Россия получает от МВФ лекарство для стран Третьего мира

В июле 1990 года на встрече «большой семерки» промышленно развитых государств в техасском Хьюстоне госсекретарь США Джеймс Бейкер сыграл ключевую роль в определении политики в отношении будущего СССР. Бейкер, тот человек, который за пять лет до этого в качестве министра финансов привел Японию к соглашению в отеле «Плаза», сообщил своим союзникам по «большой семерке» о том, что США намерено выделить МВФ центральную роль в реформировании советской экономики. В итоговом коммюнике «большой семерки» говорилось: «Мы приветствуем предпринимаемые в СССР усилия по либерализации, созданию более открытого демократического и плюралистического советского общества и движению в направлении рыночно ориентированной экономики». Декларация добавляла: «Мы согласились просить МВФ... провести подробное изучение советской экономики... для выработки рекомендаций по ее реформированию».

Цель вашингтонских «рыночных реформ» МВФ в бывшем СССР была предельно проста: разрушить экономические связи, которые соединяли Москву с каждой частью Советского Союза от Узбекистана до Казахстана, от Грузии до Азербайджана, от Эстонии до Польши, Болгарии или Венгрии. Хотя об этом никогда не говорилось вслух, целью шоковой терапии МВФ было создание слабых и нестабильных экономик на периферии России, чье выживание зависело бы от западного капитала, от притока долларов в качестве одной из форм неоколониализма.

Предоставляя ключевую экономическую роль МВФ, в котором доминировали американцы, Джеймс Бейкер и администрация Буша-старшего гарантировали то, что любые западные экономические инвестиции или поддержка советской экономики предварительно должны были пройти утверждение в Вашингтоне. Русским предстояло получить ровно такое же стандартное обслуживание условий МВФ для стран «третьего мира», как для любой бывшей африканской колонии или «банановой республики», и скатиться на уровень общей нищеты населения. Крошечной кучке элиты было позволено стать в долларовом исчислении невероятно богатыми и зависимыми от банкиров и инвесторов с Уолл-Стрит.

Вооруженные своими теориями «шоковой терапии» гарвардские экономисты, вроде Джеффри Сакса, были отправлены в Москву, чтобы помочь разрушить старый аппарат централизованного государства. Технократы от МВФ требовали, чтобы российские нефть и газ, алюминий, марганец и другое сырье продавалось бы по ценам мирового рынка, чтобы прекратились государственные субсидии на еду, здравоохранение и другие предметы первой необходимости, и чтобы российская промышленность была «приватизирована».

В 1992 году как части «рыночно ориентированных» реформ МВФ потребовал прекращения государственной поддержки российского рубля. Плавающий курс рубля привел в течение года к увеличению розничных цен на 9900% и падению реальных зарплат на 84%. Впервые с 1917 года, по крайней мере в мирное время, большинство россиян погрузилось в настоящую нищету. Впрочем, это было только началом капитализма в духе МВФ.

Пользуясь руководством МВФ, Вашингтон мог по существу диктовать, какой сектор российской промышленности должен выжить, а какой – нет. «Мировой рынок» определялся Вашингтоном и технократами из МВФ, воспитанными на идеях свободного рынка версии Милтона Фридмана. Российские национальные приоритеты или общее благосостояние населения при этом критериями не являлись.

Сталинскую диктатуру пролетариата народам России и бывшего Советского пространства должен был заменить диктат «глобального рынка» МВФ. Не имело значения то, что уровень экономической свободы в США, взятый якобы за образец, был результатом сложной эволюции на протяжении более чем 350 лет, в некоторых случаях восходящей к Английской революции XVII века. Под руководством МВФ таким странам как Россия и Украина было предписано без какой-либо адекватной подготовки немедленно принять американскую версию рыночной экономики. Результаты были предсказуемы и хорошо спланированы. Стабильная и процветающая Россия отнюдь не являлась целью.

