Рождение нового Геракла

Рассказы о рождении и раннем детстве Генриха IV с давних пор приобрели форму эпической легенды. Они похожи на историю Геракла или Ахилла, или на героическую поэму о детстве Гильома д'Оранжа. Еще при жизни короля были собраны и записаны воспоминания очевидцев, разумеется, искаженные и приукрашенные. Позже рассказчики еще больше расцветили исключительность и предопределенность событий, изменили даже хронологию, датировав смерть двух братьев, а не только старшего, до рождения Генриха, чтобы подчеркнуть случайность того, что он выжил. Вот лишь некоторые эпизоды, предваряющие эпопею о Генрихе IV: античный хор ждет рождения героя; его кладут в панцирь гигантской черепахи; как Геракл в колыбели, он, будучи ребенком, убивает змею и т.д.

С уверенностью можно утверждать, что в По Генрих д'Альбре был полновластным хозяином и отвел своему зятю второстепенную роль статиста, как будто ожидаемый ребенок будет не Бурбоном, а только Альбре, которому предназначена наваррская корона. Слухи о возможности его второго брака, очевидно, придавали изъявлениям его воли принудительный характер для его окружения, которое опасалось худшего. Поскольку Жанна была крайне обеспокоена этими слухами, отец не без злорадства показал ей «золотую шкатулку», куда он положил свое завещание, а сверху большую золотую цепь, которая могла обвиться вокруг шеи двадцать пять или тридцать раз. {25} Потом добавил: «Она будет твоей, когда ты покажешь мне то, что носишь в чреве. И чтобы ты не произвела на свет плаксу или хилого ребенка, я обещаю отдать тебе все, если во время родов будешь петь песню на беарнском наречии и если я буду при этом присутствовать». В этих словах скрыта явная угроза. Если Жанна родит девочку, «плаксу», следует опасаться, что Генрих д'Альбре станет искать себе другого наследника.

Между полночью и часом ночи с 12 на 13 декабря 1553 г. (а не 14-го, как часто утверждали) начались схватки. «Король, апартаменты которого находились над спальней принцессы, приказал своему камердинеру позвать его в любое время, когда у нее начнутся схватки, даже если он будет крепко спать». В этом нет ничего необычного: рождение престолонаследника должно было происходить в его присутствии и публично, чтобы предотвратить слухи о подмене.

Когда камердинер его известил о начале родов, Генрих д'Альбре спустился к дочери, и Жанна в соответствии с его желанием запела беарнскую песню, которую обычно пели при родах местные женщины, умоляя Деву Марию облегчить их страдания.

Беарнская песня вскоре подействовала: Жанна родила сына. Ликующий дед, как старец Симеон из Нового Завета, взял внука на руки и завернул его в свой халат. «Это ваше, дочь моя, — сказал он, вручая ей шкатулку (однако не отдав ключа от нее, как добавляет рассказчик), — а это мое». И он унес ребенка на верхний этаж в свою спальню, где маленький принц получил свою первую пищу, которая была пищей солдат, — дед натер ему губы долькой {26} чеснока и поднес к его носу чашу с вином. Почуяв его запах, дитя качнуло головкой, и тогда король сказал: «Ты будешь настоящим беарнцем». Создается впечатление, что мы читаем о рождении Гаргантюа. На самом же деле исключительным было то, что король забрал ребенка, остальное было элементарными профилактическими средствами. В По, как и во всем Беарне, в то время свирепствовали инфекционные болезни. Чеснок, «противоядие крестьян», использовался повсеместно для уничтожения болезнетворных микробов, об этом упоминает Монтень. Считалось, что винные пары имеют тот же эффект.

Ребенок всего лишь вдохнул винные пары из чаши деда. Позднейшие рассказчики этим не ограничились: добрый король Генрих с первых минут своей жизни доказал, что он весельчак и любитель выпить. И, конечно же, вино в этой как бы мистической чаше было с виноградников Жюрансона, которыми владел король.

Совершив этот символический обряд завладения младенцем, Генрих д'Альбре спустился в большой зал, где толпились сановники всех рангов, прелаты, синдики и члены городского правления. Он показал им ребенка, потом вышел на балкон главной башни замка и прокричал оттуда радостную весть толпе, собравшейся у крепостной стены. Наваррский король все еще никак не мог забыть саркастические выпады испанцев по поводу рождения его дочери Жанны: «Чудо! Корова отелилась овцой!» — оскорбительный намек на геральдических коров с герба Беарна. Сегодня это оскорбление было смыто рождением внука, который даст отпор потомственному врагу. «Чудо! Моя овца родила льва!». {27}

Дата добавления: 2015-08-02