаты всячески стараются увеличить число этих действий и вводят тяжущихся в совершенно излишние расходы *(880).

Помимо этого, германский устав дозволяет определение количества гонорара письменным соглашениям (_ 93), и опыт свидетельствует, что адвокаты никогда не берут меньше, чем бы следовало по таксе, а, напротив, стараются выговорить себе еще больше. Адвокаты одного прусского апелляционного суда, по словам Фрейденштейна, даже подвергали дисциплинарному наказанию тех из своих коллег, которые осмеливались брать гонорар в меньшем против установленного таксой размере *(881). В Берлине, как свидетельствует тамошний адвокат. Штейн, едва ли найдется хоть один адвокат, который принял бы ведение дела, не выговорив себе большого вознаграждения, чем следует по таксе *(882). Результатом такого положения вопроса о гонораре является то, что люди бедного и среднего класса бывают крайне стеснены при защите своих прав. Благодаря обязательному участию адвокатов в процессе, они лишены возможности вести свои дела лично. В то же время наем хорошего адвоката стоит дорого и зачастую оказывается им не по силам. Вследствие этого, права бедных лиц пользуются худшею охраной, чем права богатых *(883), и многие предпочитают отказываться от своих хотя бы и вполне справедливых требований, лишь бы не входить в судебные издержки *(884).

Дата добавления: 2015-08-20