Как вскоре осознало большинство россиян, эффект реформ МВФ был катастрофическим. Вместо ожидаемого процветания в американском духе, капитализма в стиле «две машины в каждом гараже», обычных россиян ввергли в состояние экономической нищеты. Промышленное производство упало вдвое по сравнению с предыдущим уровнем, а инфляция превысила уровень 200%. Средняя продолжительность жизни для мужчин упала к 1994 году до 57 лет, до уровня Бангладеш и Египта.

Запад и прежде всего Соединенные Штаты со всей ясностью хотели деиндустриализации России, чтобы навсегда сломать экономическую структуру старого Советского Союза. Огромную часть глобальной экономики, почти закрытую для долларового пространства на протяжении более семидесяти лет, следовало привести под долларовый контроль. Под прикрытием ласковой риторики о рыночных реформах регион расчленяли вполне в духе того, как европейские державы колонизировали и делили Африку за сто лет до этого.

Для вашингтонской администрации Клинтона не имело особого значения, что российская приватизация ключевых промышленных активов контролировалась российской элитой, так называемыми олигархами. Главным являлось то, что впервые со времен Ленина российская промышленность привязывалась к будущему доллара. Новые олигархи были «долларовыми олигархами», и львиная доля их нового состояния пришла от экспорта нефти и газа.

Партнером США и специальным уполномоченным для МВФ в ельцинскую эпоху стал Анатолий Чубайс, министр по приватизации. МВФ выделил России 6 млрд. долларов в 1996 году при условии того, что Чубайса назначат ответственным за экономическую политику. Профессор университета Джорджа Вашингтона Питер Реддэвэй писал в «Вашингтон Пост» в 1997 году, что Чубайса в России обвиняли в «цензурировании СМИ, подрыве демократии, проведении сомнительных личных сделок, выполнении приказов из Вашингтона и построении криминальной формы капитализма». Очевидно, этого было достаточно, чтобы Чубайса поддерживал Лоуренс Саммерс, в то время заместитель министра финансов США. Саммерс, тот самый, который в качестве государственной поддержки переправил миллионы долларов американских налогоплательщиков гарвардскому экономисту из школы «шоковой терапии» и советнику по России Джеффри Саксу, приветствовал назначение Ельциным в 1997 году Чубайса первым вице-премьером. Назначение Чубайса ответственным за экономику, утверждал Саммерс, создает «обновленное президентство и экономическую команду мечты». Для большинства россиян эта мечта обернулась кошмаром.

Украину, которая была основным промышленным, военным и зерновым центром СССР, подвергли той же жестокой процедуре, что и Россию. После начала «реформ» МВФ в октябре 1994 года обвал был столь же драматичен. МВФ приказал отменить государственное контролирование обменного курса, и украинская валюта рухнула. Затем МВФ потребовал прекратить государственные субсидии. Цена хлеба выросла на 300%, электричества – на 600%, общественного транспорта – на 900%. В результате требований МВФ население было вынуждено теперь покупать местные товары по ценам, выраженным в долларах. При непомерно возросшей цене на электричество и в отсутствии банковских кредитов государственная промышленность была приведена к банкротству. Иностранным спекулянтам позволили по бросовым ценам выбрать жемчужины среди мусора. По требованию МВФ и Всемирного Банка украинское сельское хозяйство отказалось от государственного регулирования. В результате Украина, когда-то житница Европы, была вынуждена просить продуктовую помощь у США, которые сбрасывали свои излишки зерна в Украину, еще дальше разрушая местную пищевую самодостаточность.

С Россией и республиками бывшего Советского Союза обращались как с Конго и Нигерией, как с источником дешевого сырья, возможно, самым большим источником в мире. После распада Варшавского Договора эти залежи полезных ископаемых впервые с 1917 года оказались доступны для западных транснациональных корпораций. Прежде всего в поле зрения крупных американских и британских нефтяных ТНК попали нефтяные и газовые месторождения бывшего СССР. Как понимали вашингтонские стратеги, современная процветающая промышленная экономика России была бы только помехой для такого разграбления ее сырьевых ресурсов.

