|
Читайте также: |
Евгений Капов.
- Поехали! – подобно Гагарину воскликнула еврейская душа, и отделилась от лысого, носатого тела…
…Знаю я, чем они сейчас будут заниматься. Влезут в мой мобильник, мой компьютер, и по всем адресам дадут СМСки и э-мэйлы: мол, Изя - всё.
Впрочем, что значит, мой комп и моя мобила? Были моими. Теперь, когда меня нет, пусть все делят между собой. Ведь Изя – всё.
В каком смысле – всё? Ой, вы не знаете этот анекдот? В Одессе умер Исаак. Надо дать в Израиль телеграмму - уведомить родственников об его кончине. А тогда Интернета не было, нужно было давать срочную телеграмму, а это жуть, как дорого. Послали самого экономного. Он пришел на телеграф и дал лишь два слова: «Изя всё». Дешево и сердито! Уже к вечеру с Земли Обетованной пришло соболезнование: «Ой».
Жена таки не просто в трауре, она сидит и думает вслух. «Пин-код банковской карточки знаю. Телефоны трех Интернет-порталов, питерской и московской редакций надо поискать у него в тетрадке».
*
Я кричу ей: «Цорес майне грейсе! Не звони, обрадуются и не пришлют долг по гонорарам. Ты же не знаешь, сколько они мне должны!» Я кричу, но меня никто не слышит, ведь Изя – всё, Изи больше нет, по крайней мере, на этой Земле. Хотя… пока я здесь, рядом с ними, и буду здесь девять дней. Потом немного поднимусь над всеми, и так просуществую еще тридцать один день. Итого – сорок. Вот так вот, нате вам: не семь-сорок, а девять-сорок.
Что они вытворяют: просил же позвонить раввину и попросить приехать, чтобы забрал потом туда, к родителям. Так нет: вырыли ямку где-то тут, хотят батюшку позвать. Да ладно, это не самое страшное. Вы только посмотрите, что они купили на поминки? Свинину, сало… Майонез, сметана – мясное с молочным! А мне? Где щука для гефилте фиш? Где курица для «еврейского пенициллина» с кнедликами из мацы?
Боже, что она делает! Мясо с картошкой! А кто должен обжарить целые чищеные клубни на горячей сковороде, прежде чем тушить? И так мало лука положила!
Эй, как вам не стыдно переливать самую дешевую водку в графинчики! И, что с того, что я все равно десять лет как не пью, перед гостями на поминках не будет стыдно?
Но вот, кажется, мое тело привезли из морга и скоро повезут в гостиницу «Вечный покой». Ой, сколько народу, главное, какого! Одни за глаза писали к моим статьям хамские комменты, улыбаясь в глаза. Другие при старом режиме строчили доносы в парткомы. Теперь символически утирают символические слезы, радуясь в душе.
Я уже пар и л, залетая в их окна и слышал, как они радовались тому, что Изя -всё, слышал их телефонные разговоры друг с другом, смотрел переписку в чатах. А теперь, изображая на лицах разделенное с семьей горе, жмут руку жене… в смысле, вдове, и что-то говорят ей утешительное.
Эй, как несете! Надо вперед ногами. Ну же, кто-нибудь, подскажите им. Слава Богу, нашелся один, пристыдил. Развернули, понесли дальше. Задвинули в микроавтобус, повезли.
Да тише, вы, не дрова везете. Что, дороги такие! А вот он, начальник города, сзади едет. Скажите ему, что негоже покойников так провожать. Молчите? Хорошо, сам скажу. Ах, да, он же меня не услышит. И почему я до выборов не мог умереть? А после выборов им уже плевать на живых, не то что на мертвых.
Приехали. Поднесли к яме. Поставили рядом. Сделали, как просил: заиграли Свиридова - «Романс» из сюиты «Метель». Вот же жлобы! Просил живую скрипочку, а они включили смартфон. И кто тут еврей? И, вроде, просьбу выполнили, и сэкономили на скрипаче.
Опустили, закопали, оросили свежую могилку силой выдоенными из глаз слезами, положили венки и цветы.