В начале 1990-х годов администрация Клинтона предложила Москве термин «зрелое стратегическое партнерство». Многие россияне наивно поверили, что американская помощь и капиталы помогут перестроить энергичную российскую экономику, что с Россией будут обращаться как с равным партнером в некоей форме «мирового совладения» с США, и что ее историческая гегемония над республиками бывшего Советского Союза будет уважаться Вашингтоном. К тому моменту, когда в Москве стало предельно ясно, что это партнерство было пустым и придуманным для обмана лозунгом, было уже слишком поздно. Российский промышленный комплекс был в большинстве своем расчленен. Реформы МВФ ввергли население страны в нищету, возможность России влиять на события на своих границах серьезно уменьшилась. Что вполне устраивало Вашингтон.

Шоковая терапия МВФ в России после 1991 года не только низвела бывшую супердержаву до уровня страны Третьего мира. Она также открыла американским и союзническим нефтяным компаниям возможности контролировать крупнейшего мирового производителя нефти и природного газа. Однако этот процесс должен был занять какое-то время.

При помощи управляемых и подтасованных приватизационных сделок, тех времен столь ценные российские нефтяные и газовые активы были за бесценок розданы избранным дружкам Ельцина и Чубайса. Доклад МВФ в 1998 году оценивал, что 17 российских нефтяных и газовых компаний с примерной рыночной стоимостью, по крайней мере, 17 млрд. долларов были проданы Чубайсом за общую сумму 1,4 млрд. долларов. Кроме того, 60% государственной газовой монополии «Газпром», крупнейшего мирового производителя газа, было продано частным российским группам примерно за 20 млн. долларов. Рыночная цена составляла около 119 млрд. долларов. Были созданы такие компании, как «Лукойл», «Юкос», «Сибнефть», «Сиданко». Такие олигархи, как Михаил Ходорковский, Борис Березовский и Виктор Черномырдин доминировали в российской экономике в степени, немыслимой для бюрократов коммунистической поры. В ноябре 1996 года Березовский в качестве заместителя секретаря Российского Совета безопасности и как нефтяной олигарх хвастался в своем интервью, что всего семь человек контролируют половину огромных природных ресурсов страны. Он мог бы также добавить, что их доходы были выражены исключительно в долларах.

Летом 1998 года долларизация России чуть не сорвалась. В августе МВФ выдал чрезвычайный кредит на 23 млрд. долларов для поддержки рубля и защиты спекулятивных инвестиций западных банков, которые заработали миллионы на российских государственных облигациях. Попытка МВФ спасти западные банки слишком запоздала.

15 августа Россия объявила дефолт по своим долларовым займам. Для нью-йоркских и других крупнейших банков случилось немыслимое. Несмотря на помощь МВФ, крупнейший должник решился на дефолт. В течение нескольких нервных недель вся долларовая пирамида дрожала до самого основания. Крупнейший в мире хеджевый фонд, «Фонд долговременного управления капиталом», играл по крупному на российском рынке, как и на других мировых рынках облигаций. В его директорах были бывший заместитель председателя Федеральной Резервной Системы Дэвид Маллинс, ведущие инвесторы с Уолл-Стрит и нобелевские лауреаты по экономике. Внезапный дефолт угрожал фонду банкротством и цепной реакцией обвала триллионов долларов по контрактам в финансовых производных. В конечном счете последовала бы череда банкротств, способная обрушить весь мировой финансовый карточный домик. ФРС созвала чрезвычайную встречу за закрытыми дверями с участием 15 самых влиятельных мировых банкиров и принудила всех к спасательной операции. России, слишком ценной в стратегическом плане, тихо простили ее дефолт, и вскоре долларизация продолжилась, хотя и не столь быстрыми темпами (4).

Дата добавления: 2015-08-02