Ну, что тут пишут? Ой, ой, ой, вэйз мир! Как трогательно! По венкам можно понять, отчего покойник безвременно скончался: «От друзей». «От коллег». «От детей». Хорошо, что не написали, как прежде – «От парткома и от месткома».
Один только венок греет душу – то есть, меня: «От жены». Просто, искренне и, что главное, единственный венок, на котором не бумажные, а шелковые ленточки. Не поскупилась, спасибо ей.
Открыли, налили, выпили. А бутерброды, бутерброды – одно название. С вареной колбасой и плавленым сыром. Идиёт, кому ты на могилку стопку поставил! Я ведь не пью! Что значит, положено, что значит, традиция? По традиции ты должен разорвать над гробом рубаху. Ну да, конечно, над таким дешевым гробом не только рубаху, носовой платок рвать стыдно. Дети, называется. А ты, второй! Пей морс, тебе завтра на работу!
Всё, грузятся в машины. В микроавтобус сесть или полететь следом? Поеду с ними. Молчат. Носы чешут. Предчувствуют выпивку.
Стол красивый. Вот, что она всегда умела, накрыть и украсить стол. Не кошерно, зато красиво. Главное, чтобы хватило на всех.
Началось: «Сегодня мы проводили в последний путь того, кто всегда был с нами и останется навсегда в наших сердцах». Как бы не так, в сердцах! Я буду здесь, рядом с вами! А потом там, где буду с нетерпением ждать вас, всех, кто писал, стучал, довел меня до инфаркта, а потом делал все, чтобы в старости отнять кусок сухого черного хлеба. (Булочку мне уже было нельзя из-за диабета).
Нет, конечно, пришли и хорошие люди. Они не гадили в душу, не врали ни в глаза, ни за глаза.
О! Уже песни поют. И хорошо поют. Эй, второй справа за столом – что-то я не припомню, как тебя звать – возьми на полтона ниже. А вы, барышня, почему наливаете мимо рюмки! Жена… в смысле, вдова, дай им уже стаканы, чтоб легче было попадать.
Кажется, что они уже позабыли, по какому поводу собрались, что Изя – всё. Говорят обо мне, как о живом, будто я сейчас позвоню в дверь и сяду с ними за стол.
А, что, это идея! Действительно, позвоню, откроют дверь, выйдут, а там – никого.
После пятого звонка публика перестала наливать. Дети протрезвели. Я подлетел к своему компьютеру и включил кадиш. Вот ведь жизнь, с такой жизни! Сам себе кадиш не поставишь, не закажет никто.
- Что это было? – спросил один из гостей, обантисемитившийся еврей, умело маскирующийся под представителя коренного населения. Он то лучше других знает, что именно это было.
Они успокоились, и продолжили банкет. А я, добавив в колонках низких до максимума, поставил им запись, которую сделал накануне, предчувствуя, что скоро Изя – всё.
«Ну вот. Спасибо, что вы пришли. Выпивайте себе и закусывайте, и, как сказал Бабель, пусть вас не волнуют этих глупостей, типа того, что Изя всё, что больше он не будет переживать за то, что вы были, порой, к нему несправедливы, даже жестоки. Он больше не будет ночами не спать, чтобы успеть в номер, он не будет ни на кого орать, что вчерашние новости, это как
булгаковская осетрина второй свежести. Живите долго и счастливо. И, главное, не читайте перед обедом никаких газет и Интернет-порталов».
Все, буквально все, моментально протрезвели. Кое-кто перекрестился. И только одна маленькая девочка, не понимающая, что тут происходит, закричала в компьютер: «Деда, я здесь!»
«Скорбящие» начали расходиться по домам. А моя еврейская душа, опасаясь быть неприкаянной, на минуточку поднявшись от того места, где ей положено быть еще девять дней, полетела посмотреть, что там впереди…
* Цорес майне грейсе – моя большая беда /горе/. (идиш).
2013 г.
Дата добавления: 2015-08-02; просмотров: 64 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ОБЖ – ЕВРЕЙСКАЯ ДИВЕРСИЯ ПРОТИВ РУССКИХ С ЦЕЛЬЮ СОКРАЩЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ | | | Израильский экспансионизм |